Кошмары
Часть 11 из 44 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Ну хорошо… – протянула Маша. – Я поищу ему другие глаза…
Тайна лежала на кровати, смотрела, как Маша возится с игрушками, и пыталась придумать способ попасть в закрытое крыло котельной. В голову решительно ничего не приходило. Дверь была крепкая, ключ от нее Иван Николаевич носил в кармане. Возможно, существовали какие-то окна или отверстия для вентиляции, но чтобы найти их, требовалось исследовать помещение внутри и снаружи, да так, чтобы не заметила Лена и ее прихвостни…
– А хочешь узнать один секрет? – произнесла Маша, подсаживаясь к Тайне.
– Конечно. Рассказывай.
– Мне нравится один мальчик…
– Кирилл, что ли?
– Откуда ты знаешь? – спросила Маша, вспыхнув.
– Догадалась по твоим рисункам, – сказала Тайна, умолчав, что лично говорила с Кириллом и слышала про записку, которую Маша ему писала.
– Он похож на ангела. Бабушка рассказывала, что ангелы живут на небе и что у них красивые белые крылья. Только Кирилл никогда не захочет со мной дружить, потому что я…
– Вот только не надо опять, – перебила ее Тайна. – Ты добрая и красивая девочка. Если Кирилл этого не понимает, он просто дурак.
Некоторое время Маша растерянно смотрела на Тайну, а потом произнесла:
– А ты мне расскажешь свой секрет?
– Какой?
– Ну, мне кажется, тебя что-то беспокоит. Я подумала, мы же теперь лучшие подруги и должны делиться всякими секретами…
– Мне нужно выяснить, что происходит в закрытом крыле котельной, – сказала Тайна. – Но я понятия не имею, как туда попасть…
– И это все? – фыркнула Маша. – Я могу тебе помочь.
– Серьезно? – удивилась Тайна. – Как?
Девочка посмотрела вверх. В тот же миг с потолка, раскачиваясь на длинной паутинке, начал спускаться большой коричневый паук.
– Я много чего могу, – сказала Маша, протянув руку. Паук отпустил паутинку и шлепнулся на открытую ладонь. – Но молчу об этом. Если бы Иван Николаевич узнал, что я умею делать с пауками, он бы заставлял меня шпионить или еще что-нибудь похуже…
– А что именно ты можешь? – спросила Тайна.
– Смотреть их глазами. Там, где есть пауки, там и я.
– И ты видела, чем Иван Николаевич занимается в закрытом крыле?
– Много раз. Здесь же скучно, и со мной никто не общается. Поэтому я смотрю, чем занимаются другие…
Маша взяла руку Тайны и посадила на нее паука. Он поползал туда-сюда и остановился на тыльной стороне ладони между средним и указательным пальцем.
– Будет немного больно, но по-другому никак…
Челюсти паука вонзились в кожу. Девушка почувствовала жжение, как будто на руку попало раскаленное масло.
– Теперь закрой глаза и расслабься, – посоветовала Маша. – А я соединю тебя с другими пауками.
Тайна откинулась на подушку и сомкнула веки. Тут же перед глазами вспыхнула четкая цветная картинка – коридор приюта, только вверх ногами. Ужин закончился, и внизу ходили дети – Тайна увидела близнецов Иру и Диму, с которыми познакомилась в столовой, и еще нескольких детдомовцев, которых не знала по именам.
– Я что, сижу на потолке? – от удивления Тайна села и огляделась. Коридор исчез, теперь она видела только обшарпанные стены спальни и залитое дождем окно.
– Ты все еще на своей кровати, – нетерпеливо объяснила Маша, укладывая ее обратно. – А паук, глазами которого ты смотрела, сидит на потолке, в коридоре. Ложись, и давай продолжим.
Тайна закрыла глаза и снова увидела коридор. Потом была секунда абсолютной темноты, и новая картинка. Девушка поочередно увидела столовую, хоровой класс, прихожую, где висели куртки и стояла уличная обувь, и несколько общих спален, где она не бывала. На ее глазах Лиля воровато огляделась, и, убедившись, что на нее никто не смотрит (о пауке она, разумеется, не подозревала), высморкалась в чей-то шарф, оставленный на спинке кровати. Тайна задумалась – ее способность делаться невидимой распространялась на сопли? Если нет, Лиле стоило вылечить насморк.
Маша переключалась с одного паука на другого, словно это были камеры слежения, установленные по всему приюту.
– Ты правильно сделала, что не стала об этом никому рассказывать, – одобрила Тайна.
– А мне и некому было, ты первая, – сказала Маша. – Вообще обычные пауки плохо видят. Но я могу их изменять. Со мной они э-во-лю-ци-о-ни-ру-ют, вот!
– Это как? – не поняла Тайна. Сейчас она смотрела, как Лена сидит в кресле, закинув ноги на табуретку и уплетая зефир, а Катя, сидя на грязном полу, массирует ей ступни.
– Чтобы наблюдать за всем, я сделала пауков со зрением как у человека и даже лучше, – с гордостью произнесла Маша. – А еще я вырастила несколько ядовитых пауков… просто, на всякий случай. Так что, если тебя снова кто-то обидит, ты только скажи.
– И что ты тогда сделаешь?
– Поубиваю всех, кто сделает тебе больно.
– Тебе тоже делали больно, – напомнила Тайна.
– Ну, мало ли, – буркнула Маша. – Бабушка говорила, убивать – это грех. Так в заповедях написано. Но за тебя я убью…
Еще некоторое время девушка прыгала из одного паука в другого. Тайне не терпелось увидеть закрытое крыло, но она молчала – у Маши было не так много возможностей чем-то похвастаться.
– А вот сюда Иван Николаевич никого не пускает… кроме Лены, конечно.
Наконец Тайна перенеслась в огромное помещение с неровными кирпичными стенами и высоким потолком, которое мельком видела, когда ушла с репетиции. Два прожектора, подвешенные на металлических фермах, были включены, а их лучи направлены вниз. Выглядело это как сцена в авангардном театре, где вместо декораций стояло громоздкое, опутанное стальными трубами оборудование. Вверх, в темноту, уходили квадратные оцинкованные короба, не один и не два, а целый лес. Все это наверняка гудело, пыхтело и создавало вибрацию, ощутимую даже на втором этаже, однако слышала Тайна только то, что происходило в ее собственной спальне. При помощи Машиных пауков можно было подглядывать, но не подслушивать.
Закопченные топки, насосы, котлы и баки – всему этому, насколько Тайна могла судить, и следовало находиться в бойлерной. А вот рядом она увидела кое-что совершенно неуместное в котельной – гигантского надувного клоуна, нависавшего над подобием цирковой арены, и старинный водолазный костюм. Клоун был соединен с каким-то гудящим металлическим агрегатом при помощи гофрированного шланга, а костюм просто лежал на потертом кресле – прорезиненный комбинезон отдельно, блестящий медный шлем с круглыми окошками, похожими на иллюминаторы батискафа, отдельно. Последнее, что Тайна ожидала увидеть в святая святых Ивана Николаевича – надувную игрушку и древний акваланг.
– На фига здесь клоун? – спросила Тайна.
– Это батут, – отозвалась Маша. – Когда дети прыгают по арене, клоун раскачивается. Думаю, это весело.
– И зачем он в котельной? Чтобы прыгать?
– Нет, я ни разу не видела, чтобы Иван Николаевич прыгал на батуте.
– А что он делает в таком случае?
– Приходит сюда каждый день после завтрака, надевает водолазный костюм, подключает шланги и просто сидит в кресле.
– Серьезно? Просто сидит, и все?
– Да.
– Подолгу?
– Как правило, до обеда.
– Странно, – пробормотала Тайна. Она чувствовала, что разгадка маячит где-то рядом. – А клоун?
– Клоун надувается, пока Иван Николаевич сидит в кресле. И постепенно сдувается по вечерам, когда идет дождь.
Действительно, сейчас батут выглядел полуспущенным – арена напоминала плоский резиновый блин, распластавшийся на бетонном полу, клоун устало сгорбился. Компрессор, соединенный с батутом, работал, но не подкачивал его, а как будто, наоборот, вытягивал воздух… или не воздух?
– Кажется, я все поняла, – произнесла Тайна и села.
– Что? – спросила Маша, широко распахнув глаза.
– Ты сможешь завтра еще раз показать мне котельную? Хочу увидеть, как это происходит.
– Конечно! – обрадовалась Маша. – Я все сделаю!
В окно по-прежнему барабанил дождь, но теперь Тайна смотрела на стекавшие по стеклам серые струи иначе – с нарастающим недоверием…
* * *
На завтрак был омлет с грибами.
* * *
Когда Иван Николаевич вошел в закрытое крыло, Тайна уже лежала на кровати и большой коричневый паук кусал ее руку. Другой паук, глазами которого девушка сейчас смотрела, сидел в центре круглой паутины, раскинувшейся прямо над дверью в бойлерную. Отсюда все помещение было как на ладони, Тайна будто бы заняла место в первом ряду зрительного зала и теперь ждала, когда прозвенит третий звонок.
За ночь надувной батут полностью сдулся и лежал бесформенной кучей, словно спущенный баллон дирижабля. Иван Николаевич, одетый так же, как и вчера, в солдатские штаны и свитер, принялся возиться с какими-то проводами и шлангами, соединяя между собой разбросанные по котельной громоздкие агрегаты.
– Сейчас он закончит и наденет водолазный костюм, – сказала Маша, видевшая то же самое, что и Тайна.
И действительно – подключив все шланги, Иван Николаевич стянул свитер, оставшись в застиранной футболке, и принялся облачаться в водолазный костюм. Сначала он влез в прорезиненный бледно-зеленого цвета комбинезон с массивным воротником из красной меди. Воротник был выполнен в форме широкого кольца, и директор аккуратно заправил бороду внутрь, под манишку. После этого он взял шлем, водрузил его на голову и соединил с воротником при помощи трех больших болтов, затянув их гаечным ключом. Теперь Иван Николаевич был готов к погружению в морскую пучину, только вот ни моря, ни хотя бы речки здесь не наблюдалось, только бетонный пол.
– Я думаю, он тренируется, – сказала Маша.