Короткое лето
Часть 57 из 78 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Его к вам коллеги увезли, — пояснил я. — А мы вот проведать приехали.
Не знаю, поверил травматолог этой истории или нет, скорее всего, ему было все равно.
— Вторая палата, — указал врач на дверь у лестницы. А когда мы с Иваном двинулись в указанном направлении, добавил: — Выписывают уже, можете подождать.
И сразу распахнулась та самая дверь!
Крепкого сложения парень с короткими черными волосами и скуластым лицом глянул на меня и сразу сунул руку под куртку, но Иван его опередил. Я еще только потянулся за револьвером, а Грачев уже резко подался вперед и врезал незнакомцу левой в корпус и сразу правой в челюсть.
Тот рухнул как подкошенный. Иван отвел руку для нового удара, на пальцах блеснула широкая металлическая полоса кастета.
— Назад! — крикнул я и рванул помощника к лестнице. В больничном коридоре полыхнула оранжевая вспышка, волна сгустившегося воздуха врезалась в нас и отшвырнула на ступеньки. Мы покатились вниз по лестнице, следом полетели дымящиеся щепки снесенного огненным ударом косяка, штукатурка с потолка и обрывки горящих обоев. Волна жара прошла выше, лопнуло оконное стекло, заклубился вонючий дым.
Спасли обереги. Иначе — хана.
Распластавшись на площадке между этажами, я спихнул с себя Ивана и выдернул из пистолетной сумочки «таурус». В дыму наверху мелькнула смазанная фигура, я пальнул в нее, не целясь, два раза подряд. Зажигательная картечь не зацепила стрелка, но тот запаниковал и отскочил от лестницы, новый выстрел из чаромета прошел много выше.
Побелку смело со стены, разлетелось раскаленное кирпичное крошево, потекли струи жидкого алхимического огня. Казалось, в их жаре скручивалось и сгорало само пространство.
Иван поднялся на колени, я выстрелил в дым еще раз, тогда Грачев дернул меня к себе:
— Валим!
И сразу заскакал по ступенькам шар из закаленного алхимического стекла с ярко-оранжевым переливающимся содержимым.
Алхимическая ручная бомба!
Не сговариваясь, мы с Ваней ринулись вниз. В один миг слетели на первый этаж, юркнули под лестницу, и тотчас басовито хлопнул взрыв. Длинный язык пламени вырвался в коридор, хлестанул по стенам, сорвал с кирпича штукатурку, не нашел пищи и опал, но под потолком все же что-то начало чадить, а на втором этаже и вовсе разгорался самый настоящий пожар. Тяжелый дым алхимических реагентов стелился вниз по лестнице.
На первом этаже сквозного прохода не было, мы сунулись в боковой коридор и сразу уперлись в запертую железную дверь с крохотным смотровым окошком. За ним виднелся приемный проход и выход на улицу, но — не взломать.
— Черный ход! — закашлялся от дыма Иван.
Все терялось в сером мареве, задымленный воздух рвал легкие наждаком. Прикрывая лица, мы вернулись к объятой пламенем лестнице и побежали в другую сторону. Наугад свернули в какой-то проход и очутились в тупике с кладовкой и туалетом. Окно в коридоре было заложено кирпичом, в уборной — забрано мощной решеткой.
Такую только машиной выдергивать!
— «Щелчком» не выбить! — определил на глаз Иван.
— Дерьмо! — выругался я.
Вновь возвращаемся, дым, темный переход, тамбур с железной дверью.
Дверью приоткрытой!
Я пинком распахнул ее, шагнул наружу и немедленно отпрянул назад. Дверное полотно прошила длинная очередь, полетели щепки, в двухмиллиметровом железном листе остались зиять неровные дыры с рваными краями. И сразу долбанули из чаромета!
Дверь сорвало с петель и смятым железным комком отшвырнуло в сторону.
— Не суйся! — предупредил я Ивана.
До черного хода огонь еще не добрался, дым стелился под ногами и черными клубами уносился на улицу сквозняком. Какое-то время у нас в запасе точно есть. Если только не подойдут и не забросают зажигательными гранатами. От них никакая колдовская защита не поможет!
Я откинул барабан револьвера и ссыпал в сумочку все патроны, стреляные и целые. Взамен зарядил пулевые сорок пятого калибра. Не хватало еще зацепить картечью случайных прохожих…
Понемногу в спину начало веять жаром; я подступил к выходу и предупредил помощника:
— Не лезь! — а сам на миг ступил в дверной проем и сразу отшатнулся обратно.
Выстрелов не прозвучало, обстрелявшие меня парни — один с чарометом, другой с жезлом «свинцовых ос» — скрылись из виду.
Тогда я перехватил «таурус» двумя руками, шагнул на крыльцо, пригнулся и спрыгнул на газон.
Никого, только разбегались по окрестным дворам перепуганные пальбой пациенты и китайцы из персонала.
— Ваня! — позвал я и рванул к странно осевшей на один бок «буханке».
Над головой лопнуло стекло, но просто от жара, по нас никто не стрелял. И сразу раздался мощный хлопок; из прыснувших осколками окон на улицу выбросило клубы белой пыли. Гул пламени немедленно умолк.
Я добежал до второго входа в клинику, взял на прицел дверной проем, заглянул внутрь и поспешил к углу дома. От идеи убраться отсюда до прибытия дружинников пришлось отказаться — колеса «буханки» с правой стороны оказались прострелены; резину покрышек измочили длинной очередью.
Иван полез в кабину за «вепрем», а я сунулся за дом и немедленно бросился обратно. Сверкнула вспышка, магический удар снес кирпичи с угла здания и разметал оранжевое крошево по всему двору.
Уповая на колдовские браслеты, я вновь выступил из-за угла и сразу выстрелил, но впустую: стрелок уже скрылся из виду.
Тотчас рыкнул автомобильный двигатель, мы с Иваном ринулись в обход здания и успели заметить, как от клиники отъезжает белый фургон. Грачев вскинул дробовик и выстрелил; стеклянным крошевом осыпалось боковое окно. Иван повел стволом, но сначала автомобиль поравнялся с компанией подростков у компьютерного клуба, а потом под визг покрышек скрылся в арке.
— Черт! — выругался Иван. — Метил в двигатель!
Я забрал у него дробовик и толкнул в плечо.
— Вали!
— Чего?
— Не было тебя здесь! Вали! Пусть девчонки алиби обеспечат!
— А вы?
— Два раза не арестуют. И позвони Беленькому, пусть эвакуатор пришлет.
Иван миг поколебался, потом кивнул и поспешил прочь.
Теперь хоть не придется версии согласовывать…
Зеваки начали собираться, как только смолкли звуки стрельбы. Русские и китайцы вперемешку окружили здание клиники, к «буханке» они не приближались. Потом подъехали пожарные. Белый порошок давно погасил пожар, поэтому огнеборцы просто прошлись по зданию, выискивая возможные очаги повторного возгорания. Не нашли и уехали, только один остался составлять акт.
Тогда уже подъехали из местного участка дружинники. Незнакомый упитанный китаец и врач-травматолог подвели их ко мне, но я тратить время на объяснения с сержантом не стал, продемонстрировал служебное удостоверение и велел сообщить в Центральное отделение дознавателю Могилевскому.
На дружинника мои корочки особого впечатления не произвели, он насупился и потребовал:
— Оружие разрядите!
Я отомкнул от «вепря» магазин, передернул рукоять затвора и сделал контрольный спуск. Отложил дробовик, взял с колен патрон и загнал в магазин.
— Смотри тут! — приказал тогда сержант рядовому и отошел к машине связаться с Центральным отделением. Третий дружинник так все это время и прикрывал их с автоматом в руках. Только раз отвлекся шугануть обступивших УАЗ китайцев.
Знакомый с заведенными в Форте порядками русский персонал клиники надоедать стражам порядка посчитал неразумным, но и в здание возвращаться не спешил. Доверия к службе пожарной охраны у людей было ничуть не больше.
«Газель» следственной группы Могилевского прикатила минут через двадцать. Дознаватель перекинулся парой слов с дружинниками и свидетелями, затем подошел ко мне и посмотрел на часы.
— Решили оторваться напоследок, Вячеслав Владимирович? — усмехнулся он и огляделся по сторонам. — А где второй?
— Какой второй? — разыграл я удивление.
— Двое вас было! — немедленно влез в разговор травматолог.
— Доктор, вы дыму надышались? — хмыкнул я. — Или пили с утра, что в глазах двоиться начало?
Могилевский взглянул на меня с нескрываемым неодобрением.
— Не стоит так разговаривать с единственным свидетелем, готовым подтвердить, что не вы первым открыли стрельбу, — заявил дознаватель и подозвал подчиненного. — Варламов! Оформляй изъятие оружия!
— Это зачем еще?
— На экспертизу.
Я с обреченным вздохом достал «таурус», откинул барабан и один за другим вынул все патроны.
— Только расписку дайте.
— Да уж не сомневайтесь! — фыркнул Варламов, устроил папку на колене и принялся переписывать серийный номер «вепря».
Подъехал еще один служебный автомобиль, Могилевский велел дружинникам отвезти меня в Центральное отделение, а сам остался выслушать доклад криминалистов.
— Тебе крупно повезло, что обошлось без жертв, — заявил дознаватель на прощанье, захлопнул дверцу УАЗа и постучал по крыше. — Езжайте!
На входе в Центральное отделение пришлось проходить через рамку, и магический сканер верещал как оглашенный, пока я не избавился от всех амулетов. Пришлось сдать даже «Чешую дракона». Ну и «дерринджер» с ножами, разумеется. Ладно хоть шнурки с ремнем оставили.
Впрочем, если все пойдет по плану, скоро отберут и то, и другое.
В помещении для допросов окон не оказалось, да и вообще смотреть было не на что. Неудобный стул, пустой стол, пара стульев с другой стороны. Голые стены, камера под потолком и четыре светильника по углам. Все.
Не знаю, поверил травматолог этой истории или нет, скорее всего, ему было все равно.
— Вторая палата, — указал врач на дверь у лестницы. А когда мы с Иваном двинулись в указанном направлении, добавил: — Выписывают уже, можете подождать.
И сразу распахнулась та самая дверь!
Крепкого сложения парень с короткими черными волосами и скуластым лицом глянул на меня и сразу сунул руку под куртку, но Иван его опередил. Я еще только потянулся за револьвером, а Грачев уже резко подался вперед и врезал незнакомцу левой в корпус и сразу правой в челюсть.
Тот рухнул как подкошенный. Иван отвел руку для нового удара, на пальцах блеснула широкая металлическая полоса кастета.
— Назад! — крикнул я и рванул помощника к лестнице. В больничном коридоре полыхнула оранжевая вспышка, волна сгустившегося воздуха врезалась в нас и отшвырнула на ступеньки. Мы покатились вниз по лестнице, следом полетели дымящиеся щепки снесенного огненным ударом косяка, штукатурка с потолка и обрывки горящих обоев. Волна жара прошла выше, лопнуло оконное стекло, заклубился вонючий дым.
Спасли обереги. Иначе — хана.
Распластавшись на площадке между этажами, я спихнул с себя Ивана и выдернул из пистолетной сумочки «таурус». В дыму наверху мелькнула смазанная фигура, я пальнул в нее, не целясь, два раза подряд. Зажигательная картечь не зацепила стрелка, но тот запаниковал и отскочил от лестницы, новый выстрел из чаромета прошел много выше.
Побелку смело со стены, разлетелось раскаленное кирпичное крошево, потекли струи жидкого алхимического огня. Казалось, в их жаре скручивалось и сгорало само пространство.
Иван поднялся на колени, я выстрелил в дым еще раз, тогда Грачев дернул меня к себе:
— Валим!
И сразу заскакал по ступенькам шар из закаленного алхимического стекла с ярко-оранжевым переливающимся содержимым.
Алхимическая ручная бомба!
Не сговариваясь, мы с Ваней ринулись вниз. В один миг слетели на первый этаж, юркнули под лестницу, и тотчас басовито хлопнул взрыв. Длинный язык пламени вырвался в коридор, хлестанул по стенам, сорвал с кирпича штукатурку, не нашел пищи и опал, но под потолком все же что-то начало чадить, а на втором этаже и вовсе разгорался самый настоящий пожар. Тяжелый дым алхимических реагентов стелился вниз по лестнице.
На первом этаже сквозного прохода не было, мы сунулись в боковой коридор и сразу уперлись в запертую железную дверь с крохотным смотровым окошком. За ним виднелся приемный проход и выход на улицу, но — не взломать.
— Черный ход! — закашлялся от дыма Иван.
Все терялось в сером мареве, задымленный воздух рвал легкие наждаком. Прикрывая лица, мы вернулись к объятой пламенем лестнице и побежали в другую сторону. Наугад свернули в какой-то проход и очутились в тупике с кладовкой и туалетом. Окно в коридоре было заложено кирпичом, в уборной — забрано мощной решеткой.
Такую только машиной выдергивать!
— «Щелчком» не выбить! — определил на глаз Иван.
— Дерьмо! — выругался я.
Вновь возвращаемся, дым, темный переход, тамбур с железной дверью.
Дверью приоткрытой!
Я пинком распахнул ее, шагнул наружу и немедленно отпрянул назад. Дверное полотно прошила длинная очередь, полетели щепки, в двухмиллиметровом железном листе остались зиять неровные дыры с рваными краями. И сразу долбанули из чаромета!
Дверь сорвало с петель и смятым железным комком отшвырнуло в сторону.
— Не суйся! — предупредил я Ивана.
До черного хода огонь еще не добрался, дым стелился под ногами и черными клубами уносился на улицу сквозняком. Какое-то время у нас в запасе точно есть. Если только не подойдут и не забросают зажигательными гранатами. От них никакая колдовская защита не поможет!
Я откинул барабан револьвера и ссыпал в сумочку все патроны, стреляные и целые. Взамен зарядил пулевые сорок пятого калибра. Не хватало еще зацепить картечью случайных прохожих…
Понемногу в спину начало веять жаром; я подступил к выходу и предупредил помощника:
— Не лезь! — а сам на миг ступил в дверной проем и сразу отшатнулся обратно.
Выстрелов не прозвучало, обстрелявшие меня парни — один с чарометом, другой с жезлом «свинцовых ос» — скрылись из виду.
Тогда я перехватил «таурус» двумя руками, шагнул на крыльцо, пригнулся и спрыгнул на газон.
Никого, только разбегались по окрестным дворам перепуганные пальбой пациенты и китайцы из персонала.
— Ваня! — позвал я и рванул к странно осевшей на один бок «буханке».
Над головой лопнуло стекло, но просто от жара, по нас никто не стрелял. И сразу раздался мощный хлопок; из прыснувших осколками окон на улицу выбросило клубы белой пыли. Гул пламени немедленно умолк.
Я добежал до второго входа в клинику, взял на прицел дверной проем, заглянул внутрь и поспешил к углу дома. От идеи убраться отсюда до прибытия дружинников пришлось отказаться — колеса «буханки» с правой стороны оказались прострелены; резину покрышек измочили длинной очередью.
Иван полез в кабину за «вепрем», а я сунулся за дом и немедленно бросился обратно. Сверкнула вспышка, магический удар снес кирпичи с угла здания и разметал оранжевое крошево по всему двору.
Уповая на колдовские браслеты, я вновь выступил из-за угла и сразу выстрелил, но впустую: стрелок уже скрылся из виду.
Тотчас рыкнул автомобильный двигатель, мы с Иваном ринулись в обход здания и успели заметить, как от клиники отъезжает белый фургон. Грачев вскинул дробовик и выстрелил; стеклянным крошевом осыпалось боковое окно. Иван повел стволом, но сначала автомобиль поравнялся с компанией подростков у компьютерного клуба, а потом под визг покрышек скрылся в арке.
— Черт! — выругался Иван. — Метил в двигатель!
Я забрал у него дробовик и толкнул в плечо.
— Вали!
— Чего?
— Не было тебя здесь! Вали! Пусть девчонки алиби обеспечат!
— А вы?
— Два раза не арестуют. И позвони Беленькому, пусть эвакуатор пришлет.
Иван миг поколебался, потом кивнул и поспешил прочь.
Теперь хоть не придется версии согласовывать…
Зеваки начали собираться, как только смолкли звуки стрельбы. Русские и китайцы вперемешку окружили здание клиники, к «буханке» они не приближались. Потом подъехали пожарные. Белый порошок давно погасил пожар, поэтому огнеборцы просто прошлись по зданию, выискивая возможные очаги повторного возгорания. Не нашли и уехали, только один остался составлять акт.
Тогда уже подъехали из местного участка дружинники. Незнакомый упитанный китаец и врач-травматолог подвели их ко мне, но я тратить время на объяснения с сержантом не стал, продемонстрировал служебное удостоверение и велел сообщить в Центральное отделение дознавателю Могилевскому.
На дружинника мои корочки особого впечатления не произвели, он насупился и потребовал:
— Оружие разрядите!
Я отомкнул от «вепря» магазин, передернул рукоять затвора и сделал контрольный спуск. Отложил дробовик, взял с колен патрон и загнал в магазин.
— Смотри тут! — приказал тогда сержант рядовому и отошел к машине связаться с Центральным отделением. Третий дружинник так все это время и прикрывал их с автоматом в руках. Только раз отвлекся шугануть обступивших УАЗ китайцев.
Знакомый с заведенными в Форте порядками русский персонал клиники надоедать стражам порядка посчитал неразумным, но и в здание возвращаться не спешил. Доверия к службе пожарной охраны у людей было ничуть не больше.
«Газель» следственной группы Могилевского прикатила минут через двадцать. Дознаватель перекинулся парой слов с дружинниками и свидетелями, затем подошел ко мне и посмотрел на часы.
— Решили оторваться напоследок, Вячеслав Владимирович? — усмехнулся он и огляделся по сторонам. — А где второй?
— Какой второй? — разыграл я удивление.
— Двое вас было! — немедленно влез в разговор травматолог.
— Доктор, вы дыму надышались? — хмыкнул я. — Или пили с утра, что в глазах двоиться начало?
Могилевский взглянул на меня с нескрываемым неодобрением.
— Не стоит так разговаривать с единственным свидетелем, готовым подтвердить, что не вы первым открыли стрельбу, — заявил дознаватель и подозвал подчиненного. — Варламов! Оформляй изъятие оружия!
— Это зачем еще?
— На экспертизу.
Я с обреченным вздохом достал «таурус», откинул барабан и один за другим вынул все патроны.
— Только расписку дайте.
— Да уж не сомневайтесь! — фыркнул Варламов, устроил папку на колене и принялся переписывать серийный номер «вепря».
Подъехал еще один служебный автомобиль, Могилевский велел дружинникам отвезти меня в Центральное отделение, а сам остался выслушать доклад криминалистов.
— Тебе крупно повезло, что обошлось без жертв, — заявил дознаватель на прощанье, захлопнул дверцу УАЗа и постучал по крыше. — Езжайте!
На входе в Центральное отделение пришлось проходить через рамку, и магический сканер верещал как оглашенный, пока я не избавился от всех амулетов. Пришлось сдать даже «Чешую дракона». Ну и «дерринджер» с ножами, разумеется. Ладно хоть шнурки с ремнем оставили.
Впрочем, если все пойдет по плану, скоро отберут и то, и другое.
В помещении для допросов окон не оказалось, да и вообще смотреть было не на что. Неудобный стул, пустой стол, пара стульев с другой стороны. Голые стены, камера под потолком и четыре светильника по углам. Все.