Корона порока
Часть 34 из 47 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Люди обернулись на мой вопль, и два мага уже ринулись мне на помощь, но их остановил пронзительный возглас Фатиры:
— Я знала, что это ты! — Она сверлила меня уничтожающим взглядом, но подойти не решалась.
Ее огненно-рыжие волосы волнами рассыпались по плечам. Судя по неопрятной одежде, накинутой на скорую руку, Фатира не так давно поднялась с постели, но под глазами уже лежали тени усталости, а легкая припухлость и краснота век выдавали пролитые слезы.
Ее охровый взгляд выжигал меня изнутри. Не знаю, магия это или всего лишь мое бессильное отчаяние, но все тело свело судорогой, ноги подкосились. Я не смогла устоять и рухнула на землю. Несколько псов вились вокруг меня, виляя короткими гладкими хвостами. Их морды блестели от крови, и когда одна из гончих облизала мою ладонь, я вновь взвизгнула и попыталась отползти.
Все наблюдали за происходящим с неприкрытым удивлением и даже не думали прийти на помощь. Да и что мне угрожало? Собаки, которые вились вокруг, виляя хвостами? Псы не проявляли агрессии, и это пугало меня еще больше.
Меня передернуло, когда взор упал на след чужой крови, что оставила собака, лизнув мою ладонь. Дыхание участилось, но сведенным судорогой легким не хватало воздуха. Задыхаясь, я судорожно попыталась оттереть красное пятно, но лишь размазала его по руке. Силилась подняться, но снова упала. А псы все так же радостно бегали вокруг меня, высунув языки, с которых капала разбавленная кровью слюна.
— Это она дала команду! — сквозь зубы процедила Фатира и указала на меня дрожащим пальцем. — Я слышала ее голос перед тем, как псы бросились на Амили.
— Это неправда, — вступился Леон, и все взгляды мигом обратились к израненному магу. — Я был с Ариадной, когда все произошло. Она не спускала псов. Да разве стали бы гончие Амили слушаться кого-то другого?
Леон выглядел поникшим, потухшим. Я пыталась поймать его взгляд, но маг как будто избегал смотреть в мою сторону.
— Я тоже слышал! — Из толпы выступил низкорослый чародей. Мужчина заметно дрожал, его ноздри раздувались от волнения. — Это был голос мисс Тиль.
Выступивший претендент одарил меня взглядом, полным презрения, но тут же отошел назад — собаки все еще кружили под моей рукой. Что-то темное и опасное внутри меня подсказывало, что достаточно лишь приказать и псы разорвут любого, на кого укажу. Глядя на маслянистые глаза колдуна, его дрожащее отвратительное тельце, я едва сдержалась, чтобы не проверить свое предположение на практике.
— Это невозможно, — вновь повторил Леон, — Ари не отдавала команды.
— Мистер Стоун, вы мыслите предвзято, — вмешалась Сильвия. — Но просто взгляните на нее. Неужели нужны еще какие-то доказательства?
Десятки пар глаз оказались прикованы ко мне и гончим, что услужливо вились рядом. И даже я начала верить, что виновна, хотя знала, что это не так.
Меня охватила дрожь от ужаса и обиды, но все же я нашла в себе силы подняться и выкрикнуть:
— Меня… меня подставили!
Среди магов прокатилась волна ядовитого смеха. Я растерянно смотрела на Леона, надеясь хоть на какую-то поддержку, но он молчал. Задумчиво смотрел вниз, нервно переплетая пальцы и стиснув губы. Его лицо заметно побледнело, осунулось. Не составляло труда догадаться — он верит своим глазам больше, чем мне.
— Собак нужно застрелить, — сказал чей-то мужской голос. — Мало ли кого еще Тиль захочет устранить.
— А может, и ее вместе с ними? — без шуток предложила Фатира.
Я успела пронзить ее холодным, гневным взглядом, но тут разговоры прервал стальной голос Леона:
— Нет. Никто не смеет вершить подобный суд.
— Равно как никто не смеет убивать соперников! — парировала Фатира и гневно прищурилась. — Очевидно ведь, что виновата эта девчонка! Собаки защищают ее. Это она натравила псов на Амили! Она же и убьет нас всех, если вовремя ее не устраним.
Сердце пропустило удар, когда я поняла, что слова Фатиры разжигают в глазах всех собравшихся искренний гнев. Ей верят больше, чем мне. Да и разве станет напуганная толпа разбираться, кто прав, а кто виноват? Они видят врага во мне, и ради мнимого спокойствия готовы разобраться с проблемой здесь и сейчас. Леон, даже если он все еще на моей стороне, не сможет им помешать.
— Есть более гуманный способ временно устранить девушку и проверить ее невиновность. — Этим голосом можно было бы замораживать реки, но, услышав его, я не испугалась.
— И какой же это способ, мистер Кадден? — надрывно спросила Фатира.
Дерек одним лишь взглядом заставил огненную чародейку умолкнуть, а затем невозмутимо произнес:
— Заточение.
ГЛАВА 19
Я даже не сопротивлялась, когда меня, испуганную и обессиленную, вели в подвалы замка. Перед глазами все еще стояло изуродованное клыками и когтями лицо Амили, изредка сменяясь новыми, не менее страшными воспоминаниями о расстреле собак. В ушах до сих пор звенел их жалобный вой, а жуткие картины кровавым туманом застилали глаза.
Ужасные воспоминания отпустили, лишь когда поняла, что меня ведут по знакомым коридорам. Но тревога возникла с новой силой, когда я увидела знакомую винтовую лестницу.
Похоже, мы направляемся в то же помещение, где я очнулась после нападения в саду. Именно там меня держала похитительница, чья личность до сих пор остается загадкой, и именно там на меня пытались натравить алькаринов.
От ужасных воспоминаний и нахлынувшего страха подкосились ноги, и я оступилась. Чуть не покатилась вниз по лестнице, но мою руку цепко стиснули чьи-то пальцы.
— Пытаешься бежать или самоубиться? — хмуро поинтересовался Дерек, помогая снова обрести равновесие.
Я огорченно закусила губу, заметив, что Леон, идущий впереди моего конвоя из стражи и претендентов, даже не обернулся на шум. С того момента, как меня массово обвинили в очередной смерти на отборе, чародей делает вид, будто меня не существует.
— Мне нужно поговорить! — Я осторожно попыталась освободиться из хватки Дерека, но брюнет только крепче стиснул пальцы.
— Не нужно, — строго отрезал он, а потом немного тише добавил: — Ты и так под подозрением. Не играй с огнем.
— Но мне…
— Прекрати! — снова перебил он уже жестче, а затем едва слышно шепнул: — Я пытаюсь тебе помочь.
Я сильнее дернула руку, и на этот раз Дерек не стал меня удерживать. Однако парень внимательно следил, чтобы я не ринулась в толпу, чтобы поговорить с Леоном.
Лев, как и в прошлый раз, когда на меня пали подозрения, замкнулся в себе и глубоко задумался. Знаю, сейчас он не станет меня слушать, но после всех этих кошмаров мне важно ему сказать… Признаться во всем.
В том, что на отборе я по ошибке. Что я не претендентка Верховного и вовсе не умею пользоваться магией. Что Ада сбежала, а я просто пыталась прикрыть сестру, которой, судя по документам, вообще не существует. Что меня кто-то силой удержал на состязании, подстроив мое опоздание на поезд, которому не было суждено добраться до следующей станции.
Я должна все сказать ему. Ради него самого. Ради будущего Примы.
Но Дерек прав — мое положение весьма шатко. Да и поверит ли Леон, когда узнает всю правду? Нет, думаю, он примет мой рассказ за нелепые оправдания. Жаль, что я так и не решилась признаться ему во всем раньше…
— Сюда! — Один из идущих впереди стражников толкнул плечом массивную дверь, за которой зияла пугающая чернота.
Никто не входил первым, и дюжина сопровождающих выстроилась перед распахнутой дверью живым коридором, по которому мне следовало пройти. Я нерешительно обернулась на лестницу, прекрасно понимая, что, оказавшись в темнице, отбор уже не покину. Мало того что о побеге можно будет забыть, я еще и стану самой уязвимой добычей.
Однако выбора у меня не было. Тяжело сглотнув и опустив глаза, я прошла в комнату, где на стенах тут же вспыхнули магические сферы, осветив просторный полупустой зал. Здесь ли я очнулась после нападения в саду или то была другая комната? Не знаю.
— Мисс Тиль, это для вашего же блага. — Голос Дерека эхом отскочил от голых каменных стен.
Я обернулась, поймала взгляд голубых непроницаемых глаз, а затем резко отшатнулась, сделав шаг вглубь комнаты. Прямо передо мной из пола выросли ледяные прутья и врезались в потолок. Я глянула через плечо, но и за спиной уже высилась стена морозной клетки.
Губы приоткрылись в немом изумлении, в груди кипел гнев вперемешку с животным, почти неукротимым страхом. Неужели им мало просто запереть дверь? Боятся, что все-таки выберусь?
В гнетущем бессилии я глядела на окружившую меня клетку.
— Если вы позволите, мистер Кадден… — Дерека потеснила Фатира и почти вплотную приблизилась к холодным прутьям толщиной с мое запястье.
Я не сводила глаз с огненной чародейки. Думала, она подошла, чтобы бросить мне очередную угрозу, но та вдруг подняла раскрытую ладонь, и с кончиков ее пальцев сорвалась огненная сетка. Чары сверкающей вуалью легли на клетку, которая теперь искрила, стоило мне приблизиться к границе своей темницы.
— Просто меры предосторожности, — пояснила чародейка всем собравшимся. — Я больше не доверяю никому в этом замке и хочу лично контролировать ситуацию.
Все участники, кроме Дерека и Леона, бодро закивали. Вдохновленные поступком Фатиры, маги по очереди подходили к клетке, чтобы наложить свои барьерные чары. Сначала это сделали двое мужчин, имен которых не помнила, следом приблизилась Сильвия. Ее магия вилась вокруг ледяных столбов хрустальными ручейками и переливалась в свете ярких сфер. Красивые, но наверняка опасные чары.
Последним к клетке шагнул Леон. Прикусив губу, он сомневался всего секунду, а затем наложил новый слой заклятий. Парень даже не посмотрел мне в лицо, резко развернулся и двинулся обратно к лестнице. Однако у первых ступеней его поймала Фатира.
— Мистер Стоун! — донесся через открытую дверь ее вкрадчивый голос. — Неужели вы думаете, никто из здесь присутствующих не различил природу вашего заклинания?
— Я и не пытался ее скрыть, — пожал плечами Леон и прямо посмотрел в глаза рыжей колдуньи.
От такой прямолинейности она растерялась, но на сторону Фатиры встал другой претендент. Он преградил Леону дорогу и с холодной вежливостью проговорил:
— Мы все наложили запечатывающие чары. Кроме вас, мистер Стоун. К чему ваше защитное заклятие? Не бойтесь признать ошибку и исправить ее.
Разговор шел в коридоре, у первых ступеней лестницы. Чтобы слышать его, мне пришлось почти вплотную приблизиться к прутьям, опасно искрящим несколькими слоями чар.
— Я не ошибся, — отрезал Леон. — Просто я единственный из вас помню, что пленнице тоже может грозить опасность. Мое заклинание не позволит приблизиться к мисс Тиль тому, кто желает ей зла, а также спасет ее от отравы в еде. Еще есть вопросы?
Вопросов больше не было. Участники расступились перед Леоном, пропуская его на лестницу, и, бросив на меня полные презрения и ненависти взгляды, сами поспешили покинуть подвал. Едва последний претендент покинул темницу, тяжелая дверь за его спиной захлопнулась, окончательно отрезав меня от остального мира.
Не видя солнечного света и не имея никакой связи с внешним миром, я совсем запуталась во времени. Не знала, сколько в заточении прошло часов или дней. Единственным ориентиром было появление служанок, которые под пристальным вниманием сопровождающих охранников приносили мне еду. И, судя по моим расчетам, прошло около двух дней, которые я провела в абсолютном бездействии.
Я практически не поднималась с полуразваленного дивана, который по счастливой случайности оказался частью моей ледяной темницы. Постоянно проваливалась в тревожные сновидения, а когда просыпалась, в не менее мрачные мысли.
Что с участниками? Живы ли они все или кто-то снова погиб? И под какой ложью ужас проклятого отбора скрывают от простого народа?
Пустым, невидящим взглядом я смотрела на нетронутую еду, что стояла на полу у самой границы моей тюрьмы. Есть не хотелось. Зачем? Я все равно не покину этот замок живой.
Если убийства после моего заточения прекратились, во всем обвинят меня. А если наш тайный враг оказался не очень-то умным и нападения будут продолжаться, после освобождения и я буду в опасности.
Безопасность — единственный плюс моего заточения, подаренный Леоном. Уж не знаю, что именно внушало мне искреннее спокойствие — его слова о наложенном защитном заклинании или сами чары, источающие мягкое сияние? В любом случае случайно подслушанное признание грело душу.
Леон защитил меня, даже когда все подозрения падали на меня. Но сделал ли маг это из благородства, потому что так правильно? Или он помог, потому что все еще на моей стороне и верит — на моих руках нет крови погибших претендентов?
Сердце, как и всегда, когда я вспоминала о Леоне, ускорило ритм. Благодарность и нежность теплом разлились в груди. Однако теперь эти светлые чувства всегда неразрывно были сплетены с болезненной тоской и бессилием.
Я должна поговорить с Леоном. Поблагодарить парня за защиту и во всем признаться. Даже не знаю, почему это желание вдруг разгорелось с такой силой. Казалось, правда может помочь чародею, защитить его… Но от чего?
— Я знала, что это ты! — Она сверлила меня уничтожающим взглядом, но подойти не решалась.
Ее огненно-рыжие волосы волнами рассыпались по плечам. Судя по неопрятной одежде, накинутой на скорую руку, Фатира не так давно поднялась с постели, но под глазами уже лежали тени усталости, а легкая припухлость и краснота век выдавали пролитые слезы.
Ее охровый взгляд выжигал меня изнутри. Не знаю, магия это или всего лишь мое бессильное отчаяние, но все тело свело судорогой, ноги подкосились. Я не смогла устоять и рухнула на землю. Несколько псов вились вокруг меня, виляя короткими гладкими хвостами. Их морды блестели от крови, и когда одна из гончих облизала мою ладонь, я вновь взвизгнула и попыталась отползти.
Все наблюдали за происходящим с неприкрытым удивлением и даже не думали прийти на помощь. Да и что мне угрожало? Собаки, которые вились вокруг, виляя хвостами? Псы не проявляли агрессии, и это пугало меня еще больше.
Меня передернуло, когда взор упал на след чужой крови, что оставила собака, лизнув мою ладонь. Дыхание участилось, но сведенным судорогой легким не хватало воздуха. Задыхаясь, я судорожно попыталась оттереть красное пятно, но лишь размазала его по руке. Силилась подняться, но снова упала. А псы все так же радостно бегали вокруг меня, высунув языки, с которых капала разбавленная кровью слюна.
— Это она дала команду! — сквозь зубы процедила Фатира и указала на меня дрожащим пальцем. — Я слышала ее голос перед тем, как псы бросились на Амили.
— Это неправда, — вступился Леон, и все взгляды мигом обратились к израненному магу. — Я был с Ариадной, когда все произошло. Она не спускала псов. Да разве стали бы гончие Амили слушаться кого-то другого?
Леон выглядел поникшим, потухшим. Я пыталась поймать его взгляд, но маг как будто избегал смотреть в мою сторону.
— Я тоже слышал! — Из толпы выступил низкорослый чародей. Мужчина заметно дрожал, его ноздри раздувались от волнения. — Это был голос мисс Тиль.
Выступивший претендент одарил меня взглядом, полным презрения, но тут же отошел назад — собаки все еще кружили под моей рукой. Что-то темное и опасное внутри меня подсказывало, что достаточно лишь приказать и псы разорвут любого, на кого укажу. Глядя на маслянистые глаза колдуна, его дрожащее отвратительное тельце, я едва сдержалась, чтобы не проверить свое предположение на практике.
— Это невозможно, — вновь повторил Леон, — Ари не отдавала команды.
— Мистер Стоун, вы мыслите предвзято, — вмешалась Сильвия. — Но просто взгляните на нее. Неужели нужны еще какие-то доказательства?
Десятки пар глаз оказались прикованы ко мне и гончим, что услужливо вились рядом. И даже я начала верить, что виновна, хотя знала, что это не так.
Меня охватила дрожь от ужаса и обиды, но все же я нашла в себе силы подняться и выкрикнуть:
— Меня… меня подставили!
Среди магов прокатилась волна ядовитого смеха. Я растерянно смотрела на Леона, надеясь хоть на какую-то поддержку, но он молчал. Задумчиво смотрел вниз, нервно переплетая пальцы и стиснув губы. Его лицо заметно побледнело, осунулось. Не составляло труда догадаться — он верит своим глазам больше, чем мне.
— Собак нужно застрелить, — сказал чей-то мужской голос. — Мало ли кого еще Тиль захочет устранить.
— А может, и ее вместе с ними? — без шуток предложила Фатира.
Я успела пронзить ее холодным, гневным взглядом, но тут разговоры прервал стальной голос Леона:
— Нет. Никто не смеет вершить подобный суд.
— Равно как никто не смеет убивать соперников! — парировала Фатира и гневно прищурилась. — Очевидно ведь, что виновата эта девчонка! Собаки защищают ее. Это она натравила псов на Амили! Она же и убьет нас всех, если вовремя ее не устраним.
Сердце пропустило удар, когда я поняла, что слова Фатиры разжигают в глазах всех собравшихся искренний гнев. Ей верят больше, чем мне. Да и разве станет напуганная толпа разбираться, кто прав, а кто виноват? Они видят врага во мне, и ради мнимого спокойствия готовы разобраться с проблемой здесь и сейчас. Леон, даже если он все еще на моей стороне, не сможет им помешать.
— Есть более гуманный способ временно устранить девушку и проверить ее невиновность. — Этим голосом можно было бы замораживать реки, но, услышав его, я не испугалась.
— И какой же это способ, мистер Кадден? — надрывно спросила Фатира.
Дерек одним лишь взглядом заставил огненную чародейку умолкнуть, а затем невозмутимо произнес:
— Заточение.
ГЛАВА 19
Я даже не сопротивлялась, когда меня, испуганную и обессиленную, вели в подвалы замка. Перед глазами все еще стояло изуродованное клыками и когтями лицо Амили, изредка сменяясь новыми, не менее страшными воспоминаниями о расстреле собак. В ушах до сих пор звенел их жалобный вой, а жуткие картины кровавым туманом застилали глаза.
Ужасные воспоминания отпустили, лишь когда поняла, что меня ведут по знакомым коридорам. Но тревога возникла с новой силой, когда я увидела знакомую винтовую лестницу.
Похоже, мы направляемся в то же помещение, где я очнулась после нападения в саду. Именно там меня держала похитительница, чья личность до сих пор остается загадкой, и именно там на меня пытались натравить алькаринов.
От ужасных воспоминаний и нахлынувшего страха подкосились ноги, и я оступилась. Чуть не покатилась вниз по лестнице, но мою руку цепко стиснули чьи-то пальцы.
— Пытаешься бежать или самоубиться? — хмуро поинтересовался Дерек, помогая снова обрести равновесие.
Я огорченно закусила губу, заметив, что Леон, идущий впереди моего конвоя из стражи и претендентов, даже не обернулся на шум. С того момента, как меня массово обвинили в очередной смерти на отборе, чародей делает вид, будто меня не существует.
— Мне нужно поговорить! — Я осторожно попыталась освободиться из хватки Дерека, но брюнет только крепче стиснул пальцы.
— Не нужно, — строго отрезал он, а потом немного тише добавил: — Ты и так под подозрением. Не играй с огнем.
— Но мне…
— Прекрати! — снова перебил он уже жестче, а затем едва слышно шепнул: — Я пытаюсь тебе помочь.
Я сильнее дернула руку, и на этот раз Дерек не стал меня удерживать. Однако парень внимательно следил, чтобы я не ринулась в толпу, чтобы поговорить с Леоном.
Лев, как и в прошлый раз, когда на меня пали подозрения, замкнулся в себе и глубоко задумался. Знаю, сейчас он не станет меня слушать, но после всех этих кошмаров мне важно ему сказать… Признаться во всем.
В том, что на отборе я по ошибке. Что я не претендентка Верховного и вовсе не умею пользоваться магией. Что Ада сбежала, а я просто пыталась прикрыть сестру, которой, судя по документам, вообще не существует. Что меня кто-то силой удержал на состязании, подстроив мое опоздание на поезд, которому не было суждено добраться до следующей станции.
Я должна все сказать ему. Ради него самого. Ради будущего Примы.
Но Дерек прав — мое положение весьма шатко. Да и поверит ли Леон, когда узнает всю правду? Нет, думаю, он примет мой рассказ за нелепые оправдания. Жаль, что я так и не решилась признаться ему во всем раньше…
— Сюда! — Один из идущих впереди стражников толкнул плечом массивную дверь, за которой зияла пугающая чернота.
Никто не входил первым, и дюжина сопровождающих выстроилась перед распахнутой дверью живым коридором, по которому мне следовало пройти. Я нерешительно обернулась на лестницу, прекрасно понимая, что, оказавшись в темнице, отбор уже не покину. Мало того что о побеге можно будет забыть, я еще и стану самой уязвимой добычей.
Однако выбора у меня не было. Тяжело сглотнув и опустив глаза, я прошла в комнату, где на стенах тут же вспыхнули магические сферы, осветив просторный полупустой зал. Здесь ли я очнулась после нападения в саду или то была другая комната? Не знаю.
— Мисс Тиль, это для вашего же блага. — Голос Дерека эхом отскочил от голых каменных стен.
Я обернулась, поймала взгляд голубых непроницаемых глаз, а затем резко отшатнулась, сделав шаг вглубь комнаты. Прямо передо мной из пола выросли ледяные прутья и врезались в потолок. Я глянула через плечо, но и за спиной уже высилась стена морозной клетки.
Губы приоткрылись в немом изумлении, в груди кипел гнев вперемешку с животным, почти неукротимым страхом. Неужели им мало просто запереть дверь? Боятся, что все-таки выберусь?
В гнетущем бессилии я глядела на окружившую меня клетку.
— Если вы позволите, мистер Кадден… — Дерека потеснила Фатира и почти вплотную приблизилась к холодным прутьям толщиной с мое запястье.
Я не сводила глаз с огненной чародейки. Думала, она подошла, чтобы бросить мне очередную угрозу, но та вдруг подняла раскрытую ладонь, и с кончиков ее пальцев сорвалась огненная сетка. Чары сверкающей вуалью легли на клетку, которая теперь искрила, стоило мне приблизиться к границе своей темницы.
— Просто меры предосторожности, — пояснила чародейка всем собравшимся. — Я больше не доверяю никому в этом замке и хочу лично контролировать ситуацию.
Все участники, кроме Дерека и Леона, бодро закивали. Вдохновленные поступком Фатиры, маги по очереди подходили к клетке, чтобы наложить свои барьерные чары. Сначала это сделали двое мужчин, имен которых не помнила, следом приблизилась Сильвия. Ее магия вилась вокруг ледяных столбов хрустальными ручейками и переливалась в свете ярких сфер. Красивые, но наверняка опасные чары.
Последним к клетке шагнул Леон. Прикусив губу, он сомневался всего секунду, а затем наложил новый слой заклятий. Парень даже не посмотрел мне в лицо, резко развернулся и двинулся обратно к лестнице. Однако у первых ступеней его поймала Фатира.
— Мистер Стоун! — донесся через открытую дверь ее вкрадчивый голос. — Неужели вы думаете, никто из здесь присутствующих не различил природу вашего заклинания?
— Я и не пытался ее скрыть, — пожал плечами Леон и прямо посмотрел в глаза рыжей колдуньи.
От такой прямолинейности она растерялась, но на сторону Фатиры встал другой претендент. Он преградил Леону дорогу и с холодной вежливостью проговорил:
— Мы все наложили запечатывающие чары. Кроме вас, мистер Стоун. К чему ваше защитное заклятие? Не бойтесь признать ошибку и исправить ее.
Разговор шел в коридоре, у первых ступеней лестницы. Чтобы слышать его, мне пришлось почти вплотную приблизиться к прутьям, опасно искрящим несколькими слоями чар.
— Я не ошибся, — отрезал Леон. — Просто я единственный из вас помню, что пленнице тоже может грозить опасность. Мое заклинание не позволит приблизиться к мисс Тиль тому, кто желает ей зла, а также спасет ее от отравы в еде. Еще есть вопросы?
Вопросов больше не было. Участники расступились перед Леоном, пропуская его на лестницу, и, бросив на меня полные презрения и ненависти взгляды, сами поспешили покинуть подвал. Едва последний претендент покинул темницу, тяжелая дверь за его спиной захлопнулась, окончательно отрезав меня от остального мира.
Не видя солнечного света и не имея никакой связи с внешним миром, я совсем запуталась во времени. Не знала, сколько в заточении прошло часов или дней. Единственным ориентиром было появление служанок, которые под пристальным вниманием сопровождающих охранников приносили мне еду. И, судя по моим расчетам, прошло около двух дней, которые я провела в абсолютном бездействии.
Я практически не поднималась с полуразваленного дивана, который по счастливой случайности оказался частью моей ледяной темницы. Постоянно проваливалась в тревожные сновидения, а когда просыпалась, в не менее мрачные мысли.
Что с участниками? Живы ли они все или кто-то снова погиб? И под какой ложью ужас проклятого отбора скрывают от простого народа?
Пустым, невидящим взглядом я смотрела на нетронутую еду, что стояла на полу у самой границы моей тюрьмы. Есть не хотелось. Зачем? Я все равно не покину этот замок живой.
Если убийства после моего заточения прекратились, во всем обвинят меня. А если наш тайный враг оказался не очень-то умным и нападения будут продолжаться, после освобождения и я буду в опасности.
Безопасность — единственный плюс моего заточения, подаренный Леоном. Уж не знаю, что именно внушало мне искреннее спокойствие — его слова о наложенном защитном заклинании или сами чары, источающие мягкое сияние? В любом случае случайно подслушанное признание грело душу.
Леон защитил меня, даже когда все подозрения падали на меня. Но сделал ли маг это из благородства, потому что так правильно? Или он помог, потому что все еще на моей стороне и верит — на моих руках нет крови погибших претендентов?
Сердце, как и всегда, когда я вспоминала о Леоне, ускорило ритм. Благодарность и нежность теплом разлились в груди. Однако теперь эти светлые чувства всегда неразрывно были сплетены с болезненной тоской и бессилием.
Я должна поговорить с Леоном. Поблагодарить парня за защиту и во всем признаться. Даже не знаю, почему это желание вдруг разгорелось с такой силой. Казалось, правда может помочь чародею, защитить его… Но от чего?