Корона порока
Часть 25 из 47 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Несколько человек испуганно обернулись в мою сторону. Их бледные лица искажены ужасом, а в округлившихся глазах застыла жалость. Люди расступились передо мной, когда рванула к покоям. Точнее, к тому, что от них осталось.
Охранники попытались меня остановить. Хватали за плечи, тянули обратно в коридор. Я брыкалась и даже умудрилась ударить одного стража локтем в живот. Упала на пол, чтобы выскользнуть из рук мужчин, и тут же оказалась с ног до головы в пепле, но даже не обратила на испорченную одежду внимания. Дернулась вперед, задыхаясь от рыданий и дыма, что еще не успел рассеяться.
— Уберите ее, — сухо приказала Амили.
Я не видела ее. Ничего не видела. Ослепленная болью, слышала лишь голос.
Меня снова подхватили чужие руки, и я, даже не думая о том, как выгляжу со стороны, закричала и забилась в истерике.
— Нет! Нет! Отпустите меня!
Меня тащили по полу, телом вырисовывая среди пепла светлую дорожку.
— Хватит вопить, Тиль, — заткнула меня Амили. — Вейл жив.
Крохотный проблеск надежды унял мои метания, и я прекратила биться в руках охранников. Краем уха услышала голос Леона — он просил их отпустить меня. Охранники неохотно последовали приказу Льва, и я безвольно осела на пол, захлебываясь от рыданий.
— Вы уверены? — с трудом выговорила, всхлипывая при каждом частом вдохе.
Кто-то опустился рядом со мной на колени, погладил по волосам. Леон. Я почти не заметила его осторожных касаний. Все мысли были поглощены одним — жив ли Вейл?
— Уверены, — бесцветно произнесла Амили, явно не желая со мной разговаривать. Но колдунья знала, что без ответа не уйду, а потому добавила: — В комнатах нет тела. Мы установили, что пожар начался с картин. Сначала сгорели они, а затем пламя перекинулось на мебель.
Тело охватила сильная дрожь. В горле застыл горький ком отчаяния, слезы душили, и из-за них я не могла выдавить ни слова. Ужас лизнул сердце липким щупальцем, и в душе поселилась тяжелая, невыносимая тоска.
— Кстати, откуда в комнате Тельца столько картин? — не обращая внимания на мои слезы, возмутилась Амили, оглядывая пустые почерневшие рамы.
Следователи приказали вывести меня, но Леон отогнал стражников и сам помог мне встать. Дрожащие ноги не держали, меня всю колотило, и я еле нашла силы выдавить:
— Картины… Он был в картинах.
Я повторяла это снова и снова, захлебываясь рыданиями. Слезы на щеках мешались с пеплом, боль потери заглушала голос рассудка. Я шептала одни и те же слова как умалишенная, пока меня решительно выводили из комнаты.
— Что она там бормочет? — нервно крикнула Амили нам вслед.
— Девушка говорит, что мужчина находился в картинах, — с явным недоверием передал один из следователей. В спину, словно сотня ножей, полетел пронзительный хохот колдуньи.
Ее презрительный смех и высокомерный тон окончательно вывели меня из себя. Собрав остатки воли в кулак, я вырвалась из рук Леона. Это жалкое противостояние съедало последние силы. Мое крохотное восстание можно было подавить всего за несколько секунд, но Леон не стал этого делать. Наоборот, он встал рядом и придержал за плечи, помогая держаться на слабых ногах.
— Вейл писал зачарованные картины, — сорванным голосом говорить было крайне сложно. Казалось, меня слышит только Леон. — Он любил проводить время, путешествуя внутри своих пейзажей.
Я спешно утерла вновь выступившие слезы и без дрожащей пелены смогла наконец разглядеть обстановку — унылое пепелище, где огонь не оставил ничего. Из угла в угол бродили три незнакомых мага-следователя, во главе которых стояла Амили.
— Выметайся, Тиль, тебе здесь не место! — злобно сверкнув глазами, прошипела она. — Лучше пойди и поищи Вейла, потому что здесь его нет.
Я сжала кулаки так, что ногти впились в кожу. Меня охватила злость, которая ненадолго заглушила даже боль.
— Проверьте картины, — процедила сквозь зубы. — Он мог быть там, когда пожар…
Голос сорвался. Я видела, что меня не слушают. Руки опустились. И когда предательские слезы снова были готовы хлынуть из глаз, на мою защиту встал Леон.
— Амили, — в его низком голосе, напоминающем рык взбешенного зверя, гремел гнев, — неужели ты не чувствуешь, что твоя сила возросла?!
Чародейка снова обернулась на нас и жестом отозвала охранников, что уже были готовы нас вышвырнуть. Ее глаза заинтересованно блеснули, и Леон продолжал:
— Вейл мертв. Иначе как объяснить, что потенциал Верховного возрос у каждого из претендентов?
Я вздрогнула, внутри все съежилось от отчаяния и ужаса. Амили же с подозрением прищурилась.
— С чего ты взял, что сила возросла у всех претендентов? Ты хоть понимаешь, какое заявление только что сделал? Хочешь сказать, сила погибшего распределяется по оставшимся участникам?
— Я умею слушать, — отчеканил Лев. — Я не единственный, кто заметил прилив магических сил.
Внутри расползался колючий лед. Если это правда, все участники в большой опасности. Смерть второго претендента не похожа на совпадение. Неужели кто-то на отборе ведет свою запретную, но беспроигрышную игру?
Такие же мысли пришли и в голову Амили. Я прочитала это по ее побледневшему, осунувшемуся лицу. Никто из нас не может ощущать себя в безопасности.
Рассудок вопил и умолял бросить все и бежать. Если в замке и правда кто-то ведет двойную игру в охоте за власть, он не станет разбираться, настоящий я участник или подставной. Мне просто свернут шею или так же, как Вейла, сожгут заживо.
— Проверьте картины, — сдавшись, приказала Амили.
Я благодарно кивнула Леону и едва уловимым, слабым жестом показала, что готова уйти. Он приобнял меня за плечи, помогая устоять, и мы вместе направились к обугленным дверям.
Когда мы уже подошли к порогу, нас чуть не сшибла с ног горничная-пустышка, принадлежащая Амили. Рыжие волосы искусственной девушки растрепались, лицо казалось натурально бледным и испуганным, но глаза — безжизненные стекла.
— Госпожа, — позвала безымянная кукла, — у меня для вас важная новость.
— Подождет, — отмахнулась Амили.
Вопреки приказу горничная не ушла и даже преградила нам с Леоном дорогу. Меня удивил проявленный пустышкой характер и почему-то даже напугал.
— Это может быть полезно для следствия, — настояла рыжая, не сводя пустых глаз с хозяйки.
Амили тяжело вздохнула, но все же подозвала подопечную к себе. Та быстро бросилась к колдунье и тихо, почти шепотом обронила:
— Перед пожаром я видела здесь мисс Тиль.
Я замерла на пороге. Во мне сплелись недоумение и ярость. Неужели Амили решила избавиться от меня, используя настолько грязный прием? И не просто выгнать с отбора, это я бы пережила. Она захотела повесить на меня преступление. Убийство друга!
Леон тоже остановился, а затем вдруг отшатнулся от меня, глядя с недоверием и разочарованием. Этот взгляд отозвался во мне новым приступом боли, но сказать ничего не успела. Слова оправданий так и застыли в горле.
— Совсем незадолго до того, как разгорелось пламя, она точно была здесь. Я следила через щель каморки в коридоре.
Меня распирало от желания заорать во все горло: «А какого демона ты там делала вечером?!», но быстро вспомнила, что прислуга Амили нужна для слежки, а не для уборки.
— Тиль, я вынуждена тебя задержать, — без нотки сожаления вынесла приговор Амили, и я заметила неприкрытое торжество на ее лице.
— Да, я приходила к покоям Вейла, но к поджогу не имею никакого отношения! — Ярость вдохнула в меня силы, которых, казалось, больше не осталось. — Я могу это доказать.
— Только после того, как тебя задержат, — пригвоздила Амили.
Я обернулась на Леона, ища в нем поддержки, но он даже не смотрел в мою сторону, о чем-то задумавшись. Его фигура была усталая и поникшая, опущенный взгляд — пустой и отстраненный. От резкой отчужденности чародея хотелось рвать на голове волосы. Неужели Леон не понимает, что служанка лжет ради темного замысла Амили? Ведь только сегодня колдунья говорила, как страстно желает выжить всех претендентов с отбора всеми способами. Как Леон может ей верить?
Я была готова снова возразить и всеми силами отстаивать свою невиновность. Но глаза Амили вспыхнули пламенем, а над ее головой в воздухе выстроилась арка из десятка горящих копий, острия которых были направлены на меня.
— Сдавайся по-хорошему, Тиль, — растянув губы в усмешке, предупредила Амили. — Я никогда не промахиваюсь.
ГЛАВА 14
— Пожар начался с картин, и внутри одной, по результатам магической экспертизы, действительно находился претендент отбора. Позже огонь перекинулся на шторы, оттуда распространился по всей комнате. К сожалению, сначала были уничтожены картины, и смерть мистера Вейла мы не смогли предотвратить даже при своевременной ликвидации пожара.
Сгорая от гнева, я смотрела на Амили. Она в рассветных лучах стояла во главе стола зала советов. Своевременная ликвидация. Ага, как же… К моменту, когда я пришла, от комнаты осталось жалкое пепелище. Даже если бы Вейл не был внутри картины, он все равно бы погиб от огня и дыма.
Теперь в зале советов пустовал не один стул, а два.
Я прикусила губу, не поднимая глаз от израненных запястий — заклинание пленения Амили наложила без особой нежности. Несколько мучительных часов до полуночи я провела с огненными путами на руках как главная подозреваемая в убийстве Вейла. А единственное доказательство вины — слова безмозглой куклы Амили. Поразительное совпадение.
Однако отвоевать шанс доказать невиновность мне удалось — в архиве остались следы моего пребывания. Но на меня тут же пали новые обвинения и подозрения в наличии соучастника.
Соучастник у меня был, но вовсе не для убийства Вейла, как многие думают. И, к моему огромному разочарованию, сейчас бывший союзник старательно игнорировал мое существование.
— Можем ли мы после случившегося рассчитывать на защиту дворца, который, но сути, считается штабом Верховного? Неужели даже здесь нам грозит опасность? — верещала миниатюрная, совсем молоденькая девушка с неестественно красными волосами.
На ее лице, как и на лицах остальных участников, читался неподдельный испуг.
— Опасности извне нет, — успокоила Амили, но ее тут же перебили.
— Но опасность внутри. Это еще хуже, — напомнил рыжеволосый мужчина, самый старший из претендентов.
— Мистер Орт, — обратилась к нему Амили, — у нас уже есть подозреваемая.
Колдунья небрежным жестом указала в мою сторону. Сегодня мне даже не дали занять свое место за столом среди прочих претендентов. Будто уже пойманная преступница, я сидела позади Амили в клетке, сотканной из чар. Ограждающих прутьев или стен не видно обычным глазом, но мне, сидя внутри, было прекрасно слышно тихое гудение охранных заклинаний. Здесь лучше не дергаться, если хочу остаться при своих конечностях.
— У девочки есть алиби, — напомнила Русалка. Сегодня ее волосы подобраны черной лентой, а блестящий экстравагантный наряд она сменила на строгий траурный костюм. Как и все здесь, кроме меня.
Я стояла в той же одежде, что и прошлым вечером, вся в поту и пепле. Меня со вчерашнего дня всюду сопровождал конвой, поэтому о душе, чистых вещах и нормальном сне оставалось только мечтать.
— Ариадну Тиль не допрашивали, — скривилась Амили. — Мы видели только, что в архиве правда кто-то находился, но доказательств, что это была именно мисс Тиль, нет.
— Я могу рассказать о деталях, которых не могла бы знать, не присутствуй там сама. — Сидя в своей клетке, я чуть подалась вперед, изо всех сил стремясь быть услышанной. — Например, возле каких стеллажей на полу валяются разбросанные личные дела. Какая бумага висит у кафедры.