Короли Лероса

Первые лучи солнца окрасили алые шторы в кровавый цвет и наполнили комнату мрачными оттенками. М-да, весьма символично…

Дибор Торнол устало потер покрасневшие глаза и нежно взглянул на обнаженную девушку, вытянувшуюся рядом с ним на постели. Спит, счастливая… Он легко провел ладонью по золотистым волосам девушки и осторожно накрыл ее легким покрывалом. Она чему-то сладко улыбнулась во сне и повернулась на другой бок. Дибор прикрыл веки, и ласковое выражение тут же покинуло его лицо, сменившись болезненной гримасой.

Он почти не спал уже четверо суток – с того самого дня, как решился навестить Кайла.

Если быть честным, то до того момента он попросту боялся сделать это… Кого боялся? Чего? Да всех и всего! Кайла, сумрака подземелья, откровенного разговора… А самое главное – себя! Своей совести, и без того ежедневно низвергающей его в пучину душевных страданий. О Четверо, как же он извелся за последнее время! Дибор заскрипел зубами и, уткнувшись в подушку, издал глухой стон. Какой же он все-таки… зверь, да, другого сравнения не подобрать. Отец… Кайл…

Да, коварный Иктон хорошо поработал с его сознанием, но… это ни в коей мере не могло служить ему оправданием. Убийство отца – об этом он не знал… сначала…

Иктон поведал ему о своих замыслах уже после того, как печальная весть облетела растревоженный дворец. И не успел возмущенный принц справиться с потрясением и позвать стражу, как коварный елей, льющийся с уст выродка королевской крови, уже овладел разумом младшего Торнола.

Да, старик в последнее время слишком часто предавался забвенью средь кувшинов с вином и голых девок, взвалив судьбу королевства на своих приближенных. Да, меланхоличный калека-брат плохо вязался с образом великого правителя… А корона и все, что ней связано… этому не было сил противостоять… тогда…

И лишь по прошествии нескольких месяцев, когда добродушный наместник начал превращаться в надменного и жестокого тирана, когда череда трагических смертей и исчезновений окутала дворец туманом таинственной недоговоренности, из которого то и дело проглядывала хищная сущность регента… Лишь тогда пришло оно – осознание совершенных деяний. Практически каждую ночь в коротких и тревожных снах Дибор встречался с укоризненным взглядом отца, с наивным и испуганным взором брата, запертого во тьме. Он просыпался в холодном поту, и в такие моменты блеск самоцветов, украшавших корону, был ему едва ли не противен!

Нужно отдать Иктону должное – своей твердой рукой, ведомой незаурядным разумом, он быстро навел порядок в королевстве. Восставшие племена на окраинах были жестко наказаны за свое неповиновение – об этом красноречиво вещали головы их вожаков, размещенные на пиках крепостной стены. Но… ряду ярких побед сопутствовали не менее яркие казни и заточения по подозрению в измене былых друзей покойного короля. И как-то уж так повелось, что никто уже не осмеливался рассуждать о политике наместника – у стен появились уши и… руки, вооруженные кинжалами. Придворные все чаще заводили себе слуг, которые пробовали перед трапезой их яства и вино. Никто никому не доверял, все друг друга боялись – именно таким стало обещанное ему дядей Иктоном королевство.

А совсем недавно произошло событие, заставившее Дибора по-новому взглянуть и на свою безопасность тоже… Его оруженосец, которому после учебного боя он великодушно разрешил выпить вина из графина, стоящего у него на столике, на следующий день в жестоких мучениях отошел в царство Четверых. И хотя придворный лекарь, ставленник Иктона, горячо всех убеждал: смерть вызвана тем, что у парня с давних пор больной желудок, – этому рассудок Дибора верить отказывался. Где двое, там и трое, и тогда уже никто не будет стоять на пути у честолюбивого и жестокого герцога Волчьих гор.

Именно в тот день он спустился в мрачное подземелье… На что он рассчитывал? Его брат, хоть и был неискушен в политике, наверняка сумел сложить два и два. Хотел ли Дибор услышать слова прощения? Нет, за подобные деяния не будет, да и не может быть даже малейшего снисхождения! Тогда чего же он хотел?! Да всего-навсего – услышать уже забытый голос родного человека. Он надеялся, что Кайл хотя бы выслушает его покаяние.

Но все произошло совсем не так, как рисовал в своем воображении Дибор. Во тьме подземелья изнеженный калека нашел в себе силы не сломаться и до последнего отстаивать свои принципы. Да, Кайл – молодчина, не то что он… Брат! По щеке принца стекла скупая слеза. Он так же, как и Кайл, вновь переживал каждое мгновение их счастливого детства… Постепенно чувство глубочайшей ненависти к самому себе все сильней захватывало его. Истошный вопль рвался из его груди и, не находя выхода, рассыпался на мельчайшие ледяные иглы, которые впивались в сердце… Дибор вновь уткнулся в подушку и тихо застонал.

В этот момент легкая ладонь осторожно легла на его голову и нежно взъерошила волосы.

– Что с тобой, любимый? Тебе нехорошо? – голос Дайлы был встревоженным.

– Нет, все в порядке… – Дибор попытался взять себя в руки и повернулся к возлюбленной.

Девушка обхватила его лицо руками. Родные серо-зеленые глаза пытливо и обеспокоенно всматривались в его покрасневшие очи. Дайла передернула плечами и, отпустив его, накинула на себя покрывало. Затем она нетерпеливо вздохнула и с укоризной вновь взглянула на него:

– Не лги мне! Я же не слепая – с тобой уже несколько дней творится что-то неладное!

Принц нерешительно взглянул на нее – роднее и ближе человека у него не осталось. Они знали друг друга с самого детства. Дайла – дочь маркиза Мостера. Втроем, Дайла, Кайл и Дибор, они играли, штурмовали воображаемые крепости ужасных противников, шалили, дрались на игрушечных мечах. И девочка ни в чем не уступала мальчишкам. Потом, когда Кайл из-за роковой травмы уже не мог составить им компанию, юный принц и маленькая дворянка сблизились еще больше. Постепенно их трогательная дружба переросла в нечто большее – наступил день, когда оба уже не смогли противиться зову природы и стали тайными любовниками. Оба прекрасно понимали, что брак меж ними невозможен, но не было силы, способной заставить их расстаться.


Дибор в растерянности покачал головой – если Дайла обо всем узнает, то… наверняка отвернется от него… Он сел на постели и с каким-то непередаваемым вызовом взглянул ей прямо в глаза и, словно бросаясь в бездонную пропасть, с жаром заговорил:

– Ты хочешь узнать, что меня тревожит?! Ты желаешь услышать, каким чудовищем стал принц Дибор Торнол?! Так слушай же, потому что я больше не могу носить все это в себе…

Он рассказывал долго, не упуская ни единой детали; не щадя себя и не пытаясь найти даже малейшего оправдания своим действиям…

По мере повествования на лице девушки отображались самые противоречивые чувства. Поначалу она отнеслась к его рассказу недоверчиво, с сомнением оглядев его, определяя, в своем ли уме ее возлюбленный. Но Дибор продолжил свой рассказ, и тогда недоверие сменилось неприкрытым ужасом – в глазах Дайлы появилось отчаяние, и непроизвольно она прикрыла ладонью рот. Когда принц прерывающимся голосом поведал ей о посещении камеры в подземелье, по его щекам катились скупые слезы. Душа Дайлы буквально разрывалась на части – она одновременно ненавидела и любила своего запутавшегося принца. Когда Дибор закончил рассказ, он отер глаза и робко взглянул на потрясенную девушку – ее очи были исполнены ужаса, боли и… жалости.

– Иди ко мне, мой бедный принц…

Дайла стянула с плеча угол покрывала и, обняв любимого, укутала его, крепко прижавшись всем телом. Так они сидели некоторое время, не смея нарушить повисшую в воздухе тишину.

Наконец Дибор сбросил с себя опустошенное оцепенение, охватившее его после того, как он выговорился. Его спина выпрямилась, в глазах читалась твердая решимость…

Дайла, словно почувствовав его состояние, с тревогой взглянула на принца:

– Ты что-то задумал, милый?

– Знаешь, я так больше не могу жить! Пришла пора положить всему этому конец! – твердо и с небывалым облегчением произнес он. – Сегодня же Кайл покинет застенки подземелья и… будь что будет! Нужно немедленно переговорить с друзьями и покончить с этим!

Он порывисто вскочил с постели и принялся одеваться. Дайла улыбнулась сквозь выступившие слезы и сдавленно прошептала:

– Я знала, что не ошиблась, полюбив тебя! Знай, что бы ни произошло после этого – я во всем поддержу тебя…

Облачившись в камзол, Дибор склонился над кроватью. Нежно, словно прощаясь, он поцеловал девушку и тихо сказал:

– Возможно… мы больше не увидимся… так близко… Знай, я всегда любил и буду любить только тебя! Я не часто говорил тебе это, но сейчас, пожалуй, самое время!

Дибор решительно развернулся и направился к двери. Плача, Дайла прошептала ему в спину:

– Я тоже… всегда… – и, зарыдав, упала на подушки…



Граф Эндор Таррес задумчиво окинул взглядом маленький отряд, сформированный им для освобождения принца Кайла. Кроме собравшихся здесь людей, он никому не доверял во дворце. Кругом пышным цветом расцветали предательство и ложь.

Вот этот здоровенный воин, Лигер, из личной свиты графа, отлично подойдет для того, чтобы нести юного наследника. Воин великолепно владеет всеми видами оружия и, в случае непредвиденных осложнений, сможет при

Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Купить недорого с доставкой можно здесь.