Королевство плоти и огня

– Многие живут в страхе перед тем, что их разорвут Жаждущие, и боятся вызвать недовольство Вознесшихся или прогневить богов, – ответила я.

Рука Кастила крепче обхватила мою талию, а ладонь мягко сжала бедро. Он что-то хочет этим сказать? Я не знаю, да это меня и не заботит. Люди в Солисе – такие же жертвы, что и атлантианцы.

– Многих больше волнует то, как прокормить семьи и обеспечить безопасность близких, чем задаваться вопросами насчет того, что говорят им Вознесшиеся.

– Неужели они так заняты повседневными заботами, что даже не интересуются, почему никто не видит детей, которых отдают ко Двору или богам? – спросил Аластир. – Они настолько забитые?

– Я бы не стала путать забитость с занятостью и принимать смирение за глупость. Очевидно, что вы мало знаете о людях Солиса, – холодно заявила я.

Аластир перевел на меня взгляд.

– Они знают об атлантианцах, богах и Жаждущих только то, что им говорят. Поколениями их учили верить в Ритуал и в то, какая это огромная честь для третьих сыновей и дочерей – служить богам. Их воспитывали в убеждении, что между ними и Жаждущими стоят только Вознесшиеся и боги. И меня воспитывали так же. – Я наклонилась вперед, немного удивляясь, что Кастил меня не остановил. – Наши боги – это боги атлантианцев, разве нет? Верит ли в них ваш народ, хотя никогда их не видел?

Стол погрузился в молчание.

Ответил Киеран:

– Боги спят сотни лет, и только самые старые из атлантианцев помнят, что их видели. Но мы все равно верим в них.

Я натянуто улыбнулась.

– Точно так же и народ Солиса верит в них.

– Но не все в Солисе поддерживают короля Джалару и королеву Илеану, – подчеркнул Аластир. – Многие видели правду и стали сторонникам Атлантии.

– Вы правы. Это Последователи. – Я медленно выдохнула. – У меня всю жизнь были подозрения. Уверена, они есть у многих, но по каким-то причинам эти люди не полностью открыли глаза. Думаю, во многом это связано с тем, что они привыкли к тому, что знают, даже если не всем довольны. А еще со страхом признать правду о том, что на самом деле происходит вокруг. Что это значит для нас и наших близких.

Аластир откинулся назад, не сводя с меня взгляда.

– Это восхитительно.

– Что?

– Твое абсолютное бесстрашие, когда ты говоришь со мной – с любым из нас, – зная, кто мы. И на что мы способны.

Я встретила его взгляд.

– Я не настолько глупа, чтобы не бояться, когда мне известно, что любой из вас может убить меня быстрее, чем я сделаю последний вздох. Но страх перед тем, на что вы способны, не означает, что я боюсь вас.

Кастил наклонился к моему уху и прошептал:

– Все такая же невероятно храбрая.

Непрошеное тепло вернулось в мою грудь.

– Она мне нравится, – через мгновение сказал Аластир Кастилу, и мне показалось, что он сказал это искренне.

И я сделала то, что советовал Киеран. Я опять воспользовалась своими способностями. Открыла чутье и направила на Аластира. Я не ощутила от него гнева, но почувствовала терпкость, которую часто связывала с печалью. Не знаю, что могло вызвать такую реакцию, но я решила, что он говорил честно.

– Но вернемся к твоему знакомству с принцем в таком… необычном заведении. Как такое было возможно? – Аластир лениво постукивал пальцем по столу. Клянусь, все присутствующие облегченно вздохнули после смены темы. – У меня сложилось впечатление, что Вознесшиеся тебя хорошо охраняли и держали…

Он замолчал, словно в поисках подходящего слова.

– Затворницей? – предложила я. – В клетке? Так и было. По большей части. Мне нельзя было свободно передвигаться, разрешалось покидать комнату только в сопровождении телохранителя или компаньонки, только на занятия со жрицей или на прогулку по территории замка в определенное время.

Эмиль остановился, не донеся чашку до рта, и сдвинул брови. Его глаза горели ярким золотом.

– И все остальное время ты должна была сидеть в комнате? Даже есть там?

Я кивнула.

Атлантианец выглядел ошеломленным. Кто-то пробормотал себе под нос нечто невнятное.

– Но ты нашла способ выбраться. Подобное поведение крайне рискованно, – заметил Аластир. – Во время таких вылазок тебя в любой момент могли схватить.

То, что я ощутила от него, было… более сдержанным, чем несколькими секундами раньше, но я по-прежнему не заметила едкого ожога гнева или ненависти. Можно сказать, он стал осторожнее, чем когда мы говорили в прошлый раз. Как и я.

– Ее и захватили. Очевидно же, – заговорил Кастил, большим пальцем медленно описывая размеренные и здорово отвлекающие круги.

– Да, ты ее захватил. – Аластир опустил подбородок. – Но в самом ли деле ты оставишь ее при себе?






Глава 12




– Я бы не решил на ней жениться, если бы не собирался оставить при себе.

Я не ослышалась? Оставить меня при себе? Будто я какое-то домашнее животное? Удерживая на лице улыбку, я положила руку поверх его руки и вонзила в нее ногти.

Палец Кастила не пропустил ни одного круга на моем бедре.

– Ничего не могу с собой поделать. – Его губы защекотали мою щеку, и мне пришлось призвать все силы, чтобы не ударить его локтем в горло. – Пенеллаф заинтриговала меня с самого первого мгновения, когда я заговорил с ней.

Заинтриговала. Опять это слово.

– Могу понять почему. – Аластир наклонил голову. – Она совершенно исключительна. Не ожидал, что Дева может оказаться такой.

– Она исключительная и смелая, умная и красивая, – согласился Кастил.

Видимо, он решил, что выводить меня из себя одним только большим пальцем недостаточно, и стал поглаживать всеми остальными.

– И абсолютно непредсказуема. Но она не Дева, Аластир. – Он зацепил подбородком мое плечо, поворачивая голову к вольвену. – Если ты еще раз назовешь ее Девой, у тебя будут проблемы. Понятно?

На этот раз мои мышцы напряглись в ответ на его слова.

– Понятно, – пробормотал Аластир.

– Хорошо.

Выпрямляясь, Кастил провел подбородком по моей челюсти. Мгновение Аластир молчал, затем обратился к людям:

– Подготовьте лошадей, мы едем проверять дороги.

Все поднялись из-за стола – все, кроме Делано и Нейлла. Эти двое остались, даже когда Аластир бросил на них многозначительный взгляд.

– Если я позову этих людей обратно, они послушаются, – заметил Кастил, по-прежнему поглаживая пальцами мою талию и бедро. – А те, кто остался, уйдут из-за стола, только если я прикажу.

Аластир повернулся к нему.

– Я это знаю.

– Рад слышать, потому что на миг мне показалось, что ты забыл, кто здесь кем командует.

По моей спине пробежала дрожь – напоминание о том, на чьих коленях я сижу. Это не Хоук. Это принц королевства, и его нельзя ослушаться.

– Я не забыл, Кастил. Ты прекрасно меня знаешь. Поэтому я должен говорить откровенно.

– Тогда говори, – тихо ответил принц, и передо мной заплясало воспоминание, как он вонзает руку в грудь Лэнделла.

– Ты хочешь, чтобы я говорил прямо сейчас? – Аластир бросил на меня быстрый взгляд. – Даже если я должен сказать что-то такое, о чем ты не захотел бы говорить здесь?

По моей коже пробежали мурашки, рука Кастила застыла на моем бедре. На мгновение показалось, что он отошлет меня прочь.

– Ты удивишься тому, сколько Пенеллаф уже знает.

Аластир поднял брови.

– Он собирался обменять меня на своего брата, – заявила я, решив, что будет лучше, если это прозвучит из моих уст. Аластир воззрился на меня. – Это не секрет. Об этом знают все за этим столом.

– А теперь планы изменились? – мягко осведомился Аластир, но ни Кастил, ни я не успели ответить, как он продолжил: – На моих глазах ты вырос из маленького мальчика, сидящего под боком у матери, в мужчину, которым стал сейчас, и так же на моих глазах рос Малик. И каждый прожитый день я жалею, что мне не довелось увидеть, как он становится королем, как ему предназначалось. Вы двое были готовы на все друг ради друга. Были готовы пожертвовать чем угодно.

«Пожертвовать кем угодно» не прозвучало вслух, но для этих слов осталось место.

– Я понимаю, что ты чувствуешь по поводу своих обязательств. Понимаю лучше, чем большинство. Уверен, ты об этом помнишь.

Кастил напрягся, и я поняла, что Аластир задел чувствительную струну.

– Я знаю, что ты не отказался вот так вдруг от спасения брата, как бы ты ни был заинтригован. – Аластир понизил голос и кивнул на нас. – Ни твоя мать, ни твой отец не хотели, чтобы ты уезжал. Они понимали, почему ты чувствуешь, что должен уехать, но и ты знаешь их позицию.

– Я знаю их позицию, – заявил Кастил, и интуиция подсказала мне, что Аластир имеет в виду принца Малика. – А какова твоя позиция?

– Та же, что и всегда: я с королевством Атлантией, – ответил Аластир. – Но при этом я никогда не ожидал, что ты откажешься от Малика. Я бы на твоем месте не смог, поэтому должен спросить. Не является ли эта… помолвка еще одной уловкой, чтобы добиться освобождения твоего брата?

Аластир попал прямо в яблочко, и это говорит о том, что он в самом деле знает Кастила так хорошо, как утверждает.