Королевский доступ
Часть 8 из 74 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Дир сжал её руку. Провёл двумя пальцами второй руки по шраму на её щеке.
— Одну Тёмную девочку, — тихо сказал он, — поймали эти мерзавцы. В их канале, в той самой «нулёвке», были записи. И самое малое, что с ней сделали…
Он не договорил. Таисса не стала спрашивать. У неё не повернулся бы язык.
Дир на миг прикрыл глаза рукой. Его лицо было очень бледным. И очень усталым.
— Зачем ты это смотрел? — прошептала Таисса. — Я бы не выдержала. Не смогла.
— Я просматривал их, когда тебя похитили, — спокойно сказал Дир. — Когда я понял, что всё потеряно и я никогда тебя больше не увижу, разве что на одной из этих записей. Я просматривал их, потому что мне это было нужно.
— Для чего?
— Чтобы сделать то, что я должен сделать. Время для мягкости прошло, принцесса. Глупо иметь абсолютное оружие и не пускать его в ход.
Он поднялся, и Таисса впервые заметила, что Дир двигался свободно и легко. Нанораствор не коснулся его совершенно.
— Не знаю, говорить ли тебе новости, — серьёзно сказал он. — Но, наверное, стоит.
Таисса приподнялась на диване.
— Какие?
— Некоторое время — долгое, прости, принцесса, — твои близкие не узнают, что ты спасена. Извини, мне действительно жаль, но других вариантов я тебе предложить не могу. И очень не советую мне возражать в этом вопросе.
В спокойном голосе Дира прозвучала сталь. Таисса вздрогнула.
— Ты… меня похищаешь? Серьёзно?
Он тихо засмеялся:
— Можешь сказать и так. Но вообще-то я везу тебя в Совет.
Таисса моргнула:
— В Совет. К Александру. Который будет очень рад тебя видеть.
— Ага, — беспечно сказал Дир. — К нему.
— Он тут же пошлёт ещё один импульс, как на Луне, выжмет нанораствор на максимум и перекроет тебе кислород, — резко сказала Таисса. — Я до сих пор не понимаю, как этого ещё не произошло, но рассчитывать на его милосердие не стоит. Ты сошёл с ума, пока прыгал с суборбиты?
Дир лишь улыбнулся.
— Вторая новость чуть веселее, но ненамного, — серьёзно сказал он. — Твоя аура. Ещё недавно, на Луне и на дирижабле, она была практически прежней: твоей собственной аурой. Той, которая у тебя была, когда мы встретились.
— А сейчас? — дрогнувшим голосом сказала Таисса.
— Светлые успели что-то с тобой сделать. — Дир коснулся её лба. — Нанораствор подействовал, скорее всего. Ты не Светлая, но твоя аура дрожит. Плавится. Меняется. Ты не чувствуешь? Она всё ещё Тёмная, но едва-едва.
Таисса прислушалась к себе. Она не ощущала собственной ауры: это было просто невозможно. Но ауру Дира она чувствовала очень хорошо: Тёмную, резкую, давящую. И, кажется…
…Аура Дира начала давить на Таиссу сильнее. А это значило, что её собственная аура медленно сдвигается к тому, чтобы быть Светлой. Из-за её собственной этики? Или из-за того, что однажды под действием нанораствора она уже сделалась Светлой, и теперь нанораствору было куда легче повторить проторённый путь?
— Меня снова будут делать Светлой, — сказала Таисса вслух. — Как же мне это надоело!
— Забудь о нанорастворе, — уверенно сказал Дир. — Точнее, совершенно забыть о нём нельзя, увы. Но представь, что его последствия минимальны.
Таисса подняла брови:
— Нейтрализатор?
Дир покачал головой:
— Он больше не работает. Но техники дали ещё один дискретный импульс по приказу Совета. Нанораствор всё ещё активен, но теперь его воздействие на меня и на тебя минимально. Мы получили максимум свободы.
— Поэтому мне больше не больно, и поэтому с тобой всё в порядке, — медленно сказала Таисса, начиная понимать. — Иначе, если бы они не дали этот импульс, мы бы оба валялись в горячке.
— Совершенно верно.
— А до нуля воздействие нанораствора можно снизить?
Дир покачал головой:
— Пока нанораствор в нашей крови, он активен. Они минимизировали воздействие как могли.
— Но почему они это сделали? Что их заставило? Ты же Тёмный!
— Представь, что у нас появились невидимые друзья.
Дир улыбался. Таисса мрачно посмотрела на него:
— Ты морочишь мне голову. Я отомщу, между прочим.
Вместо ответа Дир наклонился к ней и поднял на ноги, обхватив за плечи.
— Жду с нетерпением, — выдохнул он в её губы. — Не представляешь с каким.
Таисса мягко отстранилась, хотя едва держалась на ногах.
— Мне кажется, — сказала она негромко, — ты забыл о том, что между нами стоят некоторые преграды.
Дир сжал её плечи крепче.
— Плевать на преграды. Плевать на все до единой. Всё, что разделяет нас, не имеет значения. Ты жива, принцесса. Я уже успел с тобой попрощаться и тебя оплакать. Я видел сны, где тебя… неважно. Ты жива, цела, и в целом мире для меня нет никого дороже, и я не уйду, пока ты не прогонишь меня сама.
— Но у тебя будет сын от Лары.
— Думаешь, я буду терзаться угрызениями совести? Я не Светлый, принцесса. Я не желаю думать о долге, если этот долг будет удерживать меня от счастья.
Таисса молчала. Ей всё ещё порой снились кошмары о Дире, ставшем безвольной марионеткой Светлых на Луне и чуть не искалечившим её.
— Луна, — прошептала она.
— Не повторится, — твёрдо сказал Дир. — Никогда. Луна… есть страшные вещи, принцесса, но смерть страшнее. Вечная разлука страшнее. Мы спаслись от того и от другого, всё остальное неважно.
Он коснулся её подбородка:
— Неужели ты не хотела меня обнять? Там, в камере, зная, что ты больше никогда меня не увидишь?
— Хотела, — прошептала Таисса. — И до сих пор хочу. Но я не могу забыть обо всём остальном. А ты смог бы?
Дир слабо улыбнулся:
— Знала бы ты, как мне легко заставить тебя забыть. Я Тёмный до кончиков ногтей, принцесса, и поддаться искушению мне легче лёгкого. Я сказал, что я не посмею тебя тронуть? Сейчас, когда ты так близко, я готов презреть любые запреты.
— Дир…
Он положил палец ей на губы.
— Ты жива. Ты снова жива. И теперь, когда этот мальчишка не стоит у меня на пути, я тебя получу.
Он взъерошил её волосы, висящие сосульками. И поцеловал её.
Её нога скользнула по полу, и Таисса оступилась, повиснув в его руках. Невольно обхватила Дира за шею, прижимаясь к нему крепче — и вдруг ощутила, что и впрямь жива. Свободна. Великий Тёмный предсказал ей смерть, но он ошибался: нанораствор всего лишь убил её прежнюю ауру, бросая её в сумеречную зону, делая невидимой для предсказаний предка. Таисса была жива, и её кровь кипела, бурлила, наполняя её желанием выплеснуть эту радость, возбуждение, страсть, передать дикое безумное счастье, что владело всем её существом.
Губы Дира и Таиссы снова встретились, и теперь Таисса целовала Дира совершенно по-другому. Она была жива. Они оба были живы. В кромешной тьме и холоде, в глухой тайге, на затерянной базе, которая должна была стать её могилой, — они были живы. Вместе.
Облегчение накрыло её жаркой волной. Таисса сама не заметила, как обхватила затылок Дира ладонью, прижимая к себе, и он выдохнул в неё, целуя её глубоко и горячо. Нетерпеливо, словно ему было плевать на усталость, грязь и холод и он хотел её раздеть прямо сейчас, здесь, забыв обо всём. И она не была уверена, что готова возражать. Сутки назад она была обречена, и сейчас Таисса очень хотела почувствовать себя живой по-настоящему.
Дир расстегнул на себе тёплую куртку, укутывая Таиссу в неё вместе с собой и не переставая целовать. Они рухнули на диван, обнявшись, отделённые друг от друга только тонким слоем одежды, и в их поцелуе были все воспоминания, всё облегчение, вся тоска и всё тепло, что они только умели вложить. Их первые встречи, когда они сидели на ветке яблони; когда, обнявшись, смотрели на лебедей, белого и чёрного. Первый поцелуй и первое признание, которое было искренним, несмотря на всё, что случилось после.
И любовь, которая владела ими. Под метеоритным дождём и здесь. Сейчас.
Руки Таиссы скользнули ему под рубашку, и она почувствовала, как Дир делает то же самое. Они столько времени провели в его апартаментах бок о бок, но не решились даже на это. Таисса невольно улыбнулась. А теперь они были в обесточенном вражеском логове, вдали от цивилизации, помощи и спасения, и всё было совсем другим. Куда проще.
Кажется, в эту минуту Таиссу не остановило бы ничто. Потому что Дир был прав: перед лицом смерти имело значение только тепло, которое они подарили друг другу. И ещё неимоверное облегчение и благодарность: и за необыкновенное спасение, и за чудовищный риск, которому её спутник себя подверг.
Необъяснимый риск. А теперь он собирался везти её в Совет?
Но Таисса доверяла ему, даже Тёмному. После того как Дир ринулся к ней на помощь, быстро и не раздумывая, Таисса не могла не вложить свою судьбу в его руки и не отдаться ему полностью.
Воспоминания о Луне и о Ларе ещё вернутся к ним, но не сейчас. Не здесь. Не после мучительных часов, когда Таисса навсегда была для него потеряна. И не тогда, когда они были так близко.
— Я люблю тебя, — шепнула Таисса. — Не знаю, откуда берётся это чувство и куда девается. Но оно никуда не уходит.
— И не должно, — шепнул Дир в ответ. — Ты всегда будешь мне нужна, принцесса. Особенно когда я сниму с тебя всю одежду.
— Она чертовски грязная.
— Одну Тёмную девочку, — тихо сказал он, — поймали эти мерзавцы. В их канале, в той самой «нулёвке», были записи. И самое малое, что с ней сделали…
Он не договорил. Таисса не стала спрашивать. У неё не повернулся бы язык.
Дир на миг прикрыл глаза рукой. Его лицо было очень бледным. И очень усталым.
— Зачем ты это смотрел? — прошептала Таисса. — Я бы не выдержала. Не смогла.
— Я просматривал их, когда тебя похитили, — спокойно сказал Дир. — Когда я понял, что всё потеряно и я никогда тебя больше не увижу, разве что на одной из этих записей. Я просматривал их, потому что мне это было нужно.
— Для чего?
— Чтобы сделать то, что я должен сделать. Время для мягкости прошло, принцесса. Глупо иметь абсолютное оружие и не пускать его в ход.
Он поднялся, и Таисса впервые заметила, что Дир двигался свободно и легко. Нанораствор не коснулся его совершенно.
— Не знаю, говорить ли тебе новости, — серьёзно сказал он. — Но, наверное, стоит.
Таисса приподнялась на диване.
— Какие?
— Некоторое время — долгое, прости, принцесса, — твои близкие не узнают, что ты спасена. Извини, мне действительно жаль, но других вариантов я тебе предложить не могу. И очень не советую мне возражать в этом вопросе.
В спокойном голосе Дира прозвучала сталь. Таисса вздрогнула.
— Ты… меня похищаешь? Серьёзно?
Он тихо засмеялся:
— Можешь сказать и так. Но вообще-то я везу тебя в Совет.
Таисса моргнула:
— В Совет. К Александру. Который будет очень рад тебя видеть.
— Ага, — беспечно сказал Дир. — К нему.
— Он тут же пошлёт ещё один импульс, как на Луне, выжмет нанораствор на максимум и перекроет тебе кислород, — резко сказала Таисса. — Я до сих пор не понимаю, как этого ещё не произошло, но рассчитывать на его милосердие не стоит. Ты сошёл с ума, пока прыгал с суборбиты?
Дир лишь улыбнулся.
— Вторая новость чуть веселее, но ненамного, — серьёзно сказал он. — Твоя аура. Ещё недавно, на Луне и на дирижабле, она была практически прежней: твоей собственной аурой. Той, которая у тебя была, когда мы встретились.
— А сейчас? — дрогнувшим голосом сказала Таисса.
— Светлые успели что-то с тобой сделать. — Дир коснулся её лба. — Нанораствор подействовал, скорее всего. Ты не Светлая, но твоя аура дрожит. Плавится. Меняется. Ты не чувствуешь? Она всё ещё Тёмная, но едва-едва.
Таисса прислушалась к себе. Она не ощущала собственной ауры: это было просто невозможно. Но ауру Дира она чувствовала очень хорошо: Тёмную, резкую, давящую. И, кажется…
…Аура Дира начала давить на Таиссу сильнее. А это значило, что её собственная аура медленно сдвигается к тому, чтобы быть Светлой. Из-за её собственной этики? Или из-за того, что однажды под действием нанораствора она уже сделалась Светлой, и теперь нанораствору было куда легче повторить проторённый путь?
— Меня снова будут делать Светлой, — сказала Таисса вслух. — Как же мне это надоело!
— Забудь о нанорастворе, — уверенно сказал Дир. — Точнее, совершенно забыть о нём нельзя, увы. Но представь, что его последствия минимальны.
Таисса подняла брови:
— Нейтрализатор?
Дир покачал головой:
— Он больше не работает. Но техники дали ещё один дискретный импульс по приказу Совета. Нанораствор всё ещё активен, но теперь его воздействие на меня и на тебя минимально. Мы получили максимум свободы.
— Поэтому мне больше не больно, и поэтому с тобой всё в порядке, — медленно сказала Таисса, начиная понимать. — Иначе, если бы они не дали этот импульс, мы бы оба валялись в горячке.
— Совершенно верно.
— А до нуля воздействие нанораствора можно снизить?
Дир покачал головой:
— Пока нанораствор в нашей крови, он активен. Они минимизировали воздействие как могли.
— Но почему они это сделали? Что их заставило? Ты же Тёмный!
— Представь, что у нас появились невидимые друзья.
Дир улыбался. Таисса мрачно посмотрела на него:
— Ты морочишь мне голову. Я отомщу, между прочим.
Вместо ответа Дир наклонился к ней и поднял на ноги, обхватив за плечи.
— Жду с нетерпением, — выдохнул он в её губы. — Не представляешь с каким.
Таисса мягко отстранилась, хотя едва держалась на ногах.
— Мне кажется, — сказала она негромко, — ты забыл о том, что между нами стоят некоторые преграды.
Дир сжал её плечи крепче.
— Плевать на преграды. Плевать на все до единой. Всё, что разделяет нас, не имеет значения. Ты жива, принцесса. Я уже успел с тобой попрощаться и тебя оплакать. Я видел сны, где тебя… неважно. Ты жива, цела, и в целом мире для меня нет никого дороже, и я не уйду, пока ты не прогонишь меня сама.
— Но у тебя будет сын от Лары.
— Думаешь, я буду терзаться угрызениями совести? Я не Светлый, принцесса. Я не желаю думать о долге, если этот долг будет удерживать меня от счастья.
Таисса молчала. Ей всё ещё порой снились кошмары о Дире, ставшем безвольной марионеткой Светлых на Луне и чуть не искалечившим её.
— Луна, — прошептала она.
— Не повторится, — твёрдо сказал Дир. — Никогда. Луна… есть страшные вещи, принцесса, но смерть страшнее. Вечная разлука страшнее. Мы спаслись от того и от другого, всё остальное неважно.
Он коснулся её подбородка:
— Неужели ты не хотела меня обнять? Там, в камере, зная, что ты больше никогда меня не увидишь?
— Хотела, — прошептала Таисса. — И до сих пор хочу. Но я не могу забыть обо всём остальном. А ты смог бы?
Дир слабо улыбнулся:
— Знала бы ты, как мне легко заставить тебя забыть. Я Тёмный до кончиков ногтей, принцесса, и поддаться искушению мне легче лёгкого. Я сказал, что я не посмею тебя тронуть? Сейчас, когда ты так близко, я готов презреть любые запреты.
— Дир…
Он положил палец ей на губы.
— Ты жива. Ты снова жива. И теперь, когда этот мальчишка не стоит у меня на пути, я тебя получу.
Он взъерошил её волосы, висящие сосульками. И поцеловал её.
Её нога скользнула по полу, и Таисса оступилась, повиснув в его руках. Невольно обхватила Дира за шею, прижимаясь к нему крепче — и вдруг ощутила, что и впрямь жива. Свободна. Великий Тёмный предсказал ей смерть, но он ошибался: нанораствор всего лишь убил её прежнюю ауру, бросая её в сумеречную зону, делая невидимой для предсказаний предка. Таисса была жива, и её кровь кипела, бурлила, наполняя её желанием выплеснуть эту радость, возбуждение, страсть, передать дикое безумное счастье, что владело всем её существом.
Губы Дира и Таиссы снова встретились, и теперь Таисса целовала Дира совершенно по-другому. Она была жива. Они оба были живы. В кромешной тьме и холоде, в глухой тайге, на затерянной базе, которая должна была стать её могилой, — они были живы. Вместе.
Облегчение накрыло её жаркой волной. Таисса сама не заметила, как обхватила затылок Дира ладонью, прижимая к себе, и он выдохнул в неё, целуя её глубоко и горячо. Нетерпеливо, словно ему было плевать на усталость, грязь и холод и он хотел её раздеть прямо сейчас, здесь, забыв обо всём. И она не была уверена, что готова возражать. Сутки назад она была обречена, и сейчас Таисса очень хотела почувствовать себя живой по-настоящему.
Дир расстегнул на себе тёплую куртку, укутывая Таиссу в неё вместе с собой и не переставая целовать. Они рухнули на диван, обнявшись, отделённые друг от друга только тонким слоем одежды, и в их поцелуе были все воспоминания, всё облегчение, вся тоска и всё тепло, что они только умели вложить. Их первые встречи, когда они сидели на ветке яблони; когда, обнявшись, смотрели на лебедей, белого и чёрного. Первый поцелуй и первое признание, которое было искренним, несмотря на всё, что случилось после.
И любовь, которая владела ими. Под метеоритным дождём и здесь. Сейчас.
Руки Таиссы скользнули ему под рубашку, и она почувствовала, как Дир делает то же самое. Они столько времени провели в его апартаментах бок о бок, но не решились даже на это. Таисса невольно улыбнулась. А теперь они были в обесточенном вражеском логове, вдали от цивилизации, помощи и спасения, и всё было совсем другим. Куда проще.
Кажется, в эту минуту Таиссу не остановило бы ничто. Потому что Дир был прав: перед лицом смерти имело значение только тепло, которое они подарили друг другу. И ещё неимоверное облегчение и благодарность: и за необыкновенное спасение, и за чудовищный риск, которому её спутник себя подверг.
Необъяснимый риск. А теперь он собирался везти её в Совет?
Но Таисса доверяла ему, даже Тёмному. После того как Дир ринулся к ней на помощь, быстро и не раздумывая, Таисса не могла не вложить свою судьбу в его руки и не отдаться ему полностью.
Воспоминания о Луне и о Ларе ещё вернутся к ним, но не сейчас. Не здесь. Не после мучительных часов, когда Таисса навсегда была для него потеряна. И не тогда, когда они были так близко.
— Я люблю тебя, — шепнула Таисса. — Не знаю, откуда берётся это чувство и куда девается. Но оно никуда не уходит.
— И не должно, — шепнул Дир в ответ. — Ты всегда будешь мне нужна, принцесса. Особенно когда я сниму с тебя всю одежду.
— Она чертовски грязная.