Королевский доступ
Часть 64 из 74 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Расскажешь, как ты избежала внушения Лары? Александр не отпустил бы тебя ко мне, не сломав твою свободу воли.
Врать Таисса не хотела. Сказать всю правду? Признаться, что сейчас её мозг был закрыт от его внушений, отдать свой единственный козырь? Нет. Этого она тоже не могла.
— Вернон отдал приказ, который мне помог, — уклончиво сказала Таисса. — Но второй раз эта штука не подействует.
— Просить тебя описать этот трюк, чтобы им когда-нибудь воспользовался я, разумеется, бессмысленно?
Таисса улыбнулась ему:
— Разумеется.
— Хм.
Дир немного подумал, почёсывая нос.
— Чего хотели от тебя Светлые? — наконец спросил он.
Таисса кашлянула.
— Помнишь ритуал, с помощью которого ты стал Тёмным? Лара вынудила бы меня его повторить. Близость Источника усилила бы мою волю. Я соблазнила бы тебя, мы оба потеряли бы голову… а потом я бы отвлекла тебя и обезвредила.
— Умно, — хмыкнул Дир. — Но пока, как я понимаю, я в неприступной крепости?
— Да. Но вряд ли надолго.
Они помолчали. Ночной холод добрался до коленей Таиссы, но она не обращала на него внимания. Дир был рядом, плен у Светлых был позади, и сейчас она была там, где нужно. Под звёздами, у стен обсерватории, рядом с тем, от чьей судьбы зависело будущее.
И сейчас должно было решиться всё.
— Нам предстоит откровенный разговор, — проронил Дир. — Очень откровенный, тем более что ты упомянула этот ритуал. Не самое подходящее время, но… кажется, подходящего нам никогда и не выпадало, верно?
Таисса невольно улыбнулась:
— Это уж точно.
Некоторое время они сидели в молчании, которое казалось спокойным. Безмятежным. Словно где-то вдали Светлые не собирались захватить обсерваторию и накрыть их двоих хлёстким импульсом нанораствора. Словно они двое и впрямь были наедине в звёздной ночи, и больше ничего не имело значения.
— Ты когда-нибудь занималась любовью? — негромко спросил Дир.
Таисса чуть не поперхнулась.
— Необычный вопрос, — сдавленным тоном сказала она. — Знаешь, на дирижабле у Виктории, в плену и на больничной койке как-то вот времени не было.
— Аналогично, — спокойно сказал Дир. — Хотя, поскольку мне не раз пришлось сдавать генетический материал, ощущения мне знакомы.
«Пуританское воспитание», — фыркнул бы Вернон.
…Но Дир не поднял бы эту тему просто так.
— А мне нет, — медленно сказала Таисса. — Не представляю себе ощущений. Не просто от процесса. Я не знаю, как чувствуется и проживается высший момент наслаждения вообще.
— За последние недели мне пришлось узнать о влиянии этого конкретного высшего момента на нервные центры очень подробно, — задумчиво произнёс Дир. — Ты знаешь, что не существует другого кратковременного акта, оказывающего подобное по мощности запечатлевающее положительное воздействие на психику? Даже близко не существует?
— Ну, в общем-то, логично. Что может сравниться с наслаждением, многократно воспетым всеми средствами массовой информации?
Она негромко засмеялась.
— Глупо, да? Мы говорим об этом таким официальным и книжным тоном.
— Юноша и девушка под звёздным небом, — заметил Дир. — Должна же в нашем свидании присутствовать капля романтики, как-никак.
Теперь они засмеялись вместе.
— К тому же тема очень неловкая, — тихо произнесла Таисса. — И заговорил ты о ней не зря.
Дир кивнул.
— Не зря.
Они помолчали.
— Импринтинг, — задумчиво произнёс Дир. — Я встречал подобное только у матери на ребёнка. Странно, как работает природа, правда? Месяцы неудобств, часы и часы дикой боли, а потом приходит безусловная любовь. Я хочу воспроизвести этот процесс.
Таисса покосилась на него.
— Роды? — уточнила она. — Или занятия любовью?
Дир помолчал, не отвечая.
— Мои люди проводили эксперименты. Если тот, кто сидит в кресле, передаёт импульс подчинения через осколок Источника и одновременно испытывает… высший момент наслаждения, эти ощущения передаются. Происходит импринтинг. Запечатление образа того, кто отдал приказ.
— Но это запечатление действует лишь сутки, — уточнила Таисса.
— Да. Можно повторять раз за разом, но тут уже не выдерживает психика. Подобное эмоциональное запечатление — слишком сильная встряска.
Короткая пауза.
— И главное, никакого давления на психику не происходит, — завершил Дир. — Просто у тебя появляется кто-то, кого ты любишь с необыкновенной силой. Одно-единственное позитивное запечатление, принцесса, — и мир больше не будет нуждаться ни в одном внушении. Достаточно будет короткого видеосообщения с таким родным лицом, разосланного по сети. Каждое слово этого человека станет законом.
— А если, — дрогнувшим голосом произнесла Таисса, — я бы просто приказала всем тебя слушаться? Без, гм, момента наслаждения?
— Давление, — тихо сказал Дир. — Психологическое давление. Всё равно что я бы потребовал от Лары отречься от Александра, от Совета, от собственного ребёнка. Это давило бы на неё годами и вполне могло бы сломать её. Но если бы она получила… положительное запечатление, все её сомнения смыло бы волной.
Он прямо посмотрел на Таиссу.
— Вот в чём разница.
Таисса хмыкнула:
— Сам понимаешь, спасти мир, вынужденно оказавшись с тобой в постели — не самый благородный метод. Кроме того, представь, что может отобразиться во внушении.
— А ты откровенна.
— Приходится.
Дир достал что-то светлое из кармана. Небольшой бумажный свёрток.
— Линк, деньги, ключи от дома, где есть всё необходимое, — произнёс он. — Ты можешь улететь в любой момент. Сопровождение и уход от слежки я обеспечу: на меня работают профессионалы. Кроме того, Светлые просто не поверят, что я тебя отпустил.
Таисса потрясённо смотрела на него.
— Я тоже не очень-то верю, — только и промолвила она.
— После всего, что я тебе рассказал? — тихо спросил Дир. — Зная, насколько ты мне нужна?
Она кивнула. Их руки всё ещё соприкасались, и это лучше всего сказало Таиссе, что Дир был искренен. Он и впрямь готов был её отпустить, если она пожелает уйти.
Но Дир всё же хотел усадить её в кресло.
«Королевский доступ», — снова вспомнила Таисса.
Их разговор с Верноном. Всего лишь пара фраз, которые даже не были приказом. Пара фраз, способных перевернуть всё с ног на голову.
Нет. Не думать об этом. Не время.
— Чего ты хочешь? — тихо спросила Таисса. — И почему отпускаешь меня сейчас?
Дир запрокинул голову, глядя в звёздное небо.
— Ты дала мне хороший урок. Доверие. Мне не нужно подчинение от тебя, Таис. И, кажется, никогда не будет нужно. У меня всё ещё кружится голова от мысли, на что я буду способен, сделав тебе одно-единственное внушение, но…
У Таиссы перехватило дыхание.
— Я сломал бы тебя, — совсем тихо сказал Дир. — Я сломал бы себя. И, кажется, я сломал бы мир.
— Ты ещё можешь отказаться от всей затеи, — так же тихо ответила Таисса. — Уничтожить всю аппаратуру и улететь со мной вместе.
— Тогда Александр снова активирует нанораствор в нашей крови по полной программе, — коротко произнёс Дир. — Для меня это смерть. Я отказываюсь под ним жить. Второй Луны не будет. Я только надеюсь, что успею себя убить.
Таисса помассировала виски.
— Пат, — произнесла она.
— Или победа. Решать тебе.
Таисса вздохнула, и Дир обнял её.
— Мы могли бы быть счастливы, ты и я, — негромко сказал он. — Одно-единственное внушение всему миру, чтобы каждый слушался наших слов, а потом мы дадим событиям идти своим чередом. Вмешаемся, только если нам будет грозить новая война. Я не думаю, что этому миру требуется такая уж большая корректировка. Просто урезать полномочия Совета и дать людям выбирать.
Врать Таисса не хотела. Сказать всю правду? Признаться, что сейчас её мозг был закрыт от его внушений, отдать свой единственный козырь? Нет. Этого она тоже не могла.
— Вернон отдал приказ, который мне помог, — уклончиво сказала Таисса. — Но второй раз эта штука не подействует.
— Просить тебя описать этот трюк, чтобы им когда-нибудь воспользовался я, разумеется, бессмысленно?
Таисса улыбнулась ему:
— Разумеется.
— Хм.
Дир немного подумал, почёсывая нос.
— Чего хотели от тебя Светлые? — наконец спросил он.
Таисса кашлянула.
— Помнишь ритуал, с помощью которого ты стал Тёмным? Лара вынудила бы меня его повторить. Близость Источника усилила бы мою волю. Я соблазнила бы тебя, мы оба потеряли бы голову… а потом я бы отвлекла тебя и обезвредила.
— Умно, — хмыкнул Дир. — Но пока, как я понимаю, я в неприступной крепости?
— Да. Но вряд ли надолго.
Они помолчали. Ночной холод добрался до коленей Таиссы, но она не обращала на него внимания. Дир был рядом, плен у Светлых был позади, и сейчас она была там, где нужно. Под звёздами, у стен обсерватории, рядом с тем, от чьей судьбы зависело будущее.
И сейчас должно было решиться всё.
— Нам предстоит откровенный разговор, — проронил Дир. — Очень откровенный, тем более что ты упомянула этот ритуал. Не самое подходящее время, но… кажется, подходящего нам никогда и не выпадало, верно?
Таисса невольно улыбнулась:
— Это уж точно.
Некоторое время они сидели в молчании, которое казалось спокойным. Безмятежным. Словно где-то вдали Светлые не собирались захватить обсерваторию и накрыть их двоих хлёстким импульсом нанораствора. Словно они двое и впрямь были наедине в звёздной ночи, и больше ничего не имело значения.
— Ты когда-нибудь занималась любовью? — негромко спросил Дир.
Таисса чуть не поперхнулась.
— Необычный вопрос, — сдавленным тоном сказала она. — Знаешь, на дирижабле у Виктории, в плену и на больничной койке как-то вот времени не было.
— Аналогично, — спокойно сказал Дир. — Хотя, поскольку мне не раз пришлось сдавать генетический материал, ощущения мне знакомы.
«Пуританское воспитание», — фыркнул бы Вернон.
…Но Дир не поднял бы эту тему просто так.
— А мне нет, — медленно сказала Таисса. — Не представляю себе ощущений. Не просто от процесса. Я не знаю, как чувствуется и проживается высший момент наслаждения вообще.
— За последние недели мне пришлось узнать о влиянии этого конкретного высшего момента на нервные центры очень подробно, — задумчиво произнёс Дир. — Ты знаешь, что не существует другого кратковременного акта, оказывающего подобное по мощности запечатлевающее положительное воздействие на психику? Даже близко не существует?
— Ну, в общем-то, логично. Что может сравниться с наслаждением, многократно воспетым всеми средствами массовой информации?
Она негромко засмеялась.
— Глупо, да? Мы говорим об этом таким официальным и книжным тоном.
— Юноша и девушка под звёздным небом, — заметил Дир. — Должна же в нашем свидании присутствовать капля романтики, как-никак.
Теперь они засмеялись вместе.
— К тому же тема очень неловкая, — тихо произнесла Таисса. — И заговорил ты о ней не зря.
Дир кивнул.
— Не зря.
Они помолчали.
— Импринтинг, — задумчиво произнёс Дир. — Я встречал подобное только у матери на ребёнка. Странно, как работает природа, правда? Месяцы неудобств, часы и часы дикой боли, а потом приходит безусловная любовь. Я хочу воспроизвести этот процесс.
Таисса покосилась на него.
— Роды? — уточнила она. — Или занятия любовью?
Дир помолчал, не отвечая.
— Мои люди проводили эксперименты. Если тот, кто сидит в кресле, передаёт импульс подчинения через осколок Источника и одновременно испытывает… высший момент наслаждения, эти ощущения передаются. Происходит импринтинг. Запечатление образа того, кто отдал приказ.
— Но это запечатление действует лишь сутки, — уточнила Таисса.
— Да. Можно повторять раз за разом, но тут уже не выдерживает психика. Подобное эмоциональное запечатление — слишком сильная встряска.
Короткая пауза.
— И главное, никакого давления на психику не происходит, — завершил Дир. — Просто у тебя появляется кто-то, кого ты любишь с необыкновенной силой. Одно-единственное позитивное запечатление, принцесса, — и мир больше не будет нуждаться ни в одном внушении. Достаточно будет короткого видеосообщения с таким родным лицом, разосланного по сети. Каждое слово этого человека станет законом.
— А если, — дрогнувшим голосом произнесла Таисса, — я бы просто приказала всем тебя слушаться? Без, гм, момента наслаждения?
— Давление, — тихо сказал Дир. — Психологическое давление. Всё равно что я бы потребовал от Лары отречься от Александра, от Совета, от собственного ребёнка. Это давило бы на неё годами и вполне могло бы сломать её. Но если бы она получила… положительное запечатление, все её сомнения смыло бы волной.
Он прямо посмотрел на Таиссу.
— Вот в чём разница.
Таисса хмыкнула:
— Сам понимаешь, спасти мир, вынужденно оказавшись с тобой в постели — не самый благородный метод. Кроме того, представь, что может отобразиться во внушении.
— А ты откровенна.
— Приходится.
Дир достал что-то светлое из кармана. Небольшой бумажный свёрток.
— Линк, деньги, ключи от дома, где есть всё необходимое, — произнёс он. — Ты можешь улететь в любой момент. Сопровождение и уход от слежки я обеспечу: на меня работают профессионалы. Кроме того, Светлые просто не поверят, что я тебя отпустил.
Таисса потрясённо смотрела на него.
— Я тоже не очень-то верю, — только и промолвила она.
— После всего, что я тебе рассказал? — тихо спросил Дир. — Зная, насколько ты мне нужна?
Она кивнула. Их руки всё ещё соприкасались, и это лучше всего сказало Таиссе, что Дир был искренен. Он и впрямь готов был её отпустить, если она пожелает уйти.
Но Дир всё же хотел усадить её в кресло.
«Королевский доступ», — снова вспомнила Таисса.
Их разговор с Верноном. Всего лишь пара фраз, которые даже не были приказом. Пара фраз, способных перевернуть всё с ног на голову.
Нет. Не думать об этом. Не время.
— Чего ты хочешь? — тихо спросила Таисса. — И почему отпускаешь меня сейчас?
Дир запрокинул голову, глядя в звёздное небо.
— Ты дала мне хороший урок. Доверие. Мне не нужно подчинение от тебя, Таис. И, кажется, никогда не будет нужно. У меня всё ещё кружится голова от мысли, на что я буду способен, сделав тебе одно-единственное внушение, но…
У Таиссы перехватило дыхание.
— Я сломал бы тебя, — совсем тихо сказал Дир. — Я сломал бы себя. И, кажется, я сломал бы мир.
— Ты ещё можешь отказаться от всей затеи, — так же тихо ответила Таисса. — Уничтожить всю аппаратуру и улететь со мной вместе.
— Тогда Александр снова активирует нанораствор в нашей крови по полной программе, — коротко произнёс Дир. — Для меня это смерть. Я отказываюсь под ним жить. Второй Луны не будет. Я только надеюсь, что успею себя убить.
Таисса помассировала виски.
— Пат, — произнесла она.
— Или победа. Решать тебе.
Таисса вздохнула, и Дир обнял её.
— Мы могли бы быть счастливы, ты и я, — негромко сказал он. — Одно-единственное внушение всему миру, чтобы каждый слушался наших слов, а потом мы дадим событиям идти своим чередом. Вмешаемся, только если нам будет грозить новая война. Я не думаю, что этому миру требуется такая уж большая корректировка. Просто урезать полномочия Совета и дать людям выбирать.