Королевская отравительница

Шпион с отвращением нахмурился:

– Да, но это не очень хорошие новости, Анкаретта. Похоже, король завтра хочет казнить семью мальчика. Я только что говорил ему это. Шпионы делают ставки, монеты переходят из рук в руки.

– Спасибо. Да, очень похоже, что король объявит приговор завтра. Это та новость, которую мне нужно было подтвердить. Ты знаешь, во сколько начнутся слушания? Когда Кискаддон должен прибыть, прежде чем его объявят изменником?

Манчини нахмурился, сложив руки на груди.

– В десять часов. Я слышал, что он разбил лагерь в лиге отсюда.

– Доминик, мне нужно, чтобы ты отправился к нему. Я не могу уехать так далеко и вернуться вовремя. Ты должен пойти к лорду Кискаддону и сказать ему, чтобы он явился на завтрашнее заседание суда. Он не может опоздать.

– С какой стати он меня послушает? – спросил Манчини.

– Потому что я послала тебя. Он будет доверять тебе, потому что его жена доверяет мне. Поверь в это. Ты должен убедить отца Оуэна прийти без свиты. Без оружия. Он должен полностью отдаться на милость короля.

Оуэн вздрогнул.

Лицо Манчини ясно выражало недоверчивость.

– Ты это всерьез?

– Ты должен доставить это сообщение ради меня. Сегодня ночью. Если уйдешь сейчас, сможешь побывать в его лагере и вернуться до рассвета. Посмотрим, сможешь ли ты убедить его пойти с тобой. Он не может опоздать к открытию судебной сессии. Ты сделаешь это?

– Я рискую своей шеей, – проворчал Манчини. – Не откроешь ли ты мне свой план? Я не смог получить книгу. Король всегда держит ее при себе.

– Он изо всех сил пытается понять, что там написано. Мне нужно знать содержание книги.

– Но король ее не выпускает, – сказал Манчини.

– Он не единственный, кто ее читал. Где штаб-квартира шпионов? Где Рэтклифф?

– Что?

– Где Рэтклифф? – еще более настойчиво повторила она.

– Все шпионы живут в «Холивелл Инн», в городе. Это недалеко от Замковой горы, на…

– Я знаю, где это, – оборвала она его. Ее голос звучал более устало, более болезненно. – Ступай, Доминик. Ступай, предупреди Кискаддона.

Шпион хмыкнул, отступив от колодца, и двинулся туда, где горели факелы. Оуэн был рад, что он ушел.

– Тебе плохо? – прошептал Оуэн в колодец.

Последовала долгая пауза.

– Я очень больна, Оуэн. И у нас заканчивается время.

Он нервно заерзал.

– Хотелось бы, чтобы я мог помочь, – с горечью сказал он. – Сегодня я видел книгу. Я начал читать, но Рэтклифф забрал ее.

– Молодчина, – сказала она. – Ты мог бы сказать, что Джон Танмор благословлен Потоком?

– Да, – ответил Оуэн. – Анкаретта, кто такой Ужасный Мертвец?

Она молчала.

– Как ты узнал это имя? – наконец спросила она. – Оно было в книге?

– В некотором смысле, – ответил он, чувствуя растерянность. – Пока я читал книгу, я услышал название. Я слышал это дважды. Голос сказал, что король Эредур не был Ужасным Мертвецом. Потом голос сказал, что лорд Дансдворт – не мальчик, но его отец – также не был Ужасным Мертвецом. Что это?

– Я не знаю наверняка, – сказала Анкаретта, ее голос был слабым и сдавленным. – В основном это суеверие. То, о чем шепчутся глубокой ночью. Это легенда о первом короле Кередигиона, который правил до того, как Окситания вторглась в наши земли. Я рассказывала тебе раньше о его вазире. Мирддин был благословлен Потоком и мог видеть будущее. Есть истории, которые он оставил в пророчестве. Перед тем как исчезнуть, он предсказал, что первый король Кередигиона когда-нибудь вернется. Он восстанет из мертвых, чтобы править Кередигионом и Окситанией.

Это предсказание назвали пророчеством об Ужасном Мертвеце, потому что, когда он вернется, будет много войн и кровопролития. Эта легенда не записана, но люди верят в нее. Это слухи, разлитые в виде сплетен и поданные в сосуде лжи. Король Эредур утверждал, что он был Ужасным Мертвецом. Это уловка, которую многие использовали, чтобы захватить престол. Но такова природа пророчеств. Есть много пересудов на эту тему. Я знаю, что окситанцы боятся этого пророчества. Для них оно, безусловно, ужасно. Но в данном случае, Оуэн, я не могу сказать, что является правдой, а что ложью. Я не знаю.

Оуэн провел рукой по прохладному гладкому камню колодца. Он продолжал смотреть в глубину, желая увидеть собеседницу.

– Ты действительно там? – спросил он.

– Да, – ответила она, в голосе ее слышалась улыбка. – Теперь вот что. Ты сказал, что хочешь помочь.

– Смогу ли я? – спросил он. Надежда росла в нем.


– Оуэн, ты сам и есть самая большая помощь. Ты единственный, кто может спасти свою семью.

Он наклонился вперед так далеко, что чуть не упал.

– Правда? Как?

– Ты скажешь королю, что твоя семья виновна в измене.

Его надежда внезапно угасла.

– Анкаретта?

– Послушай меня, мой мальчик. Вердикт Высокого суда уже определен. В этой книге, должно быть, достаточно доказательств, чтобы осудить твоих родителей. Я ничего не могу с этим поделать. Король уже все решил для себя. Он будет использовать герцога Хорвата для исполнения своей воли и отправления королевского правосудия. Независимо от того, что будет сказано завтра на сессии, твоя семья будет признана виновной в измене и подвергнется аттинктуре. Ты знаешь это слово?

– Нет, – жалобно простонал Оуэн. Его замутило.

– «Аттинктура» означает конфискацию владений и лишение наследственных прав в результате смертного приговора за государственную измену или нарушение вассальной верности. Это значит, что король отберет Западную Марку у твоей семьи и уничтожит всех. Тогда он сам может претендовать на герцогство как владение короны или передать его другому человеку. Так это происходит. И произойдет завтра. Что мне нужно знать, так это содержание книги. Потому что у тебя сегодня будет сон, Оуэн, и ты поделишься им с королем до того, как начнется судебная сессия. Ты признаешь измену своей семьи. Ты покажешь свой дар, и это удивит короля. Но король увидит, что ты используешь свою силу ради его выгоды, и он проникнется к тебе доверием. Высокий суд, Оуэн, – это твое испытание на верность. Твои родители уже провалили собственное. Они провалили его несколько месяцев назад, когда твой отец не сражался за короля на Амбионском холме, пока не стало слишком поздно. Твой отец теперь бесполезен для короля, ибо король никогда не сможет больше ему доверять. Северну необходимо знать, будешь ли ты ему верен.

Слезы жгли глаза Оуэна.

– Но я не хочу, чтобы моя семья умерла! – выдохнул он, чувствуя себя совершенно несчастным.

– Я знаю, знаю, – успокаивала его Анкаретта, боль в ее голосе усиливалась. – Но ты можешь спасти их, Оуэн. Слушай. Не позволяй отчаянию захватить тебя. Я сделаю все возможное, чтобы помочь. – Ее голос смолк, и Оуэн подавил рыдания.

– Слушай меня… – прошептала она, ее голос был совсем тихим. – Твой сон раскроет измену родителей. Я выясню, что написано в черной книге, чтобы рассказать тебе сегодня вечером. Это укрепит твою репутацию провидца.

– Но как? – спросил Оуэн в замешательстве. – То, что сделали мои родители, было в прошлом. Почему знание этого убедит короля, что я вижу будущее?

Он услышал звук приближающихся шагов, и когда поднял глаза, то увидел, что к нему шагает герцог Хорват с выражением беспокойства на лице.

– Хорват идет, – нервно прошептал Оуэн.

– Слушай внимательно, – сказала Анкаретта. – Даже если кто-то уличен и признан виновным, король может проявить милосердие и простить его. Мы создадим будущее. Твой сон предскажет, что король помилует твою семью и изгонит ее из королевства. Изгнание. Вот то, что твой сон должен подсказать ему. Я проработаю детали сегодня вечером. Я найду тебя до рассвета.

– Он почти здесь! – предупредил Оуэн.

– И во сне, – прошептала она, голос из колодца звучал призрачно, – крыса умрет.



Лорд Кискаддон – сломленный человек, шелуха. Он тот, кто стоит на краю водопада и видит, как стремительно движущаяся вода влечет его к гибели. Как бы он ни дергался, он не может победить течение. Он почти сразу разоткровенничался с совершенно незнакомым человеком, более того, с иностранцем! О чем он больше всего жалеет? Книга Танмора свидетельствует, что жена была во всем его подельницей. Она помогла организовать переписку и получать сообщения от самозванца, который был убит на Амбионском холме. Вся их семья будет брошена в реку после Высокого суда. Ну, все, кроме одного. Кискаддон прибыл в замок Бистоун, чтобы просить прощения, которого он не получит.

Доминик Манчини, шпион на судебной сессии





– Я потрясен. Когда я вернулся в гостиницу, там царила суматоха. Анкаретта мертва. Видимо, она пошла за Рэтклиффом в штаб-квартиру Разведывательной службы. Я слышал только обрывочно, но она дунула ему в лицо каким-то порошком, чтоб усыпить его. Мои собратья обнаружили ее и зарезали. Я видел дюжину человек с пятнами крови на одежде и кинжалах. Рэтклифф, к несчастью, выжил от раны в шею и с триумфом отправился к королю. Труп перенесли в замок. Чего она пыталась достичь? Понятия не имею. Я сам видел ее труп, лежащий на холодной каменной плите в мертвецкой. Все боятся даже прикоснуться к ней. Она бледна как мрамор. Бледна и прекрасна в смерти.

Доминик Манчини, шпион при обреченном мальчике





Глава тридцать шестая

Белая свинья





Оуэн проснулся от прикосновения женских пальцев к волосам. В комнате было темно, но это была тьма перед рождением рассвета. Это было время перед тем, как птицы начали петь, порог нового дня, глубокий вздох перед броском.

Комната в королевских апартаментах замка Бистоун, предоставленная ему, была совершенно непривычной. Оуэн моргнул, ему потребовалось время, чтобы понять, где он находится. В Таттон-Холле? В Кингфонтейне? Он увидел Анкаретту, стоящую на коленях возле кровати, ее щека покоилась на постели, пальцы рассеянно перебирали пряди его волос. На ее бледном лице играла бессильная улыбка. Ее пронзила дрожь, и она прижала губы к матрацу, чтобы приглушить слабый кашель. Затем она снова с любовью посмотрела на него.

– Анкаретта, – прошептал Оуэн с облегчением на сердце. Он потер глаза рукой. – Я пытался бодрствовать. Но заснул, пока ждал тебя.

– Все в порядке, Оуэн, – успокоила она его. – Я припозднилась. – Она улыбнулась.

– Ты очень бледна, – обеспокоенно сказал мальчик.

Казалось, для нее это вообще не имело значения.