Королева ходит последней

ГЛАВА 15




Бранда



— Ваше величество, мы допросили пленников.

Глава отдела дознания лер Таббат замер передо мной. Вокруг сидели советники и министры. Конечно, все они были величинами номинальными, но и без них нельзя обойтись. Зато приятно знать, что без моего разрешения ни один не пошевелится.

— Докладывайте, лер Таббат, — приказала я.

— Задержаны двое. — Таббат был единственным в комнате, кто смотрел на меня прямо. — В ходе допроса выяснилось, что…

Дверь с грохотом распахнулась и на пороге появился тот, кого меньше всего ожидала увидеть. Лер Вейс собственной персоной. Только сегодня утром отправила к этому безумцу своего личного лекаря, как вот он уже стоит передо мной с таким видом, будто не валялся в жару, а вернулся с прогулки.

— Прошу простить мое опоздание, ваше величество. — Вейс легко поклонился.

Хотелось сказать, что я его не приглашала, но именно Вейс задержал тех двоих. И он спас нас с Илом.

— Входите, лер Вейс, — ответила я, — и впредь не опаздывайте.

Он прошел в зал и замер за моей спиной. Я даже затылком ощущала его присутствие. Что за невыносимый человек?

— Продолжайте, лер Таббат, — приказала дознавателю.

— В ходе допроса выяснилось, что заговорщиков возглавлял лер Батильи, которого вы отправили в отставку, ваше величество. Лер Батильи считает, что Литонии нужен новый король. Нам удалось выяснить имена всех заговорщиков. Их немного, всего семь. Шестеро задержаны, один бежал, поиски продолжаются.

— Что ж, лер Батильи и его сообщники зря растратили свои жизни, — спокойно ответила я. — Казнить их завтра же. Думаю, не стоит уточнять, что казнь должна быть максимально жестокой? Пусть все видят, что бывает с теми, кто идет против короля. Мы с его величеством тоже будем присутствовать.

Кажется, я услышала, как заскрежетал зубами Вейс. А он что думал? Ил — король, и будет поступать как король.

— Теперь ступайте. — Я махнула рукой. — Совет окончен. Увидимся завтра на казни.

Министры потянулись прочь, и только Вейс ожидаемо остался.

— Не думала, что вы придете, — сказала, обернувшись к нему. — Утром вы больше походили на умирающего.

— Не доставлю врагам такой радости, — ответил Вейс. — Ваше величество, нельзя вести Илверта на казнь.

— И почему это? — поинтересовалась, вглядываясь в бледное лицо собеседника.

— Ему семь. И он очень восприимчивый ребенок. Разве вы не понимаете, что раните его?

— Предлагаете подождать, пока жизнь ранит его вместо меня? — Я поднялась, чтобы не глядеть на Ника снизу вверх. — Илверт — король, лер Вейс, а вы об этом постоянно забываете. Народ должен видеть, что король силен. Что мятежникам не удалось причинить хоть какой-то вред.

— Для этого не обязательно заставлять ребенка смотреть на чужие страдания, — уперся Вейс. Хотя именно этого я от него и ожидала.

— Пусть привыкает. Люди, которых завтра казнят, хотели убить нас, лер Вейс. Они не испытывали жалости или угрызений совести. Сейчас в Литонии мир, но вы сами видите, что обстановка нестабильна. Мой сын должен привыкать принимать сложные решения. И ему стоит увидеть их последствия.

— Если вы хотите, чтобы Илверт стал сильным королем, почему его не обучали элементарным навыкам самообороны и боя?

— Воевать за него будут другие, — отрезала я.

— Нет, ваше величество. Если он действительно захочет построить сильное государство, воевать придется самому.

— Что ж, для тренировок у него есть вы, лер Вейс. — Этот разговор начинал утомлять. — Поэтому я могу быть спокойна за сына, а вам советую не вмешиваться в дела, которые вас не касаются. Надеюсь, вы не падаете в обмороки при виде крови?

Вейс закусил губу. Что ж, должность главы разведки не делала его кровавым убийцей. Его дело — все вынюхивать, чтобы потом спустить с поводка других.

— Я буду, — ответил Вейс.

— Право ваше, вы же их задержали. А теперь отправляйтесь-ка отдыхать. Лекарь сказал, вам восстанавливаться минимум два дня. Это приказ.

Вейс даже покраснел от гнева. Так мило! Болезнь, несомненно, сделала его более похожим на нормального человека. А я вспоминала наш вчерашний поцелуй. Поначалу это была шалость, попытка вышибить почву из-под ног и нежелание оставаться в одиночестве. Мне было страшно. И казалось, что Вейс сможет прогнать моих демонов. А он отказал. Да, не так уж часто мне отказывают. Последним был Эри. Он тогда уже влюбился в свою Амелинду и видеть не желал никого другого. А почему отказался Вейс? Ниже его достоинства — быть с королевой?

— О чем вы думаете, ваше величество?

Голос Вейса будто выдернул меня из сна в реальность. Я уставилась на него, вспоминая, о чем только что говорили. Ах да…


— Конечно же о вас, — ответила Нику. — Почему вы еще здесь?

— Я говорю, что хорошо себя чувствую, и…

— Вы и вчера хорошо себя чувствовали, лер Вейс, — перебила его. — А потом едва не отправились к богам. Исполняйте приказ.

— Слушаюсь, ваше величество.

Он склонил голову — как всегда, недостаточно низко — и вышел из кабинета, а я упала в кресло. До встречи с вераннами оставалось полчаса. Я приблизительно знала, что могут предложить мне соседи. Знала и никак не могла решить, хочу ли этого. Союз против Осмонда. Да, Литония оставалась самостоятельной после поражения, нанесенного Изельгардом, но лишь на словах. Осмонд повсюду слал своих людей. Вот, даже в личную гвардию затесался один наглый сероглазый тип. Мне иногда казалось, что изельгардцев вокруг больше, чем литонцев. А сколько денег выкачивал Изельгард из Литонии! И сама страна была если не в катастрофическом, то уж точно в неприглядном положении. Да, в Литонии отменили рабство, но ничто не делается за один день. Вчерашние рабы не знали, как жить дальше. Они оставались у хозяев и все так же служили им за скудные гроши или же наводняли города, грабили, попрошайничали. Я пыталась что-то сделать, но не могла. Может, просто нужно было время. Но время шло, а ситуация не менялась. Я по-прежнему чувствовала себя марионеткой, только теперь не мужа, а брата. И мне это надоело! Именно поэтому собиралась выслушать послов Верании. Может, этот союз на самом деле то, что мне нужно.

В который раз обдумывала, как себя вести и о чем говорить. И пыталась угадать, что именно скажут мне. И когда слуга доложил, что послы Верании прибыли, я была совершенно спокойна.

— Проводите их ко мне, — приказала слуге.

Этот зал, где проходило большинство совещаний, вполне подходил для аудиенций. В центре было много света из больших окон, а вот мое кресло оставалось немного в тени, давая возможность наблюдать, но при этом самой оставаться достаточно сложным объектом для наблюдения. Дверь распахнулась, пропуская небольшую делегацию. Веранцев оказалось всего четверо. Все, как один, светловолосые и голубоглазые. Впереди шел мужчина постарше — наверняка ему было лет пятьдесят. Трем другим — от тридцати пяти до сорока.

— Ваше величество.

Веранды слаженно поклонились. Они говорили с таким сильным акцентом, что я едва понимала их.

— Рада приветствовать вас в Литонии, господа. — Я улыбнулась им, показывая, что настроена миролюбиво. — Что привело вас в наши края?

— Мое имя — Анатель Раус, — представился предводитель посольства. — И наш король поручил мне вести переговоры от его лица. Его величество Симеон встревожен наращиванием мощи Изельгарда. Нам известно, что вы состоите в родственных связях с королем Изельгарда Осмондом, ваше величество. Поэтому не сочтите наш визит за оскорбление, но все-таки вы королева Литонии и печетесь о ее благе.

— Я всего лишь помогаю моему сыну нести бремя государственных дел, — мягко ответила я. — Но готова выслушать вас и передать послание его величеству Илверту.

Послы переглянулись. Видимо, их насторожил мой ответ.

— Верания готова обсудить с Литонией перспективы союза против Изельгарда, — продолжил посол.

— А почему вы решили, что мне это будет интересно? — поинтересовалась я с показным безразличием.

— Неужели Литония не хочет вернуть свою независимость?

— Что конкретно вы можете мне предложить?

— Мы готовы оказать Литонии военную поддержку в случае противостояния с Изельгардом, а также подписать торговые договоры.

Посол осторожничал, но уже и так наобещал слишком много.

— И что же Верания желает получить в ответ?

— Торговые преференции, ваше величество. И сотрудничество с Литонией в разработке рудников.

— Звучит заманчиво, — кивнула я. — Обещаю подумать над вашим предложением и дать ответ, узнав, интересует ли оно короля Литонии. Думаю, до конца празднеств все будет решено. А пока отдыхайте, леры. Наслаждайтесь зимними балами. А еще завтра состоится казнь заговорщиков, которые пытались навредить нам с сыном. Вам также обеспечат отдельные места.

— Вы очень добры, ваше величество. — Посол Верании поклонился. — И я буду рад, если вы примете правильное решение.

Последовала череда поклонов и заверений в вечной дружбе, и я наконец осталась одна. Да, предложение выгодное. Но не окажется ли Литония под пятой Верании вместо Изельгарда? От брата я хотя бы знала чего ожидать. И ему уж точно выгодно, чтобы мы с сыном и дальше правили Литонией. А чего хотят веранцы? Я не верила в чьи-либо добрые намерения. И при этом понимала: с Изельгардом надо что-то делать, если хочу, чтобы мой сын правил Литонией, а не был марионеткой дяди. Как же все сложно! И посоветоваться не с кем. Поэтому, какое бы решение я ни приняла, отвечать все равно мне.

После переговоров поняла, что не хочу видеть никого из придворных, поэтому пошла к сыну, вот только в покоях его не нашлось. Слуги доложили, что Илверт тренируется с лером Вейсом. Этот вездесущий лер Вейс! Приказала ведь отдыхать, но нет. Он рвется на подвиги. А я понятия не имею, как с ним быть. И чем дальше, тем больше запутываюсь. Верю я ему? Не верю? Почему вообще думаю об этом невыносимом типе? Но думала ведь. И слишком часто.

Пришлось возвращаться к себе. Вечером снова был бал, но на этот раз Вейс не появился. Уступка моему приказу? Или занят своими делами? Оставалось надеяться, что не мечется опять в жару, как утром. Покосилась на сына. Тот выглядел и вовсе несчастным. Во-первых, костюм ему не шел, но для королей Литонии являлся традиционным. Во-вторых, наверняка ему уже передали мои распоряжения по поводу завтрашнего дня, и я уже предвкушала истерику. Увы, Ил очень мало подходил на роль короля. Но я и сама никогда не думала, что буду фактически управлять государством.

А вечер все тянулся и тянулся. Несколько раз я замечала, как на меня смотрит Мартин. Он едва ли из мундира не выскакивал, а я делала вид, что не вижу. Последние несколько дней Мартина я не звала. Похоже, эти мои отношения подошли к концу. Стоило подумать о том, что проведу с ним ночь, как понимала — не хочу. Марти никогда не даст мне того, что нужно. Он просто не тот.

Наконец бал закончился. Я чувствовала себя слишком усталой и решила немедленно лечь. Завтра будет тяжелый день, и мне понадобятся все силы. Ник говорил, Илверту не стоит видеть того, что произойдет на казни. Почему же я не могу просто не видеть? Не пойти, не смотреть? Меня никто не спрашивает, чего я хочу. А хочу я лечь, укрыться с головой одеялом и спрятаться ото всех хотя бы сегодня.

Камеристки болтали, помогая справиться с платьем и прической. Можно было приказать им замолчать, но какой в этом толк? В том-то и дело, что его нет. И от тишины легче не станет. Я уже собиралась лечь, когда слуга доложил, что меня хочет видеть Мартин. Прогнать? Было бы неплохо, но я ответила:

— Пусть войдет.

С Мартином следовало что-то решать. И, кажется, я решила.

Мой бывший фаворит почти влетел в комнату и низко поклонился:

— Моя королева!

И уставился на меня так преданно, что стало даже его жаль. Но я давно поняла, что жалость — это путь в одну сторону. В сторону поражения, поэтому отмела лишние чувства.

— Вы совсем забыли обо мне, ваше величество, — укорил Мартин, и мое решение стало только прочнее.

— У меня много государственных дел, Мартин, — ответила я ему.