Король желает жениться

Что же касается истории Марьки, в том, что с ней приключилось, следовало винить сладкую парочку: местную королеву и морскую ведьму.

Сёстры сговорились, чтобы использовать мару в своих гнусных целях.

— На празднике помолвки Изра опоила меня зельем, приготовленным по её просьбе Эльбергой. Это зелье должно было пленить мою волю, затуманить мне разум, чтобы, когда придёт время, я загадала не своё, а её желание.

Опять эти желания… Нет, ну правда! Лучше бы закопали где-нибудь это Сердце океана.

— И что же она пожелала?

— Чтобы следующим сейном Красного моря стал её старший сын, а не Нерисс. — Марэя поёжилась. — Даже страшно представить, что бы случилось, загадай я нечто подобное. Скорее всего, мои братья погибли бы, и мне бы до конца дней пришлось жить с чувством вины.

— Но что-то пошло не так?

Русалка кивнула:

— Благодарить за это стоит мою старшую сестру. Хоть мне до сих пор хочется её ругать, — буркнула обиженно, скрестив на груди руки.

— Что она натворила? — Я подтянула к себе хвост, поудобнее устраиваясь в коралловом кресле, и вся обратилась в слух.

— Сельвея перехватила меня раньше Изры и тоже попыталась навязать мне своё дурацкое желание. Нет, ты представляешь! Она крак знает сколько циклов тайно встречалась с Невором, ничего мне не рассказывала, а когда он сделал ей предложение, потребовала, чтобы Всемогущий отпустил всех своих жён. Сумасшедшая! Понятное дело, Невор разозлился. Это ведь давняя традиция. Незыблемая. Нерушимая!

Один геморрой от всех этих желаний и традиций.

— В общем, они тогда страшно поссорились, и Невор, чтобы проучить, а может, наказать мою неразумную сестру, сделал предложение мне. Теперь понимаешь, почему я на неё злюсь? Она начудила, а мне отдуваться!

— Я бы скорее Невора ругала, — вставила негромко. — Тот ещё самодур, оказывается.

Я говорила, что он не дурак? Не-е-е, ещё какой дурак.

— Он правитель и имеет на то право. А Сельвея просто глупая! — не спешила прощать сестру обиженная мара. — Захотелось ей, видите ли, стать для владыки единственной и неповторимой.

— Так о каком желании она просила? — вернула я Марьку в нужное русло. — Надеялась отомстить ему?

Марэя громко фыркнула:

— Как бы не так! Сказала, что страдает, мучается, забыть его не может и всё такое. По её задумке, я должна была попросить Сердце океана, чтобы у неё прошли к Невору все чувства. Я же говорю, глупая! Узнав, кому обязана предложением руки и сердца, я так на неё разозлилась! Мы поругались, я отказалась, а Сельвея, эта упрямица, не желая сдаваться, попыталась воздействовать на меня с помощью магии. Уф, зла на неё не хватает!

Русалка негодующе тряхнула полупрозрачными волосами и принялась наматывать круги по спальне, продолжая ругать сестру и возмущаться.

— В общем, магия Сельвеи, помноженная на магию Эльберги, дала неожиданный результат: я не превратилась в послушную марионетку, а наоборот, очень сильно на всех разозлилась. Особенно когда узнала, что задумала мачеха. Ещё одна манипуляторша… Когда стало ясно, что я не стану её бессловесной куклой, Изра решила со мной не церемониться. Влепила мне пощёчину, а я, хоть мне это и не свойственно, дала ей сдачи. С ней я тогда тоже очень сильно поругалась, да ещё и подралась. Изра, беря пример с Сельвеи, тоже не погнушалась магией: ударила в меня атакующим заклятьем. Настолько сильным, что меня не просто отбросило от дворца на огромные расстояния, но и вышвырнуло из собственного тела. Возможно, я бы в него тут же вернулась и вскоре пришла в себя, но твоя сущность оказалась быстрее. Впоследствии меня притянуло к моему телу, так мы и встретились.

Да уж… Какие только фортели не выкидывает судьба. А ведь если бы не попытки Сельвеи надавить на сестру, если бы не зелье Эльберги и не ссора с Изрой, у меня бы не было этих нескольких недель, за которые я прожила совершенно другую, удивительную жизнь. Побывала в другом мире. Вернее, даже в двух мирах! Земном и подводном. Влюбилась в самого настоящего правителя, справилась со своей детской фобией — научилась плавать, узнала о существовании магии.

Нет, всё-таки не зря выбило Машкину душу, определённо, не зря.

— Что теперь с ними будет? С Эльбергой и Изрой?

— Морскую колдунью изгнали из Лайсонии, а судьбу Изры будет решать мой отец. Он очень расстроен. Не говорит ни с кем, не подпускает к себе никого. Думает, — Марэя печально вздохнула.

Сейну Красного моря оставалось только посочувствовать.

— А с Сельвеей? — осторожно спросила я, искренне переживая за рыжеволосую мару.

Она, конечно, начудила немало, но на месте Сельвеи я бы тоже не смогла делить своего мужчину с кучей других рыб.

Машка махнула рукой:

— Да ничего с ней не будет. Невор запретил её трогать.

— Значит, он всё-таки её любит?

— Наверное. Любит. Но женится на мне. Вернее, на нас с тобой.

Идиот. Другого слова, чтобы охарактеризовать поведение Невора, у меня не было. Я бы с удовольствием настучала ему по его королевской башке, в которой, по всей видимости, ничего кроме водорослей не было, но меня не выпускали из комнаты. А Всемогущий не спешил навещать тело своей невесты.

Спустя какое-то время (несколько часов, а может, сутки) ко мне заявилась Сельвея. Пришло время обряда, и владыка приказал ей подготовить его избранницу к празднику. На русалку было больно смотреть, я же готова была взорваться от переполнявших меня эмоций. На нервной почве даже желание сформировалось. Самое заветное и горячее.

— А можно я превращу вашего владыку в водоросль?

Сёстры как-то уж совсем кисло отреагировали на моё креативное предложение. Можно подумать, это им тут всего ничего жить осталось… Марэя традиционно надулась, Сельвея вплыла в спальню, даже не взглянув в сторону младшенькой, и, обращаясь ко мне, скомандовала:

— Садись в кресло.

Следом за старшей дочерью сейна в комнате появились служанки. Одна аккуратно уложила в кровать-ракушку что-то ажурно-воздушное, очень смахивающее на пелерину, другая пристроила на туалетном столике малахитовую шкатулку, третья замерла в шаге от Сельвеи с местным аналогом шпилек.


Дочь сейна схватила с туалетного столика щётку и принялась меня ею расчёсывать. Или правильней будет сказать — выдирать мне волосы. Благо в воде они не путались, а то как пить дать оставила бы меня без шевелюры.

— Воу-воу-воу! — Когда русалка в очередной раз потянула меня за волосы, я подалась вперёд, отстраняясь от её не в меру «заботливых» рук. — Я, конечно, всё понимаю: ты злишься на одного морского гада. Но при чём тут я и Машкина голова?

Сельвея бросила по сторонам раздражённый взгляд и приказала:

— Оставьте нас!

Служанок как ветром сдуло, и теперь в спальне нас было трое: я-Марэя, Марэя-Марэя и Сельвея.

Отложив щётку, русалка принялась собирать мне волосы в некое подобие причёски. Заговаривать со мной не спешила, и Машка тоже ни в какую не желала налаживать с сестрой отношения, сидела в углу и продолжала изображать из себя подводного хомяка.

Ну вот куда ей замуж? Она ж ещё дитя малое.

— Пыталась с ним помириться? — спросила я и тут же пожалела о своём вопросе, потому что Сельвея опять больно дёрнула меня за волосы.

— Это он меня обидел. Оскорбил и унизил!

— Значит, гордость важнее любви?

— Гордость важнее сестры! — вставила призрачная мара.

— А что я могла сделать? — резко обернулась к ней Сельвея. — Невор не меняет своих решений.

— Ты могла бы рассказать ему о своих чувствах, — вкрадчиво сказала я, пробуя себя в роли семейного психотерапевта. — О том, как тебе без него плохо.

— Чтобы он сразу понял, какую надо мной имеет власть? — мара громко хмыкнула. — Да сейчас!

Её тоже в водоросль. Их обоих.

— Сельвея, послушай, — я отмахнулась от порхающих у меня над головой рук и поднялась, чтобы быть на одном уровне с русалкой. — Я всё понимаю: вы оба гордые, оба непреклонные, но один из вас должен сделать шаг навстречу. Сейчас. Пока ещё не поздно. Иначе потом оба будете страдать.

— Как-нибудь переболею, — буркнула мара, отводя взгляд.

— А если нет?

— А если нет, ты об этом уже не узнаешь, земная!

Жёстко. И жестоко. Удар ниже пояса.

— Садись и дай мне закончить, что начала!

Я, конечно, села. Спорить с истеричными русалками — неблагодарное дело. Села и поняла: нет, так просто я с этой жизнью не расстанусь. А значит, нужно срочно думать над вариантами желаний!



Сельвея справилась быстро. Время от времени переругиваясь с сестрой, уложила мне волосы, сколов пряди коралловыми заколками. На плечи набросила пелерину, прежде велев надеть парадный лифчик — этакое жемчужное произведение портного искусства. Запястья украсили жемчужные браслеты, уши — сплетённые из тех же чудесных бусин серьги. С перстнем я не расставалась — он по-прежнему украшал мой указательный палец.

Не успели закончить со сборами, как в округлом проёме комнаты показался один из стражников и сообщил, что кони поданы. То есть морские коньки ждут нас, чтобы доставить в местный храм.

Плавник, если честно, не нёс ни в храм, ни даже за пределы спальни, но делать нечего — пришлось плыть. До золочённых повозок, оплетённых диковинными цветами, а дальше уже морские коньки, оттолкнувшись от песчаного дна, понесли нас вверх, стремительно набирая скорость.

С каждой секундой, каждым мгновением у меня всё сильнее кружилась голова. Не знаю, от волненья ли, скорости, а может, от страха. Я продолжала лихорадочно перебирать в уме возможные варианты желаний.

Пусть нас с Марэей будет двое? Какая-то расплывчатая формулировка.

Чтобы мы обе жили? Маруська и сейчас не то чтобы мёртвая. Вдруг так и останется легче воздуха?

Пусть она займёт своё тело, а я своё, но только живое? Вот только моё живое тело осталось в прошлом, а в настоящем оно очень даже мёртвое.

Можно, конечно, рискнуть… мало ли. Правда, мне сто раз повторили, что желание должно быть простым, чётким и содержать всего одну просьбу. Как раз в одной просьбе и заключалась загвоздка. Как ни играла словами, собирая их во фразы, всё равно получалось, что я прошу тело для себя, да ещё и желательно без хвоста, а с ногами, и тело для Машки. А это как минимум два желания. К тому же мне бесхвостой по-хорошему надо будет оказаться не посреди моря, а где-нибудь на суше. А это уже желание номер три.

В общем, блин, блин и ещё раз блин.

Интересно, кто это такой умный постановил: одна жена — одно желание. Может, предложить Невору жениться сразу на обеих марах? Вот только не уверена, что Сельвея оценит моё предложение.



Путь до храма, к сожалению, оказался недолгим — морские коньки неслись с головокружительной скоростью. Не знаю, имеются ли у мар их собственные чудеса света, но если бы всё же имелись, это диковинное строение имело все шансы стать среди них первым.

Ничего подобного мне прежде видеть не доводилось. Храм громоздился на пиках высоченных рифов. Он как будто вырастал из подводных скал, раскрываясь гигантским цветком с заострёнными лепестками, и на их мерцающей глади возвышались статуи русалок и русалов. Огромные (в несколько моих ростов), величественные и такие… мёртвые. В этом месте не было ничего живого.

Сердцевина цветка, если так можно выразиться, представляла собой открытый зал, в котором нас уже дожидались все участники похоронной свадьбы: Невор со своей вооружённой трезубцами стражей, Готхар со старшими сыновьями и, должно быть, служитель храма — седобородый мар, удерживавший в руках корону из кораллов.