Король желает жениться

— Даже не предполагала…

— В общем, если у тебя нет других вариантов, как забрать Сердце океана, предлагаю остановиться на этом, — деловито подытожила русалка.

Я поджала губы. Других вариантов у меня не было. А единственная появившаяся было идея приказала долго жить. И всё из-за вранья Нахрефата и нелюбви Рассарха к хвостатым.

— Будем готовить зелье, — вздохнула, соглашаясь.

— Ну вот и замечательно, — просияла мара.



Рассарх Санторийский

Доран явился к нему спозаранку, впрочем, Рассарх уже был на ногах. Вернее, он даже не ложился. Как можно спать, когда голова готова взорваться от мыслей! Всю ночь он думал о посланнике, нежданно-негаданно нагрянувшем в Асканию со странным предложением руки и сердца для юной принцессы. Этот титул Мельера носила номинально, потому как являлась не родной сестрой короля, а всего лишь его кузиной. Фертан Четвёртый мог подобрать для себя куда более выгодную партию, породниться с тем же Мансом, с правителем которого много лет водил тесную дружбу. У того как раз три дочери на выданье — выбирай любую. Но Фертан почему-то возжелал именно Мельеру. Пленился её красотой? Принцесса была, бесспорно, красива, но вряд ли именно это сподвигло короля отправить в Сантор своего посланника.

Эмерика де Мартена.

О его сиятельстве ходило немало слухов. Он был не просто послом Глахарры — личный советник короля, его негласная правая рука. Умный, хитрый, изворотливый. Жестокий. Граф постоянно менял любовниц. Не то потому что они ему быстро надоедали, не то потому что сами от него сбегали… Из-за его странных привычек и пристрастий. Одной из пассий де Мартена была близкая подруга Клариссы. Рассарх пытался вспомнить, что де Бальмен рассказывала ему об этой девушке. Вроде бы она была по уши влюблена в графа и долго терпела его издевательства. Пока не помутилась рассудком и де Мартен не отправил её обратно в Сантор к родственникам.

А теперь в его поле зрения оказалась Мари.

Стоило представить её рядом с графом, как у Рассарха начинали чесаться кулаки. Почему именно она? Какого крака она ему понадобилась?! Простушка из Триуста. Невеста рыбака.

Впрочем, Рассарх уже давно не считал Мари простушкой. Вчера она довольно уверенно держалась за столом. Да, была напряжена, да, нервничала, но безошибочно знала, какой столовый прибор нужен для какого блюда, и поддерживала беседу совсем не как девушка из провинции. Вела себя как аристократка, почти королева.

Рассарх беззвучно выругался. Следовало тогда отвести её к Искре, пусть даже и силой. Следовало!

Но он этого не сделал.

Девушка-загадка. Девушка-наваждение. От которой ему уже, кажется, не было спасения. Раньше он ревновал её к тому увальню, рыбаку, а теперь, стоило только подумать, что она сейчас находится в одних покоях с посланником Глахарры, как глаза застилала пелена ярости.

Хотелось тут же отдать приказ вышвырнуть графа за ворота, а Мари привести к нему, чтобы… Чтобы что? Вернуть ей должность помощницы? Сделать своей любовницей? Рассарх понимал, Мари на эту роль никогда не согласится. Чувствовал, что она достойна большего, но… большего он дать ей не мог. Она упустила свой шанс, когда отказалась отправиться в храм.

А может, это он упустил свой.

— Выглядишь неважно, — заметил ле Крон, проходя в личные покои его величества — просторную, смежную со спальней комнату, по которой король беспокойно метался всю ночь, словно загнанное в клетку животное.

— Ты тоже сегодня не красавец, — усмехнулся Рассарх, поднимая на друга взгляд.

Было видно, Доран тоже не сомкнул глаз и тоже наверняка всю ночь боролся с искушением пойти и пристрелить иноземного гостя.

— Я не передумаю, — твёрдо сказал Рассарх. — Я не стану жертвовать счастьем Мельеры, как и твоим, ради чужой прихоти.

— А если это повод? Повод, чтобы начать войну? — обеспокоенно спросил ле Крон.

— Если Глахарра захочет начать войну, она её в любом случае начнёт. Найти предлог несложно.

Капитан королевской гвардии кивнул, а потом чуть слышно выдохнул, испытав облегчение.

— Я вот зачем пришёл… Вернулись мои люди из Триуста. Ничего интересного узнать о неали Омон не удалось. Родилась и выросла в семье кожевника, рано осиротела. Её мать приходится дальней родственницей отцу рыбака, за которого Мари собирается замуж. Три года назад она покинула Триуст и перебралась в Нарт. А оттуда, я так понимаю, переехала уже сюда, к жениху, — выделил последнее слово Доран, как до этого не поленился выделить злосчастное «замуж».

— Отправь своих людей и в Нарт. Я хочу знать о ней всё, — распорядился Рассарх.

Доран понимающе хмыкнул:

— Тоже считаешь, что неали Омон может быть… — замялся, не договорив.

— Кто? Продолжай.

— Шпионкой Глахарры, — осторожно высказался Доран.

Рассарх пристально посмотрел на друга:

— Вы, смотрю, неплохо спелись с Нахрефатом. Один её недолго думая обвинил в воровстве, ты — в шпионаже.

— Но что она делает с этим… посланником?! — выплюнул Доран, не скрывая своего презрения к де Мартену.

Тоже, по-видимому, был наслышан о его постельных предпочтениях.

— А вот это выясню я, — решительно сказал король, вознамерившийся выяснить во что бы то ни стало, кто же такая на самом деле неали Омон.






Глава 13, в которой Рас вспоминает о моем существовании, а его величество Рассарх меня в упор не замечает




Яна Громова

Наверное, мне следовало облегчённо выдохнуть и успокоиться, хотя бы немного, ведь у Марэи появился план. Но успокоенной я себя совсем не чувствовала, да и с выдыханием тоже всё было сложно. Грудь, наоборот, как будто сдавило стальными тисками, отчего дышать получалось через раз, если не через все два. Я долго не могла уснуть, ворочалась с боку на бок, думая о предложении призрачной русалки.

Ну вот какой из меня зельевар? Я и готовить-то особо не умею — всегда предпочитала заказывать еду, ну или отправляла к плите Игоря. Это вам не борщик сварганить на скорую руку, а сварить аж целое магическое зелье. Да ещё и где? Мне что, к королевскому повару на кухню проситься? Мол, я тут собралась немного потравить его величество, вы уж не обессудьте, разрешите воспользоваться вашей плиткой. Ну или на чём они там создают свои кулинарные изыски.

Более того! Пойло для Рассарха нужно было не только приготовить, но ещё и заговаривать каждую ночь в течение нескольких суток. Пока оно не настоится и не будет готово — не потеряет свой запах и цвет.

«По виду и по вкусу оно будет как вода», — вспомнила слова мары.

Главное, чтобы по действию не оказалось как отрава.

Мне вот совсем не улыбалось отправить Рассарха к его покойным родителям.

Сон пришёл только под утро, да и то спала я беспокойно. Всё чудилось, будто у меня под дверью кто-то ходит, тяжело дышит и пытается ко мне проникнуть. Один раз даже проснулась — показалось, будто ручка, отлитая в форме золочёной завихрюшки, дрогнула, когда кто-то на неё надавил.

Прислушалась — тихо, после чего, устало выдохнув, откинулась обратно на подушки, снова проваливаясь в сон. А спустя, кажется, всего несколько мгновений меня разбудил короткий стук в дверь.

— Неали Омон, — послышался звонкий девичий голос. — Меня зовут Ансани. Мне велели помогать вам, пока будете гостить в Аскании.

Несколько раз моргнула. Может, я всё ещё сплю и мне продолжают чудиться всякие глупости? Чтобы у меня была служанка… Нет, определённо, Эмерик не мужчина, а сказка. Куда уж до него Рассарху.

Откинув лёгкое одеяло, босиком пересекла комнату и распахнула дверь. На пороге стояла улыбчивая девушка лет двадцати или, может, чуть старше. Рыжеволосая, курносая, с россыпью веснушек на румяном лице.

— Неали Омон, — служанка изобразила что-то вроде книксена, — могу я помочь вам собраться?

— Буду тебе за это очень признательна, — улыбнулась ей и посторонилась, пропуская девушку внутрь.

Теперь я была помощницей, у которой появилась своя собственная помощница. Какое всё-таки приятное утро. В отличие от беспокойной ночи.

С Ансани собираться было одно удовольствие. Зашнуровать в одиночку корсет — это вам не джинсы надеть. А уж как ловко она управилась с моими длиннющими волосами: я как зачарованная смотрела в зеркало, наблюдая за тем, как порхают у меня над головой руки девушки, быстро укладывая прядь за прядью. В итоге получилась красивая аккуратная причёска. Упаковавшись в тёмно-синее платье: в меру строгое, в меру элегантное, я поблагодарила Ансани за помощь и оставила её в спальне наводить порядок.

Эмерик обнаружился на небольшой террасе, примыкавшей к гостиной и отделённой от последней широкой стеклянной дверью. Посол сидел за накрытым для завтрака столом и читал газету или, скорее, нервно её перелистывал.

— Доброе утро, — улыбнулась графу.

Садиться за стол не спешила, мало ли, вдруг он предпочитает завтракать в одиночестве.

Его сиятельство бросил на меня короткий взгляд, а потом резко закрыл газету.

— Вижу, ты уже познакомилась со своей горничной, — в его голосе отчётливо слышалось недовольство.

Я растерянно кивнула:

— Познакомилась и хотела вас за неё поблагодарить.

— Благодарить тебе за неё следует его величество. — Де Мартен жестом пригласил меня (хотя больше походило на приказ) устраиваться за столом.

Что я и сделала, параллельно переваривая его заявление. Теперь понятно, почему так хмурится. Не нравится, что здесь крутится посторонняя. Сомнительно, что король прислал служанку исключительно из заботы о неали Омон. Скорее всего, ему нужны глаза и уши в покоях иностранного гостя, потому и отправил ко мне Ансани. Эмерик в слугах не нуждался, привёз своих из Глахарры.

— Если хотите, я могу от неё отказаться.

Волосы она, конечно, укладывает классно, но и мне тоже не нужны здесь надзиратели. Коса сойдёт, да и с корсетом уж как-нибудь справлюсь. Раньше ведь как-то справлялась.

Де Мартен покачал головой:

— Не стоит. Королю это может не понравиться. А я бы не хотел, чтобы меня раньше времени попросили из Анделиора. У меня здесь ещё остались нерешённые вопросы.

Помню, помню, маркизы и герцогини, которым мы с утра сядем строчить письма.

Завтракали молча, впрочем, меня это не напрягало. Далёкий шум прибоя разбавлял тишину, как и птичий клёкот, и шелест листвы в саду. С террасы открывался потрясающий вид на королевский парк — яркие краски природы в ореоле белокаменных стен. За ними виднелась жёлтая полоска пляжа и лазурные воды Красного моря, незаметно смыкавшегося с такого же цвета небом, отчего линии горизонта здесь как будто не существовало.

Всё-таки красивый город эта Аскания. И наверняка в этом мире есть ещё немало диковинного и прекрасного. Кто знает, если бы не желание наказать Игоря, возможно, я была бы не прочь здесь задержаться. На суше, конечно же, не в воде.

Последние годы я жила одной работой и только теперь поняла, что это была не жизнь. Я и за Козлова-то согласилась выйти замуж, потому что времени на заведение новых знакомств банально не хватало. А семью создавать надо было, возраст для этого уже был более чем подходящий. Да и этого очень хотела для меня мама. Наверное, отправляясь в ЗАГС, я подсознательно исполняла её мечту, а не свою.

Исполнила, что называется, на свою голову.