Король воронов
Часть 40 из 69 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Поэтому не существовало никакого нормального способа объяснить, что он чувствовал, пытаясь подружиться с Ричардом Ганси и членами его королевской семьи. У Генри недоставало слов, чтобы сформулировать причины, по которым он выдал в подвале Борден-Хауса свой самый бережно хранимый секрет. Не существовало никакого описания для того, как трудно ему было ждать, примет ли Ганси оливковую ветвь.
Иными словами, до тех пор нужно было просто убить время.
Генри не давал себе расслабиться.
Он приводил в восторг преподавателя, взявшись за подробный анализ истории распространения персональной электроники в странах «первого мира»; он раздражал администрацию, тщательно изучая несоответствие между школьным бюджетом на рекламу и бюджетом на стипендии. Он доорался до хрипа, стоя на боковой линии, когда команда Коха играла в футбол (и проиграла). Он написал краской из баллончика «ТИХО, СУКИ!» на помойке за кафе-мороженым.
Оставалось еще много свободного времени. Ожидал ли он, что Ганси позвонит? У Генри не было слов для описания того, чего он ожидал. Метеорологическое явление. Нет. Климатическое изменение. Отныне злаки на северо-западе будут расти по-другому.
Солнце село. Ванкуверская тусовка вернулась в Личфилд – на ночлег и за ценными указаниями от Генри. Он чувствовал себя на двадцать процентов виноватым, оттого что ему страстно хотелось подружиться с Ганси, Сарджент, Линчем и Пэрришем. Ванкуверская компания была очень классной. Просто ее было недостаточно, но у Генри не хватало слов, чтобы объяснить, почему. Потому что они всегда смотрели на него снизу вверх? Потому что не знали его секретов? Потому что теперь ему были нужны не последователи, а друзья? Нет. Дело было в чем-то большем.
– Вынеси мусор, – велела Генри миссис Ву.
– Я очень занят, тетя, – ответил Генри, хотя вообще-то он, сидя в трусах, смотрел прохождение компьютерной игры.
– Вот этим займись, – сказала она и бросила рядом с ним два мешка мусора.
Поэтому он вышел через заднюю дверь Личфид-Хауса на засыпанную гравием парковку, в одной лишь футболке с Мадонной и любимых черных трусах. Над головой висело фиолетово-серое небо. Где-то рядом сонно ворковала горлица. Ощущения в душе Генри, для которых не было слов, всё равно рвались наружу.
Только его мать знала, что имел в виду Генри, когда жаловался, что у него проблемы со словами. Она всегда пыталась объяснять разные вещи его отцу, особенно когда из миссис Чень решила стать Сондок. «Вот и всё, – говорила она, – но есть и нечто большее». Эта фраза поселилась в голове Генри. «Нечто большее» идеально объясняло, почему он никогда не мог выразить то, что имел в виду. «Нечто большее», по определению, всегда отличается от того, что ты держишь в руке.
Он дал волю чувствам, выдохнув сквозь зубы, а затем зашагал через парковку к мусорным бакам.
Обернувшись, Генри увидел, что в двери, из которой он только что вышел, стоял какой-то человек.
Генри остановился. Он не знал имени этого человека – белого, жилистого, спокойного, – но чувствовал, что ему знаком сам типаж. Недавно он рассказал Ричарду Ганси про профессию своей матери – и вот, несколько часов спустя, смотрел на того, кто, несомненно, явился сюда в связи с этой самой профессией.
Незнакомец спросил:
– Как, по-твоему, мы можем побеседовать?
– Нет, – ответил Генри. – Сомневаюсь.
Он потянулся к заднему карману за телефоном, но в процессе вспомнил, что на нем нет брюк. Генри посмотрел на окна. Он не ждал помощи – обитатели Личфилд-Хауса слишком мало знали о матери Генри и не догадались бы, какого рода опасность ему грозила, даже если бы столкнулись к ней лицом к лицу. Генри искал приоткрытое окно, которое позволило бы Робо-Пи прилететь к нему.
Мужчина эффектным жестом протянул к Генри ладони, чтобы показать, что у него нет оружия. Как будто это что-то меняло.
– Уверяю, у нас с тобой одинаковые цели.
– Моя цель – досмотреть прохождение «Стража-Два». Просто не верится, что я наконец нашел человека, который разделяет мои вкусы.
Мужчина окинул его взглядом. Казалось, он перебирал варианты.
– До меня дошел слух, что здесь, в Генриетте, что-то движется. Мне не нравится, когда тут что-то сдвигают с места. Полагаю, ты тоже предпочел бы, чтобы в твоей жизни не толклось слишком много посторонних людей.
– Тем не менее, – сказал Генри.
– Может, предпочтешь простой способ? Избавь меня от хлопот.
Генри покачал головой.
Мужчина вздохнул. Прежде чем Генри успел как-то отреагировать, он сократил расстояние между ними, обнял его – далеко не дружески – и с ходу произвел какой-то прием, который заставил Генри издать тихий писк и отступить, хватаясь за плечо. Некоторые заорали бы, но Генри, как и незнакомец, предпочитал хранить секреты.
– Не трать мое время, – сказал мужчина, – раз уж я начал весьма цивилизованным образом.
«Робо-Пи, – подумал Генри. – Лети ко мне».
Где-то в доме наверняка было приоткрытое окно. Миссис Ву вечно включала отопление слишком сильно…
– Если вы хотите узнать какой-то секрет, – ответил Генри, осторожно щупая плечо, – то сами тратите свое время зря.
– Бога ради, – произнес мужчина.
Он нагнулся и достал из кобуры на лодыжке пистолет.
– В любое другое время я счел бы твое поведение очень достойным. Но сейчас просто лезь в машину, пока я тебя не застрелил.
Пистолет победил, как обычно. Генри бросил последний взгляд на дом, а затем зашагал к стоявшей через дорогу белой машине. Он узнал ее, хотя и не понял, что это значило. Генри открыл заднюю дверцу.
– Садись вперед, – велел мужчина. – Я же сказал, нам надо поговорить.
Генри выполнил приказ, в третий раз оглянувшись на дом. Незнакомец сел за руль и отъехал от обочины. Он выключил радио («Да, я любовник, а не боец», – пело оно) и сказал:
– Я просто хочу знать, кого ожидать и сколько от них будет проблем. Я совсем не заинтересован в том, чтобы когда-либо вновь встречаться с тобой.
Сидя впереди, Генри посмотрел в окно, а потом застегнул ремень безопасности. Он подтянул ноги к груди и обвил руками голые колени. Он начал слегка дрожать. Мужчина включил обогреватель.
– Куда вы меня везете? – спросил Генри.
– Мы объедем квартал, как делают разумные люди, которые пытаются поговорить.
Генри подумал про дыру в земле.
– Я никогда не вел разумных разговоров с человеком, у которого пистолет.
Он вытянул шею, чтобы посмотреть назад. Было темно, не считая света фонарей. Он, наверное, уже слишком далеко отъехал от дома, и Робо-Пи его не услышала бы, но тем не менее Генри взмолился в последний раз: «Обратись к кому-нибудь, кто сможет вмешаться».
Эта просьба не имела особого смысла в словах, но в мыслях Генри она имела смысл, и для пчелы это было самое главное.
– Послушай, – сказал незнакомец. – Мне жаль, что я тебя ударил. Просто рефлекс.
В ветровое стекло что-то ударилось с металлическим стуком. Когда мужчина вытянул шею, чтобы понять, что такое попало в машину, Генри выжидающе выпрямился. Подавшись вперед, он увидел с краю стекла три тонкие черные линии.
Зазвонил телефон.
Мужчина издал невнятный звук, прежде чем достать телефон из бардачка. Звонивший явно имел право на его внимание: незнакомец взял мобильник и зажал между щекой и ухом, одновременно не выпуская рычаг переключения передач. Он сказал собеседнику:
– Это очень странный вопрос.
Генри воспользовался возможностью, чтобы приоткрыть окно на пару сантиметров. Робор-Пи немедленно слетела с ветрового стекла и просочилась в щель.
– Эй… – начал мужчина.
Пчела влетела в ладонь Генри. Он сжал кулак и радостно прижал его к груди. Ему теперь казалось, что он в безопасности.
Мужчина нахмурился, а затем сказал в телефон:
– Я много лет никого не похищал, но прямо сейчас в моей машине действительно сидит парнишка.
Пауза.
– Оба эти замечания верны. Я пытался прояснить кое-какие слухи. Ты хочешь с ним поговорить?
Брови у Генри взлетели вверх.
Мужчина протянул ему мобильник.
– Алло, – сказал Генри.
– Так, – сказал в трубке Ганси, – кажется, ты познакомился с мистером Греем.
38
Ктому моменту, когда Блу и Ганси встретились с ним и с Серым Человеком в «Свежем орле», Генри уже надел брюки. Бакалейный магазин был почти пуст, в нем царило сияющее безвременье – так выглядят все подобные места в определенное время суток. Над головой играла песня о том, как покинуть чьи-то сны и попасть в чью-то машину. Кассирша была только одна, и она даже не взглянула на Блу и Ганси, когда они миновали автоматические двери. Они обнаружили Генри в отделе с кукурузными хлопьями – он смотрел на экран телефона, а мистер Грей стоял в дальнем конце отдела, вполне убедительно читая текст на жестянке с овсяной крупой. Ни тот, ни другой не привлекали особого внимания. Мистер Грей сливался с интерьером, поскольку этому его научила профессия. Генри не сливался – буквально всё в нем, от пижонского пиджака и футболки с Мадонной до черных кед, вопило о деньгах, – но тем не менее он тоже не выглядел примечательно: Генриетта вполне привыкла к богатым юнцам из Агленби.
Генри держал в руках коробку с хлопьями, из тех, что есть невозможно, зато полезно. Он тут же поставил ее на место, когда увидел Ганси и Блу. Он, казалось, нервничал гораздо сильнее, чем на вечеринке. Блу подумала: возможно, так всегда чувствуют себя люди, которых недавно держали под прицелом.
– Вопрос, который я задаю себе, – произнес Ганси, – это «что я делаю в продуктовом магазине в одиннадцать часов вечера».
– Вопрос, который я задавал себе, – ответил Генри, – это «почему я сижу в машине какого-то громилы бог весть в котором часу». Сарджент, скажи, что ты не входишь в эту отвратительную бандитскую шайку.
Блу, сунув руки в карманы куртки, с извиняющимся видом пожала плечами и указала подбородком на Серого Человека.
– Он, типа, встречается с моей мамой.
– Ну и клубок, – сказал Ганси неровным, наэлектризованным голосом.
После вечера в Амбарах он был на взводе, и присутствие Генри лишь усиливало его волнение.
– Я не собирался предпринимать именно такой шаг для развития нашей дружбы. Мистер Грей?
Ему пришлось окликнуть мистера Грея еще раз, поскольку оказалось, что Серый Человек не притворялся читающим надпись на банке с овсянкой – он действительно ее читал.
Иными словами, до тех пор нужно было просто убить время.
Генри не давал себе расслабиться.
Он приводил в восторг преподавателя, взявшись за подробный анализ истории распространения персональной электроники в странах «первого мира»; он раздражал администрацию, тщательно изучая несоответствие между школьным бюджетом на рекламу и бюджетом на стипендии. Он доорался до хрипа, стоя на боковой линии, когда команда Коха играла в футбол (и проиграла). Он написал краской из баллончика «ТИХО, СУКИ!» на помойке за кафе-мороженым.
Оставалось еще много свободного времени. Ожидал ли он, что Ганси позвонит? У Генри не было слов для описания того, чего он ожидал. Метеорологическое явление. Нет. Климатическое изменение. Отныне злаки на северо-западе будут расти по-другому.
Солнце село. Ванкуверская тусовка вернулась в Личфилд – на ночлег и за ценными указаниями от Генри. Он чувствовал себя на двадцать процентов виноватым, оттого что ему страстно хотелось подружиться с Ганси, Сарджент, Линчем и Пэрришем. Ванкуверская компания была очень классной. Просто ее было недостаточно, но у Генри не хватало слов, чтобы объяснить, почему. Потому что они всегда смотрели на него снизу вверх? Потому что не знали его секретов? Потому что теперь ему были нужны не последователи, а друзья? Нет. Дело было в чем-то большем.
– Вынеси мусор, – велела Генри миссис Ву.
– Я очень занят, тетя, – ответил Генри, хотя вообще-то он, сидя в трусах, смотрел прохождение компьютерной игры.
– Вот этим займись, – сказала она и бросила рядом с ним два мешка мусора.
Поэтому он вышел через заднюю дверь Личфид-Хауса на засыпанную гравием парковку, в одной лишь футболке с Мадонной и любимых черных трусах. Над головой висело фиолетово-серое небо. Где-то рядом сонно ворковала горлица. Ощущения в душе Генри, для которых не было слов, всё равно рвались наружу.
Только его мать знала, что имел в виду Генри, когда жаловался, что у него проблемы со словами. Она всегда пыталась объяснять разные вещи его отцу, особенно когда из миссис Чень решила стать Сондок. «Вот и всё, – говорила она, – но есть и нечто большее». Эта фраза поселилась в голове Генри. «Нечто большее» идеально объясняло, почему он никогда не мог выразить то, что имел в виду. «Нечто большее», по определению, всегда отличается от того, что ты держишь в руке.
Он дал волю чувствам, выдохнув сквозь зубы, а затем зашагал через парковку к мусорным бакам.
Обернувшись, Генри увидел, что в двери, из которой он только что вышел, стоял какой-то человек.
Генри остановился. Он не знал имени этого человека – белого, жилистого, спокойного, – но чувствовал, что ему знаком сам типаж. Недавно он рассказал Ричарду Ганси про профессию своей матери – и вот, несколько часов спустя, смотрел на того, кто, несомненно, явился сюда в связи с этой самой профессией.
Незнакомец спросил:
– Как, по-твоему, мы можем побеседовать?
– Нет, – ответил Генри. – Сомневаюсь.
Он потянулся к заднему карману за телефоном, но в процессе вспомнил, что на нем нет брюк. Генри посмотрел на окна. Он не ждал помощи – обитатели Личфилд-Хауса слишком мало знали о матери Генри и не догадались бы, какого рода опасность ему грозила, даже если бы столкнулись к ней лицом к лицу. Генри искал приоткрытое окно, которое позволило бы Робо-Пи прилететь к нему.
Мужчина эффектным жестом протянул к Генри ладони, чтобы показать, что у него нет оружия. Как будто это что-то меняло.
– Уверяю, у нас с тобой одинаковые цели.
– Моя цель – досмотреть прохождение «Стража-Два». Просто не верится, что я наконец нашел человека, который разделяет мои вкусы.
Мужчина окинул его взглядом. Казалось, он перебирал варианты.
– До меня дошел слух, что здесь, в Генриетте, что-то движется. Мне не нравится, когда тут что-то сдвигают с места. Полагаю, ты тоже предпочел бы, чтобы в твоей жизни не толклось слишком много посторонних людей.
– Тем не менее, – сказал Генри.
– Может, предпочтешь простой способ? Избавь меня от хлопот.
Генри покачал головой.
Мужчина вздохнул. Прежде чем Генри успел как-то отреагировать, он сократил расстояние между ними, обнял его – далеко не дружески – и с ходу произвел какой-то прием, который заставил Генри издать тихий писк и отступить, хватаясь за плечо. Некоторые заорали бы, но Генри, как и незнакомец, предпочитал хранить секреты.
– Не трать мое время, – сказал мужчина, – раз уж я начал весьма цивилизованным образом.
«Робо-Пи, – подумал Генри. – Лети ко мне».
Где-то в доме наверняка было приоткрытое окно. Миссис Ву вечно включала отопление слишком сильно…
– Если вы хотите узнать какой-то секрет, – ответил Генри, осторожно щупая плечо, – то сами тратите свое время зря.
– Бога ради, – произнес мужчина.
Он нагнулся и достал из кобуры на лодыжке пистолет.
– В любое другое время я счел бы твое поведение очень достойным. Но сейчас просто лезь в машину, пока я тебя не застрелил.
Пистолет победил, как обычно. Генри бросил последний взгляд на дом, а затем зашагал к стоявшей через дорогу белой машине. Он узнал ее, хотя и не понял, что это значило. Генри открыл заднюю дверцу.
– Садись вперед, – велел мужчина. – Я же сказал, нам надо поговорить.
Генри выполнил приказ, в третий раз оглянувшись на дом. Незнакомец сел за руль и отъехал от обочины. Он выключил радио («Да, я любовник, а не боец», – пело оно) и сказал:
– Я просто хочу знать, кого ожидать и сколько от них будет проблем. Я совсем не заинтересован в том, чтобы когда-либо вновь встречаться с тобой.
Сидя впереди, Генри посмотрел в окно, а потом застегнул ремень безопасности. Он подтянул ноги к груди и обвил руками голые колени. Он начал слегка дрожать. Мужчина включил обогреватель.
– Куда вы меня везете? – спросил Генри.
– Мы объедем квартал, как делают разумные люди, которые пытаются поговорить.
Генри подумал про дыру в земле.
– Я никогда не вел разумных разговоров с человеком, у которого пистолет.
Он вытянул шею, чтобы посмотреть назад. Было темно, не считая света фонарей. Он, наверное, уже слишком далеко отъехал от дома, и Робо-Пи его не услышала бы, но тем не менее Генри взмолился в последний раз: «Обратись к кому-нибудь, кто сможет вмешаться».
Эта просьба не имела особого смысла в словах, но в мыслях Генри она имела смысл, и для пчелы это было самое главное.
– Послушай, – сказал незнакомец. – Мне жаль, что я тебя ударил. Просто рефлекс.
В ветровое стекло что-то ударилось с металлическим стуком. Когда мужчина вытянул шею, чтобы понять, что такое попало в машину, Генри выжидающе выпрямился. Подавшись вперед, он увидел с краю стекла три тонкие черные линии.
Зазвонил телефон.
Мужчина издал невнятный звук, прежде чем достать телефон из бардачка. Звонивший явно имел право на его внимание: незнакомец взял мобильник и зажал между щекой и ухом, одновременно не выпуская рычаг переключения передач. Он сказал собеседнику:
– Это очень странный вопрос.
Генри воспользовался возможностью, чтобы приоткрыть окно на пару сантиметров. Робор-Пи немедленно слетела с ветрового стекла и просочилась в щель.
– Эй… – начал мужчина.
Пчела влетела в ладонь Генри. Он сжал кулак и радостно прижал его к груди. Ему теперь казалось, что он в безопасности.
Мужчина нахмурился, а затем сказал в телефон:
– Я много лет никого не похищал, но прямо сейчас в моей машине действительно сидит парнишка.
Пауза.
– Оба эти замечания верны. Я пытался прояснить кое-какие слухи. Ты хочешь с ним поговорить?
Брови у Генри взлетели вверх.
Мужчина протянул ему мобильник.
– Алло, – сказал Генри.
– Так, – сказал в трубке Ганси, – кажется, ты познакомился с мистером Греем.
38
Ктому моменту, когда Блу и Ганси встретились с ним и с Серым Человеком в «Свежем орле», Генри уже надел брюки. Бакалейный магазин был почти пуст, в нем царило сияющее безвременье – так выглядят все подобные места в определенное время суток. Над головой играла песня о том, как покинуть чьи-то сны и попасть в чью-то машину. Кассирша была только одна, и она даже не взглянула на Блу и Ганси, когда они миновали автоматические двери. Они обнаружили Генри в отделе с кукурузными хлопьями – он смотрел на экран телефона, а мистер Грей стоял в дальнем конце отдела, вполне убедительно читая текст на жестянке с овсяной крупой. Ни тот, ни другой не привлекали особого внимания. Мистер Грей сливался с интерьером, поскольку этому его научила профессия. Генри не сливался – буквально всё в нем, от пижонского пиджака и футболки с Мадонной до черных кед, вопило о деньгах, – но тем не менее он тоже не выглядел примечательно: Генриетта вполне привыкла к богатым юнцам из Агленби.
Генри держал в руках коробку с хлопьями, из тех, что есть невозможно, зато полезно. Он тут же поставил ее на место, когда увидел Ганси и Блу. Он, казалось, нервничал гораздо сильнее, чем на вечеринке. Блу подумала: возможно, так всегда чувствуют себя люди, которых недавно держали под прицелом.
– Вопрос, который я задаю себе, – произнес Ганси, – это «что я делаю в продуктовом магазине в одиннадцать часов вечера».
– Вопрос, который я задавал себе, – ответил Генри, – это «почему я сижу в машине какого-то громилы бог весть в котором часу». Сарджент, скажи, что ты не входишь в эту отвратительную бандитскую шайку.
Блу, сунув руки в карманы куртки, с извиняющимся видом пожала плечами и указала подбородком на Серого Человека.
– Он, типа, встречается с моей мамой.
– Ну и клубок, – сказал Ганси неровным, наэлектризованным голосом.
После вечера в Амбарах он был на взводе, и присутствие Генри лишь усиливало его волнение.
– Я не собирался предпринимать именно такой шаг для развития нашей дружбы. Мистер Грей?
Ему пришлось окликнуть мистера Грея еще раз, поскольку оказалось, что Серый Человек не притворялся читающим надпись на банке с овсянкой – он действительно ее читал.