Координаты звезды 19:50:47

— Аир, я… о господи! — я выгнулась от нахлынувших ощущений и вцепилась в его плечи.

Его пальцы покинули меня резко, отчего со мной осталось ощущение незавершенности и прерывистое дыхание.

— Ты будешь сверху, сладкая, — он одним движением распутал завязки на собственных штанах, заставив их опасть на пол, подхватил меня под бёдра и перешагнул бортик джакузи.

Тёплая вода окутала обнаженную кожу на бедрах и крайне чувствительных местах. Альтаир отключил воду, пока я поднималась и вставала на колени, чтобы прижаться к его торсу животом, обхватить невероятно твёрдый член пальцами, сделать одно поступательное движение, вырвав из груди мужчины выдох, и направить его внутрь меня, садясь сверху и не сдерживая сладострастного стона. Ощущение яркой наполненности, я поднимаюсь и медленно опускаюсь вновь, теряясь в ощущениях.

Сильные руки очертили мою талию, спустились на бёдра и сжали, впиваясь пальцами в пылающую кожу.

Я не могла думать абсолютно ни о чем, раз за разом делая движение и не прекращая длинный, глубокий и очень страстный поцелуй. По телу прошла судорога удовольствия, соразмерная той глубине, на которой он сейчас находился.

Мой всхлип прилип в его шее, я вжалась в неё и легла на его грудь, дрожа от волн бурного и очень эмоционального окончания. На спину легли его руки, прижимая меня ещё сильнее.

— Ты невероятна, — прикосновение губ к мочке, — такая вкусная, нежная, манящая… и не терпящее неподчинения. Переворачивайся.

Не знаю, откуда во мне взялась такая покорность, однако я поднялась сперва на коленях, со стоном выведя его из себя, а после и на ноги, чтобы меня властно усадили обратно и грубо вошли, заставив выгнуться и вырвав из моей груди вскрик. Он шлёпнул по ягодице со словами:

— Продолжай.

Я опёрлась ладонями в бортик и повторила прошлые движения, остановившись уже на втором толчке. В такой позе проникновение было ещё глубже.

— Леди Муаммар, — страстный поцелуй в шею сзади, и руки, прошедшие по внутренней стороне бедёр, чтобы вжать в меня его длину и заставить сжаться внутри, — тебе больно?

Я прочистила горло и немного хрипло прошептала:

— Нет, но ощущения… чересчур яркие.

Альтаир усмехнулся, приподнял меня, даже не выходя, и поставил на колени, замерев сзади.

— Я постараюсь неглубоко, — его пальцы проскользили по позвоночнику вверх, — обопрись сильнее.

Я сжала бортики, понимая, что сейчас будет, потому что его рука прошлась по волосам, собрала пряди в хвостик и стянула в кулак, немного оттягивая мою голову назад. А затем — нежное спокойное движение, отдавшееся сладким ожиданием во всем теле. И, наконец, грубость. Дикая, резкая, пошлая и граничащая с жестокостью, но приносящая наслаждение. Долгая и неистовая — я почти сорвала голос от криков.

Нарастающее напряжение, его обжигающее проникновение в меня и наш одновременный взрыв. По телу прошла волна оргазма, сравнимого только с яркостью всех возможных звёзд вселенной.

Стоило мне прийти в себя, как меня вновь приподняли, аккуратно опустились в воду и положили поверх собственного тела, позволяя почувствовать и сбившееся дыхание, и быстро бьющееся сердце в его груди.

— Я согласна на брачную татуировку, — неожиданно для самой себя решила я.

Над головой раздался смешок.

— Ты тешишь моё самомнение, говоря подобные вещи, — довольное.

А затем — лёгкий хлопок портала где-то рядом. Мужчина достал из него длинную чёрную кисть, закрыл воронку и сел. Моё запястье подняли на несколько сантиметров над водой и принялись вычерчивать плавные завитки до самого локтя.

— Зачем она такая большая? — спросила я, смотря на то, как на его руке рядом вырисовывается идентичный моему рисунок.

— В неё вплетается знак рода — каждый, кто увидит метку, узнает к какой семье ты принадлежишь, — мягкий и сосредоточенный ответ.

Хорошо, что всё это рисую не я — у меня бы не вышло так ровно, особенно идеальная буква «М», зацепившая завитки у самого запястья с внутренней стороны.

— Готова ко второму разу? — ехидно процедил он, когда с татуировкой было закончено, и та полыхнула сперва красным, а затем вновь почернела.

— Ещё пара минут, и я вырублюсь, — честно призналась я.

— Свадебную метку нужно закрепить, — пояснили мне, — консумировать.

Я не сдержала улыбки.

— Обязательно сейчас? — зевок стал ему доказательством.

— У нас есть целый месяц «ухаживаний», — хмыкнул он, садя меня и вновь включая воду, — после придётся наносить заново.

За месяц, я уверена, мы успеем переспать.

— Угу, — почти безразлично промычала я, проваливаясь в сон.

— Джули, — немного осуждающее от Аира.

И последнее, что я услышала.

***

Потянуться мне не удалось — тяжёлая рука Альтаира прижимала меня к его твердому торсу, оставаясь при этом на крайне неприличных местах. И я не стала бы сопротивляться, если бы я не была полностью голой, а его ладони с пальцами настолько наглыми. Довершило картину скованности его же бормотание на ухо:


— Джули, вредина, спи.

Я кое-как смогла вырваться из плена, перекочевать на вторую прохладную половину кровати и потянуться. Послышался писк кондиционера — мужчина сбавил температуру. После чего оглядел меня с сонным осуждением и перелёг, почти уместившись на мне.

— Тебе не кажется, что мы проспали? — наконец подала голос я.

— Нет, — слишком поспешный ответ со смешком.

Значит, точно врет.

— Ты обещал мне целый год, — напомнила ему.

Тяжёлый выдох от мужа и… он поднялся, затем сгрёб запищавшую меня, закинул на плечо и пошагал со мной в ванную.

— Где безоговорочное подчинение, Джули? Где обожание во взгляде? Что, вообще, за вечные претензии в мой адрес? Могла бы уже и признать, что тебе это не нужно, потому что у тебя есть я! — демонстративно ворчал он, — сидела бы дома, удовлетворяла меня! Ты хоть умеешь печь пироги? — резкий спуск меня на пол душевой и шутливо-предвзятый взгляд.

Я отрицательно мотнула головой, не понимая, откуда у сонного него с утра берётся столько энергии.

— Ужас! — сказал он, будто это была крайне смешная катастрофа, — может знаешь, что такое борщ?

Тут я совсем задумалась.

— Это… суп? — нахмурилась.

— Ты не так безнадёжна, как казалось, — очень странно похвалили меня, — ладно, можешь ходить в свой колледж.

Говорить ему, что он уже дал мне такую «привилегию», я не стала. Однако, даже так я понимала, что как главный Альфа он может запретить мне что-то только при угрозе жизни для меня или кого-то из стаи. По крайней мере так я себя чувствовала. Так что, слова про прямое подчинение были шуткой.

— Десять минут, и я захожу, — угроза для моей чести, — пойду распоряжусь о завтраке.

Через секунду его уже не было, а я смогла расслабиться. И принять душ в одиночестве первый раз за несколько дней!

А когда я уже выходила из комнаты полностью готовая к занятиям, меня почти сбила Аделина, кажется, стоявшая под дверью некоторое время.

— Привет! — как обычно лучезарно выдала она, — поздно ты сегодня, — она замялась ещё сильнее, но посеменила вслед за мной по лестнице, — я… насчёт Арины.

Странно, но не видя и не чувствуя запах Аришки, я не относилась к ней настолько предвзято. Никакого соперничества.

— Я понимаю, что ты и она вряд ли подружитесь, но… было бы здорово, если мы смогли провести вместе время и…

— Зачем? — я махнула рукой маме, села рядом с Аиром, чертящим что-то в планшете, цедя при этом кофе, и подпёрла голову рукой.

Мне ответили крайне сумбурно:

— Она… хорошая. Правда.

Я улыбнулась девушке, она опустилась на соседний стул и продолжила бормотать:

— Мы втроём смогли бы стать, если не подругами, то…

— К чему ты ведёшь? — не выдержала я.

Она зажмурила глаза и замолчала. Мама поставила блюда с омлетом перед нами двумя и пошла делать чай.

— Спасибо, — я чувствовала себя крайне странно от того, что мама работала на моего… мужа.

Может стоит её «уволить»? Не думаю, что у неё не найдется куча дел по дому или с бабулей, взамен готовке в главном здании.

Моё задумчивое жевание прервал громкий вздох Адель и её же собранные слова:

— Я бы хотела попросить тебя оставить её в стае.

Альтаир на фоне усмехнулся. Он даже оторвался от созерцания чего-то вроде статистики на экране собственного планшета, чтобы снисходительно взглянуть на сестру.

— Спрашиваешь меня, а не брата? — приподняла бровь я.

Она кивнула.

— Если ты мне разрешишь, то и он против не будет, — виноватая улыбка от девушки.

Я нахмурила брови. Мне эта перспектива не нравилась вообще.

— Ты никогда не была злой, Джей, — мама застыла у плиты и подпёрла руками бока, — у тебя просят какую-то мелкую услугу, а ты жадничаешь. Разве так я тебя воспитывала?