Координаты звезды 19:50:47

— До крови, — даже не поморщился он.

Я почувствовала солоноватый металлический привкус на губах и разжала челюсти.

Не знаю, что должно было произойти после этого, однако я представляла как минимум магический взрыв, кучу светящихся фонариков и фейерверк.

— Вот и всё, — он стёр с моих губ кровь большим пальцем, — домой?

Я смогла лишь кивнуть и сделать шаг за ним, когда он потянул меня за руку. Потом, правда, опомнился и снял с себя футболку, натянул её на несопротивляющуюся меня и подхватил на руки. Я же чувствовала себя подавлено.

— В чём смысл? — почти шёпотом произнесла я.

Аир хмыкнул.

— Каждый, кто увидит тебя, поймет, что ты моя Альфа, — пояснил мужчина.

Я хмыкнула.

— Бессмысленно, — вынесла вердикт я.

— Не сказал бы.

Спорить с ним я не стала.

Так мы дошли до забора, беспрепятственно вошли на территорию стаи и добрались до дома. Я конечно была рада тому, что на улице уже никого не было. Однако, это не мешало всем подглядывать за нами из окон.

Принеся меня в дом, Альтаир сказал с ухмылкой:

— Сперва успокаивать Беатрис или мыться?

— Отпустим маму, — нахмурилась я.

— Как скажешь, — улыбнулся он.

Не знаю, что именно должно было измениться после нашего брака, однако я не чувствовала ровным счетом ничего. И это радовало меня — то подчинение в лесу мне не понравилось.

Мы шагнули в гостиную. И началось: в нос ударили несколько чётких запахов, которые я смогла разграничить и отреагировать на каждый.

Первый — волчий, яркий, родной. Мама. Не опасна, пусть и не сможет стать частью моей стаи после первого оборота. Сейчас не опасна.

Второй — неясный, смазанный, травянисто-волчий, будто тщательно выводимый. Аделина. Часть стаи — подчиненная волчица, отрицающая оборот.

Третий — слабый, гнетущий, волчий. Бабушка. Уже не опасна. Но противоречиво перспективна.

И, наконец, четвертый — человеческий, мягкий, липкий и сладкий от духов, но одновременно пресный и… не вкусный. Чёткое ощущение соперничества — запах моего Альфы на ней. Недавний, но не критичный. Терпимо.

— Как всё про… ой! — вскочила было Адель, но сделала шаг назад при взгляде на меня.

Я отлепила взгляд от Арины. Теперь я даже мысленно не могла произносить её имя в уменьшительно-ласкательной форме. Слишком сильно резало слух.

— Я… прости, что нарушили твой запрет… — промямлила Аделина, пока её брат садил меня в кресло, а сам прислонялся к подлокотнику, — м…мы уйдем. Прости.

Она схватила за руку ничего не понимающую девушку и вылетела из комнаты по выкрики последней. Остальные остались.

— Что-то изменилось? — хмуро спросила мама, — у тебя теперь всегда будут чёрные глаза?

Я пожала плечами.

— Перестанет воспринимать вас как угрозу, и прежний цвет восстановится, — ответил ей Аир.

— Угрозу? Мы её семья! — воскликнула женщина.

Муаммар хмыкнул.

— Ты находишься на её территории, Беатрис, — сложила руки на коленях бабуля, — веди себя спокойнее.

Я поджала губы.

— Всё хорошо, — выдавила я.

Можно сказать, что соврала — я вмиг поняла, что имел ввиду Альтаир, когда говорил, что я не могу жить с людьми. Я, наконец-то, смогла их осмыслить.

— Она устала, — в самую точку попал мужчина, — Бета проводит вас домой.

И это казалось необъяснимо гармоничным. Словно так и должно было быть.


— Я так и не поняла, что произошло, — забурчала мама, однако встала с дивана и подошла к креслу бабушки.

— Обретёшь свою стаю — поймёшь, — с мудрым видом изрекла женщина.

Выдохнуть спокойно я смогла, только когда они двое удалились.

— Я теперь вообще не смогу ни с кем контактировать? — пробурчала я, — я обещала, что не выселю из этого дома Аделину.

Аир поднялся вслед за мной, уже шагающей по коридору на второй этаж.

Вновь странное чувство — теперь я ощущала себя увереннее и свободнее. Мне очень легко далось осознание того, что я дома. Лёгкости так же придавала осознание, что я могу делать, а что нет.

— Это сложно, Джули, — он подхватил меня со спины и шагнул на первую ступень, — пока ты привыкаешь к своей «новой» жизни и отношениям к стае — скорее всего нет. Может позже? Правда, в этом смысла мало: рано или поздно сестра встретит своего Альфу.

Меня от этой мысли почему-то передёрнуло. Адель была другой. Но если раньше я воспринимала это только по её рассказу об отце и детстве, то сейчас это чувствовалось физически — девушка почти всегда находилась на грани. Об этом говорил запах необращенной волчицы, который она выделяла. Она не хотела находить свою пару, оттого и не казалась мне потенциальной соперницей, потому как территорию отбирать у меня не планировала.

— Странная реакция, — прокомментировал моё вздрагивание мужчина.

Мы уже поднялись и даже зашли в ванную.

— Не хочу об этом говорить, — честно призналась я.

Меня поставили на коврик у душевой. Я вздохнула.

— Мне прельщает твоя честность и прямота, — промурчал Аир мне на ухо.

Реакция тела не заставила себя ждать: по коже прошлась волна мурашек. Ещё одно изменение — я ощущала его возбуждение даже тогда, когда об этом не говорили другие признаки. Мурчание в голосе? Он использовал его и в повседневной жизни, однако сейчас оно было другим, более глубоким, низким и… будоражащим.

Лёгкое, почти невесомое прикосновение к пальцам, медленное маняще-щекочущее движение мягких подушечек по ладони вверх до запястья, а затем непреклонное обхватывание и поднимание до уровня его губ. Нежное прикосновение к тонкой прозрачной коже у основания ладони и мой выдох. Судорожный. Несдержанный. С яркими толиками желания.

Альтаир умел соблазнять. Даже сейчас я видела в чёрных глазах что-то потаенно неприличное, сокрытое под притворной лаской.

— Первая брачная ночь? — сексуально спросил он.

Я кивнула и воодушевленно обхватила его руку своей.

— Там джакузи на первом этаже, — я даже не стала спрашивать, просто потянула его обратно вниз, — свечи?

В конце концов ночь после свадьбы я представляла себе совсем не так, как, кажется, он.

— Там есть подсветка, — хмыкнул он, лениво вышагивая по ступеням за моей спиной, — шампанское?

Я качнула головой и отпустила мужчину, сама пройдя в ванную первого этажа и включив воду.

— Мне завтра в университет, — вспомнила я, — так что алкоголь будет лишним.

Сказала я это, сидя на бортике и скрестив ноги, однако Аир, вошедший и облокотившийся на дверной проём, уже держал в руке приметный бутыль и два бокала на длинной ножке. Если учитывать его слегка растрёпанный и небрежный внешний вид в одних лёгких брюках, а ещё обещающую улыбку на губах, то выглядело это очень горячо.

— Не пойдешь и всё, — обманчиво мягкое.

И немного сбивающее мою картинку идеального вечера. До того момента, пока вторая его рука не зашла за стену и не нажала на выключатель. Приглушенный красный свет полился из-под плинтусов у пола, создавая вид парящих стен.

— Я установил подсветку по всему дому, — он шагнул ко мне, я поднялась и замерла в непосредственной близости от него самого.

Бокалы и бутылка оказались на керамической подставке к ванне. Тёплая мужская ладонь коснулась моей щеки, пока вторая откинула волосы с плеча, легла на него и провела вниз по груди и животу к бедру. Пальцы остановились на жаждущей его прикосновений коже, чтобы сперва приподнять надетую на мне футболку, а после потянуть её вверх. Я не смогла сдержать порыва и встала на носочки, чтобы уместить ладони на его щёках и прижаться к горячим мягким губам.

Низ живота отреагировал тяжестью и сладкой истомой, передавшейся волной по коже живота, на котором остановились его ладони. Поцелуй стал жёстче и властнее с его стороны. Я простонала.

— Ты невероятно сладкая, Джули, — мягкий шёпот в мои губы.

Его большой палец добрался до основания груди. Вторая рука сжала полупопие, шлёпнула по нему и заставила меня отстраниться.

— Если ты продолжишь, то я опять… как только ты войдешь, — щёки окрасились смущением.

Аир усмехнулся.

— Разве это плохо? — острые зубы сжали мою нижнюю губу.

В это время его ладонь властно накрыла грудь, пальцы очертили твёрдый возбужденный сосочек и сжали его. Я облизнула губы, всё ещё чувствуя на них его укус.

— Я на грани, Джули, — он поднял глаза к потолку и шумно выдохнул, — ты такая мокрая и так пахнешь, что я теряю контроль.

Свои слова он сопровождал стягиванием с замершей меня футболки и перемещением руки с попы обратно к животу, завершив это спуском вниз. Подушечки пальцев замерли на лобке, будто не решаясь двигаться вниз. Его губы оставили влажный след на обнаженном плече, движение вперёд, и пальцы скользнули по влажным губам внутрь. Внутри всё стало ещё чувственнее — я почти плавилась от его движений.