Конец крымской орды

– Верно говоришь, Василь. Крымчаки, ногайцы, черкесы переправятся чрез любую реку, вот только не всегда большими силами. На Руси же действия малыми отрядами для них губительны. В любой деревне имеются станицы, сторожи. Мужики службу несут справно, отряжают разъезды, ставят преграды.

– Вот в Ванькино и поглядим, как справно несет службу станица, – сказал Бордак. – Сколько до нее?

– Недалеко, десять верст. Лес близко. По нему пустим вперед отряд, Михайло, и поглядим, чего станется.

Вскоре десятки Луки Огнева, Фомы Рубача, Якова Грудина с обычным головным дозором Ивана Пестова пошли по берегу и углубились в лес. Поиски троп успеха не принесли. Воинам пришлось идти по опушке, за кустами в редколесье. Так они одолели пять верст, выбрались на поляну, вдававшуюся в глубину леса, подошли к неглубокому и пологому буераку.

Тут воеводы уже увидели, как над лесом в нескольких местах стали подниматься столбы дыма.

– Сторожа на село знак подают о появлении неизвестной рати, – сказал Хворостинин.

Бордак погладил бороду и произнес:

– Значит, служба справно поставлена. Следует скоро ожидать разъезда.

Парфенов покачал головой.

– А может, и не будет разъезда. Лес вплотную к селу подходить не должен, там должно быть поле. Нас и из Ванькино заметят, а вот как встретят?

Второй воевода передового полка произнес:

– Покуда не разберутся, кто пожаловал, стрелять из луков и пищалей, если те есть у сельчан, не будут. Но оборону занять должны.

– Или загрузят припасы в лодки, на плоты и уйдут на правый берег.

– Нечего гадать. Увидим. Переходим овраг.

Когда десятки вышли на другую сторону буерака, вдали, саженей на пятьсот ближе к реке уже стоял разъезд численностью в пять человек.

– А вот и они. Станичный голова все по разряду делает.

– Может, показать им, что свои идут? – сказал Бордак.

– Опытные, смышленые сторожа сразу не поверят. Этот знак могут и крымчаки подать.

– А разъезд-то приближается, – сказал Парфенов.

Сторожа действительно пошли навстречу отряду, пришедшему со стороны Коломны и села Никифорово, что недалеко от Сенькиного брода. Саженей через сто они опять встали рядом с холмом, на который поднялся один из них.

– Ближе подошли, дабы рассмотреть гостей.

Хворостинин, который отличался характером решительным, смелым, даже отчаянным, улыбнулся и сказал:

– А поедемте-ка к ним. Троих они не испугаются.

Парфенов пожал плечами.

– Поедем. Нечего на них пялиться.

Иван Пестов подъехал к вельможам за указаниями, услышал их разговор и заявил:

– Не следует делать того, воеводы. А если мужики перебьют вас? Вы к ним с добром, а они по вас стрелами да дробом? И что тогда? Дружина лишится воевод, передовой полк – второго воеводы, а нам в отместку придется разорять село.

– Ничего, Иван, – сказал Бордак. – Нас троих им уничтожить не под силу. Едем, князь.

Хворостинин повернулся к Пестову и распорядился:

– Дозор держи там, где стоит, одного ратника пошли к Огневу. Пусть передаст, что покуда нас нет, начальство над дружиной на нем.

– Сделаю, но… – Ратник махнул рукой, понял, что спорить с вельможами толку никакого нет.

А воеводы поскакали к холму.

Ратник, находившийся там, спустился к своим. Разъезд встал полукругом, охватил возвышенность.

– Грамотно встали, – заметил Парфенов. – Со спины не подойдешь.

Они подъехали к разъезду на десять саженей. Сторожа достали сабли, копья, один спрыгнул с коня, приладил бердыш, положил на него пищаль.

Тот воин, который недавно стоял на холме, поднял руку.

– Стойте, люди! – приказал он.


Вельможи остановили коней.

Хворостинин крикнул:

– Мы из передового полка, что направлен в Калугу.

Мужик, с виду как вепрь, весь заросший волосами, с перекошенным от шрама ртом, спросил:

– А где же ваш полк, воеводы? И где Калуга? Чего-то я ни того, ни другого не вижу.

– А ты коли не боишься, подъезжай, поговорим. Грамоту покажу, отвечу, что почем. Чего орать-то на все поле?

– Нет, пусть старший из вас по мне подъезжает. Тут наши земли, значит, мы и начальствуем.

– Наглец! – проговорил Парфенов. – Надо проучить его за невежество и неуважение.

– Погоди, Василь, горячиться, – сказал Хворостинин. – Старший разъезда все правильно делает.

– Он что, не знает, что у нас за спиной три десятка ратников, которые их за мгновения на куски порубят?

– Поэтому и зовет к себе. Чтобы, если что, воеводой и прикрыться и уйти. Ладно, хватит болтать попусту. Поехал я. – Хворостинин ударил коня по бокам, приблизился к старшему разъезда. – Здравствуй, воин.

– И тебе здоровья, коли человек добрый. Из передового полка, говоришь?

– Да. – Князь достал грамоту, взглянул на начальника разъезда и спросил: – Читать-то можешь?

– Ты давай бумагу, я разберусь.

Князь передал мужику грамоту.

Тот читать не стал, не умел, наверное, подозвал молодого сторожа:

– Стенька!

– Я, Иван.

– Поди ко мне.

Парень подошел.

– А ну глянь, чего в грамоте прописано.

Молодой сторож зашевелил губами, читая грамоту. Тоже не особенно грамотный, но разобрался, снял шапку.

– Так в грамоте сказано, что держатель бумаги князь Дмитрий Иванович Хворостинин есть второй воевода передового полка. Печать самого государя. Еще наказ во всем подчиняться князю.

– Да?

Все мужики из разъезда спрятали оружие, сняли шапки, поклонились.

Старший вернул грамоту.

– Извиняй, князь, но иначе нельзя было.

– Да не виню я тебя. Ты все верно делал. Звать-то, я слышал, Иваном?

– Ага, Иван Кабуда, а в разъезде Стенька, Митроха, Сашко, Гриня.

Хворостинин спрятал грамоту, указал себе за спину.

– Со мной боярин Михайло Бордак да князь Василий Игнатьевич Парфенов, а дальше три десятка особой опричной дружины. Идем по берегу, смотрим, как он охраняется.

– Уразумел. – Иван повернулся к тому же молодому сторожу. – Стенька, быстро лети на село да предупреди станичного голову Сухого о подходе особой дружины. Хотя погоди. – Кабуда повернулся к Хворостинину и спросил: – Вы заезжать на село будете?

– Заедем.

– Ага, Стенька, пошел!

Молодой сторож вскочил на коня и поскакал вдоль берега.

– А вы, гости дорогие, давайте за мной. Заведу на село.

– А уместимся там? – спросил Хворостинин.

– А то. Село большое, почитай, полторы сотни дворов. Отдохнете. Накормить отряд найдется чем, запасы имеются.