Комплекс хорошей девочки

— Что же тут сделаешь? — мне так же горько, как и ему. — Теперь ее уже не догнать. Если она не хочет, чтобы ее нашли, ее не найдут.

Мой живот все еще скручивает от гнева. За деньги, конечно, но еще больше за унижение. Предательство. За то, как эта женщина выставляла нас дураками на протяжении многих лет. И мы ее приняли. Как Эван все еще думает, может быть — даже когда знает, что нет — может быть, на этот раз это реально. Чертова Шелли.

— Мы еще не закончили, — говорит мне Леви. — И мы больше не допустим такого поведения от этой женщины, ты меня слышишь?

Прежде чем я успеваю ответить, он подает знак кому-то в противоположном конце бара.

— Стив, хей, у меня к тебе вопрос, — кричит Леви.

Проследив за взглядом моего дяди, я замечаю полицейского, не на службе, чья форменная рубашка расстегнута, обнажая белую майку, пропитанную потом.

— Что тебе нужно, Леви? — кричит Стив в ответ, потому что в Бухте все друг друга знают.

— Как мы можем выдвинуть обвинения против того, кто сбежал из города?

Что? Мой испуганный взгляд устремляется на дядю, но он сосредоточен на полицейском.

Стряхивая с глаз пелену, Стив садится прямее.

— О чем мы говорим?

Тон Леви мрачен. Даже смертельно опасен.

— Крупная кража.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ



Маккензи



Даже Дейзи бросила от меня. Сначала она бегала вокруг моих ног, пока я ходила по дому, печатая, а затем удаляя сообщения Куперу. Затем она сидела со своей игрушкой рядом с холодильником, пока я навязчиво убирала кухню. Что очень хреново, потому что я никогда не убирала от стресса. Как я могла? Я выросла в доме, полном служанок. Когда пылесос включился, Дейзи убежала. Я не виню ее. В любом случае, сейчас я ужасная компания. Но когда безупречно чистые полы не успокоили мой встревоженный разум, я оказалась в комнате Эвана, где Дейзи свернулась калачиком у его ног, пока он играет в видеоигру.

— Привет, — говорю я, стуча в его открытую дверь.

Он ставит игру на паузу.

— Что случилось?

— Ничего.

Эван отвечает на невысказанный вопрос в воздухе.

— Он тоже мне не отвечает.

— Да, я так и думала. — Прижимаясь к дверному косяку, я не знаю, зачем я сюда пришла, но мне было скучно томиться в одиночестве. Я делаю, а не жду. Я ненавижу сидеть на месте. Если Купер хотел наказать меня за нашу ссору, то это работает.

— Иди сюда. — Эван дергает головой и берет второй контроллер для своей консоли. Ему уже несколько лет, и на плоский экран выглядит так, словно его заложили в ломбард после того, как выбросили на чью-то лужайку. На экране есть мертвые пятна и трещина в раме, скрепленная черной лентой.

Мой первая реакция — Эвану нужен новый. Как будто он чувствует эту мысль, он одаривает меня понимающей ухмылкой, которая говорит, чтобы я не беспокоилась.

Верно. Границы. Мне нужно поработать над этим. Не всем нужна моя помощь.

— Ты будешь этим парнем, — сообщает он мне, а затем быстро объясняет правила игры, пока мы сидим на краю его кровати. — Поняла?

— Да. — Думаю, я уловила суть. Я имею в виду, мою цель и то, как передвигаться. В основном. Как бы.

— Следуй за мной, — приказывает он, наклоняясь вперед.

Игра идет не очень хорошо. Мы попали в засаду, и вместо того, чтобы стрелять в плохих парней, я взорвала гранату и убила нас обоих.

Эван громко фыркает.

— Мне больше нравятся гонки, — признаюсь я, виновато пожимая плечами. — У меня это хорошо получается.

— Да, принцесса. Я видел, как ты водишь машину.

— Чушь. Я отличный водитель. Я просто предпочитаю передвигаться с чувством ценности времени.

— Если ты это так называешь.

Я толкаю его локтем, когда уровень сбрасывается для следующей попытки. На этот раз я пытаюсь сосредоточиться. Мы прошли еще немного, прежде чем я снова нас убила.


— Это не помогает, не так ли?

Я прикусываю губу.

— Не совсем.

Я не знаю, почему я думала, что сидеть рядом с вылитым Купером отвлечет меня от мыслей о нем. Это странно, но я почти никогда не считаю Эвана и Купера хотя бы отдаленно похожими, их личности так сильно расходятся. И все же, если быть честной, бывают моменты, когда я представляю, как все могло бы быть по-другому, если бы не каприз неразборчивого либидо Бонни.

Что бы он ни прочитал на моем лице, Эван выходит из игры и откладывает наши контроллеры в сторону.

— Тогда давай поговорим. Что у тебя на уме?

Хотя за последние пару месяцев наши отношения улучшились, Эван вряд ли первый человек, к которому я бы обратилась за откровенным разговором. Большую часть времени он демонстрирует эмоциональную глубину чаши с водой нашей собаки. Однако в данный момент он — следующая лучшая вещь после своего брата.

— А что, если он не вернется? — спрашиваю я тихим голосом.

— Он должен вернуться. Он живет здесь.

Я выдохнула.

— Я имею в виду, меня. Что, если он не вернется ко мне?

Мой пульс учащается при этой ужасной мысли.

— Я просто… Я не могу избавиться от ощущения, что на этот раз все кончено. Одна ссора — это слишком много, и от этого никуда не деться. Что, если Купер сыт мной по горло?

— Хорошо. — Эван, кажется, на секунду задумывается над этим. По прошествии этого времени все еще странно, что его манеры в точности совпадают с манерами Купера, но они похожи на запись, где звук не совсем совпадает с видео. Все происходит с задержкой в полсекунды. — Я не хочу быть придурком или что-то в этом роде, но это глупо.

— Какая часть?

— Все это. Ты помнишь, как мой брат чуть не выбил мне зубы из-за того, что я однажды повел себя с тобой как осел, верно?

— Однажды? — Я вторю ему, приподняв бровь.

Эван ухмыляется.

— Да, ладно. Дело в том, что потребуется гораздо больше, чем несколько ссор, чтобы прогнать его от тебя. Однажды летом мы с Купом вцепились друг другу в глотки из-за не знаю чего, и мы выбивали друг из друга дурь примерно через день. — Он пожимает плечами. — Это ни хрена не значит. Драки — это то, как мы решали проблемы.

— Но вы же братья, — напоминаю я ему. — Здесь огромная разница.

— И я хочу сказать, что Куп так сильно заботится о тебе. Ты остаешься здесь не из-за арендной платы или потому, что ему нравится твоя стряпня.

В его словах есть смысл. Я не готовлю. Вообще. Никогда. Ни разу. Что касается арендной платы, то каждый месяц, пока я здесь, я оставляла на комоде Купера чек на справедливую рыночную стоимость арендной платы, но он продолжает отказываться их обналичивать. Поэтому я всегда оставляю запасной вариант у Эвана.

— Но… — Мои зубы снова касаются нижней губы. — Ты не видел выражение его лица, когда он умчался.

— Хм. Я видел каждое выражение его лица. — Он кружится передо мной, ища повода для смеха.

Отлично. Это было довольно забавно.

— Послушай, — говорит он, — в какой-то момент Купер ввалится пьяный в стельку и будет умолять тебя простить его, как только он придет в себя. У него есть схема. Ты просто должна позволить ему пройти все этапы.

Я хочу ему верить. Что, несмотря на то, что у нас нет абсолютно ничего общего, у нас с Купером каким-то образом возникла связь, более сильная, чем то, что нас разделяет, глубже, чем шрамы, которые не дают ему спать по ночам. Альтернатива слишком болезненна. Потому что я не могу изменить то, откуда я родом, так же, как и он. Если это расстояние, которое наши отношения не могут преодолеть, я не готова думать о том, какой будет моя новая жизнь без него.

Эван обнимает меня за плечи.

— Я знаю Купа лучше, чем кто-либо другой. Поверь мне, когда я говорю, что он без ума от тебя. И у меня нет причин лгать.

Ободряющая речь Эвана поднимает мое настроение, по крайней мере, незначительно. Достаточно, чтобы, когда на меня накатывает зевота, я была готова ко сну.

— Обещай, что разбудишь меня, если он тебе позвонит? — Я волнуюсь.

— Я обещаю. — голос Эвана на удивление нежный. — Не напрягайся слишком сильно, Мак. Он скоро будет дома, хорошо? — Я слабо киваю.

— Хорошо.



Скоро приходит в четверть первого ночи, когда я просыпаюсь от беспокойного сна, когда кровать рядом со мной прогибается. Я чувствую, как Купер скользит под одеяло. Он все еще теплый после душа и пахнет зубной пастой и шампунем.

— Ты не спишь? — спрашивает он шепотом.

Я переворачиваюсь на спину, протирая глаза. В спальне кромешная тьма, если не считать бледного света прожектора со стороны дома, проникающего сквозь жалюзи.