Комплекс хорошей девочки

Сильные руки обнимают меня, прижимая к себе. Моя спина прижата к его широкой груди. Я чувствую, как его эрекция прижимается к моей заднице.

— Ты сводишь меня с ума. — Его хриплые слова заглушаются струями душа.

— Правда? Мне кажется, это ты сводишь меня с ума. — Я дрожу от удовольствия, когда его большие ладони скользят вверх по моей грудной клетке, чтобы обхватить мою грудь. Мои соски сжимаются.

— Ты могла пораниться на той крыше.

— Но я этого не сделала.

— Тебе действительно было страшно здесь одной? — Его голос звучит виновато.

— Вроде того. Я слышал этот визг снаружи, и свет продолжал мигать.

Он хихикает.

— Ветер здесь становится довольно громким. И нам нужно перемонтировать большую часть дома. Электричество — отстой.

— Глупый Эван, — бормочу я, взбешенная тем, что ему удалось заставить меня усомниться в моем прежнем неверии в существование призраков.

— Как насчет того, чтобы мы не говорили о моем брате, когда мы оба голые? — предлагает Купер.

— Хорошая мысль. — Я поворачиваюсь, протягиваю руку между нами и беру его в свою руку. Он вздрагивает.

— Да. Продолжай.

— Что? Это? — Я обвиваю пальцами его ствол и дразняще поглаживаю его.

— Мммм.

— Или… — Я делаю еще один толчок, еще одно медленное скольжение, прежде чем опуститься на колени. — Я могла бы сделать это?

Прежде чем он успевает ответить, я обхватываю его губами и нежно посасываю. Купер стонет, и его бедра толкаются вперед.

Прилив чистой силы разливается по моей крови. Я могла бы привыкнуть к этому чувству. Удовлетворение от осознания того, что именно я придала его суровому лицу это нуждающееся, отчаянное выражение. Что прямо сейчас, в этот момент, он у меня в руках. Или, скорее, на кончике моего языка. Я слегка облизываю его, и он издает хриплый звук, который вызывает улыбку на моих губах.

— Ты дразнишь, — бормочет он.

— Угу. — Я снова облизываю его, проводя длинным влажным движением по всей длине. — Это весело.

Его рука опускается, длинные пальцы запутываются в моих мокрых волосах. Вода обрушивается на нас. Капли прилипают к его груди, прежде чем скатиться вниз, путешествуя по мышцам и сухожилиям.

Я кладу одну руку на его бедро, другой обхватываю его эрекцию и глубоко посасываю его. Он безмолвно направляет меня, подбадривая, обхватывая ладонями мой затылок. Все мое тело горит, напряженное от желания. Когда я смотрю на Купера, вижу его руки с тату, щетину на подбородке и чувствую, как он пульсирует у меня на языке, я не жалею ни о чем, что привело меня к этому моменту.

В тебе есть огонь, Мак. Он сказал мне это в ночь карнавала. Сказал, что я получаю удовольствие от острых ощущений, от жизни. Он не ошибся. С тех пор как я рассталась с Престоном и начала встречаться с Купером, я никогда не чувствовала себя более живой.

— Я не хочу кончать так, — бормочет он, а затем поднимает меня на ноги и целует так сильно, что у меня перехватывает дыхание.

Его руки жадно блуждают по моему телу, пока его язык играет с моим. Мне жарко и больно, и я более чем готова к нему. Но, несмотря на всю мою страсть к острым ощущениям, незащищенный секс не входит в мой список острых ощущений, а мы с Купером только что познакомились.

— Презерватив. — Я шепчу напоминание в его нетерпеливые губы.

Без возражений он выключает душ, и мы бежим в его спальню, разбрызгивая повсюду воду и смеясь над собственной настойчивостью.

— На кровать, — приказывает он, пожирая глазами мое обнаженное тело.

Мои мокрые волосы пропитывают подушку, как только я ложусь, но я слишком возбуждена, чтобы чувствовать себя плохо из-за этого, а Купер, похоже, не возражает. Он надевает презерватив и оказывается на мне, прежде чем я успеваю моргнуть. Он снова целует меня, горячо, жадно, его язык скользит в мой рот, в то же время он глубоко входит.

Я задыхаюсь, дрожа от толчка удовольствия, который обжигает мой позвоночник. Я царапаю ногтями его влажную спину и обхватываю его ногами, чтобы втянуть его глубже.

— С тобой так хорошо, — хрипит он мне в губы.

— С тобой тоже. — Я приподнимаю бедра навстречу его торопливым толчкам, покачиваясь рядом с ним. Обезумевший от нужды. — Быстрее, — умоляю я.

Он двигается быстрее, и вскоре я начинаю видеть звезды и дрожать от наслаждения. Он продержался не намного дольше меня. Вскоре он врезается в меня сильнее, продолжая целовать меня, прикусывая мою губу, когда кончает.

После этого мы ложимся на спину и переводим дыхание. Чувство чистого удовлетворения захлестывает меня. Я не могу вспомнить, когда в последний раз я чувствовала себя такой удовлетворенной после секса. Насыщенной в целом.

— Я все еще злюсь, что ты залезла на крышу.

Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него.

— Серьезно?

— Это был идиотский ход.


— Я поддерживаю это, — надменно говорю я.

— Конечно, да. — похоже, он пытается не рассмеяться. Или, может быть, он пытается не задушить меня.

Очевидно, мы оба не умеем отступать в споре. Полагаю, это не в нашей природе. Но я могу жить с этим. Иначе я бы не уважала его. Последнее, чего я хочу — это подкаблучник.

С другой стороны, все эти препирательства не могут быть хорошим, не так ли?

Я вздыхаю.

— Мы много спорим. Я чувствую, что это второй пункт против нас.

— Какой первый? — с любопытством спрашивает он.

— Мы полные противоположности. И да, они говорят, что противоположности притягиваются, и борьба может быть здоровым высвобождением страсти и все такое, но у нас такое разное прошлое. — Я колеблюсь, потом признаюсь, — Иногда я понятия не имею, как мы должны вписываться в жизни друг друга. А затем добавь тот факт, что ты спорящий осел, и я хочу ударить тебя половину времени, и… — Еще один вздох вырывается. — Как я уже сказала, два пункта.

— Мак. — Матрас сдвигается, когда он садится. Темные глаза смотрят на меня сверху вниз. Напряженный, с намеком на веселье. — Прежде всего, что они говорят? Кто они такие и кого это волнует? Все отношения разные. Некоторые люди сражаются, некоторые нет. Кто-то хочет спокойствия, кто-то хочет страсти. Мы сами определяем наши отношения. А во-вторых, мне неприятно тебя огорчать, но мы оба склонные к спорам придурки.

Я улыбаюсь ему.

— Единственная противоположность в нас — это наши банковские счета. Мы гораздо больше похожи, чем ты и твой чопорный бывший.

— Это так?

— О, это чертовски так. Знаешь, что я думаю?

— Пожалуйста, расскажи, — милостиво прошу я.

— Я думаю, ты была с этим придурком, потому что он был безопасным. Ты сама сказала — он помог тебе оставаться сдержанной. И тебе это было нужно, потому что в твоем мире ты не можешь действовать, быть самой собой, или делать что-то, что может привлечь негативное внимание к твоей семье, верно? Но, тебе не нужно делать этого со мной. Те два пункта, которые ты перечислила, могут быть в твоем другом мире, но здесь, ты и я, мы именно те, кем нам нужно быть.

Мое сердце сжимается. О, черт. Когда он говорит такие вещи, из-за него чертовски трудно не уловить чувств.



Бонни: “Сегодня вечером меня не будет дома! Постарайся не скучать по мне слишком сильно, окей? Я знаю, это будет тяжело, но я верю в тебя!”

Я ухмыляюсь, читая сообщение. Бонни — лучшая. Сев в кровати, я набираю быстрый ответ.

Я: “Оооо, остаешься на улице в школьный вечер, ты плохая девочка. Дай угадаю, с кем ты устраиваешь ночную вечеринку… Эдвард?”

Бонни: “Ты имеешь в виду Джейсона. Он просто похож на Эдварда. И нет.”

Я: “ Тодд?”

Бонни: “ Вне очереди.”

Я сканирую свой мозг, пытаясь вспомнить, с кем еще она встречалась за последние несколько недель. Но я немного отвлеклась на весь этот дикий секс, который у меня был с Купером.

Бонни: “Вот что я тебе скажу, милая. Назови мне имя своего местного, и я расскажу все о своем новом кавалере.”

Она как собака с костью. Бонни день и ночь пытается выведать, с кем я встречаюсь. Мне неловко скрывать от нее Купера — в конце концов, она была там, когда все началось, — но я также знаю, что знание в чужих руках — это оружие. Я еще не уверена, что готова вооружить эту пушку.

Я: “ Мой местный по-прежнему остается моим маленьким грязным секретом.”

Бонни: “ О ТЛИЧНО! Тогда мой тоже секрет.”

Две секунды спустя она снова пишет сообщение.

Бонни: “Кого мы обманываем? Мы оба знаем, что я ничего не могу от тебя скрыть. Его зовут Бен, и он прекрасен!”

Она сопровождает это скриншотом фотографии в Instagram, на которой изображен высокий мальчик с лицом скандинавского бога.

Я: “Мило. Повеселись.”

Бонни: “О, я так и сделаю. Увидимся завтра!”

Я кладу телефон на тумбочку и беру учебник по антропологии. Сегодня вечер понедельника, и хотя я бы предпочла прямо сейчас оказаться голой в постели Купера, мы провели все выходные вместе. Так что я заставляю себя остаться сегодня в общежитии. Не только для того, чтобы не отставать со своим проектом, но и потому, что слишком много времени, проведенного вместе, может привести к эмоциональному выгоранию, а последнее, чего я хочу, это чтобы Купер устал от меня. Видит Бог, я и близко не стою к тому, чтобы меня от него тошнило. Я трачу, по скромным подсчетам, целых три часа в день, фантазируя о нем.

Итак, как хорошая девочка, я заканчиваю все свои чтения по антропологии и биологии, пишу наброски для своей работы по английской литературе и ложусь спать в самое разумное время — в десять сорок пять.

Увы, хороший ночной сон, на который я надеялась, не приходит.

Около двух часов ночи меня грубо будят три телефонных звонка подряд от Эвана.