Комната старинных ключей

– Что ж, почему бы и нет? Я, правда, храню его отдельно… Даже не знаю почему.

Доктор поднялся, подошел к стене и принялся снимать ключи, один за другим. Он откладывал их на столик, разговаривая сам с собой:

– Очень интересно, кому он достанется… Не может быть, чтобы такая прекрасная вещь бездействовала! Я уверен, что рано или поздно его хозяин отыщется. Не хотелось бы разменивать мой чудесный ключ по мелочам. Он должен помочь решить чью-нибудь глобальную, масштабную проблему, вопрос жизни и смерти…

Полина наблюдала за тем, как расчищается стена. И почти не удивилась, увидев на обоях тонкую линию: прямоугольник размером с книгу. Потайной шкаф!

– Ответьте на простой вопрос, – предложил Анжей. – Каким ключом можно открыть этот сейф?

Полина недоверчиво рассмеялась. Каким ключом? Разве можно выбрать один ключ из сотни, что находятся в этой комнате?

– Думайте, думайте! – настаивал Ковальский. – Я уверен, вы можете справиться с этой загадкой.

Полина вскочила и подошла поближе. Вот она – линия дверцы, замаскированной в стене. А вот и замочная скважина. Но под эту скважину может подойти почти любой из ключей, кроме самых крошечных.

На всякий случай девушка взяла со стола первый попавшийся ключ и приложила к отверстию. Как и следовало ожидать, он не подошел.

«Думай, думай… Каким ключом можно открыть сейф, находящийся в комнате, где хранятся сотни ключей?»

Ответ пришел сам.

«Никаким».

– Он открывается без ключа!

Ковальский трижды хлопнул в ладоши.

– Умница! Может, будут варианты, как именно?

«Никаких клавиш с цифрами нет, значит, код отпадает… Ни код, ни ключ…»

– Замок реагирует на звук голоса? – предположила она.

– Проще!

– На стук?

– Еще проще!

Полина нахмурилась. Еще проще?

Ковальский стоял, опираясь ладонью о стену, и вдруг ее осенило.

– На нажатие?

Анжей удовлетворенно улыбнулся.

– Я угадала?

Вместо ответа он положил ладонь на стену и дважды нажал. Дверца бесшумно распахнулась, открыв небольшое углубление с двумя полками.

– Детский секрет, – сказал Анжей. – Мне не от кого прятать ключи в этой комнате. Да и зачем? Кому они могут понадобиться, кроме меня?

Он достал с верхней полки зеленоватый ключ и протянул Полине.

– Пожалуйста! Вот он, моя гордость.

Ключ оказался большим и увесистым. Держа его в ладони, девушка прислушалась к своим ощущениям. Но ничего не услышала. Просто тяжелый ключ, гладкий и прохладный.

– У меня нет под него крючка, – сказал Анжей, забирая у нее свое сокровище. – Пока не подберу ему подходящее место в своей коллекции, пусть полежит здесь.

Дверца сейфа закрылась.

– О чем-нибудь еще хотите меня спросить? Пока у вас есть такая возможность.

– Не о ключах. Можно?

– Попробуйте.

Он сел и сцепил руки на коленях.

– У вас шрам, – произнесла Полина, чуть покраснев. – На ладони.


Анжей поднял правую руку:

– Этот?

– Да. Откуда он? Извините, если это неуместный вопрос…

– Нет-нет, ничего страшного. Это не очень долгая история. Мне будет даже приятно рассказать ее вам. Начать нужно с того, что много лет назад я оказался на Балканах. Только не спрашивайте меня, как это случилось. Мои глупость и неосторожность завели меня слишком далеко.

В Косово я был захвачен в заложники. Без сомнения, погиб бы, но отряд боевиков, тащивший меня в горы, наткнулся на колонну Французского Иностранного Легиона. Завязался бой. Один из бандитов, понимая, что сражение проиграно, поднял пистолет и нацелил мне в висок. Я видел его лицо куда ближе, чем вижу ваше. Каждый волосок в его бороде! Черные пятна на его лице – следы тяжелой болезни. Жуткий гноящийся нарыв на щеке. Я подумал, что это нелепо: меня убьет больной человек, сам стоящий в шаге от смерти. В тот момент почему-то казалось, что это чудовищная несправедливость!

Он не успел выстрелить: его самого изрешетило пулями. Я лежал за камнем и видел человека, стрелявшего в моего несостоявшегося убийцу. Добежав до меня, он перекатился за камень и что-то закричал мне в лицо. Но я его не понимал. Тогда он встряхнул меня, буквально одним движением поставил на ноги и заставил бежать к лесу, прикрывая собой. Один раз он споткнулся. Но не упал, а продолжал бежать. Только увидев кровь на его пальцах, я понял, отчего он пошатнулся.

Этот парень вывел меня в безопасное место. И пропал, не посмотрев в мою сторону. Чуть позже, когда все закончилось, я видел его на носилках: он был без сознания, и мне даже не удалось узнать, как его зовут. Впрочем, в Легионе почти у всех выдуманные имена…

Ковальский замолчал и потер переносицу.

– Полтора года спустя меня занесло в Марсель, по делам, – сказал он наконец. – Я был в компании провожатого, который таскал меня по самым злачным местам города. И в одной портовой дыре – вернее было бы назвать ее клоакой – я увидел его. Он валялся на полу, то ли пьяный, то ли обкуренный, и выглядел как человек, которому осталась пара дней до смерти. Что самое плохое – его это не волновало.

Он, конечно, меня не узнал. Он тогда вообще никого не узнавал и вряд ли назвал бы свое собственное имя. Я привез его к себе, вызвал частного врача, которому можно было доверять. Доктор сказал, что, помимо всего прочего, у пациента сломаны ребра, как будто его долго и старательно били. И еще он был до крайности истощен: настоящий скелет.

Прогнозы были неутешительные… Но мне удалось поставить его на ноги. Скажу без ложной скромности, что я ухаживал за своим спасителем, как сиделка за младенцем. Конечно, у него была и настоящая сиделка… Но я льщу себя надеждой, что именно мои заботы помогли ему поправиться.

– Помогли? Да вы его спасли!

– Я отдал лишь часть своего долга, – возразил Анжей. – Солдат, спасший меня, рисковал своей жизнью. Я не рисковал ничем.

– Но откуда шрам?

– Когда он был на полпути к выздоровлению, случилось вот что: рано утром, проснувшись, он не узнал меня. Точнее, принял за кого-то другого. До сих пор не знаю, за кого именно. Но этот человек явно сделал моему подопечному много зла, потому что он бросился к окну, разбил его одним ударом, подхватил самый большой осколок и метнул мне в лицо.

Полина ахнула.

– В вас никогда не метали куски стекла? – поинтересовался Анжей. – Очень странное ощущение, должен вам сказать. Как будто летит спрессованный воздух. Я успел закрыться рукой, но навыки солдата Французского Легиона существенно превосходят навыки скромного доктора: осколок рассек мне ладонь.

– Как же вы спаслись от этого сумасшедшего? – ужаснулась Полина.

– Мне не пришлось от него спасаться. При виде крови он пришел в себя. Оказал мне первую помощь с профессиональной ловкостью, после чего нам пришлось прибегнуть к услугам того же врача, который помогал лечить моего солдата. Врач опасался повторения страшного припадка и предупредил меня, чтобы я был осторожен. Но больше припадков не случалось. На память о том единственном случае у меня остался этот шрам.

Анжей потер ладонь.

– Отчасти я даже горжусь им, как это ни смешно. Он позволяет мне думать, что я тоже пострадал, пытаясь отплатить добром за добро. Что ж, я ответил на ваш вопрос?

– Да. Спасибо.

Ковальский встал, быстро развесил ключи по местам и сунул трость под мышку.

– Тогда пойдемте. Я показал вам все, что хотел.

Они выбрались через тот же узкий коридор.

Картина с обратной стороны выглядела как обычная металлическая дверь с ручкой. Сбоку на панели – черная кнопка.

Ковальский нажал ее. Несколько секунд ничего не происходило, но затем внутри что-то тихо щелкнуло. Анжей толкнул дверь, и в щель показался знакомый краешек бордового ковра.

– Все, вы на свободе, – сказал хозяин, помогая Полине перешагнуть через высокий порог. – Я показал вам ключи, потому что невозможно было бы вам оставаться у меня и не понимать, чем я занимаюсь. Рано или поздно вас одолело бы любопытство, вы принялись бы строить догадки и рыскать по дому в поисках ответов.

– Я ни за что… – начала Полина.

– Не спорьте. Сейчас вы думаете, что «ни за что», но, поверьте, мой опыт подсказывает иное. Мне проще самому дать ответ, чем подвергать вас искушению. Тем более, что я не храню в потайных комнатах тела зарезанных жен, подобно Синей Бороде.

Полина от всей души надеялась, что ей удалось не покраснеть.

– Через два дня приезжают клиенты. Вам неизбежно придется стать свидетелем моей работы. Лучше, если вам будет понятно происходящее.

– Спасибо за оказанное доверие, – неловко пробормотала Полина.

И тут вспомнила, с чего начался их разговор.

– Простите, Анжей… Но вы так и не сказали ничего про комнаты, которые… менялись.

– Ах да, верно! Видите ли, дорогая, ко мне за помощью приходят люди самого разного склада. Но большинство из них объединяет способность поверить в чудо. Выйти из тупика с помощью старого ключика – что это, как не чудо? Вы согласны?

Полина кивнула.

– Но иногда этой вере нужно дать толчок. Произвести на клиента впечатление, соответствующее его ожиданиям. Для моих пациентов очень важен антураж, декорация. Если бы я принимал их в строгом офисе, половина ключей не работала бы. Потому что в них бы не верили. И вот я создаю особую обстановку, которая впечатляет их, ошеломляет. Ведь вас тоже поразила та комната с ретортами, правда?