Колояр. Принцип талиона

Я почти достал открытой шеи волколака, но соперник попался чересчур быстрый. Находясь в состоянии зыбкого равновесия между человеческой сущностью и оборотнем, враг должен был выглядеть разбалансированным. Но такого подарка я не дождался. Как умудрился наемник уйти от смертельного удара — осталось загадкой. Волколак совершил кувырок вперед, не делая лишних движений вроде поворота головы, чтобы оценить позицию. Время неумолимо бежало, съедая тот необходимый минимум, которого я продолжал придерживаться. Но эта тварь отличалась недюжинной реакцией, несмотря на переходную фазу, в которой застряла. Да, это настоящий природный волколак, умеющий держать себя в той форме, которая ему сейчас необходима. И ему хватит нескольких секунд, чтобы обернуться. Нельзя забывать об этом.

Мужик совершил чудовищный прыжок вперед и вверх, метя кулаком в мою голову, на что я применил обыкновенное движение вперед, упав на землю и перекатившись под громадной тенью, заслонившей солнце. Даже почувствовал, как затрещали мышцы от напряжения. Ведь все происходило настолько быстро, что не хватало времени оценить свою выгоду или плохую позицию. Противник что-то проревел, не имея возможности погасить инерцию броска, а мне оставалось только метнуть нож под его левую лопатку и молиться, чтобы шкура не оказалась заговоренной (и такое бывало) или клинок не пролетел бы мимо при такой прыткости. Да, я рисковал, что мог остаться без оружия, но делать два лишних шага я не хотел. Преимущество таяло на глазах.

Тяжелый нож вошел туда, куда я и метил. Мужик обернулся. Я впервые увидел, как трансформация начинает корежить и ломать человеческий скелет. Странная и жуткая сила начала распирать кости и кожу. С треском лопнули швы на одежде, а руки и лицо стали покрываться жесткой серой щетиной. Чтобы как-то компенсировать последствия смертельного (для человека) ранения, оборотень решился превратиться в животное. Таким образом у него оставался шанс выжить и победить в схватке.

Но я не дал ему этого шанса. Пистолет, который умудрился остаться в кобуре после единственного кульбита, оказался в моей левой руке и утвердился в жестком захвате. Палец нажимает на курок.

Банг! Банг! Банг!

Голова волколака взрывает кровавым облаком; трансформация, мгновенно замедлившая действия противника, погубила его. Оборотень завалился на землю, дрыгая деформированными ногами, уже больше похожими на волчьи лапы, которые в клочья порвали обувь.

Я шумно выдохнул через зубы, подошел к дохлой твари и сделал контрольный выстрел. Она уже умерла, но для верности пули не жалко. Выщелкнув полупустую обойму, поставил новую. Вдруг Рахдай со своими наемниками уже близко и бежит на выстрелы. Против шамана у меня никаких шансов, только если убежать. До поселка отсюда километров пять по берегу. А добираться вплавь до острова в холодной воде я не хочу.

Браслеты перестали активно жечь кожу, но алые руны все равно светились, предупреждая об опасности. Оглянувшись по сторонам, я поднял с земли вражеский нож — очень он мне понравился — и вместе с ножнами нацепил на свой пояс, только с другой стороны, чтобы выдержать ремень не перекосило от однобокой тяжести. И только потом рванул к озеру. Лес враждебно молчал, глядя мне в спину. Выскочив на берег, я увидел на волнующейся водной глади четыре моторные лодки, полные вооруженных людей. Прищурившись, я признал свою лодку, в которой сидела Алика с лесником Федором Громовым. Остальные — поселковые. Жук, Бородай, Хромой. Стефан — знакомые охотники, летят так, что вода бурунами разлетается пластами из-под носа каждой лодки.

Девчонка и в самом деле боевая. Успела домчаться до поселка, организовала мужиков и привела помощь. Жаль, не смотрел на часы, когда Алика убежала. По моим ощущениям прошло всего четверть часа. Схватка была скоротечной.

Лодки влетели на галечный берег и заглохли. Десять человек с ружьями посыпались вниз и разбежались в разные стороны, деловито перекликаясь.

— Где оборотень? — подбежал ко мне Громов и цепко схватил за плечо. — Сам-то как?

— Волколака я завалил. Сам жив, не ранен, — я поморщился. Хватка у лесника железная. — Нужно прочесать лес. Поднять всех поселковых мужиков. Возможно, с оборотнем был шаман. Это бандиты.

— Та это их вы ждали? — покосившись на охотников, столпившихся возле изломанной туши волколака, спросил лесник.

— Да.

— Понял, — кивнул Громов. — Ты стой здесь, не суйся в лес. Мы сами все проверим. Алика, помоги Колояру!

Он рванул следом за мужиками, уже исчезнувшими в зарослях, срывая с плеча карабин. Я перевел дух и улыбнулся еще бледной девушке:

— Спасибо за помощь! Даже не ожидал, что столько народу соберешь!

— Ты в порядке? — Алика встревоженно чуть ли не вплотную подошла ко мне. Глаза наши встретились. Я мгновенно потонул в карих омутах, но сдержался, чтобы не обнять девушку. Боюсь, не поймет.

— Как видишь, даже не ранен. Я оказался сильнее, — шутливо постучал ладонью по левому бицепсу.

— Дурачок, — облегченно вздохнула Алика и сделала движение рукой, словно пыталась стряхнуть налипшую хвою с куртки. — Знал бы, как я испугалась, увидев эту тварь! Думала, их давно уничтожили…

— Нет, еще хватает, — я покачал головой и задал вопрос, который меня мучил: — А как ты умудрилась лесника с собой притащить? Даже до лесничества успела сбегать? Это же крюк в три километра от поселка!

— Я знала, что папа сегодня в поселке с самого утра будет. Он за своим снегоходом приезжал, хотел его с ремонта забрать…

— Так ты его дочка? — вопрос был глупый, но я был слишком удивлен, чтобы задавать что-то более разумное.

— Естественно, — девушка все-таки начала стряхивать лесной мусор с моего камуфляжа. — Я — Александра Громова, дочь старшего лесника. Живу сейчас с ним на кордоне, пока каникулы. Я на все твои вопросы ответила?

Глава шестая

— Он где-то рядом, я уверен, — Вихорь поднял голову и по-собачьи принюхался к терпким запахам горячей смолы, душистой смородины и сырой земли. Амулет в виде полумесяца из потемневшего серебра блеснул в лучах солнца тусклостью рун. Подержав его в руке, отрядный маг повертелся на месте и кивнул в сторону едва проглядываемого среди молочной дымки западного берега озера, от которого мы отошли достаточно далеко. — За нами крадется.

Вихорь говорил о Рахдае. Все указывало на то, что шаман добрел-таки до Варчаты и теперь прячется в окрестностях. Мужики из поселка после появления волколака устроили нешуточную облаву, но обнаружили только следы ночевки нескольких человек. Собаки рвались на север, словно почуяли добычу. Я тоже участвовал в загоне, но подозревал, что противник нас обманет. Впереди много мелких речушек. Можно запросто сбить собачек с толку. Стоит пройти по воде пару километров — считай, что уже никого не найдешь. Лежку оставили на виду специально, но в дальнейшем остатки костров будут зарывать в землю. Все будет выглядеть так, как будто незнакомцы испугались активности местного населения и теперь драпают отсюда подальше.

Так и вышло. Охотники пошумели, да и забыли про инцидент, кроме лесника Громова и его дочки Алики. Федор по долгу службы обязан был отчитываться за любое происшествие, произошедшее в его епархии. Девушка, не подававшая виду, что ей становится страшно ходить по лесу одной (запирать дочь на кордоне Громов не стал. Все равно убежит), однажды приплыла вместе с отцом к нам на остров. Стрига развил бурную деятельность при виде молодой и красивой барышни, на что Алика решила вести себя по отношению ко всем одинаково ровно. Вежливая, холодноватая — вот какой она была, все время держась возле отца. И все же я чувствовал на себе ее быстрый взгляд, в котором можно прочитать что угодно, как фантазия позволяла.

Еще бы! Слушая наш разговор, она удивленно хлопала глазами: ей казалось, что Стрига и Вихорь являются просто моими друзьями или, на худой конец, слугами. А действительность была совершенно другой. Мне было неловко, что столько наговорил Алике, скрывая правду, что теперь она гневно сводила брови, глядя на меня.

— Я уверен, что банда Рахдая никуда не ушла, а бродит вокруг озера, — заявил Вихорь леснику, когда мы сидели в избушке и пили чай с медом. — По-хорошему, надо поставить дозоры, чтобы отследить их появление. Городище и штольни — вот их цель.

— Не стоит рисковать мужиками, — покачал головой Федор. — Они не обучены боевым действиям, неопытны. Я послушал тебя, как вы ловили шамана. Твоя идея плохая, Вихорь.

— Да я сам понимаю, — поморщился маг. — С нашими силами не за бандой гоняться, а устроить засаду и всех перестрелять.

— Что хочет найти шаман? — поинтересовался Громов и переглянулся с Аликой, скромно сидевшей сбоку от него, аккуратно евшей с маленькой ложечки мед. — Если вы скрываете важную информацию — можете забыть о сотрудничестве. Я помогать людям, ведущим свою игру, не собираюсь. У меня здесь дочка и младший помощник на кордоне. Их жизнями я рисковать не хочу. Вы понимаете?

— Да как бы все на виду, — развел руками маг. — Но князь запретил нам болтать языками. В поселке и так много судачат о раскопках. Ты сам, Федор, что можешь сказать о суете, которая здесь творится? Вот, твое личное мнение? А я, глядишь, помогу…

— Хм, — хитро прищурился лесник и почесал щеку, заросшую темной щетиной. — Поговаривают о каком-то кладе, оставшемся от древних правителей. Варахи, кажется? Он всю Гиперборею в руках держал. Якобы его столица здесь была. Не знаю, не знаю… Больно уж скудновато для царского города.

— Так…, - подбодрил его отрядный маг и незаметно подмигнул мне.

— Ну и оставил после себя несметные сокровища. Хотя, еще раз повторю: вранье все это. Не мог Варахи жить в такой дыре. А вот построить город и контролировать местность с помощью своих управителей — самый лучший вариант. Тогда появляются варианты с захороненными сокровищами именно в штольнях, а не в городище. Управитель, знаешь ли, тоже не последний человек. Где-то обсчитался, где-то руки маслом намазал. Глядишь — и обеспечил себя на старость.

— Оригинально, — Стрига сидел в сторонке от стола и играл с Гулякой, дразня его обструганной деревяшкой. — Значит, сокровищницы здесь нет?


— Штольни начали разрабатывать в шестнадцатом веке местное население, пока сюда не пришли русские ватаги, — возразила Алика и слегка покраснела оттого, что ввязалась в разговор. — А потом демидовские работники возродили выработку.

— И откуда симпатичная девушка может знать, что творилось пятьсот лет назад? — ерничал Стрига, за что получил от меня подзатыльник. — Не, а что здесь такого? Далеко не факт, что аборигены начали разрабатывать рудники. Может, еще до них выработки использовали как тайные убежища, а они только возродили заброшенные ходы? Саму гробницу не нашли, а с остальным неплохо справлялись. А что, кстати, здесь добывали?

— Да много чего земля уральская хранит, — пожал плечами Федор. — Горный хрусталь, марганец, свинец, калийные соли. Стратегических запасов в этом таежном углу хватает.

— А кто-нибудь из аборигенов-оленеводов говорил о величайших доспехах белого царя? — спросил Вихорь. — Предания, легенды…

— Ах, вот о чем…, - протянул лесник. — То-то я гляжу, магов на раскопках больше, чем студентов и рабочих. И что же… наш князь верит в слухи?

— Князь Юрий Степанович на пустопорожние проекты не кидается, подобно некоторым любителям древности, — сурово произнес отрядный маг. — Есть достоверные сведения о подземных хранилищах, куда спрятали сокровища древней столицы. Городище построено для отвлечения от истинного места…

— Подождите, а где похоронен Варахи? — воскликнула девушка. — Я слышала от местных, где-то на Урале, а в книгах ученых утверждается, что он ушел на юг, в Индию, и там образовал государство.

— Если в штольнях находится могила царя — там и доспехи лежат, — уверенно сказал Стрига. — Надо в горах искать.

— Ага, и дать возможность Рахдаю проследить за нами, — возразил Вихорь. — Лучше выследить его на подходе к горным шахтам. Архат Мирон дал мне шанс поймать шамана, а не подсказывать ему путь к доспехам.

— Разве артефакты не завязаны на своего носителя? — решил я прощупать почву. — Допустим, найдем мы их. Кто сможет ими воспользоваться? Чужое оружие и сбруя могут быть привязаны кровью. Какой нам толк от них?

— Существуют некоторые манипуляции, позволяющие снять проклятие, — рассеянно проговорил Вихорь.

Я, конечно, лукавил. И признаюсь, хотел выведать, что за манипуляции известны в среде магов. Но Вихорь замолчал, а я лишь утвердился в своем мнении, что надо идти в подземелья и самому искать доспехи. А они должны быть там. Желание избавиться от браслетов росло с каждым прожитым годом. Если мальчишкой я особо не парился по поводу своей заблокированной одаренности, то с возрастом приходило понимание неправильности, несправедливости мира, отобравшего у меня все, что было связано с Родом.

Когда мне исполнилось шестнадцать лет, удалось уговорить коменданта школы и съездить в те места, где раньше стояло наше поместье. Лучше бы не ездил. Пустошь, каменные развалины в черных потеках гари; лес, вплотную подступающий к имению, опутывающий ветвями ржавый забор. Ничего не осталось кроем следов пепелища и разграбления. Потом мне удалось выяснить, что земли выморочного рода по закону переходят к тому, кто сможет заплатить хорошие деньги, но только через тридцать лет.

И тогда мне пришла в голову догадка, зачем на руки нацепили браслеты. Враги надеялись на самый ожидаемый вариант, что мальчишка, рано или поздно, узнав о судьбе своих родителей, воспылает местью и постарается избавиться от блокировки, чтобы до второй инициации успеть обрести силу магии. И тогда на сто процентов вероятен один результат: смерть носителя. Вопрос: почему не убили во время нападения? Была версия, что Щербатов все-таки опасался гнева императора, и представил дело так, что гибель Волоцких произошла от рук наемных убийц. А кто нанимал? Неизвестно. Чудесное спасение малыша в тот проклятый год стало удивительным событием в округе, и о нем много говорили. Возможно, император и не стал нажимать на людей, кому была выгодна смерть древнего рода. Ведь он знал о конфликте моего отца и князя Щербатова. Не поверю, что наверху сидят глупые люди. Они догадывались, но прямых фактов участия Щербатова в нападении на наше имение не было.

В общем, вся надежда ублюдков была на браслеты. В поисках ключа я могу провести остаток своей жизни, забыв о праве на родовые земли. А до признания их как предмета продажи оставалось семь лет. За это время нужно кровь из носу найти артефакты древнего Варахи, постараться с их помощью вернуть себе право на свое поместье и прилегающие земли. Или отыскать одного из двух архатов, знающих секрет снятия заклятия. Одного из них я обязательно убью, когда найдут. Невзор, чье имя навечно отпечаталось у меня в голове, дьяволово отродье, должен погибнуть, сдохнуть как бешеная собака.

— …и что ты можешь сказать? — выдернул меня из задумчивости голос Вихоря.

Я вздрогнул и несколько секунд невидяще смотрел на мага. Алика снова поежилась, увидев уже знакомый взгляд. Мое пожатие плечами вызвало удивление у мага и Стриги. И все-таки я ответил:

— Нужна засада. Всем ходить не нужно. Рахдай обязательно почувствует. А я смогу с помощью браслетов задолго до появления шамана узнать, что он где-то рядом.

— Одного я тебя не отпущу, — заявил Вихорь. — Тебе напомнить, что это опасно? Думаешь, расправился с волколаком — и Рахдая спеленаешь?

— Да не надо мне напоминать, — я вскинул голову и увидел глаза Алики, в которых плескалось любопытство вперемешку с тревогой. — Я все рассчитал. Если шаман нарисуется — я дам сигнал.

— Какой сигнал? — вскочил маг и раздраженно отпихнул от себя кружку с чаем. — Костер разведешь? Дашь пару выстрелов в воздух? В своем уме? Не подумал, что шаман здесь не один? Любой амулет связи враз засечет!

— Подумал, — я был спокоен. — Так даже лучше. Я пойду рано утром, по темноте, чтобы к обеду быть на месте. Огляжусь, найду для себя лежку и начну следить за подходами к штольне. Увижу Рахдая, сразу свяжусь по рации. Радиосвязь шаман не засечет. Он привык к магии, и вся стратегия поиска строится у него с ее помощью.

— Правильно, — снова ввязалась в разговор Алика. — У нас был курс психологии. На одной лекции как раз говорилось о привязанности чародеев к своему искусству. Им тяжело перестроить свое мышление на уровень обычного человека, не имеющего Дар. Мы умело пользуемся новинками техники, а маги уверены в своих сила, что приводит к узости мышления. Они ведь всерьез думают, что простолюдины тоже стараются обвешать себя амулетами…

— Я, например, охотно пользуюсь рацией, — улыбнулся Вихорь. — Ваша теория слегка притянута за уши, но отбрасывать ее не стоит.

— Алика! — побагровел Федор, до этого флегматично хлебающий чай. — Не бабское дело влезать в мужской разговор!

— Ой, страшно! — девушка смешно сморщила носик. — Я же никому нравоучения не читаю. Просто хотела сказать, что шаман будет слушать пространство в магическом диапазоне. Даже уверена в этом. Колояр может спокойно по рации дать сигнал. Чего вы боитесь?

— Ты сейчас надаешь вредных советов, — сердито буркнул Федор.

— Мы вместе пойдем! — вскинулся Стрига. — Я не брошу тебя, братуха! Кто-то должен прикрывать!

— Сядь, не мельтеши, — я поморщился. — У меня сильный артефакт на руках. Он за несколько километров учует любого чародея, а он меня — нет. Сигнал нейтрализуется, и я становлюсь невидимым. Свяжусь с вами по рации, как только почувствую приближение Рахдая. А вы сразу же с мужиками организуете облаву. Банду можно взять без лишних проблем. Только надо быть наготове. Рассчитайте все возможные пути подхода к штольням, перекройте их после моего сигнала.

— Поселковых трудно организовать на облаву, да еще на постоянном ожидании, — покачал головой Громов. — Вам бы еще пять-шесть егерей. Надежнее было бы. Я согласен с Колояром. Идея авантюрная, но проскочить может.

Мне захотелось прогуляться по берегу, продумать дальнейшие шаги по проникновению в подземные ходы. Для реализации моего плана ни Стрига, ни маг не должны идти со мной. Они лишние. Не стоит умножать сущности. Главное, на что я надеялся — на браслеты. Именно на них ложилась основная нагрузка по поиску древностей. Раз «веригельн» — артефакт черт знает из каких мутных веков, то не среагирует ли он на доспехи? Теория, голая теория, но я уже закусил удила.

За мной увязался Гуляка. Белоснежная лайка добродушно помахала хвостом и побежала по галечному берегу, потом повернула обратно. Вскинув передние лапы на мою грудь, потребовал почесать его за ухом. В такой вот компании меня застала Алика, спустившаяся к воде, кутаясь в куртку.

— Мог бы и правду рассказать, — с обидой в голосе обратилась она ко мне. Я никогда языком не болтаю. А то наговорил… Все выдумал, небось?

— Нет, Алика. Почти все — самая настоящая правда, кроме скуки и прожигания жизни, — я примиряюще улыбнулся. — Ты тоже меня пойми. Прекрасная незнакомка, одна в лесу, с оружием. А у меня приказ: не раскрывать наше задание.

Алика опустила голову, и мы в полном молчании пошли по берегу.

— Ты же не просто так рискуешь, правда? — вдруг спросила девушка. Нагнувшись, она подобрала с земли несколько плоских камешков и стала деловито швырять их в воду. «Выпекать блины» у нее получалось очень ловко. Я насчитал однажды шесть ударов о поверхность воды. — Нормальный человек никогда не откажется от помощи. А твой героизм не понятен. Придерживаешься какой-то тактики?

Какая умная девочка.