Колояр. Принцип талиона

— Да. Все точно. Кадетская школа номер два. Оплата наличными или по банковской карте?

— Наличными, — я вытащил купюру в пять рублей, уже зная, какую сумму потребуют за двухдневное проживание.

— Ваша комната по коридору слева. Номер седьмой. Пожалуйста, соблюдайте все правила. Не водите сюда посторонних лиц, ни женщин, ни мужчин, — заученно проговорила администраторша, словно забыла, что перед ней стоит обычный юнец. — Распития спиртных напитков запрещено… В вашем возрасте — тем более. Сразу предупреждаю: у нас есть возможность связаться с руководством школы и донести о недопустимом поведении…

— Я все понял, — успокоил я разошедшуюся женщину. — Я не собираюсь целыми днями торчать в номере. Не для этого сюда приехал. Спасибо.

Я получил ключ и пошел в свою комнату. Мне она понравилась. Окна выходили во двор, усаженный кустарниками и деревьями, между которыми вились песчаные дорожки. Напротив гостиницы стояли еще два дома с веселой расцветкой по фасаду. Видать, район не самый бедный, здесь живут состоятельные люди или рабочие, имеющие хороший заработок.

Внутри номера простенько. Односпальная кровать, аккуратно застеленная клетчатым покрывалом; тумбочка, пара стульев, журнальный столик, маленький холодильник. Даже совмещенный санузел был с унитазом и душевой кабинкой. Разве мне много нужно? Я решительно скинул с себя китель…

После душа переоделся в гражданскую одежду. Жарох удивительно точно подобрал рубашку и брюки под мой размер. А ведь я знаю, что старик не измерял меня. Глаз — алмаз? Ага, просто узнал у Валуна-каптерщика все параметры! Мой наряд не отличался вычурностью, да мне и не стоило привередничать. Спасибо на том, что есть. У рубашки оливкового цвета длинные рукава, чтобы скрывать браслеты. Брюки светло-бежевые, легкие, чуть заужены книзу. Туфли тоже под цвет брюк. Поглядел на себя в зеркало. Оттуда глядел высокий широкоплечий парень с короткой стрижкой; с рельефно выделяющейся грудью, с развитыми бицепсами. И не скажешь, что пятнадцать лет. Впрочем, в школе почти все ребята моего возраста выглядели так же. А выпускники — те вообще, машины для убийства.

Я вздохнул и кинул взгляд на часы, висящие на стене. Пора и прогуляться. Пообедаю где-нибудь в простеньком кафе. Запер дверь, оставил ключи на стойке, улыбнулся администраторше, предупредив, что вернусь поздно, и отправился наслаждаться свободой. Как-никак, пятнадцать лет в этом мире и в теле несчастного сироты. Впрочем, такой ли уж я несчастный? К родителям привязаться не успел, даже не понял, что такое семья. Главное, есть крыша над головой, с будущим проблем не предвидится, если не вступать на тропу войны с Щербатовыми. Дворянство? А что я сейчас могу сделать? Насколько я знаю, выморочные земли переходят в разряд свободных через тридцать лет после смерти владельца, если никто не предъявит законные права. То есть теоретически я еще смогу прийти в какую-то там комиссию и заявить, что как сын Ставера Волоцкого имею право на свою землю. Причем, об этом инциденте знают на самом верху. Но, тогда возникает вопрос: почему же меня просто не грохнули в колыбельке? В какую игру вовлек мальчишку князь Щербатов?

День отличный. Солнышко пригревает, просвечивая сквозь желтеющую листву. Людей на улицах мало. Все работают. А я медленно иду по широкому проспекту, заглядываюсь на витрины магазинов, на девушек, которые еще щеголяют в коротких платьицах и юбочках, и чувствую себя самым счастливым человеком на свете. Много ли пацану надо? Кино, мороженое, поглазеть на красивых девчонок, познакомиться с одной из них… Достопримечательности? Не хочу. Пиво пить не приучен, хотя старшие кадеты периодически умудрялись проносить из увольнительных по паре бутылок запрещенного в школе алкоголя. Да и не знаю я, как отреагирует организм на хмель. Не нужно забывать, что из всего захваченного из бывшего мира у меня есть только сознание, модификаторы и возможность корректировать поведение Колояра. А в остальном… Вон, на девчонок реагирует, как и положено.

Я вздохнул, подошел к расписанному яркими красками ларьку, по верху которого шла надпись «Мороженое», купил себе шоколадное эскимо на палочке, аккуратно приспустил обертку и только с наслаждением лизнул холодную сладость, как оторопело замер. По широкой дороге, распугивая автомобили, мчался кортеж из трех машин. Два черных «Зубра» держали в коробочке приземистый «орион-гранд» с плавными обводами и фарами как у хищной кошки, увидевшей добычу. В золотисто-белой машине я разглядел водителя, а на заднем сиденье двух девушек, о чем-то оживленно переговаривающихся. Головной внедорожник, посверкивая мигалкой на крыше, пробил свободную полосу, и все машины, взревев моторами, умчались дальше.

— Княжны Щербатовы, — услышал я женский голос. — Каждый день куда-то ездят…

Я повернулся. Две пожилых дамочки, остановившиеся возле витрины ювелирного магазина, негромко обсуждали только что увиденную картину. Я задумался. У меня было время выяснить кое-какие детали жизни князя Щербатова, составить некий меморандум о семье, о его вассалах, что он за человек… Вспомнил, что у него было пятеро детей от разных жен. Сыновья Павел и Иван от первой, ведущей жены урожденной Самойловой, вассального рода клана Щербатовых, и Олег, самый младший, от второй — Ирины Коршуновой. Ее род тоже входил в клановую структуру князя. И вот как раз две дочери: Елена и Мирослава — погодки, но от разных матерей. Мирослава, кажется, моя ровесница, а ее сестра на два года старше. Между детьми не существует какой-то розни, все живут в одном дворце, а вот между их матерями сохраняется некая напряженность. Чем-то они недовольны друг другом. Где-то я читал или слышал, что Коршуновы по статусу всегда были выше Самойловых, и, тем не менее, Щербатов взял ведущей женой девушку именно из рода Самойловых.

Сам Щербатов, находясь под тяжелой императорской дланью, считается в аристократической архитектуре одним из влиятельных людей, которые запросто входят в кабинет своего сюзерена и продавливают свои прожекты с легкостью тяжелого танка. Не уверен насчет легкости вхождения под святы очи императора, но о его силе знаю не понаслышке. Походя уничтожить один из Первых Родов, зачистить всех союзников, что посмели встать на защиту Волоцких, и при этом не понести никакого наказания… Знаете, это вызывает если не трепет, то осторожность точно. Кобра в террариуме. Спит, кушает. Но стоит зазеваться — тяпнет своими клыками.

Я очнулся. На пальцы стекало мороженое. Торопливо облизав сладкие капли, я принялся за эскимо. Нужно быстро его доесть. Праздничное настроение пропало. Пройдя пару сотен метров по длинной пешеходной дорожке, я вышел к небольшому скверу с уютными тенистыми местами, фонтанчиком в виде прыгающей рыбы, изо рта которой журчала водичка. Где-то гремела музыка, но ее звук приглушался густыми зарослями желтеющего кустарника.

Я доел мороженое, выбросил обертку в мусорный бачок в виде забавного животного, похожего на пингвина с открытым ртом, и сполоснул руки в фонтане. Потом сел на свободную лавочку, решив помедитировать и расслабиться под теплыми лучами осеннего солнышка. Жарох приучил меня не терять времени даром, когда я бездельничаю, и таким вот образом вызывать в своем теле определенные волновые энергетические токи, призванные поддерживать точки, закупоренные браслетами. Ничего сложного. Представляешь себе золотисто-оранжевые нити, пробивающиеся сквозь черноту, связываешь их в единую сеточку и любуешься, как красиво все выглядит.

— А я говорю, отстаньте от меня! — раздался раздраженный девчачий выкрик откуда-то справа. — Нет у меня желания знакомиться с вами!

— Цыпочка еще и клюется! — юношеский ломкий говорок вплетается в непонятные разборки, после чего следует хохот. — Да куда же ты бежишь?

— Вам не подобает так вести себя, молодой человек! — следует отповедь. — А еще из благородной семьи!

— Можно подумать, ты вся такая благородная! Ха! Нищеброды дворянские! Гордые и голые!

Снова взрыв смеха, тяжелого, издевательского.

— Думаешь, я не знаю, из чьей ты семьи? Познакомиться с Колесниковыми уже гордость не велит?

Я открыл глаза, досадуя, что меня прервали от удивительного созерцания расцветающих золотистых цветков внутри себя. Микрокосм — мир атомов и материй, волшебство преобразований. Мне показалось, что я разглядел точки модификаторов, разбросанных по всему телу.

По дорожке, цокая каблучками туфель, шла голенастая длинноногая девчонка в коротком желтом платьице и с замысловатой прической на голове, которая постепенно теряла свои очертания от резких движений. Темно-русые волосы выбились из-под заколки и метались по ветру. Рядом с ней шагали четверо парней. Вернее, прицепился один, а трое держались сбоку и чуть поодаль, но так, чтобы жертва не убежала далеко. Парень чуть старше меня, уже с тонкой полоской усиков, с правильными чертами лица. Можно сказать, не урод. Из-под короткой рубашки выглядывают накачанные бицепсы, в распахнутом вороте видна массивная золотая цепочка. По сравнению с ним девчонка выглядела мелкой пигалицей в яркой раскраске, взъерошенная и злая. Я внимательно посмотрел на нее. Опыт взрослого человека подсказывал мне, что из таких нескладных девочек потом вырастают ослепительные красавицы. Да и сейчас нельзя сказать, что она дурнушка. Чуть ниже парня на голову, фигурка точеная, но ее портят ключицы, выпирающие из открытых загорелых плеч. Ноги стройные, хотя мосластые коленки слегка диссонируют с общим видом приятной картины. Даже грудь намечается приличная. Поймал себя на мысли, что заливаюсь краской. Циничное описание незнакомки совсем на меня не похоже. Или это я-взрослый оцениваю ее с высоты прожитых лет?

— Да куда же ты? — никак не угомонится парень. — Я же просто хочу пригласить тебя прогуляться по городу. В кафе, в кино…. Что ты ломаешься? Ждешь, что тебя бросятся спасать?

— Отстаньте от меня, сударь! Иначе я вызову княжескую дружину!

— Да вызывай! Что они мне сделают? Я же не тащу тебя в кусты!

— Хам, мерзавец!

Снова гогот. До неприличия глупый и вызывающий.

— Отстал бы от девушки, благородный, — неожиданно для самого себя вырвалось у меня, когда группа поравнялась со мной.

Четверка затормозила, а девчонка, прибавив скорости, обогнула фонтан и вскоре скрылась из виду. Я с сожалением вздохнул. Знакомство накрылось, а вот проблемы появились.

— Спаситель! Аллилуйя! — весело воскликнул Колесников. — Ты кто такой, чудила?

— Человек, — ответил я спокойно, вводя себя в состояние боевой готовности. — А тебе не мешало бы вспомнить нормы приличия, уважаемый.

— Кто это такой? — парень, повернувшись к свите, еще сохранял веселость, но в его глазах начала плескаться муть злости и бешенства. — Ты на дворянина голос повышаешь, червь?

Я задумался. По всем нормам мне можно «скрестить шпаги» с дворянином и не огрести за это нехилый срок. Простолюдин рискует получить проблемы за одно лишь действие оскорблением, а за рукоприкладство вовсе загреметь на каторгу. Юридически мне ничего не будет, если я сейчас врежу Колесникову в лоб, так как статус дворянина не потерял. Да, безземельный. Да, сирота. Но дворянин. Конечно, для этого придется привлекать людей, которые предоставят все нужные доказательства (Морозов не очень обрадуется, если его дернут для подтверждения моей личности), но я не рискую ничем. Но лучше сразу обозначить ситуацию. Черт, как же вы невовремя, гордые дворяне, обидевшиеся, что не получили сладкую плюшку! Вся увольнительная насмарку!

— Смею представиться. Волоцкий Колояр, — я привстал и шутливо откозырял. — Надеюсь, вам знакома эта фамилия?

Парень сначала оторопел, взял время на размышление, а потом медленно покраснел от злости и сделал два шага вперед.

— Волоцкий? Это не тот ли, у которого все земли бесхозные стоят? Что же так плохо за своим хозяйством смотришь?

Я сдержался, хотя было желание сразу залепить двойным в корпус и челюсть.


— Тот самый, не ошибся, — сказал я, вставая. Свита молодого дворянчика молча обступила меня. Неужели здесь захотят со мной разобраться? — Ладно, я понял. До свидания.

— Куда это ты собрался? — набычился Колесников. — Может, тебя стоит отвести в околоток? Вдруг ты самозванец? Глядишь, на каторгу упекут, чтобы мозги на место встали.

— Не боишься ошибиться? — усмехнулся я. — Ведь потом потребую извинений.

Мальчики, обступившие меня, были на полголовы выше, крепкие и хорошо сбитые. Видать, охрана. Кто он такой, этот Колесников? Входит в клан Щербатова? Кстати, вот повод унизить врага. Пусть исподволь, но с большим намеком на будущую встречу.

— От меня не будет никаких извинений! — дворянин сделал жест рукой, и троица дружно шагнула вперед, хрустя суставами пальцев. Типа, разминаются. — А свое ты получишь, оборванец!

А вот это уже прямое оскорбление. Видно, мальчику не объяснили, что дворянин в любом положении остается дворянином, пока его официально не лишили статуса, причем не по прихоти клановых, а по решению Боярского Совета. Есть у них какая-то коллегия, рассматривающая эти вопросы. Так что сейчас я имею право отпинать наглого и зарвавшегося Колесникова, несмотря на все силы, стоящие за ним. Пусть даже и Щербатов.

— Сам напросился, — ответил я и плавно перетек вбок, одновременно убирая с дороги опрометчиво подобравшегося ко мне слишком близко одного из свитских. Жесткий тычок в ямку под кадык — тот хрипит и падает на колени. Второй уже ощущает удар ребром ладони по шее и одновременно — хлесткий удар под сгиб колен. Третий получает прямой носком туфли по голени и кулаком в нос. Колесников оторопело смотрит на своих сопровождающихся, повалившихся на асфальт. Причем, тихо так, без криков. Стояли — бац, и упали! Я приблизился к нему и нанес легкую пощечину. Парень даже не дернулся. Он, казалось, впал в состояние ледяного ступора.

— Сатисфакция состоялась, — сказал я и спокойно пошел по дорожке, больше не обращая внимания, что творится за моей спиной. Ополоснул руки в холодной водичке фонтанной чаши, встряхнул их, чтобы быстрее высохли. На душе было легко. Я не сделал ничего плохого, если рассматривать ситуацию с точки зрения дворянского кодекса. Меня оскорбили, я ответил на оскорбление. Парень остался жив, не покалечен, только что на дерьмо сейчас исходит.

— Я найду тебя, Волоцкий! — раздался крик Колесникова. — Ты пожалеешь, что сделал!

Поднимаю руку, машу ею в знак согласия. Ищи. Только сто раз подумай, нужно ли тебе это? Усмехаясь про себя, я вышел из сквера и неторопливо зашагал по улице. Захотелось есть. После всех треволнений желудок требовал пищи. Может, поблизости найдется какая-нибудь дешевая пирожковая или столовая для простолюдинов? Периферийным зрением заметил желтое пятно, идущее мне наперерез. Замедляю шаг, понимая, кто это может быть.

— Подожди, пожалуйста! — раздается девичий возглас.

Охотно останавливаюсь и с добродушной улыбкой смотрю на голенастую девчонку, успевшую привести в порядок свою растрепанную прическу. Придерживая на сгибе локтя сумочку в цвет платьица, она торопливо подошла ко мне и смущенно сказала:

— Спасибо тебе за помощь. Не знала, как отвязаться от этого упыря. Я видела, как ты раскидал его свиту. Правильно, что не стал бить Колесникова. Пощечины с него достаточно.

— Чем он так знаменит? — я с удовольствием заметил, что девчонка подстроилась под мой шаг и пошла рядом.

— Отпрыск богатого дворянского рода, — сморщилась как от зубной боли спутница. — Семья Колесниковых — вассалы князя Щербатова. Имеет несколько доходных домов в новых районах Торгуева. Это старший сын — Виктор. Кому ты по физиономии съездил…

— Есть еще и младший? — мне было интересно, сколько мстительных ребят будут за мной бегать.

— Двое. Ты будь осторожен, — девочка покосилась на меня. — Мне кажется, ты нездешний.

— Ага. В гости приехал. К тетке, — простодушно ответил я. — Из Самары.

— А…ты дворянин?

— Ну…, как тебе сказать, — пожал плечами. — Формально — да, а так, наверное, нет.

— Наверное? — удивленно распахнула глаза незнакомка. Какие они у нее глубокие, зеленые! — Ты даже не можешь сказать, дворянин ты или нет? Ой, неужели статуса лишили?

— Давай, не будем об этом. Лучше познакомимся, — мне было приятно идти рядом с ней и слушать мелодичный голос. — Меня Артемом зовут.

Я назвал свое имя, которое носил в мире, выкинувшем меня сюда после смерти. Если бы мои родители успели дать мирское имя, оно было бы записано в нужных книгах. Но я оставался Колояром. Не знаю, зачем решил ответить так. Загадка мозга.

— Я — Полина, очень приятно, — поправила сбившиеся волосы за ухо девчонка. — Витька Колесников — мстительная скотина. Будет тебя искать по городу, подключит своих дружков. Запросто могут в околоток отвести, дело навесить за оскорбление дворянина.

— Не беспокойся. Я буду осторожен. Слушай, Поля, а где можно перекусить? Я с самого утра не ел, мотаюсь по городу.

— Ой, конечно! Здесь, прямо за углом, кафе есть «Серебряная фея». Там здорово. И кормят вкусно.

— А столовка какая-нибудь? — помялся я. Ведь не отправишь же девушку восвояси, а самому в одиночку суп хлебать.

— Я так и знала. Точно, что-то не так, — вздохнула Полина. — Нет, стой, куда ты? Пошли, пошли! Я тебя угощу. У меня есть достаточно денег. Как-то же надо отблагодарить своего спасителя!

Мне было не до смеха. Я готов был выложить все деньги, которые у меня оставались, но только не допустить, чтобы девушка платила сама. Беру ее за руку и твердым голосом отвечаю:

— Нет, я не согласен! Веди меня в эту «Серебряную фею». Угощать буду я в честь нашего знакомства. Как на это смотришь?

Полина слегка порозовела, и ее веснушки на носу стали видны отчетливо. А у меня возникло ощущение, что это лицо я уже где-то видел. Но где — убейте меня сейчас, не помню. Кинув взгляд на часики, девушка кивнула и мило заулыбалась.

— Хорошо! Пойдем! За знакомство согласна! Но сразу говорю: мне только большую порцию мороженого с клубникой и коктейль «Тропика». Себе можешь взять, что угодно. В принципе, кафешка недорогая.

— Договорились, — я улыбнулся, подставил локоть, и Полина охотно просунула руку под сгиб. Мы свернули под арку, прошли в какой-то милый дворик, засаженный кленами и рябиной, где пряталось двухэтажное кафе с яркими переливающимися буквами на фасаде. Посидели хорошо. Здесь и в самом деле кухня оказалась простецкой, но вкусной. Узнал, что на втором уровне обычно заказывают банкеты молодые люди из знатных дворянских семей. Начиная с пятницы мажорики, как выразилась Полина, отрываются по полной программе. Там и кухня втридорога идет.

Где я видел это лицо? Ведь совсем недавно, год-два назад… С кем я встречался, что навеяло на меня удивительное сходство с милой девушкой? Не переставая перебирать варианты, я слушал легкую болтовню Полины и периодически улыбался. Она и в самом деле была из обедневшей дворянской семьи, не принявшей вассалитета Щербатовых. Ни о каких кланах отец даже не хотел слышать. В какой-то момент все пошло наперекосяк. Небольшая строительная компания, которой владел Барсуков Дмитрий Ефимович, однажды стала ощущать проблемы с договорами и подрядами. Целый год люди перебивались мелкими заказами, и вдруг все резко заглохло. Князь Щербатов присылал своих подручных с предложением принять его вассалитет, но отец проявил неумеренную гордость, по словам мамы. Вот и получилось так, что компанию пришлось продать тому же Колесникову, а семья испытывает большие проблемы. Отец уже подумывал уезжать из Торгуева, но подвернулась работа в таксомоторном парке. Строить гордое «фи» уже не приходится.

— Такие вот у нас пироги с котятами, — вздохнула Полина и оторвалась от трубочки. Коктейль был выпит.

— Бывает и хуже, — философски заметил я, нисколько не собираясь утешать девчонку. По сравнению со мной она живет счастливо и спокойно. — Пойдем, что ли? Тебя проводить до дома или какие-то дела остались?

— У меня еще есть пара часов, — откликнулась Полина, снова поглядев на часы. — Если хочешь — я проведу экскурсию по городу. Правда не по всему. Мой дом здесь неподалеку.