Колдун. Жнец

Так. Ладно. Все хреново, или не очень? Амулеты — на месте. И магической защиты, и физической, и накопитель Силы — все на месте. Я жив, здоров, и почти весел. Вот только определить бы, где я нахожусь!

И тут же мой взгляд упал на группу животных, которые паслись чуть ниже, в широкой пологой долине. И это были…зебры! Это зебры!

Странно, но у меня даже слегка отлегло от сердца — все-таки я на Земле. Уж очень не хотелось очутиться где-нибудь в ином мире, без малейшего представления, как оттуда выбраться! А здесь все-таки Земля, здесь люди, какие-никакие. И я в конце концов смогу добраться до дома. Мне нужно только лишь выбраться в людное место, найти российское консульство, и… Хмм…а что — «и»? Как я им объясню, каким образом оказался в Африке? И за чей счет меня надо отправить домой?

Впрочем — это как раз и не проблема. Во-первых, я могу позвонить тому же Самохину, и он мне поможет выбраться. В-вторых, и это главное — я колдун, или не колдун? Неужели не смогу заставить чиновников отправить меня на родину? Да они мне своих денег отдадут, и еще приплатят! Главное — найти этих самых чиновников.

Эх, как мне не хватает моих бесов! Как же так вышло?! Куда они подевались?! Сейчас они мне ТАК нужны, что просто нет слов!

Итак, судя по всему, я попал в ловушку, расставленную мне рыжим колдуном. Предупреждали ведь меня бесы — в этом письме магия! Но что может быть магического в обычном листке бумаги? Видимо, на то и был расчет. Расчет, что не заподозрю. А ведь на самом деле магический амулет может быть любого вида — камешек, пуговица, листок бумаги! Это же сказано в записках старого колдуна! Достаточно пропитать пористую бумагу нужным составом, подождать, когда она высохнет — вот и получится самый настоящий магический артефакт. Настроить его особым образом тоже не представляет особого труда — если ты опытный, умелый колдун. Развернул листок — вот тебе и включение. Порвал листок, либо сложил вдвое или втрое — это активация. Вот и активировался портал переноса. Меня утащило в этот самый портал и перебросило в Африку. Почему в Африку? А не в Антарктиду? Да хрен его знает, этого извращенца. Может ему нравится Африка! Может он сейчас хихикает, представляя, как я шкандыбаю сейчас по прерии, наступая на говны антилопы гну и зебры, и матерю его последними словами. А в это время ведьма в теле Вари ублажает его изысканными ласками. Хорошо? Хорошо! Но не для меня…

Ладно, нефиг рассуропливаться — идти надо. Вот только куда? Нужно вспоминать все, что когда-то слышал о выживании. Выживатель из меня аховый, тем более что ни один из выживателей, которых я читал или видел в роликах, не советовали, как найти пищу в африканской саванне, или спастись от разъяренного льва (тьфу-тьфу!). Все как-то в Сибирской тайге, да все с ножиком (какой выживатель без ножика — смешно даже!). А в это чертовой саванне…ой-ей…

Но ладно. Хватит ныть, причитать и все такое. Надо думать, Солнце высоко, и это уже хорошо. Почему хорошо? Потому что, если я найду людей до темноты — буду избевлен от угрозы быть сожранным какими-нибудь гиенами, или теми же львами. В отличие от африканцев у меня нет ни мачете, ни ассегая, ни щита, и драться со львами я не приучен. Боюсь, что, если во сне лев прикусит меня за голову — никакой амулет мне не поможет.

Итак, что сейчас нужно? Дойти до реки. Река — это питье (пусть и поганое). Без питья я долго не продержусь. Упаду без сознания, и мне откусят башку какие-нибудь падальщики. Кстати, интересно, куда тогда денется моя магическая сила? Может перейдет в гиену, которая сожрет мой мозг? И будет такая гиена-колдун! Легенда саванны!

Тьфу, какие гадкие мысли! Я так и представил эту картину, даже ощутил смрадное дыхание гиены у своего лица!

Итак, река — источник воды, а еще — всегда и всюду люди селятся только вдоль источников воды, вдоль рек. И значит, если я пойдут по течению реки — скорее найду людей. Почему по течению, а не против? А потому что так шанс найти поселения будет выше. Ну…мне так кажется. Чем дальше от истока, тем народа по реке гуще.

Итак, задача: найти большую реку. Достаточно большую реку! Как это сделать? Забраться на гору. Или холм. Или на высокое дерево. На дерево я не полезу, потому что из деревьев здесь только какие-то хлипкие зонтики, типа кустарники, а баобабов всяких не наблюдается.

А вот холмик я вижу…приличный такой холмик! Метрах в пятистах от меня. Только бы по дороге никто меня не съел. Хотя…чего я боюсь-то? У меня амулет физической защиты! Удар лапы— мимо! Клыком жамкнет — тоже мимо! Мне даже крокодил не страшен — я его, гадюку, самого загрызу! А вот интересно — если на меня слон сядет? Защитит амулет?

Обдумывая эту грозную опасность, и оглядывая окрестности на предмет слонов, которые могли бы на меня сесть (зачем только?), я поплелся вперед, к холму, с каждым шагом взбодряясь и шагая все веселее и веселее. Через пять минут шел уже вполне уверенно, как настоящий Дерсу Узала — высматривая, вынюхивая, разглядывая следы! Впрочем следов на твердой земле не было никаких, но кто запретит мне их высматривать? Вдруг чего-то нибудь увижу! Например — след человеческой ноги, как Робинзон Крузо на третьем десятке лет пребывания на острове. И побегу туда, куда ведет этот самый след.

Но нет, до самой вершины возвышенности (холмом это назвать можно было только с натяжкой), никаких следов Пятницы я не увидел. Только красная земля, только сухая, жесткая желтая трава, только колючки и пыль, поднимающаяся под ногами. Пить хотелось уже неимоверно. Оно и раньше хотелось, но все-таки не так — сейчас просто аж до самых печенок пробирало! Горло — как песок в него насыпали!

На дерево все-таки пришлось лезть — не такое уж и высокое, но зато разлапистое. Залез почти до самой вершины — есть еще порох в пороховницах! Хе хе…

Посмотрел по сторонам, и…опа! Есть! Есть река! Да какая широкая! Не как Волга, но все-таки река. Слезаю с дерева и едва не переходя на бег, иду к реке. Уж больно пить хочется!

До реки километра три, не больше. Почему я ее не видел? Потому что она глубоко врезана в глиняные берега. А еще — обзор закрывало небольшое возвышение, похожее на вал. А вот как на него забрался, так сразу и…сразу настроение испортилось.

Река открылась во всем своем «великолепии». Да-а-а…это тебе не Дон! Хотя река по размерам как раз и походила на Дон где-нибудь в районе Урюпинска. В Дону вода, как вода. А тут…нечто напоминающее кофе. Или какао — как кому нравится. Желто-коричневая жижа! И в этой жиже радостно резвятся здоровенные толстожопые туши…бегемотики, понимаешь ли! И сразу вспомнилось то обстоятельство, что в Африке наибольшее число человеческих смертей не от львов-людоедов, не от крокодилов и гиен — вот эти самые забавные толстяки и есть самые страшные животные Африки. Они тупые и невероятно агрессивные. А еще — несмотря на свою кажущуюся неуклюжесть — очень быстрые и ловкие. Особенно в воде. Перевернуть лодку и перетопить всех в ней сидящих для бегемота самое что ни на есть приятное развлечение. Как в воду пукнуть!

Сразу вспомнился ролик, в котором некая глупая газель спустилась по берегу и начала пить из реки. Тут же на нее набросился крокодил и потянул в воду, вцепившись в ляжку. Газели пришел бы конец, но появился бегемот, бросился на крокодила и буквально втоптал его в в прибрежную грязь. Ролик назывался: «Бегемот спасает газель». И под ним куча комментариев от придурков всех мастей, и суть этих комментариев была: «Вот видите! И в природе есть пример взаимопомощи!».

Идиоты. Вроде даже есть название для таких: «Зоошиза». Они увидели некое событие, но объяснили совершенно по-своему. Газель он спасает, понимаешь ли! А на самом деле тупорылый, безумный агрессивный бегемот увидел, что какой-то там зубастик осмелился колыхать воду в непосредственной от него близости. И тут же побежал его покарать. И покарал. Он бы и газели навалял пилюлей, но газель, будучи определенно дурой в одном моменте, дурой в другом себя не показала. Она несмотря на свою хромоногость быстро слиняла с места происшествия — видимо была хорошо знакома с нравом «водяной лошади».

Мда. А не так уж и плохо я подготовлен к выживанию в Африке! Моя память исправно выдает мне нужную информацию, и я сам не знал, что она может мне такое выдать! В общем — к берегу не приближаюсь, тащусь вдоль реки, насколько у меня на это хватит сил. Скорость моя километра четыре в час, так что есть некая вероятность, что до наступления темноты кого-нибудь из людей, да увижу. Уж возле такой крупной реки обязательно должно быть поселение!

Река петляла — я видел это с возвышения-плато, вокруг петель — зеленая растительность. И никаких следов жилья. Идти было не очень трудно — только некоторые участки, заросшие высокой сухой травой, приходилось обходить — и чтобы не поцарапаться, и чтобы не получить в задницу твердый острый предмет, например — рог носорога. Вылез один такой гад, когда я обходил участок высокой травы стороной — здоровая туша, аж дрожь пробирает! Сопит, похрюкивает недовольно, глазки маленькие таращит. Что он там себе думает, что соображает? Сейчас сорвется с места в карьер, галопом, и…сработает амулет физической защиты, или нет — проверять совершенно не желаю! Может будет меня топтать, пока амулет не опустошится! Амулет-то не вечный! Он разряжается!

Первые признаки людей я увидел часа через три — стадо остророгих коров, которые мирно паслись, и не обращали на меня никакого внимания. У них был горб, а эти самые рога внушали даже не уважение, а самое что ни на есть почтение! Острые, гады, как копья! (в остальном — коровы, как коровы, их ни с чем не спутаешь) Я совершенно не деревенский житель — у нас с мамой не было никакого домашнего скота, если только не считать скотом кота Митьку. Потому с детства с большой опаской отношусь ко всяким рогатым тварям, справедливо подозревая, что они только и мечтают, как бы поддеть меня на один из своих проклятых рогов. А лучше — сразу на два. Потому хоть и обрадовался наличию источников молока, но подходил к ним очень осторожно, готовясь в любой момент, если придется, дать хорошенького стрекача.

Потому видимо и не заметил пастуха, сидевшего в тени зонтичного дерева. Только когда этот тип завопил и замахал палкой, я обратил на него внимание и еще больше обрадовался, лихорадочно соображая — что же ему сказать? Неужели я не вспомню хотя бы несколько слов на каком-нибудь из африканских языков? Но ничего кроме «Хинди-руси! Бхай! Бхай!» — в голову не приходило. Ну никак я не затачивался под общение с африканскими племенами, коих тут на черном континенте превеликое множество и маленькая тележка.

— Эй! Пить! Пить хочу! Дринк! Дринк! — завопил я эту раскрашенному чуду, не имевшему на теле ничего, кроме белой краски, делавшей его похожим на персонажа из дурацкого голливудского фильма про дикарей-каннибалов. И кстати — факт натуризма этого типа честно сказать привел меня в состояние уныния. А если этот гад (я имею в виду извращенца-колдуна!) забросил меня не только в Африку, но еще и в Африку прошлых веков?! Ну взял эдак, и зашвырнул меня в нетронутую цивилизацию и населенную невероятно воинственными племенами древнюю Африку?! И что ТОГДА мне делать?!

Пастух изощрялся в прыжках, строил гримасы, орал, размахивал палкой, как бесноватый, а когда я двинулся в его сторону, быстрыми прыжками унесся куда-то в даль, бросив свое стадо и прокричав напоследок что-то совершенно непонятное по форме, но очень даже понятное по содержанию: «Ну, козел, тебе теперь писец! Щас я Косого с Шишкой позову, вот они тебе ужо салазки-то свернут!». Примерно так.

Перспектива получить копье в живот, или отравленную стрелу в задницу меня не очень сильно пугала, но…а вдруг? Утешала мысль о наличии амулета защиты, хотя в глубине души таилось предательское сомнение в том, что амулет это защитит меня от неприятностей. А вдруг он при переходе через портал разрядился? А если он вообще не работает после перехода, потерял все свои свойства? От этого сволочного колдуна можно было ожидать всего на свете!

Честно сказать, теперь я горько, горько жалел, что с ним связался! Ну таких мне проблем это все подсыпало — никакими деньгами не оправдаешь! Плевать на десять миллионов баксов — я готов их отдать, лишь бы этот гаденыш вернул Варю, и чтобы отстал от меня.

Но такого не будет, уверен. Насколько я понял его характер — ему и денег никаких не нужно, только дай развлечься, дай разогнать скуку, усталость от жизни, возникшую за сотни и сотни лет его жизни. Кстати — об этом упоминал и старый колдун в своих записках. Мол, в один «прекрасный» момент наступает миг, когда тебе на все плевать, когда тебе ничего не интересно — ты все испытал, ты все познал, что хотел, и больше ты уже ничего не хочешь. И начинаешь выдумывать себе развлечения!

Старый колдун развлекался научно-магическими исследованиями, и кое в чем сильно преуспел. Рыжий колдун развлекается…да всякими гадостями он развлекается! Начиная с сексуальных извращений, и заканчивая кознями незадачливому начинающему колдуну. Мне, несчастному. Тоже, кстати, веселое занятие. Не одобряю, но понять могу.

Ну и что теперь делать? Когда этот придурок приведет своего Косого?

Кстати, ведь он что-то пил все это время? Значит, у него должна быть вода! А где она должна быть? Там, где он сидел! Под деревом.

Это была не вода. Это оказалось какой-то кислой дрянью, что-то вроде жидкого кислого молока. Каковым, скорее всего и являлось. Заключена эта дрянь была в сосуд, сделанный по всем канонам прошлых веков — если не ошибаюсь, именно эту хрень называют в Африке «калебас». И в Америке тоже. В Южной Америке. Делается он из засушенной тыквы, из которой убирают всю мякоть. Высушили, проделав в сосуде дырку, потом эту дырку потом заткнули пробкой — вот тебе и хранилище для всякой жидкой дряни, которую так приятно пить на африканской жаре.

Да, приятно! Хотя и дрянь несусветная! И хорошо бы, чтобы меня после этой пакости не пронесло. Очень уж специфичная штука.

Уже когда попил, вдруг подумал: а может это что-то вроде нигаманчи? Напитка индейцев Южной Америки! Они там ведь что делают — бабы этих индейцев садятся в кружок, ставят в центре пустую емкость, типа корыто, рядом с собой — корзинки с плодами юкки (это типа нашей картошки), берут юкку, жуют, и сплевывают в корыто! Все, толпой! А как наплюют полную емкость — ставят ее в тепленькое место, чтобы хорошенько побродило. И вот — готов сладостный напиток нигаманча! Куды там чешскому или баварскому пиву — тут все натуральное! Только юкка и слюни! Вкуснота, наверное… Чуть не вырвало, ага.

Через полчаса я получил возможность развеять два своих глубочайших сомнения. Я на Земле, это раз. И это современность — два.

«Косой», которого притащил пастух, тоже был голым и раскрашенным белой краской, видимо служившей и одеждой и одновременно косметикой. Но в руках он держал легендарную вещь, которая имелась даже на гербах нескольких стран: автомат Калашникова. «Косой» дико вопил, потрясал своим «веслом» (деревянный приклад, самый что ни на есть 7.62 калаш)


Я не реагировал на вопли этого бесноватого, тогда он, видимо набравшись храбрости, двинулся вперед, тыча в мою сторону стволом поднятого выше головы и положенного на бок автомата.

Вот что это за привычка у всех черных класть оружие на бок и задирать его выше головы?! И ведь не только в дурных голливудских боевиках! Я видел это в совершенно реальных, не постановочных роликах! Видимо у чернокожих на генетическом уровне заложена привычка к манипуляциям с копьями и палками, а ствол у них ассоциируется с этим самым копьем. То есть ему кажется, что если поднять автомат над головой — это будет выглядеть гораздо страшнее и круче, чем если просто прижать оружие прикладом к плечу! Опять же — над головой виднее. А значит, больше жути! То, что скорее всего при выстреле автомат вылетит у него из рук — кого это волнует?

Я встал и пошел к этому утырку, подняв руки вверх и расставив ладони, как сдающийся фриц под Сталинградом. Всем своим видом показываю: их бин не стреляль! Их бин санитар!

Но утырок не принял мою сдачу, более того, похоже, что он воспринял мои действия как попытку нападения — страшно ведь, здоровенный белый идет на него подняв руки вверх! Сразу двумя ладонями хочет припечатать, гадина эдакая белокожая!

Кстати, и правда — слишком бледный. Лето уже, солнце, а я как бледная поганка! Из дома — в машину! Из машины — в дом! Надо загорать, черт подери! Здоровый загорелый вид принять!

В общем — автомат жахнул, и как следствие вылетел из рук придурка. Придурок воспринял данный факт с выражением досады и совершеннейшего ужаса (как так, автомат сам по себе вылетает из рук?!), прыгнул к раритету оружейного мира и схватив его, выпустил в меня целую россыпь остроконечных пуль, держа автомат у живота, как пьяный солдат вермахта.

Он не мог промахнуться, даже если бы захотел. От меня до него было метров семь, не больше — направь ствол, и смети врага метлой калибра 7.62. Но все пули прошли мимо, ударившись в землю или прожужжав где-то возле уха. Я не знаю, как именно амулет отводит летящие в меня снаряды, почему не все в землю, или не все в воздух, но знаю точно — не менее трех пуль сидели бы в моем теле — если бы не заранее приготовленный амулет.

И еще — честно сказать, я вмиг отложил здоровенную кучу кирпичей. Но этого не стыжусь. Когда в тебя садят в упор из автомата, если ты не совсем безбашенный отморозок, то…ну, здесь все понятно.

Но дальше я отреагировал так, как сам от себя не ожидал. Мгновенная вспышка ярости, заместившая такую же вспышку ужаса, и вот я уже бегу к ушлепку и с разгону сую ему кулаком в морду. Кулак у меня довольно-таки большой, вес тоже приличный, да и годы занятий боксом не прошли даром. В общем — я ему похоже что-то сломал. Или выбил. Ушлепок полетел в куст травы так, как если бы его лягнул взрослый жираф. Автомат само собой в полете он потерял, и тот остался сиротливо лежать на желто-красной африканской почве. Кстати, земля стала пожелтее, чем в самом начале моего пути по саванне. Не знаю, с чем это связано.

Из куста ушлепок уже не выбрался. Когда я уцепил автомат и проверил наличие патронов в магазине и в патроннике — в траве что-то прошуршало, как если бы сквозь заросли пронесся небольшой кабан, и больше ни одного звука оттуда не поступило.

Магазин был можно сказать наполовину полон. Или наполовину пуст? Все-таки наполовину пуст, согласно моему хреновому настроению.

Ну что же… «Теперь у меня есть автомат! Хо-хо-хо!» — как написал Брюс Уиллис в «Крепком орешке». По крайней мере теперь я не умру с голода.

Хмм…нет, это выражение ко мне не подходит. Я и без еды не умру с голода, но вот упасть от недостатка сил, дожидаясь, когда меня сожрет чертова гиена — это запросто. Теперь же — какую-нибудь тварь я все-таки подстрелю. Хмм…а чем разделывать? Ножа-то нет! Зубами рвать?

Мда…цивилизованный человек и не представляет, сколько совершенно необходимых для жизни вещей его окружает! Например — нож и соль. Где ты возьмешь их в дикой природе? Как ты разделаешь добычу, если каким-то чудом ее добудешь? Рвать от куска кровавое мясо, как дикие звери? С нашими-то бесполезными человеческими зубами, годными только для разжевывания зефира и биг-мака.

Мне даже захотелось бросить эту бесполезную железяку — чего, какого черта его тащить? Он мне все равно не нужен. Еще обвинят в краже, а мне не хочется портить отношение с местными каннибалами. Кстати — реально могут быть каннибалы! Я где-то в сети видел фотки, как во время войны между племенами в Центральной Африке эти типусы реально жарили на кострах человечину, нанизанную на шампуры! Какой-то то ли француз, то ли англичанин снимал. Брр…отвратительная картина!

Но не бросил. Все-таки я бывший военный, а потом и мент — не могу бросить оружие, да и все тут! Исправный ствол, да еще и с патронами — и швырнуть в пыль?

В общем, забросил я его на плечо (почему ремня нет, сволочи вы эдакие?!), и потащился туда, откуда недавно прибыл поверженный мной противник. Скорее всего там и находится искомая деревня.

Кстати, отсюда уже вела хорошо заметная, выбитая в глине узкая тропа со следами копыт и босых человеческих ног. Скоро! Скоро я выберусь к людям! Ура!

Выбрался я к людям примерно через час. Эти самые люди стояли передо мной, все в белой раскраске (от жары спасаются, что ли?! Или чтобы гаже выглядеть?), и держали в руках автоматы, нацелив их прямиком на меня. Человек двадцать, не меньше. Еще мгновение — и ушлепки начнут стрелять!

Я медленно, очень медленно снял с плеча калаш, так же медленно положил его на землю, и сел рядом, не боясь испачкать свои защищенные персональной магией светлые штаны (спасибо кикимора за подарок!). Всем своим видом я изображал миролюбие и даже покорство. И что дальше?

Раскрашенные загалдели, завопили, а потом тот, кого я «отоварил» не так давно выскочил из ряда своих сотоварищей, и с разбегу, как футболист, ударил меня ногой в лицо!

Ах ты ж мразь! Ты что, не видишь — белый человек сдался?! Гнида ты нетолерантная!

Он конечно же не попал, пролетел дальше и кувыркнулся, проехав по земле не меньше метра, но вообще-то это был прецедент. Такое спускать нельзя! Эдак каждый вдруг решит, что можно дать мне зуботычину! Никаких амулетов на то не напасешься!

Я встал, подошел к ошеломленному падением агрессору и в свою очередь врезал ему ногой по морде — только красные брызги полетели! А не будешь дурью маяться! На кого батон крошишь, гад?! Потом схватил его за башку, и сильнейшим посылом впечатал мысль о том, что причинять мне вред суть преступление, за которое он будет шибко наказан. Мне для того надо секунду, не больше — натренировался! Единственно — необходимо касаться объекта внушения. Без этого не получается. И лучше всего касаться головы, хотя можно ограничиться и любой другой частью тела.

Позади меня снова загалдели, завопили, я повернулся — эти демоны африканские трясли автоматами и вопили что-то непонятно-угрожающее, и эти их дикие танцы мне живо напомнили обычаи маори. Там встречая не очень добрых знакомых, перед началом битвы маори распевают жуткие песни, которые должны вогнать противника в состояние перманентного ужаса. В песнях живописуются кары, которые обрушатся на жалкого и трусливого гада, посмевшего заступить дорогу самому великому воину островов. А кроме песен — маори еще и строят рожи, чтобы запугать и вывести из равновесия трусливого супостата — высовывают язык как можно дальше, выпучивают глаза, принимают угрожающие позы и страшно топают и хлопают, видимо воздействуя на психику соперника еще и губительным инфразвуком. В данном случае скорее всего в ходу был ультразвук, потому что визжали эти твари почище целого стада поганых бандерлогов.

Мне надоело смотреть на придурков, и я зашагал прямиком к ним, выбрав своей целью худого мужика повыше других, который стоял в центре этой компании и судя по всему задавал тон этому бесчинству. Видимо он здесь был старшим.

И опять мои намерения были признаныугрожающими, а сам я похоже, что выглядел существом, способным наброситься на эту толпу с целью нанести им несовместимые с жизнью покусы. Ничем другим я не могу объяснить дальнейшие действия этой переходной ветви от обезьяны к человеку.

Высокий завизжал дурным голосом (у меня даже уши заложило от его визга), и все автоматы что здесь имелись (числом десять, остальные с копьями!) начали выплевывать в мою сторону кусочки горячего металла. И прежде чем ушлепки поняли, что происходит что-то странное, и прежде надо подумать — магазины их пистолетов-пулеметов, в просторечии автоматов — полностью опустели. После чего придурки громко завопили и бросились бежать вниз по тропе, туда, где я примерно в километре от себя, в излучине реки, увидел россыпь каких-то небольших строений, очень напоминавших хижины африканских дикарей. Коим они служили верой и правдой на протяжении последних ста тысяч лет. Нет, не именно эти строения — подобные им. Потому что такие курятники из говна и палок может сложить даже самая тупая обезьяна. Главное — чтобы прикрывали от солнца, дождя и ветра. Ведь как ни странно — в сезон дождей температура в саванне опускается чуть ли не до осенних температур средней полосы России.

Чем ближе оказывалась деревня, тем больше становилась различима суета, которая творилась в этом скопище глиняных хижин. Я даже отсюда слышал крики и визг, которые исходили от этого живого муравейника. И очень жалел, что не понимаю языка аборигенов. Чего они еще задумали?! На удивление агрессивные твари! Какого черта набрасываться на безобидного, невооруженного человека? Неужели не видно, что у меня нет даже плохонького ножа, не говоря уж о пистолете или автомате!

И сразу вспомнились жители Сентинел, которые убивали любого, кто даже случайно оказывался на их острове, и не вступали ни в какие контакты с жителями внешнего мира. Кстати, довольно-таки действенная тактика в борьбе с иноземными захватчиками. Если убивать всех продавцов харлеев и айфонов — не будет никакого тлетворного влияния на умы граждан родного государства. Есть в этом что-то правильное, логичное!

Похоже, что в деревне собиралось ополчение. Враг идет! Вставайте люди африканские, на славный бой, на смертный бой! Интересно, они там сейчас пулемет устанавливают, или пушку выкатят? Я не удивлюсь, ежели из-за хижины вдруг покажется ствол Т-34-85, эти танки до сих пор воюют на просторах Африки, и очень даже недурно себя чувствуют. Простые в управлении — посади обезьяну, и она сумеет разобраться.

Процессия вышла мне навстречу, и я увидел — во главе этого боевого порядка был кто-то во всем белом — белая юбка, и белое тело, ровным словом покрашенное то ли мелом, то ли известкой. И когда подошел на расстояние пятнадцати метров от ополчения, наконец-то сумел рассмотреть этого предводителя во всех что ни на есть подробных подробностях. И первое, что бросилось в глаза — накрашенные белым вялые мешочки грудей, болтающиеся чуть не у пупка. Женщина! Это — женщина! Старуха!

А потом я увидел сияние. Яркое такое сияние, его было видно даже под лучами солнца! И я такого сияние не видел нигде, кроме как…над рыжим колдуном. Ни баба Нюра, ни черная колдунья не сияли с такой интенсивностью. Это или сильная ведьма, или…колдунья!

Похоже, что она тоже разглядела мою ауру, потому что остановилась и замерла, напряженно вглядываясь в мое лицо. А когда толпа загалдела, колдунья повелительно махнула рукой и так завизжала, что все ринулись от нее назад, в деревню, отбежав не менее чем на пятьдесят метров. Мы остались вдвоем, стоя друг напротив друга.

Старуха смотрела на меня, обшаривая взглядом с головы до ног и обратно, и вдруг взорвалась фонтаном действий: начала подвывать, выписывая руками сложные вензеля — явно колдовала — а в конце своего рэп-выступления сделала жест, как будто что-то в меня бросала. Что именно — визуально не было видно, хотя…нет, все-таки видно. С ее рук сорвался сгусток черноты, эдакое грязное облачко. В облачке, как я успел заметить, чередовались, крутились красные и черные линии, и я откуда-то знал, что эти линии очень нехороши, и что они ни в коем случае не должны коснуться моей кожи. Эдакое предзнание — от старого колдуна, что ли?

Как я успел разглядеть? Да просто. Облачко, когда сорвалось с рук колдуньи на мгновение застыло перед ее лицом, и только потом отправилось меня искоренять. Ну а память-то у меня…не стандартная. Один взгляд — и я все запомнил.

Облачко метнулось ко мне, и я вдруг ощутил его жадный интерес, его голод, его желание пожирать и уродовать! Проклятье — а это было именно оно — казалось живым, разумным. И оно было очень опасным. Если бы не мой амулет защиты…