Когда заканчиваются сказки

Кирши усмехнулся:

– Зато ты, Тирг, выглядишь прекрасно.

Довольный домовой распушил усы, запрокинул голову и продемонстрировал мелкие белые клыки. Хвост стоял трубой, а его кончик мелко подёргивался.

– Но мы сейчас не обо мне, – с ноткой сожаления в голосе сказал он. – Мы сейчас о том, что в погоне за шкатулкой ты уже схлопотал болт в плечо и чуть не помер, так что Аньяне пришлось тебя практически с того света вытаскивать. Уверен, что дело того стоит?

– Помяни Лихо, и оно уже на тебе сидит, – вместо ответа сказал Кирши.

В конце коридора он заметил Аньяну и отметил про себя, что белый кафтан ей очень к лицу, круглому и вечно румяному, щёки как два наливных яблочка. Завидев Тёмного, Аньяна раскраснелась ещё больше, одним мимолётным движением перекинула косу со спины на грудь и по-детски широко улыбнулась. Да уж, главнокомандующая из неё выйдет… занимательная. Впрочем, Аргорад тоже не был образцом показной серьёзности, но с Гвардией управлялся неплохо.

– Здравствуй! Рада, что ты вернулся! – Аньяна расправила складки на кафтане и приблизилась к Кирши. – Как твоё плечо? Не беспокоит?

– Не беспокоит, капитан. – Кирши коротко кивнул. – Спасибо, что подлатала.

– Брось эти ужасные обращения, – махнула она рукой, хмурясь. – Для тебя я просто Аньяна.

– Если хочешь заработать уважение, привыкай сама и от остальных требуй. Особенно раз решила убедить Совет в том, что можешь возглавить Гвардию.

– Кирши, уважение не складывается из выполнения требований и обращений по званию.

– Это отличное начало, если уважать больше не за что, – заметил Кирши без задней мысли.

Аньяна вспыхнула. Румянец расползся пятнами по всему лицу, брови сошлись на переносице, рот скривился, а рука взметнулась в воздух. Но вместо того чтобы закричать и отвесить Кирши пощёчину, она засмеялась и хлопнула его по плечу.

– Кирши, ты совершенно прав, – смех вышел натянутым и неправдоподобным, но Аньяна словно не замечала этого. – Но я рада, что такие прекрасные друзья, как Атли и ты, поддерживают меня.

– Мы не друзья, – бросил Кирши и повернул в направлении красной двери в кабинет Атли.

– Боги, ну ты и засранец, – прошептал наблюдавший за происходящим Тирг, оглядываясь на Аньяну, которая плелась следом. – Девчонке и так сейчас тяжело, зачем надо было её добивать? И что Василиса в тебе нашла?

Кирши вздрогнул. Любовное зелье – вот что она в нём нашла. Как и он в ней. Ведь по сути, что между ними было? Пара объятий и поцелуев, странный обмен воспоминаниями на заплёванном полу кровницы, когда он позволил Василисе черпнуть своих сил.

Они не успели не то что узнать друг друга – сблизиться достаточно, чтобы хотя бы краешком глаза заглянуть под маски. Кирши не о чем было сожалеть, не по кому было скорбеть. Его чувства к ней ничего не значили. Если они вообще были.

Василиса казалась очень лёгкой, практически невесомой. Тяжёлой она стала потом, когда пришло время укладывать её на краду. И он продолжал ощущать эту тяжесть на своих руках даже тогда, когда языки пламени спеленали её тело.

Кирши тряхнул головой – он старался не вспоминать. Но ночницы – проклятые твари – выбили его из колеи. Едва только Василиса перестала приходить к нему во снах, садиться на краешек кровати и, заправляя за ухо отчего-то такие непривычно тёмные волосы, просить прийти за ней. В другие ночи она тянула к нему руки, будто хотела обнять, но чем быстрее Кирши шёл к ней навстречу, тем больше она отдалялась, пока не исчезала вовсе. Иногда она просто плакала, беззвучно так, свернувшись в клубок посреди темноты, будто боялась, что её кто-то может услышать. И каждый раз сжимала в руках сияющий красный клубок.

Кирши принял это за знак – Василиса звала его в Поля Нави. Но чего она хотела? Чтобы он вернул её или чтобы разделил с ней смерть? Но сколько бы он ни спрашивал, Василиса не давала ответа. А после и вовсе перестала приходить.

Кирши терялся в догадках – с Хару такого не было. То ли потому, что он упокоился в своей смерти, то ли потому, что верил в других богов. А может быть, на то были совсем другие причины.

И вот сегодня ночью Василиса пришла снова. На этот раз она улыбалась и сказала, что скоро обязательно вернётся. И эти несбыточные обещания привели Кирши в отчаяние, напомнив ему обо всех смелых, глупых и так и не сбывшихся надеждах, в которые он – всего на краткий миг знакомства с Василисой – позволил себе поверить.

«Это всё не имело значения. И она не имела значения», – повторил он себе в сотый раз, словно заклинание, молитву равнодушным богам.

– Есть у тебя отвар, чтобы не видеть снов? – спросил он Аньяну.

– Кошмары?

– Вроде того.

– Занесу вечером.

– Спасибо.





* * *


Когда Кирши зашёл в комнату, сердце Атли непроизвольно подпрыгнуло, но не от радости, а от страха снова увидеть тлеющую злобу в его глазах. Вчера Кирши был похож на затравленного пса, готового не то что укусить – по локоть отгрызть руку тому, кто вздумает его коснуться.

Атли не мог смотреть на него такого, но и не знал, как помочь. Он искренне не понимал, почему Кирши так зол на него, почему не подпускает к себе, а когда всё же подпускает, когда позволяет прикасаться, то всё равно ловит каждое движение Атли, смотрит зверем или не смотрит вовсе. И после Атли каждый раз мучается чувством вины оттого, что снова переступил черту. Черту, которая – как иногда ему казалось – никогда между ними не исчезнет.

Но сегодня Кирши казался спокойным. Усталым, сосредоточенным и абсолютно равнодушным. Вслед за ним в кабинет вошли Аньяна и чёрный кот.

Атли не мог взять в толк, на кой чёрт Кирши сдался этот бесполезный домовой дух, который только и делал, что везде таскался за Тёмным и как пиявка поглощал его силы. Толку от него не было никакого: бездомный домовой не более чем паразит. А когда Атли, заботясь о самочувствии и силах Кирши, предложил избавиться от него, Тёмный ничего не ответил – только усмехнулся и покачал головой. Больше они к этой теме не возвращались.

– Я назначил церемонию через два дня, – начал Атли, когда вошедшие расселись в кресла. Тирг остался сидеть в углу у двери. Атли он явно недолюбливал, впрочем, это было взаимно. – Аньяна, ты подумала о том, кого назначишь вместо себя капитаном Журавлей?


Аньяна кивнула:

– У Белавы был ещё один приближённый ученик до меня – Лель. Лучший. Я отправила к нему Ворона с письмом. Он уехал на юг, латает заезжих Воронов и помогает простому люду.

– Думаешь, он согласится? Доверяешь ему?

– Я не знаю Журавля, более преданного своему предназначению, чем он. Лель ни за что не предаст Гвардию. Я готова за него поручиться.

– Хорошо. – Атли записал имя на листе пергамента. – С Соколами решим, когда они вернутся в гарнизон. Насколько я помню, у Миры было несколько близких учеников?

– Все погибли, – ответил Кирши и выразительно посмотрел на Аньяну. – Осталась одна, но она, кажется, отошла от дел?

– Мама не вернётся. Я говорила с ней об этом, и она наотрез отказалась. Нужно заботиться о сестре, да и сложно будет вести дела независимо, когда твой муж – царский воевода. Споров со мной ему и так хватает.

– Значит, будем решать на месте, – сказал Атли. – Возможно, они сами захотят кого-то выдвинуть. Кирши, от тебя мне на церемонии требуется охрана Аньяны.

– Думаешь, кто-то может… – Аньяна прижала руку к губам.

– Сомневаюсь, но лишняя осторожность не помешает. Совет будет в бешенстве, когда узнает. И Драган особенно. Так что на всякий случай ночуй пока в гарнизоне, не ходи домой.

Аньяна закивала и стала белее снега за окном. Бойцом она никогда не была, неудивительно, что перепугалась. Атли ободряюще улыбнулся ей. Что ж, ей многому предстоит научиться, и, если Аньяна хотя бы вполовину так же хороша, как была Белава, у неё всё получится.

– Ты хотел взять какое-то задание? – обратился он к Кирши.

Тот запустил руку в карман кафтана и протянул сложенный в несколько раз пергамент.

– Хочу его.

Атли развернул пергамент. Поиск и арест Финиста Вереса, Сокола-изменника, убийцы и вора.

Атли поднял взгляд на Кирши, тот выглядел отстранённым. Синие глаза были холодны и непроницаемы.

– С чего вдруг? Ты обычно брезгуешь охотой на людей.

В глазах Кирши что-то промелькнуло. Атли догадался, что задел его. Как догадывался и о том, почему Кирши предпочитал заказы исключительно на нечисть. Люди охотились за ним, словно за зверем, когда он был ребёнком, травили собаками. Возможно, Кирши не хотел опускаться до их уровня, а возможно, не хотел, чтобы кто-то из людей чувствовал себя так же, как и он когда-то. Так или иначе, Атли понял, что теперь что-то переменилось. Что так заинтересовало Кирши в этом Соколе? Возможно ли, что они были знакомы? Их что-то связывает?

– Так ты даёшь мне это задание или нет? – Кирши предпочёл не отвечать.

Не хочет говорить? Вот как. Но и лгать в лицо не хочет. Боится, что Атли прикажет сказать правду? Атли мог. Всего одно слово, и Кирши выложит всё как на духу. Он с ума сходил от мысли, что у Кирши от него появился ещё один секрет. Но он не хотел приказывать. Он был выше этого. Отчаянно хотел доказать Кирши, что он на его стороне.

– Можешь ехать сразу после церемонии, – ответил Атли. На мгновение ему показалось, что в глазах Кирши промелькнула тень благодарности, и на душе у Атли стало тепло.





6

По следам печалей




Дина сняла на выходные комнату в небольшом домике неподалёку от озера. Деревянный сруб, который на мгновение напомнил Василисе о доме. Две деревянные кровати, стол, шкаф – комната походила на их первое с Кирши задание в Старой Марге, обернувшееся сражением с целой стаей волколаков. Сердце сжалось от тоски и бессильного стремления вернуться. Лучше уж ещё одна стая волколаков, чем здесь, чем так, совершенно одной.

– Ты не одна. – Дина села на кровать напротив Василисы и заглянула в глаза. – Я хочу, чтобы ты это понимала. Я всегда буду с тобой, пройду с тобой через всё. Ты это понимаешь?

– Ты не понимаешь. И я не уверена, что смогу тебе объяснить. Или что ты сможешь это принять.

– Ты считаешь себя чародейкой Василисой. Это я уже поняла. – Дина говорила вкрадчиво и осторожно.

– «Считаю», – повторила Василиса, прокатывая слово по языку и размышляя, сколько времени должно пройти, прежде чем Василиса действительно в это поверит. Сможет ли она отказаться от прошлой себя? Настоящей себя. Надеть маску Светланы и продолжить размеренную жизнь с Диной или без Дины в этом новом мире. Что тут делают люди?

Чужая память подкинула аудиторию университета, офис в стеклянном здании, экран компьютера со строчками текста. Картинки казались бессмысленными и странными, но были частью её прошлой – или будущей? – жизни. Сможет ли она с ней смириться? Сможет ли стать частью этого мира и навсегда забыть о Вольском Царстве, Гвардии, Кирши, Атли, сражениях. Навсегда оставить свой дом?

– Я не могу, – пробормотала Василиса. – Я не могу. Не смогу. С тобой или без тебя, я не могу здесь остаться. Не могу. Не могу.

Она встала с кровати и схватила куртку с крючка, ноги впрыгнули в кроссовки.

– Света, – Дина постаралась её удержать, – давай поговорим.

Василиса дрожащей рукой отвела её руку и покачала головой.

– Мне надо пройтись. Подумать. Здесь так тесно и душно, мне нужно проветрить голову. Пожалуйста. – Она умоляюще посмотрела на Дину.