Когда заканчиваются сказки
Часть 39 из 53 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– А это тут при чём? – бросил Атли, наверное, чуть резче и грубее, чем требовалось.
– Как же. – Лель поднял глаза, и от этого пронизывающего взгляда у Атли по спине побежали мурашки. – Ты боишься, что если отпустишь любовь, то она тут же покинет тебя. Если не держать её изо всех сил, то она выскользнет из пальцев, потому что станет свободна. Потому что ты больше не сможешь её контролировать. Ты против свободы, Атли, не потому, что веришь в силу ограничений, а потому, что свободу ты просто не можешь себе позволить.
– Глупости! – Атли вскочил на ноги и рванул ворот кафтана, который вдруг туго обхватил горло, мешая дышать. Нитки затрещали, но выдержали, пуговицы выскользнули из петель, но дышать легче не стало. – Ты ничего обо мне не знаешь!
– Тогда почему ты так злишься? – вскинул брови Лель.
Атли резко дёрнулся и выдохнул, словно Лель отвесил ему хлёсткую пощёчину. Медальон до боли врезался в ладонь, и только тогда Атли понял, что сжимает дрожащие кулаки.
– Я злюсь, потому что чернокнижники творят беспредел! – воскликнул он, выставляя вперёд руку с медальоном, словно щит. – Потому что они убивают людей, а мы даже не знаем, где их искать и как остановить! А ты… ты их тут оправдываешь!
– Я не оправдываю их злодеяния. – Лель вскинул руки, сдаваясь. – Я лишь пытаюсь сказать, что не все чернокнижники – кровожадные убийцы. Но только та часть из них, что извратила понятие свободы и…
– Ты слышишь себя? – нервно засмеялся Атли. – Предлагаешь спрашивать каждого попавшегося чернокнижника, не убийца ли он?
Взгляд Леля стал колким и холодным.
– А ты предлагаешь убивать каждого, кто поклоняется не твоим богам?
– Нет, я… Почему ты всё переворачиваешь с ног на голову? – Атли всплеснул руками, растеряв все слова и аргументы.
– Я просто хочу, чтобы ты выглянул из той темницы, куда заточил самого себя. – Лель отвернулся и склонился над головой Аспида. – Ключ у тебя есть.
Атли глядел Лелю в спину и тяжело дышал. Темница. Что он городит! Уж кто-кто, а Атли вырвался из «темницы» давным-давно, когда уехал из Северных Земель. Там он был заперт, там он не мог дышать, там его окружал каменный мешок отцовской власти. Там он мечтал, что всё изменится, когда он вырвется, уедет и никогда больше не вернётся. Там… там… Атли рухнул обратно на софу и закрыл лицо руками. И у него же получилось. Получилось. Получилось же? Он освободился, разорвал связи с отцом и уехал навстречу новой жизни.
Только вот ничего не изменилось.
Атли так и остался в холодной темноте, накрытый чужой, могущественной тенью. Совершенно один.
Возможно, ему, как и Жнецу, предстоит томиться в темнице до конца своих дней, куда бы Атли ни бежал. И всё, что от него останется, – рассыпанная по полу клетки чешуя.
Погодите-ка. Атли оторвал ладони от лица и растерянно посмотрел на Леля. Жнец пятьдесят лет сидел в подвале гарнизона, и всё, что от него осталось там – чешуя и следы когтей? Или, хотите сказать, огромный ящер настолько чистоплотен, что выносил за собой ночной горшок?
Ладно, допустим, до смерти его темницу чистили Мира и Аргорад. Но после? Кто делал это после?
– Кто-то уже был в темнице после нас? – спросил Атли.
– Вроде нет. Аньяна попросила меня изучить и закрыть подземный ход под ней, но я ещё не успел…
– Нужно срочно вернуться в подземелья, – бросил Атли, вскакивая с места.
Гарнизон оживал. Вороны прибывали каждый день, стекаясь, по приказу Аньяны, со всех концов Вольского Царства. Коридоры заполнили чёрные кафтаны, и повар даже перестал справляться с готовкой. Сотня Воронов в гарнизоне разом – такого Атли не видел даже в те дни, когда воспитанники принимали присягу, впервые надев чёрные кафтаны.
Атли с Лелем быстро шли по коридору, догоняя стайку Воронов, которая, судя по всему, направлялась на обед.
– Чтобы мной командовала какая-то Журавлиха? Держи карман шире, – сказал один из них.
– Командующим должен был стать кто-то из Воронов или Соколов, – подхватил другой. – На кой бес нам целительница? Что она накомандовать сможет?
– Слышали, Ярослава завалила целого Аспида? Зуб даю, из неё командирша вышла бы что надо.
– Уж точно лучше этой.
– Какие-то проблемы с командующим Аньяной? – зычно бросил Атли в спины Воронам.
Те синхронно вздрогнули и обернулись. На лицах их застыл испуг.
– Н-никак нет! – вытянулся по струнке Ворон, которого Атли услышал первым.
– У остальных? – Атли смерил их грозным взглядом.
– Никак нет! – крикнули остальные.
– На этот раз буду считать, что ослышался. А если у вас есть какие-то вопросы к командирам, решайте их со мной. Ясно?
– Так точно!
– Вольно! – рявкнул Атли и прошёл мимо.
Вороны за его спиной зашептались, но он уже не слушал.
– Не несись так, объясни нормально, чего ты так сорвался? – Лель догнал его на повороте.
– Дерьмо, – кинул Атли.
Лель недоумённо нахмурился.
– Прекрасно! Отхожее место в другой стороне, – попытался пошутить он.
Атли сбежал по лестнице, ведущей в подземелья. Лель замешкался на входе, снимая со стены факел.
– С момента, как мы впервые оказались в темнице Аспида, мне всё что-то не давало покоя, – бросил через плечо Атли. – И я никак не мог понять, что же. И вот благодаря твоим дурацким рассуждениям я наконец додумался. В темнице было слишком уж чисто.
– На полу не было навоза, – задумчиво проговорил Лель.
– Думаешь, чернокнижники стали бы прибирать за Аспидом?
– Вряд ли.
– Вот и я так думаю.
В темнице ничего не изменилось. Тот же огромный каменный мешок с дырой в полу, та же сырость и тот же запах плесени.
– То есть навоза нет, но чешуя есть. – Лель водил факелом по сторонам, стараясь отыскать что-то на полу. – Бессмыслица какая-то.
– А ещё мы нашли медальон. Очень удачно, не думаешь? – Атли стоял на краю провала в полу и вглядывался в темноту. – Надо спуститься.
– Что? Зачем?
– Посмотрим, куда он ведёт. – Атли спрыгнул вниз, не дожидаясь ответа.
Грязь противно чавкнула под ногами, когда Атли приземлился на дно тоннеля. За спиной оказался тупик, впереди тоннель терялся в темноте. Лель прыгнул, охнул, потерял равновесие и чуть не плюхнулся в грязь, но Атли вовремя его подхватил. Целитель свободной рукой вцепился в его плечо.
– Над приземлением надо ещё поработать, – пробормотал Журавль, неловко улыбаясь и стараясь не выронить факел, который угрожающе накренился к земле.
Лель оказался так близко, что Атли почувствовал, что от его кожи пахло ландышами. Приятный весенний аромат спокойствия и неги. На мгновение Атли даже забыл, что находится в сыром грязном подземелье, уносимый в воспоминания о тепле и солнце. А потом Лель высвободился из его рук.
– Идём? – спросил он, глядя куда-то в сторону.
Атли смутился, кашлянул в кулак и отступил на шаг, пропуская Леля с факелом вперёд.
– Идём.
Проход оказался достаточно большим, чтобы в него мог протиснуться Аспид. А ещё он был практически идеально круглым – явно работа чар. По его стенкам росли редкие красные кристаллы – багрец, – их чародеи часто использовали, чтобы собирать магию. Багрец впитывал её как мочало. Одна проблема: рос багрец крайне медленно и в основном в труднодоступных местах, лишённых света, вроде подземных пещер. И чем дальше они продвигались вглубь, тем больше светилось багреца вокруг. Но не более чем через сотню шагов проход резко сузился и превратился в заваленный камнями и землёй тупик, поросший багрецом.
– Как странно. – Лель поднёс факел ближе, разглядывая кристаллы. Они были небольшие, размером с детскую ладонь. – Чтобы вырасти до таких размеров, багрецу потребовалось бы лет тридцать, не меньше. А то и все сорок.
– Может быть, чары, которыми рыли землю, ускорили…
– Ускорить рост багреца невозможно, – покачал головой Лель. – Ничем.
Атли потрогал кристалл пальцем. Холодный.
– Но тогда это значит…
– Что проход завалили много лет назад. – Глаза Леля были широко распахнуты. – Никто не похищал Жнеца. По крайней мере, сейчас. И мы снова оказались там, откуда начали.
Атли поморщился и шумно выдохнул. Мозаика начала складываться, и то, что получалось, ему очень, очень не нравилось.
– Я знаю, кто нам нужен.
27
Тишина на вершине горы
У Василисы дрожали руки. Он убил его. Финист убил гусляра, чтобы она не ушла. Убил, хотя мог просто приказать Василисе остаться. Василиса потёрла глаза и плотнее вжалась в угол. Она весь день просидела за дальним столом в таверне, потому что не хотела возвращаться в комнату, в которой всё ещё лежали окровавленные гусли. Сегодня в таверне не было музыки, стоял только весёлый гомон выпивох.
– Хорошо, что ты здесь. Есть работёнка. – Гулла упала на стул напротив и отбросила с головы капюшон. Присмотревшись к Василисе, она нахмурилась. – Ты чего?
Чародейка хотела соврать, притвориться, что всё в порядке, взять себя в руки.
– Как же. – Лель поднял глаза, и от этого пронизывающего взгляда у Атли по спине побежали мурашки. – Ты боишься, что если отпустишь любовь, то она тут же покинет тебя. Если не держать её изо всех сил, то она выскользнет из пальцев, потому что станет свободна. Потому что ты больше не сможешь её контролировать. Ты против свободы, Атли, не потому, что веришь в силу ограничений, а потому, что свободу ты просто не можешь себе позволить.
– Глупости! – Атли вскочил на ноги и рванул ворот кафтана, который вдруг туго обхватил горло, мешая дышать. Нитки затрещали, но выдержали, пуговицы выскользнули из петель, но дышать легче не стало. – Ты ничего обо мне не знаешь!
– Тогда почему ты так злишься? – вскинул брови Лель.
Атли резко дёрнулся и выдохнул, словно Лель отвесил ему хлёсткую пощёчину. Медальон до боли врезался в ладонь, и только тогда Атли понял, что сжимает дрожащие кулаки.
– Я злюсь, потому что чернокнижники творят беспредел! – воскликнул он, выставляя вперёд руку с медальоном, словно щит. – Потому что они убивают людей, а мы даже не знаем, где их искать и как остановить! А ты… ты их тут оправдываешь!
– Я не оправдываю их злодеяния. – Лель вскинул руки, сдаваясь. – Я лишь пытаюсь сказать, что не все чернокнижники – кровожадные убийцы. Но только та часть из них, что извратила понятие свободы и…
– Ты слышишь себя? – нервно засмеялся Атли. – Предлагаешь спрашивать каждого попавшегося чернокнижника, не убийца ли он?
Взгляд Леля стал колким и холодным.
– А ты предлагаешь убивать каждого, кто поклоняется не твоим богам?
– Нет, я… Почему ты всё переворачиваешь с ног на голову? – Атли всплеснул руками, растеряв все слова и аргументы.
– Я просто хочу, чтобы ты выглянул из той темницы, куда заточил самого себя. – Лель отвернулся и склонился над головой Аспида. – Ключ у тебя есть.
Атли глядел Лелю в спину и тяжело дышал. Темница. Что он городит! Уж кто-кто, а Атли вырвался из «темницы» давным-давно, когда уехал из Северных Земель. Там он был заперт, там он не мог дышать, там его окружал каменный мешок отцовской власти. Там он мечтал, что всё изменится, когда он вырвется, уедет и никогда больше не вернётся. Там… там… Атли рухнул обратно на софу и закрыл лицо руками. И у него же получилось. Получилось. Получилось же? Он освободился, разорвал связи с отцом и уехал навстречу новой жизни.
Только вот ничего не изменилось.
Атли так и остался в холодной темноте, накрытый чужой, могущественной тенью. Совершенно один.
Возможно, ему, как и Жнецу, предстоит томиться в темнице до конца своих дней, куда бы Атли ни бежал. И всё, что от него останется, – рассыпанная по полу клетки чешуя.
Погодите-ка. Атли оторвал ладони от лица и растерянно посмотрел на Леля. Жнец пятьдесят лет сидел в подвале гарнизона, и всё, что от него осталось там – чешуя и следы когтей? Или, хотите сказать, огромный ящер настолько чистоплотен, что выносил за собой ночной горшок?
Ладно, допустим, до смерти его темницу чистили Мира и Аргорад. Но после? Кто делал это после?
– Кто-то уже был в темнице после нас? – спросил Атли.
– Вроде нет. Аньяна попросила меня изучить и закрыть подземный ход под ней, но я ещё не успел…
– Нужно срочно вернуться в подземелья, – бросил Атли, вскакивая с места.
Гарнизон оживал. Вороны прибывали каждый день, стекаясь, по приказу Аньяны, со всех концов Вольского Царства. Коридоры заполнили чёрные кафтаны, и повар даже перестал справляться с готовкой. Сотня Воронов в гарнизоне разом – такого Атли не видел даже в те дни, когда воспитанники принимали присягу, впервые надев чёрные кафтаны.
Атли с Лелем быстро шли по коридору, догоняя стайку Воронов, которая, судя по всему, направлялась на обед.
– Чтобы мной командовала какая-то Журавлиха? Держи карман шире, – сказал один из них.
– Командующим должен был стать кто-то из Воронов или Соколов, – подхватил другой. – На кой бес нам целительница? Что она накомандовать сможет?
– Слышали, Ярослава завалила целого Аспида? Зуб даю, из неё командирша вышла бы что надо.
– Уж точно лучше этой.
– Какие-то проблемы с командующим Аньяной? – зычно бросил Атли в спины Воронам.
Те синхронно вздрогнули и обернулись. На лицах их застыл испуг.
– Н-никак нет! – вытянулся по струнке Ворон, которого Атли услышал первым.
– У остальных? – Атли смерил их грозным взглядом.
– Никак нет! – крикнули остальные.
– На этот раз буду считать, что ослышался. А если у вас есть какие-то вопросы к командирам, решайте их со мной. Ясно?
– Так точно!
– Вольно! – рявкнул Атли и прошёл мимо.
Вороны за его спиной зашептались, но он уже не слушал.
– Не несись так, объясни нормально, чего ты так сорвался? – Лель догнал его на повороте.
– Дерьмо, – кинул Атли.
Лель недоумённо нахмурился.
– Прекрасно! Отхожее место в другой стороне, – попытался пошутить он.
Атли сбежал по лестнице, ведущей в подземелья. Лель замешкался на входе, снимая со стены факел.
– С момента, как мы впервые оказались в темнице Аспида, мне всё что-то не давало покоя, – бросил через плечо Атли. – И я никак не мог понять, что же. И вот благодаря твоим дурацким рассуждениям я наконец додумался. В темнице было слишком уж чисто.
– На полу не было навоза, – задумчиво проговорил Лель.
– Думаешь, чернокнижники стали бы прибирать за Аспидом?
– Вряд ли.
– Вот и я так думаю.
В темнице ничего не изменилось. Тот же огромный каменный мешок с дырой в полу, та же сырость и тот же запах плесени.
– То есть навоза нет, но чешуя есть. – Лель водил факелом по сторонам, стараясь отыскать что-то на полу. – Бессмыслица какая-то.
– А ещё мы нашли медальон. Очень удачно, не думаешь? – Атли стоял на краю провала в полу и вглядывался в темноту. – Надо спуститься.
– Что? Зачем?
– Посмотрим, куда он ведёт. – Атли спрыгнул вниз, не дожидаясь ответа.
Грязь противно чавкнула под ногами, когда Атли приземлился на дно тоннеля. За спиной оказался тупик, впереди тоннель терялся в темноте. Лель прыгнул, охнул, потерял равновесие и чуть не плюхнулся в грязь, но Атли вовремя его подхватил. Целитель свободной рукой вцепился в его плечо.
– Над приземлением надо ещё поработать, – пробормотал Журавль, неловко улыбаясь и стараясь не выронить факел, который угрожающе накренился к земле.
Лель оказался так близко, что Атли почувствовал, что от его кожи пахло ландышами. Приятный весенний аромат спокойствия и неги. На мгновение Атли даже забыл, что находится в сыром грязном подземелье, уносимый в воспоминания о тепле и солнце. А потом Лель высвободился из его рук.
– Идём? – спросил он, глядя куда-то в сторону.
Атли смутился, кашлянул в кулак и отступил на шаг, пропуская Леля с факелом вперёд.
– Идём.
Проход оказался достаточно большим, чтобы в него мог протиснуться Аспид. А ещё он был практически идеально круглым – явно работа чар. По его стенкам росли редкие красные кристаллы – багрец, – их чародеи часто использовали, чтобы собирать магию. Багрец впитывал её как мочало. Одна проблема: рос багрец крайне медленно и в основном в труднодоступных местах, лишённых света, вроде подземных пещер. И чем дальше они продвигались вглубь, тем больше светилось багреца вокруг. Но не более чем через сотню шагов проход резко сузился и превратился в заваленный камнями и землёй тупик, поросший багрецом.
– Как странно. – Лель поднёс факел ближе, разглядывая кристаллы. Они были небольшие, размером с детскую ладонь. – Чтобы вырасти до таких размеров, багрецу потребовалось бы лет тридцать, не меньше. А то и все сорок.
– Может быть, чары, которыми рыли землю, ускорили…
– Ускорить рост багреца невозможно, – покачал головой Лель. – Ничем.
Атли потрогал кристалл пальцем. Холодный.
– Но тогда это значит…
– Что проход завалили много лет назад. – Глаза Леля были широко распахнуты. – Никто не похищал Жнеца. По крайней мере, сейчас. И мы снова оказались там, откуда начали.
Атли поморщился и шумно выдохнул. Мозаика начала складываться, и то, что получалось, ему очень, очень не нравилось.
– Я знаю, кто нам нужен.
27
Тишина на вершине горы
У Василисы дрожали руки. Он убил его. Финист убил гусляра, чтобы она не ушла. Убил, хотя мог просто приказать Василисе остаться. Василиса потёрла глаза и плотнее вжалась в угол. Она весь день просидела за дальним столом в таверне, потому что не хотела возвращаться в комнату, в которой всё ещё лежали окровавленные гусли. Сегодня в таверне не было музыки, стоял только весёлый гомон выпивох.
– Хорошо, что ты здесь. Есть работёнка. – Гулла упала на стул напротив и отбросила с головы капюшон. Присмотревшись к Василисе, она нахмурилась. – Ты чего?
Чародейка хотела соврать, притвориться, что всё в порядке, взять себя в руки.