Когда заканчиваются сказки

«Моя Василиса».

Василиса мотнула головой, стряхивая с себя его слова. Она не хотела быть его. И никогда не будет.

– Василиса, – голос Финиста мурашками заскользил по спине, и чародейка вскинулась, готовая выполнить любое его поручение.

«Вот чубась, чтоб тебя».

– Гулла – моя хорошая подруга и отличная наёмница, – продолжал Финист.

– Её ты тоже заставил принести клятву? – не удержалась от яда Василиса, а таверну снова сотряс раскат смеха.

– Поклонников труда прекрасной Гуллы так много, – Финист пропустил вопрос мимо ушей, – что она частенько готова делиться работёнкой с другими наёмниками.

– Так ты наёмник? – задала новый вопрос Василиса.

Финист лукаво улыбнулся.

– Скажем так, местные кличут меня василиском, – расплывчато ответил он.

Василиса нахмурилась, гадая, что же значат его слова. Уклончивость Финиста ей не нравилась, но и поделать с ней она ничего не могла, правила здесь устанавливал он.

– В общем, – вклинилась в беседу Гулла, швырнула на стол звонкий кошель и обратила лисьи глаза к Василисе, – в Северных Землях с фейри разбираются наёмники.

– Фейри тут что-то вроде нашей нечисти, – полушёпотом пояснил Финист, стаскивая со стола кошель.

– Но твоё дело – не разбираться, кто они, – повысила голос Гулла, недовольная тем, что её перебили, – а рубить им головы.

– О, поверь, ты даже не заметишь разницы, – подмигнул Финист. – Раз говоришь, что побила волколаков, то и с местным спригганом справишься.

Василиса хмыкнула. Вот как? Значит, её отправят рубить головы местной нечисти? Она готова была биться об заклад, что Финист собирался сунуть её Гулле, чтобы превратить в пушечное мясо. Помрёт – не будет обузой-неумёхой, вернётся – значит, повезло и можно работать дальше. Но нет, Финист, не на ту нарвался.

Василиса посмотрела в его яркие зелёные глаза.

«Поэтому ты не смеялся, когда услышал про волколаков? Признал во мне чародейку? Или даже Ворона? И не поверил своей удаче?»

А удачу Василисе стоило бы поблагодарить. Она думала, что Финист отправит её воровать, продавать своё тело или убивать людей. Но он решил отправить её рубить нечисть. Что ж, по крайней мере, это она умеет.





17

Дом гвардии




Сребрен – крупный город в двадцати вёрстах к северу от той самой башни, где Кирши нашёл мёртвых девушек, – прятался в низине за высокими каменными стенами.

Старая серая кобыла в яблоках – лучшее, что смогли предложить Кирши в деревне взамен почившего коня. Она еле плелась, то и дело начинала капризничать и идти боком, норовя развернуться обратно к дому. К вечеру следующего дня с горем пополам, угрозами и ругательствами Кирши наконец добрался до городских ворот Сребрена.

Тёмные улицы освещал огонь в каменных чашах с изображением Дажьбога, что держал в ладонях солнце. Тревожимый ветром свет плясал на стенах срубов и теремов, которые выстроились ровными рядами вдоль мостовой. Несмотря на поздний час, на улице было полно народу, а едва ли не на каждом углу светился распахнутыми дверями очередной трактир или игорный дом. Сребрен – город веселья, песен и опустошённых кошельков, обитель торговцев, ростовщиков и мечтающих о лучшей жизни глупцов.

Ближе к центру города Кирши свернул в тёмный переулок, оставляя позади светлую, шумную улицу. Ставни на окнах были плотно закрыты или окон не было вовсе – никто здесь не горел желанием глазеть на соседей или пьянчуг, что забредут в переулок справить нужду или выпустить на волю не уместившееся в желудке пойло. Вонь в переулке стояла соответствующая.

Нужный дом нашёлся на соседней улице – скромный двухэтажный терем с обшарпанной красной дверью. Кирши сразу прошёл на задний двор и завёл лошадь в маленькую конюшню на четыре стойла. Кроме его кобылы, тут была ещё одна гнедая лошадь.

Чёрный ход терема оказался открыт. Кирши прошёл по узкому коридору на пустую кухню, а оттуда – в горницу, из которой слышались приглушённые голоса.

– По три капли каждый вечер, – мелодичный голос Луны Кирши узнал сразу. – И скоро муж на вино даже смотреть не сможет.

– Спасибо, спасибо, доченька, – ответил второй голос.

Зашуршали шаги, перемещаясь в сени, открылась и хлопнула, закрываясь, дверь.

Когда Луна вернулась в горницу, Кирши уже стягивал с себя вымокший серый плащ и кафтан.

– Кирши! – всплеснула руками Луна. – Сколько вёсен, радостей и печалей! Давненько не бывало тебя в наших краях.

Она ничуть не изменилась: красивая, полная, статная, с румяными щеками и уложенной вокруг головы русой косой. Как и все Журавли, она не любила белые кафтаны и носила красную юбку с фартуком и рубаху из неокрашенного льна.

Кирши бросил одежду на печь, и Луна, не дожидаясь ответа, заключила его в крепкие тёплые объятия.


– Приятно видеть старых знакомых и знать, что они всё ещё живы, – сказала она, похлопала Кирши по спине и отстранилась.

– Два года ещё не срок, – улыбнулся Кирши. Луна вселяла в него необъяснимое спокойствие.

– Не для Воронов, – покачала головой Луна, и взгляд её упал на плащ на печи. – И-и! Это ещё что такое? Вас там, в гарнизоне, совсем одевать перестали?

Она схватила тонкую, прореженную шерсть плаща и с негодованием зацокала языком. Кирши рассмеялся:

– Свой я потерял. Пришлось купить этот в деревне. И там, поверь, это лучшее, что можно было найти.

– Казённый плащ профукал? А голову не потерял? – Луна брезгливо отбросила одежду, подбоченилась и мигом скрылась за ближайшей дверью. Заскрежетали сундуки. – Сейчас тебе выдам новый плащ. И только попробуй у меня его потерять. Голову откручу. Кафтан цел?

– Кафтан цел! – крикнул Кирши. – Захвати ещё перо и пергамент – письмо в гарнизон написать.

Луна вернулась совсем скоро с чёрным плащом и письменными принадлежностями.

– Атли привет передавай, – шепнула она и зарделась. – Я пока попрошу служанку взбить тебе перину и разогреть ужин. Баню топить?

– Топи. – Кирши сел за стол и придвинул поближе свечу, приготовившись писать. Нужно было сообщить Атли обо всём, что случилось в башне, и попытаться сделать это так, чтобы капитану не взбрело в голову вернуть его в гарнизон.

Когда письмо было готово, Кирши поднялся на чердак, где стояли клетки с воронами. Служебные вороны были в каждом доме Гвардии, что располагались в крупных городах Вольского Царства. Выбрав птицу, как ему показалось, пободрее, Кирши привязал к её лапе письмо и выпустил в чердачное окно.

В горнице его уже ждала Луна с горячим ужином.

– Скажи, не останавливались ли тут на той неделе Вороны? – Кирши сел обратно за стол. – Две девушки, молодые, скорее всего, только из воспитанниц. У одной длинная светлая коса, у второй…

Кирши осёкся – он так был удивлён рунами на теле девушки, что совсем не обратил внимания на другие приметы.

Луна ненадолго задумалась и покачала головой:

– В этом месяце только дважды Вороны у меня тут дух переводили. Мужики. Сам знаешь, у нас тут места относительно спокойные, уж боги его знают, почему. А ты чего, ищешь их?

Поколебавшись с минуту, Кирши всё же решил рассказать Луне о случившемся. Она слушала молча, не перебивала, только взгляд её с каждым словом становился всё более и более встревоженным.

– Думаешь, чернокнижники готовят что-то? – полушёпотом спросила Луна, когда он закончил рассказ. – Выглядит так, будто девчат туда специально заманили.

Кирши поковырял ложкой в похлёбке. Луна была права. Он и сам думал об этом по пути сюда. Не мог не думать. История о чудище, о котором не слыхал никто в деревне, следы пыток и тёмных чар. Один Чернобог знает, какие заклинания ублюдки испытывали на бедных девушках. Чернокнижники не жалели людей и часто приносили их в жертву. Только вот выбирали они обычно для этого сирот да бродяг – словом, тех, кого никто не будет искать. Но в этот раз, похоже, им понадобились именно Вороны. Хотя, с другой стороны, и Воронов никто искать не кинется – слишком уж часто не возвращались они с заданий.

– Слышала про деревню волколаков, Утопкино?

– Доходили слухи. – Луна плеснула себе в кружку мёда, но пить не стала, начала вертеть в пальцах, чтобы занять руки. – Слышала, вы с напарницей постарались.

– Напарница. – Кирши не смог назвать Василису по имени. – Я – так, срубил голову последнему.

Луна закивала, одобрительно подняла брови и разомкнула пухлые губы в восхищённой улыбке. А потом вдруг склонила голову и настороженно и немного грустно взглянула на Кирши.

– А ты сегодня без неё, потому что…

– Погибла. – Кирши старался говорить как можно более непринуждённо. – В битве с чернокнижником.

Они с Атли так и не рассказали никому, что «чернокнижником» оказался Белогор – национальный герой, который выиграл Великую Войну и основал Вольскую Гвардию, а закончил безумцем, по уши увязшим в тёмных чарах и убивавшим собственных учеников. Атли решил, что для всех будет лучше оставить в памяти светлый образ Белогора, спасителя и защитника, а не кровожадного убийцы. Так Белогор в глазах народа превратился в безымянного чернокнижника, которого не удалось опознать. А правду знали только Кирши, Атли и Аньяна. Они втроём вернулись в Тёмные Леса, похоронили тела и запечатали вход в пещеру. Атли предлагал уничтожить её и все записи Белогора, но Аньяна уговорила его повременить – вдруг в записях удастся найти что-то полезное для Гвардии.

– Так что с волколаками? – спросила Луна, возвращая Кирши в реальность.

– Да, прости. За ними «приглядывала» чернокнижница – как-то так она сама выразилась. И всё это в сорока вёрстах от Даргорода. Теперь эта история с башней. Я очень хочу верить в то, что это разные истории, никак друг с другом не связанные. Последнее, что нам сейчас нужно – козни чернокнижников.

– Чернокнижники всегда будут строить козни, – с сожалением выдохнула Луна, опрокинула в себя кружку и тут же наполнила её заново. – Как бы мы ни старались отрубить голову этой змее, неизменно вырастает новая. Просто нужно быть готовыми.

– Знать бы ещё, к чему именно готовиться и чего ждать.

Огонёк свечи затрещал и заволновался, а на улице разыгралась настоящая метель. Похлёбка медленно остывала, но Кирши к ней так и не притронулся. Луна потягивала мёд и задумчиво глядела в окно. Её живое лицо ни на секунду не оставалось спокойным, она покусывала губы, брови то хмурились, то расслаблялись, голубые глаза цепко следили за снежинками.

Тишина окутывала комнату пуховым одеялом, шёпотом переговаривались дрова в печи да копошились мыши в погребе. Кирши поймал себя на том, что уже несколько минут клюёт носом.

В горницу заглянула служанка и сообщила, что баня готова.

– Отлично! – встрепенулась Луна, хлопая Кирши по плечу. – Быстро дуй мыться, а то воняет от тебя, уж прости, как от скотины. А потом сразу спать.

У Кирши не было сил ни спорить, ни отвечать на колкости, поэтому он молча поднялся и последовал за служанкой. На пороге он обернулся:

– Слушай, ты писала в отчёте, что у тебя останавливался Сокол по имени Финист, помнишь? Рыжий, наглый, с серьгами в ушах.

Луна выразительно ухмыльнулась, а потом стыдливо покраснела и спрятала глаза, так что Кирши угадал ответ ещё до того, как она произнесла его вслух.