Когда рассеется тьма
Часть 32 из 62 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Сейчас в буфет спущусь. — Роман быстро прижал ее к себе, отпустил и ушел.
Агата откинулась в кресле. Оно у нее было удобное, с подголовником.
У Павла умерла мать. В таких случаях всегда сообщают родственникам, а Павел ей не позвонил. Она ему никто.
И Ксения не позвонила, хоть и делает вид, что относится к Агате как к родной.
Ну и ладно. Не позвонила, и не надо.
Она покачалась в кресле и потянулась к телефону. Мама работала в городской администрации и не любила, когда ее отрывают от дел, но Агата не стала ждать до вечера.
— У тебя все нормально? — маму несвоевременный звонок встревожил.
— Все нормально, — успокоила Агата. — Кто у Павла мама? Почему ты никогда про нее не говорила.
— Майя? — удивилась мама. — Но… Она давно не живет в России.
— Она умерла, — сказала Агата.
— Боже мой… Ей сейчас… — мама задумалась. — Что-нибудь около шестидесяти.
— Почему ты никогда про нее не говорила?
— Я ее сто лет не видела. От чего она умерла?
— Понятия не имею.
— Я ее в последний раз видела, когда еще в школе училась. Она тогда только замуж вышла, Павлика не было еще. Мы с мамой приехали в Москву и у тети Лизы несколько дней прожили. Тогда с гостиницами трудно было. Тетя Лиза — это мама Юлия и Майи.
— Я помню.
— Майя такая счастливая была…
— Мам, а куда она потом подевалась? Ты о ней никогда не говорила, Юлий Семеныч не говорил.
— Она уехала за границу, — мама вздохнула. — Мама, то есть бабушка твоя, о ней Лизу сначала пыталась расспрашивать, а потом перестала. Лиза о дочери говорить не хотела. Характер у тетки тот еще был! Суровая была женщина, хоть и добрая.
— Подожди, — не поняла Агата. — Майя уехала, а Павел?
— У Майи первый муж погиб. Он не то авиационным инженером был, не то летчиком. Погиб в результате какой-то аварии. Я не помню, Павлик родился уже, или должен был родиться. Майя очень переживала.
— Представляю.
— Лиза рассказывала, что она не ест, не пьет, а ребенка кормить надо. Но где-то через полгода у Майи появился новый мужик, — в голосе мамы прозвучали осуждающие нотки. — В общем, она опять вышла замуж и уехала с мужем за границу. А Павлик остался с Лизой. После этого Лиза о дочери и перестала говорить. Вроде бы Майя пыталась сына взять, но Лиза не отдала.
— Как она могла не отдать? — удивилась Агата. — Как можно не отдать ребенка матери?
— Формально, наверное, нельзя, но… В семьях всякое бывает. Ребенок привык к бабушке, а у Майи жизнь не складывалась. Неустроенная она была. Со вторым мужем она разошлась, вуз окончить не успела. Лиза иногда о дочери все-таки проговаривалась, в целом мы были в курсе.
Агата попрощалась с мамой, посмотрела на часы. До конца рабочего дня оставалось немного.
* * *
Проснулся Павел, как всегда, рано, еще не было семи. Как ни странно, проспав всего пару часов, чувствовал себя вполне бодрым. Позавтракал, стал собираться на работу и внезапно понял, что ехать никуда не хочет.
Не то чтобы он начал испытывать что-то похожее на горе, нет. Просто не хотелось ничего делать и ни о чем думать.
Он подержал в руках офисные брюки и снова повесил их в шкаф.
Чуткая Ксения грустно и молча на него смотрела.
— Не пойду никуда, — решил Павел.
— Я вчера утром с ней разговаривала, — тихо сказала Ксения.
Она не понимала, что он не испытывает горя.
— У нее голос был такой… счастливый.
Жена постояла, глядя на Павла, ушла к себе в комнату. Он, взяв первую попавшуюся книгу, лег на диван. Читать не стал, положил книгу на живот и уставился в потолок.
Позвонил Роман. Павел объяснил, что у него умерла мать и свой ближайший график он прогнозировать не может.
Потом опять лежал, глядя в потолок, пока телефон снова не зазвонил.
Номер высветился незнакомый, но голос Павел узнал сразу.
— Экспертиза готова, — сказал Николай. — То же средство, что и у Юлия.
Материн гражданский муж догадался позвонить в полицию, а Павел до этого не додумался.
— Полицейские хотят сейчас приехать. У меня ключи от квартиры есть, но, я думаю, ты тоже захочешь поприсутствовать.
— Захочу, — согласился Павел.
Ксения заглянула в комнату, вопросительно на него посмотрела.
— Николай, — объяснил Павел, бросив телефон на журнальный столик. — Мать отравили.
Он тяжело поднялся с дивана, пошел одеваться.
— Боже мой! — жена пошла за ним. — Я только вчера утром с ней разговаривала…
— Я поеду к Юлию. Туда сейчас должны менты приехать.
Он ожидал, что Ксения предложит поехать вместе, но она сказала другое:
— Она мне сама позвонила. Знаешь, мне показалось, она хочет встретиться, но я собиралась в бассейн…
Павел сунул в карман рубашки паспорт, менты наверняка попросят документ.
— После бассейна по бульвару гуляла… Если бы я знала!..
Если знать, кому когда упасть, можно подстелить соломки.
Ксения поняла, что ему сейчас не хочется ее слушать, замолчала.
Он торопливо ее поцеловал, вышел во двор.
Одуванчики уже побелели, газон около подъезда был утыкан пушистыми шариками.
Когда-то мать показывала ему, как плести венок из одуванчиков. Или не показывала, а просто зачем-то плела. Он приносил цветы на длинных стеблях, она скручивала их в гирлянду. Кажется, тот венок она отдала соседской девочке.
Тогда маленький Павел еще любил мать.
Когда Павел приехал, Николай уже был в квартире. Сидел в прихожей, держа сжатые кулаки на коленях.
— Где вы устроились? — спросил Павел.
— В отеле.
— Вы точно не хотите здесь пока пожить?
— Точно.
Он бы понравился Юлию, неожиданно подумал Павел.
— Я уехал утром. Пытаюсь навязать продукцию торговым сетям. Когда вернулся, Майя уже…
Павел подвинул стул и сел рядом с Николаем.
— Обычно она мне несколько раз за день звонила, а вчера ни разу. А я даже не забеспокоился.
— Она куда-нибудь собиралась? Ну… в музей? На выставку?
— Она не любила ходить одна.
Позвонили в дверь, пришли вчерашний участковый и полицейский, с которым Павел разговаривал, когда вернулся в Москву.
И Павел, и Николай мало чем могли помочь полиции.
Они не знали, куда мать выходила утром. Она выходила на пару часов, в подъезде висела камера видеонаблюдения, и полицейские уже успели просмотреть запись.
Мать принимала какие-то таблетки. Николай достал их из тумбочки, положил перед полицейскими. Никаких сильнодействующих препаратов среди них не было, все продавалось в аптеках без рецепта.
Агата откинулась в кресле. Оно у нее было удобное, с подголовником.
У Павла умерла мать. В таких случаях всегда сообщают родственникам, а Павел ей не позвонил. Она ему никто.
И Ксения не позвонила, хоть и делает вид, что относится к Агате как к родной.
Ну и ладно. Не позвонила, и не надо.
Она покачалась в кресле и потянулась к телефону. Мама работала в городской администрации и не любила, когда ее отрывают от дел, но Агата не стала ждать до вечера.
— У тебя все нормально? — маму несвоевременный звонок встревожил.
— Все нормально, — успокоила Агата. — Кто у Павла мама? Почему ты никогда про нее не говорила.
— Майя? — удивилась мама. — Но… Она давно не живет в России.
— Она умерла, — сказала Агата.
— Боже мой… Ей сейчас… — мама задумалась. — Что-нибудь около шестидесяти.
— Почему ты никогда про нее не говорила?
— Я ее сто лет не видела. От чего она умерла?
— Понятия не имею.
— Я ее в последний раз видела, когда еще в школе училась. Она тогда только замуж вышла, Павлика не было еще. Мы с мамой приехали в Москву и у тети Лизы несколько дней прожили. Тогда с гостиницами трудно было. Тетя Лиза — это мама Юлия и Майи.
— Я помню.
— Майя такая счастливая была…
— Мам, а куда она потом подевалась? Ты о ней никогда не говорила, Юлий Семеныч не говорил.
— Она уехала за границу, — мама вздохнула. — Мама, то есть бабушка твоя, о ней Лизу сначала пыталась расспрашивать, а потом перестала. Лиза о дочери говорить не хотела. Характер у тетки тот еще был! Суровая была женщина, хоть и добрая.
— Подожди, — не поняла Агата. — Майя уехала, а Павел?
— У Майи первый муж погиб. Он не то авиационным инженером был, не то летчиком. Погиб в результате какой-то аварии. Я не помню, Павлик родился уже, или должен был родиться. Майя очень переживала.
— Представляю.
— Лиза рассказывала, что она не ест, не пьет, а ребенка кормить надо. Но где-то через полгода у Майи появился новый мужик, — в голосе мамы прозвучали осуждающие нотки. — В общем, она опять вышла замуж и уехала с мужем за границу. А Павлик остался с Лизой. После этого Лиза о дочери и перестала говорить. Вроде бы Майя пыталась сына взять, но Лиза не отдала.
— Как она могла не отдать? — удивилась Агата. — Как можно не отдать ребенка матери?
— Формально, наверное, нельзя, но… В семьях всякое бывает. Ребенок привык к бабушке, а у Майи жизнь не складывалась. Неустроенная она была. Со вторым мужем она разошлась, вуз окончить не успела. Лиза иногда о дочери все-таки проговаривалась, в целом мы были в курсе.
Агата попрощалась с мамой, посмотрела на часы. До конца рабочего дня оставалось немного.
* * *
Проснулся Павел, как всегда, рано, еще не было семи. Как ни странно, проспав всего пару часов, чувствовал себя вполне бодрым. Позавтракал, стал собираться на работу и внезапно понял, что ехать никуда не хочет.
Не то чтобы он начал испытывать что-то похожее на горе, нет. Просто не хотелось ничего делать и ни о чем думать.
Он подержал в руках офисные брюки и снова повесил их в шкаф.
Чуткая Ксения грустно и молча на него смотрела.
— Не пойду никуда, — решил Павел.
— Я вчера утром с ней разговаривала, — тихо сказала Ксения.
Она не понимала, что он не испытывает горя.
— У нее голос был такой… счастливый.
Жена постояла, глядя на Павла, ушла к себе в комнату. Он, взяв первую попавшуюся книгу, лег на диван. Читать не стал, положил книгу на живот и уставился в потолок.
Позвонил Роман. Павел объяснил, что у него умерла мать и свой ближайший график он прогнозировать не может.
Потом опять лежал, глядя в потолок, пока телефон снова не зазвонил.
Номер высветился незнакомый, но голос Павел узнал сразу.
— Экспертиза готова, — сказал Николай. — То же средство, что и у Юлия.
Материн гражданский муж догадался позвонить в полицию, а Павел до этого не додумался.
— Полицейские хотят сейчас приехать. У меня ключи от квартиры есть, но, я думаю, ты тоже захочешь поприсутствовать.
— Захочу, — согласился Павел.
Ксения заглянула в комнату, вопросительно на него посмотрела.
— Николай, — объяснил Павел, бросив телефон на журнальный столик. — Мать отравили.
Он тяжело поднялся с дивана, пошел одеваться.
— Боже мой! — жена пошла за ним. — Я только вчера утром с ней разговаривала…
— Я поеду к Юлию. Туда сейчас должны менты приехать.
Он ожидал, что Ксения предложит поехать вместе, но она сказала другое:
— Она мне сама позвонила. Знаешь, мне показалось, она хочет встретиться, но я собиралась в бассейн…
Павел сунул в карман рубашки паспорт, менты наверняка попросят документ.
— После бассейна по бульвару гуляла… Если бы я знала!..
Если знать, кому когда упасть, можно подстелить соломки.
Ксения поняла, что ему сейчас не хочется ее слушать, замолчала.
Он торопливо ее поцеловал, вышел во двор.
Одуванчики уже побелели, газон около подъезда был утыкан пушистыми шариками.
Когда-то мать показывала ему, как плести венок из одуванчиков. Или не показывала, а просто зачем-то плела. Он приносил цветы на длинных стеблях, она скручивала их в гирлянду. Кажется, тот венок она отдала соседской девочке.
Тогда маленький Павел еще любил мать.
Когда Павел приехал, Николай уже был в квартире. Сидел в прихожей, держа сжатые кулаки на коленях.
— Где вы устроились? — спросил Павел.
— В отеле.
— Вы точно не хотите здесь пока пожить?
— Точно.
Он бы понравился Юлию, неожиданно подумал Павел.
— Я уехал утром. Пытаюсь навязать продукцию торговым сетям. Когда вернулся, Майя уже…
Павел подвинул стул и сел рядом с Николаем.
— Обычно она мне несколько раз за день звонила, а вчера ни разу. А я даже не забеспокоился.
— Она куда-нибудь собиралась? Ну… в музей? На выставку?
— Она не любила ходить одна.
Позвонили в дверь, пришли вчерашний участковый и полицейский, с которым Павел разговаривал, когда вернулся в Москву.
И Павел, и Николай мало чем могли помочь полиции.
Они не знали, куда мать выходила утром. Она выходила на пару часов, в подъезде висела камера видеонаблюдения, и полицейские уже успели просмотреть запись.
Мать принимала какие-то таблетки. Николай достал их из тумбочки, положил перед полицейскими. Никаких сильнодействующих препаратов среди них не было, все продавалось в аптеках без рецепта.