Когда рассеется тьма

* * *


Павел, как обычно по вечерам, просмотрел новости, постоял около книжных полок и заглянул к жене.

Ксения, уютно устроившись в кресле, смотрела в планшет.

— Детектив, — улыбнулась она, вынув наушник из уха.

Она не только постоянно читала детективы, она их еще и смотрела.

— Интересно?

— Интересно, — кивнула Ксения.

Он подошел, посмотрел в экран и неожиданно сел на подлокотник. Ксения включила воспроизведение. На экране красавец мужчина стоял около тела убитой женщины. Мужчина оказался полицейским.

Фильм был глупый и скучный, но уходить от жены Павлу не хотелось.

Звонок его мобильного услышала Ксения. На экране в этот момент красавец полицейский проводил время в баре, где гремела музыка.

Ксения остановила просмотр, он сходил в свою комнату за телефоном.

Звонила мать.

Захотелось сбросить вызов, но он ответил.

— Мама умерла, — сказал ему усталый мужской голос.

В первый момент Павел голос не узнал.

— Я жду полицию и «Скорую».

— Понял, — помолчав, сказал Павел.

В трубке щелкнуло. Он сжал телефон в руке, вернулся к жене.

Ксения что-то прочитала по его лицу, перестала улыбаться.

— Мама умерла, — как только что Николай, сказал Павел, впервые за много лет назвав мать мамой.

Пока он одевался, Ксения вызвала такси. Боялась, что он, разнервничавшись, попадет в аварию, если сам поведет машину. Это было глупо, но он не стал спорить, такси так такси.

Дверь в квартиру была не заперта. Женщина-врач что-то писала, сидя за столом Юлия. Полицейский в форме хмуро оглядывал книжные полки.

Николай стоял у окна и молча смотрел на лежащую на диване мать.

— Она была уже мертва, когда я приехал, — сказал Николай после того, как в квартире не стало ни врача, ни полицейского, ни матери.

Он прошел на кухню, включил чайник. Пальцы у него подрагивали, он сжал их в кулак.

Павел молча сел за стол.

Чайник закипел. Николай тронул чайник, помедлил и налил в стакан холодной воды из крана. Перед тем как выпить, он посмотрел на стакан, как будто пил водку.

— Я найду того, кто это сделал.

— Вы уверены, что… Что она не сама умерла?

Матери в прошлом году исполнилось шестьдесят. По европейским меркам не возраст, но у нас многие не доживают до пенсии.

Впрочем, мать в последние годы жила в Европе. Ее трудно считать вполне нашей.

Николай поморщился, на глупый вопрос отвечать не стал.

Юлий поступил бы так же.

— Я пойду, — Павел поднялся.

— Подожди.

Он быстро прошел в комнату, где стояла новая кровать.


— Вместе пойдем.

Он достал из тумбочки бумажную папку на завязках, порылся в ней, протянул Павлу конверт.

— Это деньги, которые ты дал Майе.

— Не надо, — отказался Павел.

— Возьми, — Николай скривился, как будто у него болел зуб.

Павел послушно взял конверт.

— И еще вот… — Николай сунул ему банковскую карту. — Здесь ее деньги.

Все не так. Все было не так, как Павел думал.

Убирать папку назад Николай не стал, огляделся и снова поморщился.

— Пойдем. Ключи пока оставлю, вещи надо будет забрать.

— Куда же вы?.. Оставайтесь, — запротестовал Павел.

Николай не ответил, пошел к двери, подождал, когда Павел ее запрет.

— Куда же вы теперь? — снова спросил Павел, когда они спустились вниз.

— В отель, — Николай равнодушно пожал плечами. — Куда же еще…

— Я вас отвезу.

— Не надо, — он посмотрел куда-то мимо Павла, сжал губы. — Она тебя очень любила. Тосковала. Страдала оттого, что жизнь сложилась… так, как сложилась.

Николай повернулся и быстро пошел куда-то за угол дома.

Ночь была тихая. Пахло сиренью.

Павел вызвал такси и поехал домой.





31 мая, вторник




Сегодня Агата сумела сосредоточиться на нудной работе. Когда Вероника позвала обедать, Агата почти все из намеченного сделала.

После обеда посидели на солнышке и снова разошлись по рабочим местам.

Роман заглянул, когда она сделала все намеченное, и размышляла, начать ли новое тестирование или пробездельничать до вечера. Решила бездельничать.

Роман подошел, сел рядом.

— Ел что-нибудь? — заботливо спросила Агата.

Роман обедать не ходил, перекусывал на ходу. Нужно заставить его нормально питаться, пока желудок не испортил.

— У Павла мать умерла, — сообщил Роман.

Агата опешила. Не потому, что кто-то умер. Потому что впервые услышала о матери Павла.

Странно, о матери Павла никто никогда не говорил, ни Агатины родители, ни Юлий Семенович, ни сам Павел.

Агата была уверена, что мать Павла умерла давно.

— Ты ему позвонил или он тебе? — зачем-то поинтересовалась Агата.

— Я ему. На месте его не было, я и позвонил.

Агата скосила глаза на дверь и быстро поцеловала Романа в щеку. Щека была чуть-чуть колючей.

— Так ты ел что-нибудь или нет?