Когда оживают Страхи

Полегчало, мысли вроде очистились. Но едва я подумал о том, что неплохо бы отдохнуть или снизить темп, как откуда-то снизу прилетел звук могучего удара. Кто-то чудовищно сильный пытался выбить люк в лестничный холл. И судя по стону железа, ржавая дверь начинала поддаваться.

– Твою мать! – воскликнул я в сердцах. И побежал. Без оглядки, без памяти.

Надолго меня не хватило. Так как этажей через десять стали подгибаться ноги от усталости. Несмотря на жуткий холод, пот катил ручьями, а надо мной поднимался пар. Когда вернулась способность мыслить, я остановился посреди тонущего во мраке лестничного пролета и осознал, что вокруг лишь звенящая тишина. Ни топота, ни криков, ни воплей потусторонних тварей. Удары снизу тоже прекратились, что изрядно насторожило. Сердце трепыхалось в груди, а в ушах набатом била кровь. Холод от татуировок жег хуже огня.

К собственному удивлению, я оказался совершенно один. И Мора, и больной ублюдок Том, и глуповатый, но сильный Олифф куда-то испарились. Вроде бежали впереди, пока я закрывал люки, опережая этажа на три или четыре. Но в какой-то момент я перестал слышать топот и сопение.

Сожрали? Подчинили?.. Вряд ли. Просто я, кажется, сдуру пропустил нужный этаж. Ибо помнится, пока прыгал по ступенькам, краем глаза заметил на одной из площадок распахнутый настежь люк. Рядом валялась кучка ржавчины и виднелись следы. Но в тот момент, подгоняемый страхом, как-то не сообразил, что внутрь сунулись невольные конвоиры и так называемые напарнички. Промчался мимо, взлетел этажа на четыре вверх и, лишь остановившись, сообразил, что потерял навязанную компанию. Да и они явно не в том состоянии, чтобы следить, – рвались подальше от опасности.

Удача? Спорно. У Моры остались ампулы с деактиватором и оружие, а также ключ. Но лучше идти самому, чем в компании идиотов, не умеющих держать руки при себе. А уж как проникнуть в Анклав, можно придумать на месте. Вязь отпорного артефакта я не помнил. Теургические схемы вообще невозможно запомнить, иначе б не понадобилось копирование. Однако какие-то крохи энергии из Изнанки выдавить смогу, отмычки не отобрали.

Можно действовать по старинке. Искатель я или где?

Поразмыслив и отдышавшись, попытался вспомнить, есть ли альтернативный путь к жилому району, где располагалось последнее убежище теургов. Какой-нибудь помимо того, что указал подчиненным Лиама. Вдоль порта безопаснее, несмотря на обвалы и затопления, но лучше бы избежать встречи с головорезами. По грузовому тоннелю, по идее, быстрее, но там сожрут в два счета. Или чего похуже произойдет. Так неужели вариантов два?..

В памяти возникли схемы и планы, эхом раздался голос Старика, рассказывающего о собственном путешествии в Лимб. И я, мысленно исследовав несколько вариантов, сделал заключение: дорога есть. Эта лестница не главная, но ведет гораздо выше основной. Можно подняться напрямую в старый район для аристократов. А там есть короткая галерея, что приведет к еще одному переходу, спускающемуся напрямую в жилые массивы.

Рискованно? Очень. Вестники первым делом наведались к лордам, привлеченные «запахом» артефактов, и устроили там знатный пир, почти подчистую выкосив многие старинные династии. И наверняка многие из тварей там же и заснули, впитались в камни. Но если я правильно помнил схемы, рывок предстоял действительно короткий. К тому же имелся небольшой шанс, что твари там не почуяли аврала, устроенного на электростанции. Спят или лишь просыпаются.

Старик всегда пенял, когда я рассчитывал на удачу или везение. Влезать в подобные авантюры практически без снаряжения – чистой воды безумство. Но в данном случае можно с натяжкой назвать ситуацию смутным прогнозированием. К тому же в нашем деле без интуиции никуда, а она говорила: должно получиться.

Пойти в порт – вновь попасть в лапы Моры. А ее намерения я так и не разгадал.

Изначально показалось, жаждет в чем-то обыграть Лиама, соперничает. Рассчитывал раскачать, посеять неуверенность и использовать. Однако прогадал. В разговоре ощутил совсем не тот эмоциональный отклик, что надеялся уловить. И стал подозревать: Лиам предугадал шаги на три хода вперед, дал отдельные указания. Это сошлось с моими же действиями, отчего рыжая укрепилась в подозрениях. Теперь вернуть доверие не получится, будет держать ухо востро.

Сунуться в грузовой тоннель – гарантированно сдохнуть. Подъем же в верхние районы давал призрачный, но шанс, что сумею добраться до обители Анклава. Что добуду проклятую книгу, а затем выручу друзей и выживу сам.

Решение я принял. Но вместо того, чтобы вновь рвануть вверх по лестнице, принялся спускаться. Прежде чем продолжать путь, следовало убедиться, что подчиненные Лиама верно пошли именно той дорогой, не поджидают где-то выше.

Я мог ошибаться. Фонари кое-где теперь горели, но света древних ламп все равно не хватало, чтобы быть уверенным на сто процентов. Густая тьма в Лимбе теперь перемежалась с коварным сумраком.

Осторожно спустившись на пару пролетов, я остановился и прислушался. Но кроме своего дыхания и сердцебиения, ничего не услышал. Лишь удивился, как сумел так быстро вскарабкаться наверх. Ведь пока шел назад, раза два чуть не упал – ступеньки скользкие от плесени и воды. Поистине у страха глаза велики.

Помедлив, я спустился еще на несколько этажей, в полной темноте и тишине, ориентируясь лишь на неверный свет фонаря внизу, стараясь двигаться как можно тише и задерживая дыхание. И когда впереди показалась нужная площадка, окружающий ее круг зеленоватого света, остановился, не сознавая, что же смутило и насторожило. Замер там, где властвовала кромешная темнота, безмолвная и загадочная, не рискуя выходить под сияние лампы.

По стенам стекала вода, тускло поблескивая на свету. Сверху изредка капало. Слышался лишь практически беззвучный шелест гоняемого ожившей вентиляцией воздуха. Холод колол кожу рук и пытался прогрызть свитер, чтобы впиться в кишки.

Впереди и внизу виднелся люк, который я пропустил, подгоняемый слепым ужасом. И на кремальере, запорном механизме двери, верно ободрали толстую корку ржавчины, бурая труха валялась на полу. А в густой желтоватой пленке плесени виднелся след чьего-то большого ботинка.

Значит, глаза не подвели, внимание тоже. Наемники нырнули на этаж.

Можно и нужно уходить. Но что-то держало. Бывает такое, срабатывает пресловутая интуиция. Или шестое чувство. Тело наливается онемением, а разум кричит: не шевелись! Не смей дышать!

Прошла целая минута. Потом вторая. Я почти сумел себя убедить, что тревога была ложная. А затем тьма по ту сторону круга света дрогнула и зашевелилась, на пол ступила лапа неизвестного существа. Или слизистая клякса? Не знаю.

Оно постоянно меняло форму, перетекая из одной в другую. Вот вроде бы нечто смахивающее на пса. А через миг уродливое подобие ребенка, через секунду – женщина без глаз и рта, без каких-либо черт.

Не Тень. Не призрак. А ожившая чернота, густой концентрированный мрак. Двигающийся абсолютно беззвучно, стремительно, целеустремленно. Та самая тварь, что выломала люк внизу! Та, что собралась из мелких капель черноты. Не зараженный человек, не перерожденная по чужим законам органика, а нечто иное, страшное и потустороннее. Хитрая мразь.

С такими я не сталкивался, не видел. Но читал множество раз в исторических хрониках, в гнозис-пособиях и учебниках, в Библии имелась отдельная глава. И я не мог ошибаться, описание во многом совпадало с тем, что увидел.

Пробудившийся Вестник! Почти полностью сформировавшийся на одной из верхних ступеней своей эволюции.

И будто по команде меня окатило холодом. Татуировки налились льдом и жгли руки, а череп будто сдавило стальным обручем. И продолжало стискивать, грозя размозжить. Призрачный шепот в ушах превратился в громогласный шипящий голос, ужасный и властный, будто зовущий, манящий куда-то… прийти, стать частью какого-то целого, воссоединиться.

Наверное, надо бежать. Но я не мог – тело онемело, замерзло. Сердце почти остановилось от ужаса, а мысли исчезли и выветрились. Я мог лишь стоять и смотреть на монстра из сказок и легенд, что осторожно выбрался под свет. Каким-то образом осознал: оно принюхивается, ищет след, охотится. И вот-вот почует, бросится и поглотит. Не сожрет, не убьет, а именно поглотит.

Мир утратил краски. Зеленоватый свет фонаря стал серым, а вокруг закружились черные хлопья чего-то омерзительно-липкого. Как древние мухи. Или планктон в океане.

Но в тот момент, когда сердце готовилось разорваться от страха, тварь неожиданно двинулась. Опять перешла в образ пса, на несколько секунд замерла у следа ботинка. А затем проворно и беззвучно втекла через открытый проход на этаж и опять слилась с темнотой.

Сколько я там стоял, прежде чем сумел заставить ногу подняться и сделать шаг назад, не помню. Но когда под ногами хрустнул мелкий камешек, ничего не произошло. На меня не набросились, не напали. И тогда я сделал еще один шаг. Медленно развернулся на негнущихся ногах и начал подниматься.

Вверх! Дальше! Прочь отсюда!..

И только преодолев десяток пролетов, я вспомнил, что в то время, пока стоял на площадке, левую ладонь терзала страшная боль.

Сущность, что я называл Тенью, вновь спасла.






Глава 7




Удивительно, сколько может быть оттенков у такого простого вроде бы чувства, как страх. От легкого беспокойства и трепета до тревоги и сковывающего душу леденящего ужаса. И я за последние часы испробовал на вкус очень многие, вспомнил тона и ароматы.

Бояться – это нормально, естественный механизм выживания. Я же не раз испытывал страх. К примеру, когда болтался в ледяном гробу спаскапсулы после нападения фоморов на филиал семинарии и не знал, удастся ли выжить. Или когда шел на поиск в первый раз. Когда полез в старый затопленный корабль, где предполагал найти парочку интересных вещиц. Но затем обнаружил, что субмарина заражена Тьмой, а полуразложившаяся команда вздумала мной пообедать.

И вообще хватало разного. Но каждый раз, когда думал, что все видел и удивляться нечему, жизнь подсовывала новое и непознанное, заставляла содрогаться.

Вот как сейчас. И в страшном сне не могло явиться, что полезу на потерянные уровни Тары практически без снаряжения и оружия, какой-либо защиты. Считай, с голой задницей. А уж когда столкнулся с Вестником, причем одной из высших ступеней развития, с ожившей страшной сказкой, волосы встали дыбом.

Обычно в подводные поселения попадали одинокие мелкие твари или части-споры. Слабые, но коварные, способные подчинить большую часть людей, прежде чем остальные кинутся наутек, передвигающиеся лишь в телах жертв вроде паразитов. Такие редко когда успевали вырасти до чего-то воистину устрашающего. Даже если прорывался целый десяток исчадий – исход один. Зараженные субмарины топили, заливали морской водой целые города. Полностью и безжалостно, уничтожая и одержимых, и здоровых людей, не успевших убраться вовремя. Ну а я, если и лез в такие клоаки, сталкивался больше с останками, эманациями.

В Таре возникла уникальная ситуация. Тьму остановили, изолировали, но не изгнали полностью. Она же отлично тут устроилась. И все эти годы, рядом с пусть редким, но источником еды в виде ошалевших от жадности искателей, понемногу развивалась, эволюционировала, адаптировалась.

И никто, абсолютно никто не предполагал, чем сие может обернуться. Во что в итоге вырастет зараза, чем является сейчас. Ни святоши, ни Лига, ни лорды. Люди жили и старались не думать о том, что за угроза нависла над ними. Или делали вид, что не думают. А тем временем где-то рядом за стенами блуждают настоящие Вестники, способные передвигаться самостоятельно, без человеческой оболочки.

Какие-то крохи знаний об исчадиях давали изыскания Лиги гнозис, инквизиции. Ученые обеих организаций много лет собирали информацию по крохам, пытались изучать врага. Описывали способы проникновения Вестников в города, строили теории об их происхождении и природе. Разрабатывали методики противодействия и способы идентификации, классифицировали нечисть по условным уровням силы.

Тот же Хенли Стюарт, приезд коего так ожидали в университете, утверждал, что Тьма стремится развиваться. Поглощая живое, изменяет и изменяется сама, стремясь к некоей завершенной форме. К какой – неизвестно. Но предполагал, что чем выше уровнем твари, тем сложнее от них защититься.

Прочие светила пусть и неохотно, но соглашались. И добавляли: проще отбиваться от простых одержимых, зараженных спорами. Они относительно слабы и больше напоминают обезумевших больных. Таким достаточно перебить конечности, раздробить позвоночник или прострелить голову. А потом облить соленой водой тело и утопить, предварительно привязав груз к ноге. Или как вариант – сжечь.

Последнее не всегда удобно и безопасно в замкнутых пространствах. Пламя может и не успеть уничтожить заразу, прежде чем выгорит кислород в помещении или закончится топливо. Так что тут либо пользоваться специальными огнеметами и соларитовыми гранатами, как у тамплиеров, или возвращаться к той же воде. Доступнее, дешевле и проще, а главное – надежнее.

Впрочем, с тварями, подвергшимися метаморфозам, неимоверно сложнее. Эти умеют весьма быстро заращивать раны. И тушкой управляют сами, а не через нервную систему жертвы. К тому же становятся умнее и хитрее. Потому надо больше морской воды и огня, в идеале – селенитовые или соларитовые пули. Защита нужна соответствующая, атакуют и на физическом уровне, и через Изнанку. Захватывают контроль над разумом, путают, управляют. Сильных врагов убивают отращенными жвалами, щупальцами или клыками. В слабых вселяются или заражают.

А вот о монстрах, способных передвигаться вообще без оболочки, я читал лишь в древних сказаниях об апокалипсисе и Исходе. Причем конкретной информации немного, чаще авторы просто описывали их как овеществленный ужас. Ни стены, ни сталь или свинец, ни теургия не могли сколько-нибудь противостоять ожившей Тьме. Лишь соленая вода сдержала тогда солдат воинства Люцифера. И заперла остатки человечества в море.

Таким образом, встреча с одним из тех, кого предки считали демоном, заставила меня, мягко говоря, напрячься. Особенно на фоне того, что я не чувствовал тварь до последнего момента. К тому же абсолютно не понимал, как ей противостоять. Изрядно пугала и другая мысль: если мы разбудили такое, лишь сунувшись в Лимб, что тут может скрываться еще?

На ум пришли строки из дневника монаха Аерина, описывающего ужас происходящего при Прорыве. О клубах Тьмы, ростках черноты, заполонивших Тару, и мне стало совсем уж не по себе. И очередное погружение в Тень не прибавляло спокойствия. Неведомая сила До опять спасла, укрыла от взора твари. Но как? Почему? Чем придется расплачиваться?..

Вопросы вспышками мелькали в уме, пока я прятался за фигурным бортиком балкона, возвышающегося над районом аристократов, когда-то величественного, красивого и богатого, и пытался унять нервную дрожь в пальцах и абстрагироваться от нечеловеческих голосов в голове да боролся с проникающим в тело холодом.

Но ответов я не находил. Единственное, что получилось, – немного прийти в себя и собраться с духом. И хотя чертовски хотелось сжаться в комок и заскулить, я скрипнул зубами, усилием воли разбил онемение и заставил себя выглянуть через парапет.

Тихо. Чудовищно тихо. Мертвенно тихо.

В старом районе лордов, в отличие от нижних уровней, вода не капала и не журчала. Тут все делали на совесть – надежно, на века. Да, плесень цвела то тут, то там. И пещерный мох, и грибы росли, хватало и ржавчины, и тлена. Но именно влаги мало. Судя же по показаниям индикаторов, воздух годился для дыхания – более качественные рекуператоры с встроенными теургическими контурами работали и сейчас.

Тут вообще многое работало. И так как Том случайно запустил электростанцию, проспект теперь тонул в мягком желтоватом сиянии. Лампы светили на вывесках магазинов, у входов в дома, в окнах… Да-да, здесь сохранились именно дома! Роскошные особняки в несколько этажей, с крышами, крылечками, дворами, пристройками. Я видел нечто, напоминающее клумбы, несколько сгнивших стволов деревьев в садах, скамейки и беседки.

Невиданная роскошь для современных лордов, которые пусть и владеют обширными гротами, но именно гротами. Прорубленными в толще скал помещениями, порой тесными и узкими, извилистыми, как норы. А тут одна гигантская пещера на всех с раскинувшимся в ней городом, так похожим на древние поселения, что были когда-то на поверхности. С улицами, площадями, галереями и амфитеатрами, даже с искусственным озером в центре и перекинутым через него мостом. На перекрестках стояли мраморные и бронзовые статуи древних героев, гранитные тумбы. Кое-где виднелись самобеглые повозки на электрической и спиртовой тяге, сейчас почти рассыпавшиеся под гнетом времени. Виднелись вывески магазинов, афиши театров.

Если же чуть напрячь зрение, то можно разглядеть крепость, прячущуюся в желтоватом сумраке. Лишь контур, очертание, застывшее на скальном возвышении вдалеке. Но дышащее былым величием и гордостью.

По легенде, строили для последнего из королей людей, но на кортеж венценосца напали Вестники на подходе к порту, что был на поверхности. Впоследствии строение использовали лорды старых фамилий как место для собраний, а также как вариант последнего убежища на случай непредвиденных обстоятельств. Считалось, что замок сможет защитить от чего угодно, вплоть до нашествия Тьмы.

Не защитил. И более того, почти все старшие аристократы сгинули там, когда мрак прорвался в Тару. Сумели спастись лишь те, кто по каким-то причинам не успел добраться. Или жил невдалеке от лестницы. Они позже и стали править остатками мира.

Роковые ошибки совершаются всегда. Да и в одну и ту же лужу люди почему-то обожают вступать. Ведь должны б учесть уроки поверхности. Но нет.

Пожав плечами, я оторвал взгляд от крепости и вновь посмотрел на ближайшие здания. Район гигантского города словно заснул, застыл в веках. Но создавалось впечатление, что вот-вот оживет: по улицам пойдут прохожие, а на берегу озера будут играть дети, зазвучат голоса и смех. И любой, кто пришел бы из новой Тары, затаил дыхание от зрелища.

Затаил и я, но несколько запоздало. В первый момент, когда преодолел остаток подъема и выбрался с лестницы, очутился на длинном и широком балконе, закрепленном на стене грота над городом, меня накрыло ужасом от встречи с Тьмой. Но сейчас я с удивлением и восхищением осматривался. Заметил длинный переход-спуск, вырезанный в теле скалы, украшенный коваными фонарями и статуэтками. Отстраненно подумал, что когда-то место явно использовали как смотровую площадку и прогулочный бульвар.

Действительно величественное зрелище. И я теперь сознавал, откуда появилась идея создания делового района со зданиями-колоннами и фальшь-улицами, чем вдохновлялись архитекторы позднего времени.

Но восторг потух так же быстро, как и загорелся. Тут жила Тьма. Пока сонная, непотревоженная. Пригнувшись, я попытался слиться с местностью и одновременно справиться с приступом боли от близости мрака. И, чуть отдышавшись, выглянул опять. Сколько ни всматривался в улицы и проспекты, ничего не заметил. Просто мерное сияние фонарей покинутого района.

Проследив взглядом вниз по переходу, я исследовал площадку, переходящую в длинную галерею, – в окружении особняков, хорошо освещенную и убегающую вдаль до каменной арки. Там, по идее, и должен располагаться спуск на нижний уровень.

Минут пятнадцать неспешного хода. Но дадут ли пройти?

Проанализировав ощущения, я пришел к выводу, что направленных взглядов из пустоты нет. Также не испытывал то, что пережил во время недавней встречи с Вестником. Тьма тут имелась, и много. Но на меня пока не обращала внимания, дремала, видела сны.

А есть ли выбор? Мрак в Лимбе повсюду, куда ни направься. Хоть назад иди, хоть вперед. Я чуть раньше, чем хотелось бы, влез туда, где концентрация больше обычного. Но в Изнанке я сейчас почти невидим – селенит надежно защищает и скрывает разум, а экранированный планшет не дает учуять инструменты. Если идти аккуратно, должно получиться. Сражаться бессмысленно, надо красться.

Тем паче что один раз спрятаться от взгляда пустоты у меня получилось. Но получится ли опять?..

Посмотрев на свою левую руку, я сжал и разжал кулак, изучил немного увеличившееся темное пятнышко на ладони. Тень присутствовала где-то рядом. Я не чувствовал на физическом уровне, но отчего-то знал: призрачное темное пламя крепко угнездилось во мне. Но что гадать? Будет как будет.