Когда наши миры сталкиваются

— Тьфу... я... — придумать оправдание нелегко. Я почти забыл о своем лице после всего, что произошло сегодня утром с Кеннеди. Никто не знает, что творится в моей семье и я намерен оставить это так как есть. Кеннеди смотрит на меня, и я ловлю ее взгляд.

— М-м-м... это на самом деле моя вина, — перебивает она. Мы с Крейгом оглядываемся на нее, ожидая продолжения. Не могу дождаться, чтобы услышать ее слова. — Вчера вечером, после того как мы уехали из пиццерии, я помогала Грэму с домашними заданиями и случайно ударила его локтем в лицо.

Крейг переводит взгляд с нее на меня и быстро решает, что верит лжи Кеннеди. Он поворачивается, кладя руку на бедро Кеннеди в опасной близости от ее задницы. Я вздрагиваю от этого жеста.

— Чертова девчонка! Напомни мне не связываться с тобой, — шутит Крейг, заправляя прядь распущенных волос ей за ухо. Только сегодня утром я точно также прикоснулся к ней. Кеннеди, должно быть, чувствует на себе мой взгляд. Она обращает на меня свое внимание, позволяя взгляду задержаться на мне достаточно долго, чтобы я понял, что она не уверена, не уверена во всем.

— Увидимся позже, ребята. — Я машу им рукой, как ребенок, закатывающий истерику.

Весь день избегаю приглашающих взглядов Кеннеди. Она сидит напротив меня в кафетерии рядом с Крейгом. Меня беспокоит, как она с ним флиртует. Я постоянно напоминаю себе, что не имею на нее никаких прав. Сегодня утром она смотрела на меня так, как смотрела только на меня. Я снова явно ошибаюсь. Сзади ко мне подходит Аманда и целует в щеку, но я отстраняюсь.

— Черт побери, Грэм, что у тебя с лицом? — Аманда хватает меня за подбородок, заставляя посмотреть в ее сторону.

— Моя девушка вчера вечером треснула его, — вмешивается Крейг, пытаясь публично заявить права на Кеннеди. Мы с Кеннеди застываем на своих местах, глядя друг другу в глаза.

— Что? — вскрикивает Аманда, глядя на нас. Они не догадываются о неловкости между Кеннеди и мной.

— Она случайно ударила меня локтем, когда мы делали домашнее задание. Это неважно, — объясняю я, пытаясь сохранить оригинальную историю. Аманда пытается провести рукой по синяку, но я отстраняюсь от ее прикосновения и встаю из-за стола. Мне нужно уйти от всех и быстро.

Я официально превращаюсь в эмоциональную девушку. Мне нужно потрахаться или подраться. Это становится смешным.

Дойдя до шкафчика, слышу шаги за спиной. Ну, не совсем шаги, только знакомый стук костылей. Звук, с которым я слишком хорошо знаком, звук, который становится музыкой для моих ушей.

Я не оборачиваюсь, но она все равно говорит.

— Ты в порядке?

— Конечно. Почему бы и нет? — отвечаю я, оборачиваюсь и вижу лицо Кеннеди, полное беспокойства.

— Ты казался расстроенным, а потом в кафетерии ты... — она хватает меня за руку, — ты казался...

Я отдергиваю руку.

— Каким? Что мне больно? Стыдно? Что завидую, потому что все идеально вписалось во всю эту ситуацию, — огрызаюсь я указывая между нами. Трудно признать, что Кеннеди выбивает меня из колеи. — Мне очень жаль. Просто...

Она прерывает меня.

— Почему ты так себя ведешь? Я пытаюсь понять тебя, но ты невозможен. Ты говоришь, что хочешь, чтобы мы были друзьями, но случилось то, что случилось сегодня утром, — голос Кеннеди начинает повышаться. — Это ты сказал, что это ошибка. Не наоборот, Грэм. Я устала оправдывать ту твою сторону, которую ты так отчаянно пытаешься мне показать.

— Я тот, кто я есть Кеннеди. Все просто.

— Я не хочу в это верить. Как насчет того, что когда ты найдешь того парня, который появился в моем доме прошлой ночью уязвимым, того, кто обнимал меня, как будто от этого зависела его жизнь, а потом поцеловал меня этим утром, тогда и найдешь меня. — Кеннеди отворачивается от меня. Я тянусь к ней, чтобы вернуть ее обратно. Девушка резко оборачивается с огнем в глазах. — Мне не нравится этот человек, который то притягивает меня, то отталкивает. Я не могу быть ему другом! — На глаза Кеннеди наворачиваются слезы, и я знаю, что она изо всех сил старается держать себя в руках.

— Разве мы... друзья? Ты можешь честно посмотреть на меня и сказать, что мы всего лишь друзья, потому что я не думаю, что это все, что у нас есть. — Я делаю шаг к ней. Кеннеди выглядит шокированной. Не могу поверить, что сказал это вслух. Я едва признался себе, не говоря уже о ком-то еще.

Кеннеди играет с прядью волос, упавшей ей на глаза.

— Думаю, все зависит от тебя. Если ты сможешь найти в себе того парня, который мне так чертовски нравится, тогда найди меня, но до тех пор я не собираюсь сидеть сложа руки и терпеть все то дерьмо, которое ты бросаешь в меня на каждом шагу. Все просто. Ты или делаешь это – или нет.

Я стою словно прилепившись к плитке коридора. То, что я с ней делаю, несправедливо. Я пытался бороться с тем, что чувствовал, когда Кеннеди была рядом, а затем боролся с ужасным чувством, когда ее не было. Я оправдываю свое поведение тем, что она заслуживает кого-то лучшего, чем я. Я не могу быть ей хорошим другом, но она все еще стоит и смотрит на меня, как будто во мне есть что-то особенное, что-то стоящее.



Глава 23



Кеннеди



Сегодня четверг и я радуюсь тому, что до выходных остается еще один день. Гораздо легче избегать Грэма, когда мне не приходится уворачиваться от него в коридорах. Когда нахожусь в уединении своей спальни, я могу заставить себя поверить, что он не смотрит на меня ежедневно, что то, что он сказал мне в коридоре, не полностью разрушило меня.

Всю неделю не могу удержаться оттого, чтобы не оглянуться на него в классе, в коридоре и кафетерии. Мы не разговариваем с того дня, как он выбежал из кафетерия. Синяк на его лице с каждым днем становится все меньше. Это заставляет меня задаваться вопросом, является ли это худшим, что когда-либо с ним было. Мне не следует беспокоиться о Грэме, но ничего не могу с собой поделать.

Грэм не удосужился объяснить, что произошло той ночью, когда он постучал в мою дверь. У меня свои теории. В них есть пробелы, но Грэм не заполнил их. Это не то, что я когда-либо смогу понять. Честно говоря, и не хочу. Любое известное мне наказание – детская игра по сравнению со страхом, который я видела на его лице, когда он беспомощный стоял на моем крыльце той ночью.

Мы с Крейгом стали больше общаться, хотя я знаю, что у него есть репутация. Я никогда не относилась к тому типу людей, которые судят о ком-то до того, как узнают человека поближе. Втайне я наслаждалась вниманием такого парня, как Крейг. Я вижу, как девушки смотрят на него. Как бы поверхностно ни было это ощущение, я чувствовала себя своей, когда была рядом с ним.

Крейг каждый день возит меня в школу, он всегда готов нести мой рюкзак. Каждое утро на стоянке нас встречает группа его друзей. Вайолет обычно тащит меня прочь, в то время как Грэм впивался взглядом в Крейга и заставлял себя улыбаться. Мы с Грэмом словно мучаем друг друга. Я не раз ловила на себе его взгляды, когда он думал, что никто не обращает внимания, и я знаю, что делаю то же самое. Но мы держимся на расстоянии и думаю оба понимаем почему. Так проще. Это имело больше смысла, делало вещи менее сложными. Мы не знали, как вести себя друг с другом так что гигантский разрыв между нами все облегчает.

После того как я провожу пару дней с Крейгом, Вайолет начинает нервничать и требует, чтобы мы устроили девичник. Мы тратим слишком много денег в торговом центре, а затем отправляемся на ужин. Я позволяю ей затащить себя практически в каждый магазин в торговом центре в поисках идеального платья для выпускного вечера. Весь ритуал заставляет меня нервничать. Я никогда не была на танцах. Никто не потрудился пригласить меня.

— Как насчет этого? — Вайолет демонстрирует очень короткое платье с блестками. Оно потрясающе на ней смотрится, зеленый цвет отлично подчеркивает ее глаза.


— Мне очень нравится, — говорю я рассеяно.

— Ты что, издеваешься? Кеннеди, тебе нравится? Это совсем не то впечатление, которого я хочу добиться своим выпускным платьем. — Она упирает руки в боки и смотрит на меня.

— Пока это мое любимое. Ты идешь с Дэном, верно? — Я знаю, что разговор о нем отвлечет ее от моей не слишком восторженной реакции на ее платье.

— Конечно, — выдает с противной ухмылкой Вайолет.

— Что происходит между вами двумя?

Я стою перед столом за примерочной и обматываю вокруг шеи голубой бесконечный шарф. Смотрю в зеркало и морщусь, прежде чем положить его обратно на стол. Поворачиваюсь к подруге, ожидая ответа. Хотя я уже знаю ответ, который Вайолет собирается мне дать, просто надеюсь, что она будет честна на этот раз.

Я знаю, что они регулярно встречаются. Этот маленький факт общеизвестен. Однако между ними есть нечто большее, просто Вайолет не хочет в этом признаваться. Не думаю, что кто-то из них хочет в этом признаться. Все вокруг, кто не слепой, могут сказать, что они влюблены друг в друга. Они постоянно обмениваются игривыми взглядами, и Дэн постоянно находит причину, чтобы коснуться ее. Это так мило.

— Мы занимаемся сексом, вот и все, — пытается убедить меня Вайолет, а может, пытается убедить и себя.

— Как скажешь, — смеюсь я над ее очевидным отрицанием.

Вайолет идет в примерочную, чтобы переодеться из того, что считается «платьем».

— А как насчет тебя с Крейгом? Я видела вас за обедом. — Она выходит в своей одежде, вопросительно оглядывая меня с ног до головы. — Парень таскается за тобой как влюбленный щенок. Это очаровательно. Я никогда не видела его таким.

Полагаю, между нами что-то происходит. Проблема заключалась в том, что я не уверена, что хочу, чтобы все заходило дальше, чем есть. Мы целовались несколько раз после его вечеринки, но я никогда не увлекалась. Мне кажется, Крейг хочет, чтобы все шло быстрее, чем я готова. Он начинает нервничать, когда я останавливаю его, хотя вслух ничего не говорит. Что-то в нем заставляет меня нервничать. Я просто не могу понять, что вызывает этот дискомфорт.

Должно быть, я глубоко задумываюсь, потому что Вайолет внезапно начинает кричать.

— Земля Кеннеди! Ты хоть слышала, что я сказала? — Она машет рукой перед моим лицом.

— Прости. Я просто задумалась. О чем ты спрашивала? — Я снова обхожу вокруг стола с шарфами и беру розовый с цветочным рисунком.

— Что происходит между тобой и Крейгом? Я слышала, он собирался пригласить тебя на выпускной.

— Уф... не знаю. Мне нравится проводить с ним время, но если честно, я его не понимаю. Я явно не в его вкусе. Вдобавок ко всему, кое-что случилось на днях, что заставило меня... встревожиться. — Мысль обрывается, когда я вспоминаю его взгляд в спальне.

— Что случилось? — Вайолет садится рядом со мной, ей не терпится услышать сплетни.

— Прошлой ночью мы тусовались у него дома. Он начал целовать меня, и когда это стало слишком интенсивным для меня, я оттолкнула его. В его глазах появилось хищное выражение. Они просто как-то изменились, понимаешь, о чем я?

— Наверное потому, что он привык, что девушки роняют трусики при каждом его слове. Кажется, ты ему нравишься. Я никогда не видела, чтобы он так активно преследовал девушку. Это должно что-то значить.

— Не думаю, что это к чему-то приведет. Не сейчас, когда... — Я останавливаю себя, прежде чем сказать слишком много. Выражение лица Вайолет доказывает, что она понимает. Может, я этого и хотела.

— Когда что? — спрашивает она, приподняв бровь. Естественно, ей любопытно.

И я не могу молчать. Я больше не могу держать это в секрете. Меня убивает, что я не рассказываю Вайолет о том, что со мной происходит. Мы никогда ничего не скрываем друг от друга.

— Если я скажу тебе, ты обещаешь никому не говорить? Даже Дэну. Ты должна поклясться, Вайолет. — Я выставляю мизинец, и она быстро подходит ко мне, чтобы заключить этот детский договор.

— Клянусь всеми своими туфлями, даже туфлями от Джимми Чу, которые мама купила мне на день рождения! — Это лучшее обещание, которое она может дать, чтобы убедить меня в своей серьезности.

Я ей все рассказываю. Ну, почти все. Пропускаю тот момент, когда Грэм сбил меня и появился в моем доме с подбитым глазом. Позволяю ей думать, что случайно толкнула его локтем. Эти секреты уйдут со мной в могилу.

Теперь, если подумать об этом, вся история не складывается без этих бит информации. Вайолет, похоже, не сомневается в моем рассказе. Я рассказываю ей о том, как Грэм ревновал в пиццерии, когда Крейг прикасался ко мне, и как он придумал ложь, чтобы отвезти меня домой. Рассказываю, как он обнимал меня всю ночь, а на следующее утро поцеловал. Потом, хотя мне совершенно неловко, объясняю, что произошло в ванной, что вместо того, чтобы воспользоваться ситуацией, он по-братски поцеловал меня в лоб. Это было трудно пережить. Поцелуй в лоб – нежный жест если он исходит от твоего брата, а не от парня, который целовался с тобой несколько минут назад.

Вайолет смотрит на меня с шокированным выражением, вырывая меня из мыслей.

— Мы говорим об одном и том же Грэме? Грэме Блэке, верно? — Вайолет смотрит на меня в замешательстве. Она пытается переварить услышанное и смотрит на меня широко раскрытыми от удивления глазами, как будто я сказала, что единороги действительно существуют.

— Поверь мне, я знаю, как это звучит, — говорю я, когда мы идем через торговый центр. Я несу большую часть пакетов Вайолет. У девушки серьезные проблемы с шоппингом. Шестьдесят пять процентов из всех купленных вещей будет пожертвовано с бирками к концу сезона.

Никто из нас не произносит больше ни слова, пока мы не садимся за столик в ресторане. Тишина заставляет меня думать только о Грэме. Интересно, что он сейчас делает. Мысленно пинаю себя за то, что позволила ему занять место в моей голове.

Вайолет просматривает меню. Каждые несколько минут она смотрит на меня, как будто обдумывая то, что я ей сказала, затем быстро возвращается к меню, которое знает наизусть. Все, что известно о Грэме – его высокомерие и манипуляция людьми. Парень, которого я только что описала – милый, нежный и понимающий.

— Ты собираешься что-нибудь сказать? Ты ведь знаешь, что закажешь, потому что каждый раз берешь одно и то же, — требую я от нее ответа, беспокоясь о том, что она скажет. Ее мнение для меня много значит. Мне нужно, чтобы она была в курсе. В курсе чего? Я не уверена.

Вайолет закусывает губу, пытаясь сдержаться.

— Ладно... М-м-м... — заикается она.

— Просто скажи, пожалуйста! Ты заставляешь меня нервничать. — Я сижу, нетерпеливо постукивая ногой по полу. Этот нервный тик я унаследовала от матери. Она всегда так делает, когда ей приходится сообщать отцу плохие новости.

— Дай мне минуту подумать, — говорит Вайолет с понимающим выражением лица. — Черт возьми, Кеннеди! Он тебе очень нравится.