Когда мы мечтаем

– Чжэ Ён.

Я говорила тише обычного. Осторожнее.

От его негромкого смеха по моим рукам побежали мурашки. Чтобы унять их, я растерла руки.

– Идеально.

– Когда говоришь ты, звучит иначе.

– Думаю, было бы печально, если б я не мог правильно произнести собственное имя.

Я выпрямилась.

– Значит, у меня и правда не получается правильно?

Но вместо ответа он сменил тему.

– Вообще-то я звоню, потому что хочу вернуть тебе книгу.

О! Я внезапно поняла, откуда у него номер: визитка Мэл, которой я пользовалась как закладкой.

– Она у тебя?

– Не знал, вернешься ли ты за ней. Рюкзак ты взяла с собой, – пояснил он.

Забытая книга все еще лежала камнем на сердце. Хотя я часто перекладываю и забываю вещи, но с книгами такого еще не случалось.

– О’кей, – протянула я спустя секунду. – И где я могу ее забрать? Или, может, ты ее перешлешь? Если с этим какие-то сложности, я оплачу доставку.

– Я подумал… – Он на мгновение осекся и откашлялся. – Я подумал, что, может, сам бы мог отдать ее. Лично.

Недолгое молчание.

Так как я ничего не ответила, он еще раз кашлянул.

– Я тут неподалеку видел парк, вечером там не так много народу. Как ты на это смотришь?

– В парке? Вечером? Где нет людей? – несколько недоверчиво переспросила я. – Ты же понимаешь: это звучит как план похищения.

– Это был бы не такой уж хороший план, признайся я в этом, не правда ли? – предположил Чжэ Ён.

– Твой план может заключаться в том, чтобы заставить меня думать, что это был бы плохой план.

– Элла, – выдохнул он со смесью смеха и отчаяния в голосе.

– Меня учили не доверять незнакомцам! – добавила я в свою защиту.

Я почти видела, как он закатывает глаза.

– Если тебе от этого станет легче, можешь меня предварительно обыскать.

– Тебе бы этого хотелось, да? – парировала я, едва соображая, что говорю. Разговор с Чжэ Ёном давался на удивление легко.

Мне послышался глубокий вздох.

– Ты не хочешь, чтобы я отвечал, – его голос стал на полтона ниже.

Тут он прав. Я до того ускоренно сдала назад, чтобы соскочить со скользкой темы, что запуталась в собственных словах.

– Парк… Парк звучит славно.

Если он и заметил возникшую из-за внезапной двусмысленности неловкость, то решил не обращать внимания.

– У меня будет немного времени завтра вечером. Я напишу тебе, какой парк имею в виду, идет? – предложил он, будто ничего и не произошло.

– Но тебе не помешает мой номер, да? – не успели слова вылететь, как мне уже захотелось ударить себя по лбу. Нет, Элла, обычно он общается сигнальными кострами.

– Разве что я снова наберу твоей сестре.

– Нет. Лучше не надо. Думаю, она будет в ярости, если я превращу ее в своего секретаря.

Я встала с кровати и оглядела комнату в поисках телефона. Для меня загадка, как другие люди запоминают свой номер. Я пыталась, но так редко им пользуюсь, что обычно за несколько дней он снова забывается. Телефон нашелся на письменном столе под горой учебников, карандашей и неоконченных рисунков. Отыскав свой номер, я продиктовала его Чжэ Ёну.


Он повторил его, проверяя, правильно ли записал. Как только он произнес последнюю цифру, в трубке на заднем плане раздался еще один голос. Слов было не разобрать, я даже не уверена, что говорили на английском.

Вскоре голос стих, и тогда Чжэ Ён попрощался:

– Увидимся, Элла.

– До завтра, – откликнулась я, но в ухе уже зазвучали гудки.

Резкое окончание разговора сбило меня с толку, но потом мой мобильник зажужжал и отобразил входящее сообщение. В нем описывалось местоположение парка и точное место встречи. Я коротко поспорила сама с собой о том, стоит ли отвечать на сообщение или оставить как есть. Что-то все же подтолкнуло меня написать. Должно быть, чистое любопытство.



Я: Предположим, кто-то хочет записать тебя в контакты. Как этому кому-то записать твое имя?

Неизвестный номер: Я этого кого-то знаю?

Я: …чисто гипотетически.

Неизвестный номер: Чисто гипотетически я этого кого-то знаю?

Я: Самую малость.

Неизвестный номер: Тогда.

Я: О’кей.

Я: И, предположим, этот кто-то не знает язык. Как бы он/она записал(а) это?

Неизвестный номер: Для гипотетического сценария у тебя многовато вопросов.



Я с трудом удержалась от закатывания глаз. Пальцы зависли над дисплеем, пока я раздумывала, что написать, но тут Мэл открыла дверь.

Не будь у нее и так достаточно причин злиться, я бы возмутилась, что она не постучала. Но я просто положила телефон на стол и бросила на нее вопросительный взгляд. Она прикрыла дверь, оставив только небольшую щелочку, и замерла у кровати.

– Все нормально? – спросила она и кивнула на свой телефон у меня в руках.

– Да, просто один… знакомый, – я протянула ей смартфон.

Она спрятала его в карман и вопросительно вскинула бровь:

– Знакомый, который звонит на мой номер?

– Это долгая история.

Мэл выглядела напряженно, но ко мне ее явно привел не вопрос о личности звонившего.

– Мне нужно в Нью-Йорк на несколько дней.

– Снова?

Не прошло и двух недель с тех пор, как она вернулась из Калифорнии.

– И когда обратно?

– В следующую пятницу. Мне тоже не нравится, но ты же знаешь, выбора нет.

– На следующей неделе мне придется водить Лив на танцы? – уточнила я, глядя на свое забитое расписание.

Может, у меня получится поменяться сменами во вторник. Но в четверг придется пропустить лекцию. Впрочем, это не беда, если я попрошу Мэтта поделиться со мной конспектом.

Мэтт – один из немногих на потоке, с кем мы слегка сдружились. В начале семестра мы разговорились о дополнительном курсе рисования, на который он записался. И теперь мы частенько садились вместе, работали над общими проектами и время от времени обедали за одним столом.

– Она сказала, что съездит на автобусе, – тотчас успокоила меня Мэл.

– О, – я слегка расслабилась. – Когда тебе ехать?

– Рано утром.

Я проглотила вертевшиеся на языке слова. Черные круги у Мэл под глазами день ото дня становились отчетливее, тем не менее уходить в отпуск она отказывалась. Больше всего я бы хотела заставить ее отдохнуть, но, зная Мэл… Для нее это напряг похуже работы. Пусть она никогда и не говорила с нами об этом, но, думаю, случались месяцы, когда мы едва сводили концы с концами – хотя она и старалась, чтобы мы с Лив ничего не заметили.

Несколько лет назад, пытаясь найти рождественские подарки, я наткнулась в ее комнате на записи расходов. От количества сумм в минусе мне будто вылили стакан холодной воды за шиворот. Последние годы Мэл во всем себе отказывала, чтобы мы с Лив ни в чем не нуждались даже без родителей. Думать не хочу, скольких разрушенных надежд стоила ей забота о нас.

– Если что-то понадобится, деньги в кружке с котиком, – продолжила Мэл.