Князь моих запретных снов
Часть 19 из 45 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Открытию входа учил уже лично он.
Снова, обращаясь к духу Пробуждения, нужно провернуть вокруг себя этот мир, и там, в завершении поворота, будет щель, куда и нужно шагнуть.
Я выдохнула. Глаза щипало от слез, потому что привязка оказалась на диво болезненной. Быстро отдала перстень, сунула в руки Шезми, даже не глядя, затем, вытянув вперед ладони, попыталась раскачать реальность вокруг себя.
Легко сказать – раскачать.
Реальность – это не детская колыбелька. Она тяжела, словно каменный дом, даже тяжелее. Но тут внезапно на помощь пришел дух Пробуждения, и мои руки обрели силу тысяч рук. Мир вокруг меня качнулся, и я почти без усилия повернула его вокруг себя, подталкивая.
Поплыли куда-то в сторону проволочные стены, все закружилось, и в самый последний миг я действительно увидела узкую щель, где словно бы клубился пар.
– Шагай! – рявкнул прямо в ухо Ригерт. – Да не смотри, а шагай! Быстро!
Я захлебнулась воздухом, который вдруг стал вязким. Паника нарастала, щель все еще плавала перед глазами. Но… сделать шаг?
Все решил Шезми. Сильный толчок в спину – и я проваливаюсь, проваливаюсь куда-то…
Наверное, я кричала. И, наверное, именно поэтому Ригерт зажал мне рот ладонью, шипя что-то гневное на ухо, крепко прижимая к себе…
* * *
Колени болели острой, дергающей болью. В ладони впились мелкие острые камни.
И в груди, там, где зацепился крючок привязки, пекло.
Стоя на четвереньках, я осторожно приподняла голову и осмотрелась. Выдохнула с некоторым облегчением, когда по правую руку от себя увидела Ригерта. Он, кряхтя и потирая ушибленный бок, поднимался с земли.
Мне тоже следовало бы подняться, но голова кружилась, и каждое неловкое движение вызывало приступ тошноты. Поэтому я, глубоко дыша, замерла, как коровка в стойле, и медленно, очень медленно обвела взглядом местность, куда нас забросило.
Это и была та самая Долина Сна.
И, надо сказать, была она прекрасна.
Мы находились на небольшом возвышении, что-то вроде холмика, заросшего мягкой травой. Над нами нависало небо нежно-сиреневого оттенка, как бывает в сумерки. Я невольно поискала полоску заката – но не нашла, словно здесь никогда и не бывало солнца. Высоко, словно вплавленные в сизое стекло, застыли редкие перистые облака, и это все, что можно было увидеть в небе, – ни звезд, ни птиц. Ничего.
Под этим неподвижным куполом простиралась огромная, и взглядом не охватишь, холмистая равнина. Холмы расходились мелкими волнами, и, словно в тон небу, все казалось нежно-лиловым от множества мелких цветочков.
А еще здесь было безмолвно и пусто.
– Поднимайся, – прозвучал над ухом голос Ригерта, – надо идти.
Он протянул мне руку, и я, вцепившись в нее, кое-как стала на ноги. В груди запекло просто невыносимо, и сиреневая долина угрожающе качнулась.
– Сильно болит? – сочувственно спросил Ригерт, и было понятно, что спрашивает он отнюдь не про мои ладони или колени.
Я шмыгнула носом и кивнула.
– Это всегда так?
– Ты привыкнешь, – таким был ответ. – Давай, думай, что дальше делать. Нам не стоит здесь долго торчать.
– Так ведь… никого нет. – Я растерянно огляделась.
В самом деле, мы были совершенно одни среди сиреневых волн, и это вызывало странный, неуместный восторг. Внезапно я поймала себя на желании побыть здесь подольше. Но вдруг почувствовала шевеление у лодыжки и, разглядев, что там такое, с визгом отскочила в сторону.
Алый глянцевый вьюнок. Шевелился, словно усики насекомого, выискивая…
Его существование прервал тяжелый башмак Ригерта. Что-то хлюпнуло противно, и как будто само застывшее небо тяжело вздохнуло.
– Что это… – Язык немел, я ткнула пальцем в маленькую кровавую лужицу, которая стремительно впитывалась в землю.
– Вот это вот… дрянь та еще. – Ригерт вдруг решительно взял меня за локоть и потащил вниз с холмика, продолжая рассказывать: – Если прокусит кожу, если залезет под кожу, то обратно ты уже не вернешься. Останешься здесь. А потом еще и в закольцованное время попадешь… И все. Тогда точно – все.
– Простите, – я покачала головой, – какая я невнимательная.
– Мы вас учим быть осторожными и осмотрительными, – пробормотал мастер. – Мы учим вас не только выживать в Долине Сна, но и помогать другим. Так что не извиняйся. Просто смотри в оба. И здесь… долго стоять на одном месте не нужно. Дух Сонной немочи не дремлет…
– Надо искать мастера Шезми. – Я едва поспевала за размашисто шагающим Ригертом. – Вы куда?
– Ты не поняла? – Кривая усмешка. – Я просто иду, куда-нибудь иду, чтобы не стоять на одном месте, чтобы не привлекать к себе внимания… И здесь все равно, куда ты идешь. Я же вам говорил, что пространство в Долине – полносвязное. Из любой точки ты можешь попасть в любую. Если сейчас потянешься к объекту привязки, тебя перенесет прямо к нему, чтоб ты могла его взять за руку и отвести в мир живых.
– Я… я попробую, – пропыхтела я. – Можно остановиться?
– Ну давай. – Он отпустил мою руку, сам стал напротив. – Давай, если ты потянешься к моему брату, то Долина тебя сама туда потянет.
– Хорошо… хорошо. – Я зажмурилась.
Вид сиреневой долины отвлекал, навевая мысли о спокойном послеобеденном сне. Мной, помимо воли, постепенно овладевала легкая и светлая грусть, и уже не хотелось никуда идти. Хотелось просто сесть на заманчиво мягкую траву и думать, думать…
А между тем надо было торопиться.
Прикусив губу, я попыталась ощутить, куда ведет привязка. Меня словно приподняло над землей, мягко, упруго… И я поплыла, меня понесло невидимым течением. Я даже не сразу сообразила, что мне в руку вцепился Ригерт, что его тянет следом. Куда-то вверх – и вбок, ближе к замершему небу, в безветренную вышину…
– У тебя получается! – крикнул Ригерт, болтаясь снизу на моем запястье.
Как странно, мне не было ни тяжело, ни больно оттого, что тяжелый мужчина висит на руке. Невидимая сила тащила и его.
А внизу, все дальше и дальше, разворачивались сменяющие друг друга виды Долины Сна, чудовищно прекрасные, застывшие – как мой домик в хрустале.
Я увидела темно-синие, словно чернильные, леса с густыми кронами. Деревья казались совершенно незнакомыми, с широкими разлапистыми листьями и тонкими стволами, увитыми толстыми плетьми лиан, которые мне в книге показывал Винсент. Я увидела замки с сотнями тонких искривленных башенок, построенных вопреки всем известным законами природы. Их стены были черны, а из бойниц и окошек лился рубиновый свет. А еще в этом замершем сумеречье я видела заблудшие души, которые выглядели, как обычные люди. Они бродили, кто поодиночке, кто сбивался в стайки. Бесцельное шатание по вечно спящей Долине…
– Сколько ж их тут, – невольно пробормотала я, несясь сквозь неподвижный воздух.
– Это те, кого дух не сожрал. – Ригерт меня услышал.
– Зачем они ему?
Этот вопрос остался без ответа, мастер и сам не знал.
Мы пронеслись сквозь туман, нас мягко бросило в низину, залитую чернильными тенями, и тут…
– Ильса, в сторону!
Меня швырнуло на землю, я едва успела вытянуть руки, чтобы упереться ладонями. Ригерт, перекатившись через плечо, выхватывая шпагу, ринулся в самую гущу схватки.
Потому что где-то там, практически под шевелящимся ковром человеческих тел, был его брат, Рокрет, о чем можно было догадаться по мелькающей шпаге и кровавым всплескам.
Я непроизвольно закусила костяшки. Только не орать, только не привлекать к себе внимания.
Это в самом деле было похоже на… ковер. Ковер из живых тел, сплетенный из рук, ног и знакомой мне багрово-красной паутины. И где-то там… Рокрет. Что же делать? Что?!!
Ригерт, рубя шпагой направо и налево, начал расшвыривать то, что сперва мне показалось людьми. О, это были совсем не люди! Когда рядом со мной шмякнулось тело с разрубленной грудью, я только и смогла, что таращиться на открытую пасть твари.
Похоже, это и были те самые хорши. Рот у нее… полный мелких игольчатых зубов в три ряда, со свисающей клейкой слюной… Он ведь правда открывался, как коробочка. Этакая коробочка, способная откусить голову человеку. И Рокрет… среди всего этого…
– Ильса! – взревел Ригерт. – Возвращайся! Зови на помощь!
Как? Как я их потом найду, если перстень у Ригерта в кармане?
Ригерт наконец добрался до брата. Отшвырнул еще одну убитую хоршу, и я увидела Рокрета – покрытого кровью, страшного, израненного – но живого. И рот у него… зашит крупными алыми стежками.
Я вдруг почувствовала, что Рокрет уже наглухо спеленут смертной тоской, бороться у него не осталось сил. И если мы здесь задержимся, то останемся уже навсегда.
Уж не знаю зачем – но я еще раз окинула взглядом Долину. И вдруг на ближайшем холме увидела одинокий замерший силуэт. Кто-то просто стоял и наблюдал за тем, как Ригерт и Рокрет крошат тварей.
– Ты еще здесь? – Гневный окрик Ригерта зазвенел в ушах. – Я тебе что сказал?
– Как я вас потом найду? – крикнула я в ответ, едва увернувшись от хорши, разрубленной пополам.
Глянула в глубь раны – и согнулась в рвотном позыве. У нее не было внутренностей, у хорши. Мелкие белые червячки, сродни опарышам. И все это шевелится в густой крови, и будет сниться еще долго…
Еще один взгляд на вершину холма – таинственный «кто-то» все еще там.
И надо… надо что-то делать.
Я всхлипнула от ужаса, зачем-то прижала руку к карману, где лежал кулон с домиком. Что бы сейчас сделал Винсент на моем месте? Как помочь наставникам?
Одинокий силуэт на макушке холма как будто дрогнул и взялся рябью. А в следующее мгновение – я даже не поняла, что произошло, – нас всех швырнуло прочь. И от битвы, и вообще из Долины Сна.
Я с криком приземлилась на что-то мягкое и липкое, скатилась на землю.
Вокруг… тихо, очень. И темно. Но сквозь колючую проволоку виднеются осколки синего неба. А под боком, хрипя и ругаясь, возится Рокрет. Я слепо потянулась к нему, к его белеющему в потемках лицу, нащупала пальцами губы. Тех жутких стежков больше не было.
– Вот же ж… – пробормотал Ригерт. – Ты жив? Все живы?
Снова, обращаясь к духу Пробуждения, нужно провернуть вокруг себя этот мир, и там, в завершении поворота, будет щель, куда и нужно шагнуть.
Я выдохнула. Глаза щипало от слез, потому что привязка оказалась на диво болезненной. Быстро отдала перстень, сунула в руки Шезми, даже не глядя, затем, вытянув вперед ладони, попыталась раскачать реальность вокруг себя.
Легко сказать – раскачать.
Реальность – это не детская колыбелька. Она тяжела, словно каменный дом, даже тяжелее. Но тут внезапно на помощь пришел дух Пробуждения, и мои руки обрели силу тысяч рук. Мир вокруг меня качнулся, и я почти без усилия повернула его вокруг себя, подталкивая.
Поплыли куда-то в сторону проволочные стены, все закружилось, и в самый последний миг я действительно увидела узкую щель, где словно бы клубился пар.
– Шагай! – рявкнул прямо в ухо Ригерт. – Да не смотри, а шагай! Быстро!
Я захлебнулась воздухом, который вдруг стал вязким. Паника нарастала, щель все еще плавала перед глазами. Но… сделать шаг?
Все решил Шезми. Сильный толчок в спину – и я проваливаюсь, проваливаюсь куда-то…
Наверное, я кричала. И, наверное, именно поэтому Ригерт зажал мне рот ладонью, шипя что-то гневное на ухо, крепко прижимая к себе…
* * *
Колени болели острой, дергающей болью. В ладони впились мелкие острые камни.
И в груди, там, где зацепился крючок привязки, пекло.
Стоя на четвереньках, я осторожно приподняла голову и осмотрелась. Выдохнула с некоторым облегчением, когда по правую руку от себя увидела Ригерта. Он, кряхтя и потирая ушибленный бок, поднимался с земли.
Мне тоже следовало бы подняться, но голова кружилась, и каждое неловкое движение вызывало приступ тошноты. Поэтому я, глубоко дыша, замерла, как коровка в стойле, и медленно, очень медленно обвела взглядом местность, куда нас забросило.
Это и была та самая Долина Сна.
И, надо сказать, была она прекрасна.
Мы находились на небольшом возвышении, что-то вроде холмика, заросшего мягкой травой. Над нами нависало небо нежно-сиреневого оттенка, как бывает в сумерки. Я невольно поискала полоску заката – но не нашла, словно здесь никогда и не бывало солнца. Высоко, словно вплавленные в сизое стекло, застыли редкие перистые облака, и это все, что можно было увидеть в небе, – ни звезд, ни птиц. Ничего.
Под этим неподвижным куполом простиралась огромная, и взглядом не охватишь, холмистая равнина. Холмы расходились мелкими волнами, и, словно в тон небу, все казалось нежно-лиловым от множества мелких цветочков.
А еще здесь было безмолвно и пусто.
– Поднимайся, – прозвучал над ухом голос Ригерта, – надо идти.
Он протянул мне руку, и я, вцепившись в нее, кое-как стала на ноги. В груди запекло просто невыносимо, и сиреневая долина угрожающе качнулась.
– Сильно болит? – сочувственно спросил Ригерт, и было понятно, что спрашивает он отнюдь не про мои ладони или колени.
Я шмыгнула носом и кивнула.
– Это всегда так?
– Ты привыкнешь, – таким был ответ. – Давай, думай, что дальше делать. Нам не стоит здесь долго торчать.
– Так ведь… никого нет. – Я растерянно огляделась.
В самом деле, мы были совершенно одни среди сиреневых волн, и это вызывало странный, неуместный восторг. Внезапно я поймала себя на желании побыть здесь подольше. Но вдруг почувствовала шевеление у лодыжки и, разглядев, что там такое, с визгом отскочила в сторону.
Алый глянцевый вьюнок. Шевелился, словно усики насекомого, выискивая…
Его существование прервал тяжелый башмак Ригерта. Что-то хлюпнуло противно, и как будто само застывшее небо тяжело вздохнуло.
– Что это… – Язык немел, я ткнула пальцем в маленькую кровавую лужицу, которая стремительно впитывалась в землю.
– Вот это вот… дрянь та еще. – Ригерт вдруг решительно взял меня за локоть и потащил вниз с холмика, продолжая рассказывать: – Если прокусит кожу, если залезет под кожу, то обратно ты уже не вернешься. Останешься здесь. А потом еще и в закольцованное время попадешь… И все. Тогда точно – все.
– Простите, – я покачала головой, – какая я невнимательная.
– Мы вас учим быть осторожными и осмотрительными, – пробормотал мастер. – Мы учим вас не только выживать в Долине Сна, но и помогать другим. Так что не извиняйся. Просто смотри в оба. И здесь… долго стоять на одном месте не нужно. Дух Сонной немочи не дремлет…
– Надо искать мастера Шезми. – Я едва поспевала за размашисто шагающим Ригертом. – Вы куда?
– Ты не поняла? – Кривая усмешка. – Я просто иду, куда-нибудь иду, чтобы не стоять на одном месте, чтобы не привлекать к себе внимания… И здесь все равно, куда ты идешь. Я же вам говорил, что пространство в Долине – полносвязное. Из любой точки ты можешь попасть в любую. Если сейчас потянешься к объекту привязки, тебя перенесет прямо к нему, чтоб ты могла его взять за руку и отвести в мир живых.
– Я… я попробую, – пропыхтела я. – Можно остановиться?
– Ну давай. – Он отпустил мою руку, сам стал напротив. – Давай, если ты потянешься к моему брату, то Долина тебя сама туда потянет.
– Хорошо… хорошо. – Я зажмурилась.
Вид сиреневой долины отвлекал, навевая мысли о спокойном послеобеденном сне. Мной, помимо воли, постепенно овладевала легкая и светлая грусть, и уже не хотелось никуда идти. Хотелось просто сесть на заманчиво мягкую траву и думать, думать…
А между тем надо было торопиться.
Прикусив губу, я попыталась ощутить, куда ведет привязка. Меня словно приподняло над землей, мягко, упруго… И я поплыла, меня понесло невидимым течением. Я даже не сразу сообразила, что мне в руку вцепился Ригерт, что его тянет следом. Куда-то вверх – и вбок, ближе к замершему небу, в безветренную вышину…
– У тебя получается! – крикнул Ригерт, болтаясь снизу на моем запястье.
Как странно, мне не было ни тяжело, ни больно оттого, что тяжелый мужчина висит на руке. Невидимая сила тащила и его.
А внизу, все дальше и дальше, разворачивались сменяющие друг друга виды Долины Сна, чудовищно прекрасные, застывшие – как мой домик в хрустале.
Я увидела темно-синие, словно чернильные, леса с густыми кронами. Деревья казались совершенно незнакомыми, с широкими разлапистыми листьями и тонкими стволами, увитыми толстыми плетьми лиан, которые мне в книге показывал Винсент. Я увидела замки с сотнями тонких искривленных башенок, построенных вопреки всем известным законами природы. Их стены были черны, а из бойниц и окошек лился рубиновый свет. А еще в этом замершем сумеречье я видела заблудшие души, которые выглядели, как обычные люди. Они бродили, кто поодиночке, кто сбивался в стайки. Бесцельное шатание по вечно спящей Долине…
– Сколько ж их тут, – невольно пробормотала я, несясь сквозь неподвижный воздух.
– Это те, кого дух не сожрал. – Ригерт меня услышал.
– Зачем они ему?
Этот вопрос остался без ответа, мастер и сам не знал.
Мы пронеслись сквозь туман, нас мягко бросило в низину, залитую чернильными тенями, и тут…
– Ильса, в сторону!
Меня швырнуло на землю, я едва успела вытянуть руки, чтобы упереться ладонями. Ригерт, перекатившись через плечо, выхватывая шпагу, ринулся в самую гущу схватки.
Потому что где-то там, практически под шевелящимся ковром человеческих тел, был его брат, Рокрет, о чем можно было догадаться по мелькающей шпаге и кровавым всплескам.
Я непроизвольно закусила костяшки. Только не орать, только не привлекать к себе внимания.
Это в самом деле было похоже на… ковер. Ковер из живых тел, сплетенный из рук, ног и знакомой мне багрово-красной паутины. И где-то там… Рокрет. Что же делать? Что?!!
Ригерт, рубя шпагой направо и налево, начал расшвыривать то, что сперва мне показалось людьми. О, это были совсем не люди! Когда рядом со мной шмякнулось тело с разрубленной грудью, я только и смогла, что таращиться на открытую пасть твари.
Похоже, это и были те самые хорши. Рот у нее… полный мелких игольчатых зубов в три ряда, со свисающей клейкой слюной… Он ведь правда открывался, как коробочка. Этакая коробочка, способная откусить голову человеку. И Рокрет… среди всего этого…
– Ильса! – взревел Ригерт. – Возвращайся! Зови на помощь!
Как? Как я их потом найду, если перстень у Ригерта в кармане?
Ригерт наконец добрался до брата. Отшвырнул еще одну убитую хоршу, и я увидела Рокрета – покрытого кровью, страшного, израненного – но живого. И рот у него… зашит крупными алыми стежками.
Я вдруг почувствовала, что Рокрет уже наглухо спеленут смертной тоской, бороться у него не осталось сил. И если мы здесь задержимся, то останемся уже навсегда.
Уж не знаю зачем – но я еще раз окинула взглядом Долину. И вдруг на ближайшем холме увидела одинокий замерший силуэт. Кто-то просто стоял и наблюдал за тем, как Ригерт и Рокрет крошат тварей.
– Ты еще здесь? – Гневный окрик Ригерта зазвенел в ушах. – Я тебе что сказал?
– Как я вас потом найду? – крикнула я в ответ, едва увернувшись от хорши, разрубленной пополам.
Глянула в глубь раны – и согнулась в рвотном позыве. У нее не было внутренностей, у хорши. Мелкие белые червячки, сродни опарышам. И все это шевелится в густой крови, и будет сниться еще долго…
Еще один взгляд на вершину холма – таинственный «кто-то» все еще там.
И надо… надо что-то делать.
Я всхлипнула от ужаса, зачем-то прижала руку к карману, где лежал кулон с домиком. Что бы сейчас сделал Винсент на моем месте? Как помочь наставникам?
Одинокий силуэт на макушке холма как будто дрогнул и взялся рябью. А в следующее мгновение – я даже не поняла, что произошло, – нас всех швырнуло прочь. И от битвы, и вообще из Долины Сна.
Я с криком приземлилась на что-то мягкое и липкое, скатилась на землю.
Вокруг… тихо, очень. И темно. Но сквозь колючую проволоку виднеются осколки синего неба. А под боком, хрипя и ругаясь, возится Рокрет. Я слепо потянулась к нему, к его белеющему в потемках лицу, нащупала пальцами губы. Тех жутких стежков больше не было.
– Вот же ж… – пробормотал Ригерт. – Ты жив? Все живы?