Клуб Рейвен

Пока Кэрри примеряла очередной пыльный наряд, Деметра медленно обошла кабинет кругом, пытаясь придумать собственный план. Она могла бы притвориться, что ей звонят родители, и под этим предлогом выйти обратно в галерею. А оттуда добраться до башни и спуститься к шатрам… Задержавшись у письменного стола, Деметра провела рукой по кудрявому парику, надетому на мужской каменный бюст. Рядом с ним в резной шкатулке, ловя на себе солнечные лучи от окна, блестело какое-то украшение.

Поддавшись внезапному порыву, она взяла со стола шкатулку, покрутила ее в руках и откинула крышку. На красной бархатной подушечке лежал серебряный кулон. Не веря своим глазам, Деметра сжала его пальцами, рассматривая знакомые филигранные узоры и крупный синий топаз в центре. Даже глубокие царапины, которые остались после несчастного случая в заброшенном доме, виднелись около крошечной петли. Именно этот кулон она потеряла в Лондоне, когда ей было тринадцать лет.

Осознав это, Деми почувствовала, как ноги подкашиваются и она падает в черную пропасть.





* * *


Заброшенный дом предстал в ее сознании со всей четкостью, совсем не так, как это бывало во снах. Деметра могла рассмотреть каждую деталь, каждую мелочь, будто бы действительно находилась сейчас в той темной комнате на втором этаже, где все случилось. Разглядывая закопченные, обшарпанные стены, кое-как занавешенные линялым красным бархатом, она боялась посмотреть в сторону окна, заранее зная, кого там увидит.

В звенящей тишине раздалось потрескивание тлеющих трав, и вся сцена вдруг мгновенно пришла в движение.

Старуха-ведьма, сидящая на полу перед окном на больших грязных подушках, негромко кашлянула и затянулась, приложив костяной мундштук длинной трубки к своим тонким, потрескавшимся губам. Дым клубился под низким потолком.

Свечи отбрасывали на ткань пляшущие тени, и Деми боялась их. Ее взгляд падал то на потертые карты на низеньком столе, то на морщинистые, крючковатые руки гадалки, унизанные крупными перстнями. Нельзя было здесь оставаться, в этом ведьмовском притоне… Нужно было бежать! Но ноги ее словно приросли к гнилым паркетным доскам на полу… И, не сдвинувшись ни на дюйм, она услышала свой дрожащий детский голос:

– Вам есть что мне сказать? Вы обещали погадать! Вы гадали уже многим, я знаю, ребята мне рассказывали! Говорят, что вы – темная ведьма! Настоящая…

Она хотела доказать своим временным друзьям, Алексу и Пирсу, что не трусиха. Что ж, даже если старуха откажется гадать, дело все равно уже сделано. Она вошла сюда и не показала им, что до смерти этого боится.

– Твои друзья насмехаются над тобой. Там, за дверью, – хрипло протянула ведьма, в усмешке показывая свои гнилые зубы. Она даже ни разу не взглянула на гостью с того момента, как та показалась на пороге. – Я слышу их. Невозможно открыться картам, не имея веры, девочка.

– Мне все равно… Вы предлагаете мне выдумать ваше предсказание? – спросила тринадцатилетняя, маленькая Деми. – Если вы действительно ясновидящая, вы знаете, что мы играли в «Правду или действие». Я выбрала действие. Я хочу победить!

– Какую правду ты побоялась им поведать? – спросила гадалка. – Раз согласилась прийти ко мне?

– Что я приемная дочь, – опустила глаза Деми. – Никто не должен знать об этом. Родители не догадываются, что я нашла документы. Меня взяли из сиротского приюта еще малышкой. Друзья засмеют. Скажут, что я дочь наркоманки или алкоголички.

– Они не друзья тебе, – равнодушно сказала ведьма. – Я помогу проучить их.

Старуха взяла в руки выточенные на темных камнях руны и возвела глаза к потолку. Из ее потрескавшихся, в черных прожилках губ вырывались слова на неизвестном языке. Деметре показалось, что они появляются в воздухе вместе с дымом из тлеющей трубки и складываются в жуткие угловатые знаки.

Первые крики раздались из приемной. Деми метнула быстрый взгляд на грубую дощатую дверь и поняла, что за ней пляшут свирепые языки пламени. Из щелей потянуло едким дымом, быстро заполняющим маленькую комнату.

Крики друзей превратились в чудовищные вопли – Деметра даже не представляла себе, что можно так кричать. Она слышала, как огонь пожирает их тела, слизывая кожу с костей. Завопив от ужаса, она набросилась на содрогающуюся в конвульсиях гадалку и попыталась разжать одеревеневшие пальцы, сжимающие руны, но едкий дым уже заполнял ее легкие…

Деми закашлялась, отчаянно хватая ртом воздух, которого в комнате почти не осталось, как вдруг ее ослепила ярчайшая вспышка холодного голубого света. Кулон с синим камнем, висевший у нее на груди, обжег ключицы льдом. Снежная корка поползла по ее коже и вниз, по легкому платью, а в воздухе вдруг зависли мириады мельчайших частичек инея, притягивая к себе черный дым. Оконное стекло затрещало и взорвалось, осыпав ведьму и юную Деми колючими осколками.

Не оглядываясь, Деметра бросилась вперед, к единственному возможному выходу, навстречу свежему летнему воздуху, навстречу жизни.

Она очнулась, лежа на асфальте посреди осколков стекла, не чувствуя ни боли, ни собственного тела. Только иней быстро таял на ее ресницах и холодными слезами сбегал по щекам. А к ней уже подходили испуганные прохожие…





* * *


Она открыла глаза и обнаружила, что лежит на пыльном паркете в старом кабинете Далгарт-холла. Свет, проникающий из высоких окон, бросал на мебель красноватые блики. Кое-как поднявшись и оглядевшись по сторонам, Деми поняла, что уже наступил закат. Сколько же времени она находилась без сознания? И Кэрри нигде не было…

Обхватив гудящую голову обеими руками, Деметра попыталась осознать открывшуюся ей правду. Происшествие в заброшенном доме никогда не являлось плодом ее больной фантазии, как пытались убедить ее опекуны и врачи. Эти воспоминания были реальными… И пожар, и страшная ведьма, и невероятные ледяные чары… Теперь она точно знала, как именно тогда оказалась в больнице с переломами и бредовыми мыслями.

Кулон, который Деми сейчас сжимала в руке, пропал спустя пару дней после тех событий. Как же он мог оказаться здесь, в комнате этого замка, в городе, где она никогда прежде не жила?..

Вопросы, которым не было конца, необъяснимые явления, которые больше никто не замечал, и страх, который уже стал частью жизни, смешались вдруг в ее сознании в одну большую гремучую смесь. Она чувствовала, что еще немного, и перед глазами снова все поплывет. Едва ли осознавая, что делает, она изо всех сил впилась ногтями в правую руку, и мгновенно пришедшая боль немного отрезвила ее.

Деметра подбежала к двери и рывком дернула на себя ручку. Но та не поддалась – дверь оказалась заперта.





* * *


Дрейк, по воле отца оставшийся без телефона, сходил с ума от беспокойства.

Поминки виконта Крейга, которые должны были занять от силы часа четыре, на деле растянулись до позднего вечера. Часть гостей удалилась в большую библиотеку замка, где за закрытыми дверями было оглашено завещание. Остальные же пили чай в гостиной и с нетерпением ждали новостей о распределении наследства.


Когда стало смеркаться, слуги начали разбирать установленные на лужайке шатры, а двери библиотеки, наконец, отворились. Свежеиспеченные наследники смешались с толпой обделенных, и началось жаркое обсуждение, грозящее перерасти в спор. От настоящего скандала спас поданный в парадной столовой ужин. Вкусная еда и дорогой алкоголь если и не примирили спорщиков, то хотя бы умерили их пыл.

Но самым досадным за сегодняшний день стало то, что лорд Чарльз ни при каких обстоятельствах не позволял сыновьям удалиться от этого занудного общества. Он вынудил их присутствовать на поминках, затем за чаем и на самом ужине. Дрейк понимал, отец таким образом показывал всем, что Далгартов ничем нельзя было смутить и что они оставались твердыми и сплоченными даже в такое смутное время. Но ему было жаль маленького Моргана, который весь извелся, стараясь вести себя как взрослый и во всем соответствовать своему властному родителю. Хотя на самом деле мальчику было невероятно скучно от бесконечных политических дискуссий и мрачных речей о таинственных смертях.

Дориан тоже выглядел очень нервным. Он много пил, мало с кем разговаривал и даже порывался уйти, но всякий раз его останавливал старый граф, словом или взглядом. За ужином Дрейк специально сел рядом со старшим братом и выяснил, что его так беспокоило.

– Еще один урок, – сказал Дориан, без аппетита ковыряясь в салате с омаром и трюфелями. – Когда расставляешь ловушку для светляка, не стоит оставлять ее без присмотра.

– Когда ты успел? – осторожно спросил Дрейк, надеясь, что его голос не выдал тщательно скрываемой тревоги. – Ты хочешь поймать ее сегодня?

– Скажем так, если Коул допускает возможность использования фамильяров на заданиях, то я не собираюсь от него отставать, – уклончиво ответил охотник и отпил вина из большого бокала.

– У тебя что, есть фамильяр? – поразился Дрейк. Но Дориан проигнорировал вопрос, отвлекшись на сказавшую что-то блондинку, сидящую напротив, – ей была Рицци Альфано, красавица-дочь одного из членов Верховного Ковена.

Дрейк тоже сделал глоток вина, пытаясь переварить услышанную новость. Заключить договор с фамильяром, вот это да!.. В последние годы отношения между ним и братом были натянутыми, но только сейчас он понял, насколько сильно они отдалились.

Фамильяры были привычным, но уже устаревшим явлением в ведьмовском сообществе. Все знали это еще с пеленок – те, в чьей крови присутствовала темная магия, делились на два класса, по величине своих способностей. Самые слабые считались ведьмами или колдунами, а самые могущественные – магами. Когда кто-то желал большей магической силы, он мог заключить с магом особый договор и временно стать его фамильяром. Рабом-прислужником, обязанным выполнить любой приказ господина. Однако по окончании службы бывшие фамильяры действительно становились сильнее.

И теперь, если верить Дориану, за Деметрой Лоренс охотились уже два человека… Что же за ловушку он придумал?

Нужно было как можно скорее покинуть ужин и вернуть телефон, но Дрейк понимал – без разрешения отца ни он, ни Дориан не сделают и шага в сторону. Непослушание лорду Чарльзу на глазах всего высшего света могло грозить самым суровым наказанием.

Поэтому, когда ужин завершился, захмелевшие гости начали расходиться и долгожданное разрешение от отца было получено, Дрейк сразу же последовал за Дорианом, скрывая истинную причину проснувшегося интереса к охоте за светляком. Неожиданно за братьями увязался и Морган, обрадованный возможностью выплеснуть хоть куда-нибудь копившуюся весь день энергию.

Так все вместе они направились в северо-западное крыло замка. Его давно уже не использовали – домочадцам за глаза хватало и третьей части всего Далгарт-холла. Здесь было темнее и холоднее, чем в жилых комнатах, а всю мебель укрывали белые чехлы. Только одно помещение еще оставалось изредка посещаемым – старый кабинет, тот самый, любимый ими в детстве. Дрейк сразу понял, что Дориан ведет их именно туда, ведь он сам наведывался в кабинет этим утром.

– Ты точно уверен, что светлая там? – спросил Дрейк, пытаясь придумать, что будет делать, если Деметра и вправду угодила в ловушку.

– Светлая? Мы что, устроим здесь настоящую охоту? – восторженно поинтересовался Морган. На ходу он схватил какую-то длинную деревяшку и принялся размахивать ей, как мечом.

– Замолчи, никуда не лезь и держись позади нас, – проговорил Дориан, щелкая выключателем на стене и зажигая свет на галерее со сводчатым потолком.

– И отцу об этом ни слова, понял? – тихо добавил Дрейк. Сложно было сказать, чего он страшился сейчас больше – того, что Дориан убьет Деметру Лоренс, или того, что он убьет ее на глазах маленького брата.

Когда они дошли до кабинета, Дориан остановился у двери и повернул торчащий в замке ключ. Дрейк затаил дыхание – в следующее мгновение станет ясно, удался план охотника или нет.

Дориан шагнул во тьму и с правой стороны нашарил выключатель. Ярким светом в кабинете загорелись лампочки на люстре.





* * *


Услышав шаги и голоса в галерее, Деметра поняла, что кто-то идет за ней. Это было интуитивным чувством, не предвещающим ничего хорошего. Она просидела в этом кабинете почти три часа, безрезультатно пытаясь дозвониться до Кэрри или до Дрейка. И теперь осознавала, что тот, кто откроет дверь, вряд ли сделает это для того, чтобы просто ее выпустить.

Взгляд Деми метнулся по кабинету, разыскивая укрытие. Она судорожно всхлипнула, услышав, как поворачивается ключ в замке. И тут ее осенило: скорее, под стол!

Тот самый стол, на котором она нашла шкатулку с кулоном: громоздкий, с большими ящиками по обе стороны, а спереди укрытый широкой деревянной пластиной, достающей до самого пола. Оставалась только узкая щелочка для глаз у самой столешницы.

Съежившись под столом и затаив дыхание, Деметра трясущимися руками выключила телефон, чтобы он ее случайно не выдал. В этот момент дверь распахнулась.

– На твоем месте я бы не рассчитывал… – послышался знакомый голос Дрейка.

Загорелся свет.

– Поверить не могу, – сквозь зубы проговорил кто-то, не скрывая злости. Деми поняла, что уже слышала и этот голос раньше. – Похоже, что ты прав!

Раздался грохот, как будто кто-то в порыве ярости обрушил нагромождения хлама. Старинный кубок покатился по полу и со звоном врезался в основание ее ненадежного укрытия.

– Успокойся, ты же сам видишь – кабинет пуст. И знаешь ведь, что отец никогда не отпускает нас с приемов… Неужели так нужно было устраивать западню именно сегодня? – примирительно поинтересовался Дрейк.

– Зачем мы сюда пришли? – спросил мальчишеский голос.

– Совсем не обязательно доставать старших, Морган, – ядовито заметил ледяной голос. Деметра догадалась, что он принадлежал не кому-нибудь, а Дориану. Она его узнала. – Твоя гувернантка, эта хорошенькая пустоголовая Оливия, ничему тебя не учит?

– Совсем не обязательно доставать Оливию, Дориан, – передразнил мальчик.

– Морган, ты сам за нами пошел, – заметил Дрейк. – Дай поговорить, будь так добр.

– Да ну вас, с вами еще скучнее, – буркнул мальчик и побежал прочь, стуча палкой по старинной мебели и стенам.

– Надеюсь, ты не додумался обрадовать отца заранее? – спросил Дрейк, когда шум стих. – Шанс был очень мал.