Клуб Джентльменов

– Она погрузилась в печаль, а твой отец не смог ей помочь, особенно если им не позволяли видеть друг друга. Монастырь стал ее защитой. Расстояние хорошо приглушает резонанс.

– Что мне теперь делать? – Дер Журбье чуть не плакал.

– Зависит от тебя, – пожал плечами Грег. – Хочешь – давай навестим твою мать. Одна из кузин моей двоюродной бабушки служит настоятельницей в монастыре Святой Бригитты. Можешь написать отцу. Если оставишь на листе отпечаток крови, он тебя узнает. Или не узнает. В любом случае ты поймешь, нужен ты своим близким или нет.

Ал выпил воду и, поникнув, сидел в кресле.

– Друг, если не хочешь, ты можешь обо всем этом забыть. – Грегори прекрасно понимал, что перед Аллиалем сейчас рушатся все его достижения. – Ты нужен нам, ты нужен клубу, а Ирлингия и без тебя проживет.

– Спасибо. Я еще посмотрю альманах? – робко спросил Ал, в один миг превращаясь из молодого успешного мужчины в маленького мальчика из приюта.

– Конечно. Иди, не буду тебе мешать.

Лорд Лайвернес так и просидел в кресле все оставшееся время, пока Ал листал тяжелые страницы, рассматривал портреты предков, читал короткие биографические данные, рассматривал гербы, награды и флаги.

Когда лакей, деликатно постучав, заглянул в библиотеку и напомнил, что экипаж милорда ждет, актер успокоился и принял решение.

– Давай завтра съездим в монастырь. Я… хочу увидеть Агну Мак-Кон.





Глава 27




Монастырь Святой Бригитты когда-то располагался довольно далеко от столицы. Тихое место на высоком берегу реки изначально служило и речным маяком, и крепостью, и анклавом королевской милости. По преданию, этот монастырь был устроен одной из королев Бривании. Потом в монастыре поселилась вдовствующая сестра короля, затем ее примеру последовали еще несколько герцогинь и принцесс. С тех самых пор появилась традиция, и раз в год обитель навещали женщины королевской семьи, а настоятельницами нередко становились представительницы знатнейших родов.

Мужчин в жилую часть не пускали, но вполне можно было получить разрешение настоятельницы на встречу в маленькой часовне, разделяющей территорию монастыря на жилую и общественную. Грег не стал полагаться на удачу и сразу, как вернулся из дворца в клуб, написал письмо родственнице и отправил магопочтой. Конечно, кузина двоюродной бабушки уже не помнит светловолосого младенца, которого привозили в ее владения, дабы провести храмовый обряд над новорожденным, зато по имени точно знает, и есть шанс, что в маленькой просьбе не откажет.

Измученный впечатлениями и переживаниями, Аллиаль выпил снотворное, но спал беспокойно. Вздрагивал, стонал, крутился и наконец встал, завернулся в простыню и подошел к окну. За тройными рамами, отсекающими шум улицы, сверкали огни. Гуляки шатались по тротуарам, ловили фиакры и легкомысленных женщин. Район салонов кипел и бурлил, демонстрируя свою яркую ночную жизнь.

Молодой еще мужчина смотрел на все это и не видел. Какая она, Агна Мак-Кон? Как выглядит сейчас женщина, подарившая ему жизнь? И почему она, менталист с развитым даром, не ощутила его? Своего сына? Почему уехала из родной страны и заперла себя в обители? Получит ли он завтра ответы на свои вопросы?

А отец? Стоит ли писать ему письмо? Будет ли он рад наличию бастарда? И как вообще в Ирлингии относятся к детям, выросшим в приюте? Тяжело вздохнув, Ал уперся лбом в холодное стекло и невольно позавидовал друзьям – у них были женщины, готовые выслушать, понять, принять… А он, несмотря на несколько ярких влюбленностей, так и остался одиночкой. Просто не смог отыскать женщину, которая затронула бы не только тело, но и сердце.

Впрочем, кому врать? Аллиаль горько хмыкнул. Он сам никого не пускал в глубину. Девочки из кордебалета, порой снисходившие до торопливых ласк в гримерке, быстро понимали, что он закрытая шкатулка. Обижались или равнодушно усмехались и уходили к другим, к тем, кто мог согреть легкокрылых мотыльков, желающих обжечь крылья хоть мимолетной страстью.

А теперь вдруг оказалось, что он не безымянный подкидыш. У него есть отец и мать. Пусть не рядом, но есть. Сердце сжалось в тугой комок. Ал всхлипнул… и зарыдал так, как не позволял себе рыдать уже очень-очень давно. Он сполз на пол и всхлипывал, чувствуя, как разжимается ледяной ком в груди. Так и уснул – на полу, в слезах, кутаясь в простыню. А утром, когда в клубе началась обычная утренняя суета, вышел из комнаты с улыбкой. Что бы ни готовила ему жизнь, он готов принять это с достоинством.



Путь до монастыря джентльмены провели в молчании. Любовались пейзажем, думали о своем. У тяжелых ворот их встретил пожилой хромой ветеран. Хмуро оглядел щеголеватого лорда Лайвернеса, но, услышав о родстве с настоятельницей, кивком указал на пятачок слева:

– Ждите. Коляску тут оставьте, экипажам внутрь нельзя.

Грегори не возражал. Велел кучеру направить лошадей к привязи и вместе с Алом спрыгнул на землю, чтобы размять ноги.

Через четверть часа калитка в глухих воротах отворилась:

– Заходите. Мать настоятельница дозволила встречу с сестрой Маргаритой в часовне. Ступайте туда вот по этой тропинке. И никуда не сворачивайте!

Мужчины двинулись по дорожке, посыпанной битым кирпичом, и вскоре добрались до часовни. Маленькое помещение, иконостас, алтарь, лампадки и две скамьи у противоположных стен. Грег сразу понял, что ему придется ждать на улице. Хлопнув друга по плечу, он вышел и обнаружил еще одну скамеечку возле наружной стены. Поразившись предусмотрительности служительниц, он опустился на прогретое солнцем дерево и закрыл глаза. Давно его не окружала такая безмятежность. Интересно, Аллиаль хоть немного похож на свою мать?



В часовне царила тишина. Ал зажег несколько свечей и вознес безмолвную молитву, прося лишь о мире в душе. Потом сел на лавку и прикрыл глаза, гадая, как выглядит та, что родила его. Услышав же сбивчивый вздох, открыл глаза и уставился на невысокую бледную женщину в строгом черно-белом облачении.

– Риан? Риан Аэд? – спросила она шепотом.

– Аллиаль, – отозвался он. – А вы – Агна Мак-Кон?

– Агна Аэд, – всхлипнула женщина. – Мы успели заключить брак перед высшими силами до того, как моя мать догадалась, что я ношу дитя. Но как?.. Как ты выжил?.. Мне сказали, что мой мальчик умер!

– Меня подбросили в столичный приют Бривании, – пожал плечами Ал и вздрогнул, когда монахиня схватила ладонями его лицо.

– Ты так на него похож! А глаза все равно мои, – сказала она, и слезы заструились по ее лицу.

– Почему монастырь? – все-таки выдавил из себя Аллиаль.

– Мне сказали, что ты умер, а Риан прислал черную ленту.


– Черную ленту? – непонимающе вскинул брови Ал.

– Это значит, что я для него умерла. Сестра тогда обручилась с наследником высокого рода, мать не хотела, чтобы пошли сплетни, и отправила меня сюда, к своей подруге. Ты родился в больнице этой обители. Было больно и страшно. Риана не было рядом, а ведь отец должен был видеть, как на свет появляется его сын! Потом мне сказали, что ты умер. Не дали даже взглянуть. Только письмо с черной лентой сунули. Дома меня никто не ждал, сестра готовилась к свадьбе… Со временем я привыкла, смирилась и решила, что так будет лучше. Риан наверняка давно забыл меня.

– Сомневаюсь, – честно ответил Ал. – Глава рода Аэд до сих пор не женат.

– Он стал главой рода? – изумилась монахиня.

– Да, и уже давно. Вот… – Аллиаль вынул из кармана листок, на котором записал сведения из альманаха. Не все обозначения он понимал, просто переписывал их, как видел.

А вот Агна, похоже, все понимала!

– Светлые! Да они же клялись мне, что он в безопасности! Да! – Она вдруг обхватила себя за плечи и завыла, как раненое животное.

Испуганный Ал вскочил, нарушая все правила, обнял женщину, усадил рядом с собой, неловко погладил по колючей шерсти подрясника. Успокоилась она не скоро. А когда наконец затихла и утерла щеки выуженным из рукава платком, попросила:

– Расскажи о себе…

Аллиаль коротко, без эмоций, рассказал, что рос в приюте, попал в королевскую стипендиальную программу и стал актером.

– Магия моего рода была связана с музыкой, – чуть улыбнулась Агна. – Я здесь веду занятия в приютской школе для девочек и пою на службах. А есть ли у тебя жена? Дети?

– Нет, – мотнул головой Ал. – Не сложилось.

Монахиня погладила его по руке:

– Это тоже особенность рода. Аэды всегда выбирали один раз. Потом могли жениться по политическим причинам или по приказу, но первый раз – всегда по любви.

Аллиаль смолчал, а женщина вздохнула:

– Мне было всего пятнадцать, когда мы встретились с Рианом на осенних клановых играх в честь Праздника урожая. Его братья хорошо бегали, брали призы, а он был еще молод, поэтому на соревнования его не пускали. Зато как он танцевал! Мы плясали до рассвета, а потом, утром, он привел меня к древним камням, готовым услышать клятву…

Аллиаль боялся даже вздохнуть, слушая эти воспоминания.

– Сестра нашла меня к обеду. Никому не сказала, и мы виделись с Рианом еще несколько раз. Потом настала зима. Сидели в замках, даже письма писать не могли. А к весне стало ясно, что меня нельзя показывать сватам от Фернов…

Они проговорили еще некоторое время, пока в часовню не заглянула молодая послушница в сером платье.

– Матушка Маргарита, вас зовет мать настоятельница! – звонким голосом проговорила она.

Ал вскочил, понимая, что так и не задал своих вопросов, не получил ответов, но Агна Аэд не дала ему впасть в отчаяние.

– Напиши мне, – попросила она, – и Риану тоже. Я бы хотела, чтобы он знал, что я жива.

Аллиаль подхватил белую руку матери, прижал к щеке, а она нежно погладила его по волосам:

– Береги себя, Аллиаль Аэд, я буду молиться за тебя!

Монахиня и послушница ушли через внутреннюю дверь, а потрясенный Ал вывалился в солнечный полдень к дремлющему на скамейке Грегори.

– Ты долго, – сказал тот, деликатно сцеживая зевок в ладонь. – Поговорили?

– Я законный сын, – неверяще выдохнул актер, – Аллиаль Аэд!

– Потрясающе, – тем же ровным тоном отозвался лорд Лайвернес. – Поедем домой или зайдем к моей родственнице на чай?

– Домой, – отозвался Ал. – Я… должен сначала поверить.

Обратный путь из монастыря также прошел в молчании. Грегори гораздо лучше Аллиаля понимал перемены, которые могут теперь случиться в жизни друга. Если лорд Аэд ответит на письмо, подтвердит истинность наследника, Алу придется ехать в Ирлингию, учиться быть владетелем, жениться, продолжать род.

Актерская жизнь, лишенная будущего, не готовила его к таким переменам. А еще будут недовольные родственники, мимо которых проплывут титул и наследство, будут те, кто подкинул младенца в приют, не желая пачкать руки родственной кровью. Да и Агна Аэд не останется в стороне. Похоже, политический небосклон Ирлингии будет трясти в самое ближайшее время!

В клубе мужчин ждал горячий ужин и взволнованные записки от Кентавра и Аманды. Пока Грегори отвечал, Ал взялся за письмо лорду Аэду. Отцом он пока не мог его назвать даже мысленно, да и таился внутри страх – что, если глава рода не подтвердит свой практически детский брак? Отложив перо, приютский мальчишка представил себе такую ситуацию и понял, что ничего страшного в этом для себя не видит. Он все равно будет знать, кто он и кто его родители. У него есть служба и друзья, теперь появились деньги, и Агна Аэд наверняка не будет против его писем и визитов. А значит, он не одинок в этом мире, хоть и отвергнут.

Снова взяв перо, Аллиаль закончил послание, уколол палец острием перочинного ножа и капнул на бумагу кровью. Все! Магопочта донесет конверт уже к рассвету, а может, и раньше. Будет ли ответ? Не так и важно. Он выполнил свой план и может расслабиться, сыграть с Грегом в бридж или выпить бокал хереса. А то, что взгляд периодически устремляется на почтовый поднос, – так он живой человек. Ему свойственно нетерпение и любопытство.

Около полуночи Грег все же убедил Ала идти спать, а сам вернулся в особняк Ратлендов. Ему нужно было составить отчет для его величества, предупредить о появлении в столице наследника рода Аэдов и подстелить для друга соломку. Тонкую, романтическую соломку с подробным описанием того, что истинная аристократическая кровь всегда проявит себя.

Даже менять в биографии дера Журбье ничего не придется – приют, Ритонская школа, служба в Королевском театре, стипендия. Аллиаля наверняка будет трясти от гнева, когда бывшие коллеги начнут расписывать его успехи на подмостках, но ему по силам это выдержать. А пока стоит предупредить Мэнди и Махоуна, что завтра в клубе состоится торжественный обед. На нем друзья либо поздравят Аллиаля с принятием в род, либо… поздравят с тем, что род потерял такого потрясающего человека!