Клятва ворона

– Хорошо, я тогда на неделе решу.

Кивнув, я молча собрала кружки и снова сбежала на кухню. Интуиция подсказывала, что любая надежда на отказ Влада познакомиться с мамой бессмысленна. Ведьмак уже давно заводил разговор на эту тему, а сейчас, когда причина моих сомнений раскрылась, ничто не должно сдерживать и меня, но… Опасения все же были.

Погладив агат на кольце, я сосредоточилась на ближайших проблемах. Должно быть, Павел полностью уверен в краже своей «батарейки» Березиным, если сегодня же пошел к Захаровой. Почему практикующей нужно было точно знать, буду ли я с ними завтра? Руки чесались взяться за телефон и все же спросить об этом Влада, но я повторно сдержалась, неготовая начинать с ним общение.

Не выспавшись из-за бесконечных ворочаний и урагана мыслей, я едва не опоздала на вторую пару, вбежав в аудиторию вместе со звонком и поспешно плюхаясь за парту к Ругаловой.

– Привет, – кивнула я подруге, выгружая из сумки тетрадь с пеналом. – Как ты?

– Не очень, – мрачно отозвалась Ирка, проверяя телефон. Открыв ноутбук, покосившись на преподавателя, она щелкнула на документ и быстро напечатала: «Леша в бешенстве, я никогда не видела его настолько… другим. Он напоминал мне Прахову и Яблонева вместе взятых. Катя была в шоке, когда ПрахМир дотащил меня до них, Миша собирался сразу же пойти и отправить Пашу на длительный больничный. Катя восстановила мне все, куда успел вгрызться Гиена, а потом подъехал Леша… Я испугалась, правда. Он тут же начал звонить Владу, поговорил с ним, передал тебе отдельную благодарность, потом позвонил Захаровой… Влад сказал тебе, что сегодня у нас проверка по просьбе Паши?»

Я кивнула, поворачивая ноутбук к себе: «Да, и мы с Владом будем там, я пойду с тобой сразу после пар. Остальные будут?»

Ирка напечатала, что присутствовать собрались все, даже Катя с Мишей, после чего выделила всю нашу переписку и удалила. Заметив заинтересованный взгляд Марьяновой, я приподняла бровь, одним взглядом спрашивая, что ей надо. Усмехнувшись, лидер КуКурятника чуть пожала плечами и отвернулась к Запатовой. Прищурившись, я обернулась туда, где обычно сидела Самойлова, сразу же встречаясь с Ярославой взглядом. Посмотрев в сторону сплетниц, она покачала головой, чуть закатив глаза. Значит, ничего такого не заметила и не слышала. Хорошо.

Вернув все внимание Ругаловой, лихорадочно что-то написывающей в телефоне, я проверила свой собственный. Ни одного сообщения. Зуд зайти в чат с Яблоневым становился все сильнее. Было ли это проделкой сущности фамильяра или ломка по привычному общению с темным затрагивала меня всю? Предпочтительно первое, поэтому правда, разумеется, второе.

Открыв диалог, я задумчиво провела пальцем по экрану, толком не зная, что хочу сказать. Не придумав ничего путного и небанального, я отложила технику.

– Вы поговорили? – шепотом спросила Ирка, заметив мои метания.

– Угу.

– Все закончилось… не очень, да?

«Закончилось». Дурацкое обыденное слово. Мы что, соль, спички или туалетная бумага? Абонемент в фитнес-зал, требующий продления? Наша связь с Владом не может закончиться. Только исчезнуть, и то, наверное, если ей позволить, а я не собиралась проверять эту теорию. За ночь было обдумано, перемолото и спрессовано слишком многое, и, похоже, не хватало как раз этого неосторожного «закончилось», чтобы напомнить всю важность последних месяцев, все сделанное, пережитое и узнанное с Владом.

Не хочу я, чтобы все вот так бездарно закончилось, словно горстка семечек в кармане. Когда тянешься, думаешь, что еще одна по-любому есть, скорее даже целый пяток, а пальцы ловят лишь соринки и пустую шелуху. Мы не можем влиться в серый поток «хотелось как лучше, а получилось как всегда». «Как всегда» – это не о практикующих!

– Не закончилось, – горячо возразила я, сама не ожидая такого пыла. – В субботу поведу знакомить с мамой. Осталось только поставить его перед фактом.

Ирка издала что-то похожее на икание и смешок одновременно. На волне странной лихорадочной решительности я снова потянулась за телефоном, не давая себе времени заблудиться в лабиринте сомнений.

«Если у тебя есть какие-то планы на вечер субботы, то отменяй их».

Не стоит ждать ответа так быстро, время всего одиннадцать. Яблонев наверняка спит или уже разгребает проблемы очередного клиента. Или… Короткая вибрация сотового в ладонь прервала сбор мозаики моих догадок.

Князь: «Казнить нельзя помиловать?»

Усмехнувшись его подозрениям, я подумала, что не так уж он и далек от истины.

«Запятую сам решишь где ставить после того, как познакомишься с моей мамой».

Жаль, что я не могу сейчас увидеть выражение лица Влада. Вряд ли он ожидал от меня подобного…

Князь: «Я проявлю максимальное очарование».

Усмехнувшись в экран, чувствуя знакомое тепло, возникавшее ранее каждый раз, когда мы разговаривали или переписывались, я набрала: «Хорошо, что ты понимаешь, что выбора у тебя нет».

Влад ответил на это тремя подмигивающими смайлами, и что-то внутри меня сорвалось с острого крючка, устремляясь на волю. Я смогу, а значит, ничего не закончится. «Мы» не закончимся после вчерашнего разговора, пусть это и было опасно близко от исчезновения.

Князь: «Хочешь, я подъеду к тебе, и вместе дойдем до Березина?»

Я даже особо не задумывалась, в ту же минуту напечатав: «Хочу. В 15.25 у подземного перехода возле 8-го корпуса».

В двадцать минут четвертого мы с Иркой, стоически выдержав три пары, наконец-то вышли из корпуса, на ходу застегивая сумки и куртки. Влада я почувствовала еще до того, как увидела. Махнув рукой Богатыревой и Алферовой, шедшим с нами, я ускорила шаг. Желание обнять практикующего было просто… нестерпимым.

– Значит, вчера все же было не так плохо? – заметила Ирка мое оживление.

– Я это переживу, – честно ответила я, уверенная, что она поймет меня, как никто другой. Не только как подруга, но и как фамильяр. Связь заставляла нас пойти на почти невозможное, плюнуть на рамки и строгие буквы негласного женского кодекса, прощать обиды во имя… не общего блага, далеко нет. Скорее, в угоду собственному эгоизму и инстинкту самосохранения, потому что находиться вдалеке от практикующего, неважно, эмоционально или в пространстве, приносило почти физическую боль.

Наша вчерашняя встреча оказалась далекой от привычного единения, как земля от неба. Два дня до нее были еще хуже и сложнее. Испытывать подобное и дальше неизвестное количество времени, которое понадобилось бы мне для того, чтобы вычеркнуть Яблонева из памяти (очень вероятно, что потребуется на это далеко не год), я не собиралась.

Влад стоял возле скамейки у перехода, как всегда в черном и с рюкзаком на плече. Волосы взъерошены больше обычного, руки в передних карманах джинсов, губы кривила настороженная полуулыбка, словно ведьмак хотел улыбнуться мне по-настоящему открыто, но сомневался в уместности этого. То же сомнение плескалось в серых, как грифель, глазах.

Подойдя вплотную, краем глаза замечая троицу девушек, то и дело косящихся на Яблонева, я не остановилась. Врезавшись в парня, я крепко обняла его за пояс, зарываясь носом в воротник куртки и глубоко вдыхая ставшие родными древесину, воск и табак. Похоже, кто-то всю ночь провел на чердаке за рабочим столом.

– Добрый день, – пробормотала я, когда темный сомкнул руки за моей спиной, ничего не говоря.

– Теперь добрый, – согласился Князь, точно поняв, что я имею в виду. – Что случилось?

Я перевела это для себя как: «Что изменилось со вчера?» В моем поведении не было логики, впрочем, ее там изначально искать не стоило. Для связи характерно ее полное отсутствие. Все построено на эмоциях, основе, которую невозможно игнорировать или устранить. Странное переплетение из «хочу» и «надо», без лишних вопросительных знаков и объяснений.


– Я соскучилась. – Тихое признание затерялось где-то на участке между его шеей и подбородком.

– Взаимно. – Влад чуть погладил меня по спине. – Нам нужно идти. Привет, Ир.

– Привет. – Я услышала в голосе подруги улыбку, и это уже было прогрессом. Ругалова действительно привыкала к мысли, что мой практикующий – темный ведьмак.

Втроем мы перешли по подземному на другую сторону и направились вверх по улице, к ТГПУ. Ирка сразу же вырвалась вперед, деликатно держа дистанцию между нами и давая переговорить наедине. Темы для разговора напрашивались сами собой, но ни я, ни Влад не спешили их затрагивать.

– Так… как прошло твое «что-то вроде свидания» вчера? – спросил Яблонев, когда мы миновали микрорынок и целую серию цветочных магазинчиков.

– А вороны не доложили?

– Агата. – Влад закатил глаза, я знала это, даже не смотря в его сторону.

– Нормально, – нейтрально обозвала я свой отказ Хворостухину с прицелом на возможность в будущем.

– Понятно, – тем же тоном ответил ведьмак, и я подозревала, что парню и правда все ясно. Встретившись с его серьезным взглядом, я передумала возмущаться и снова тревожить между нами то, что только-только улеглось. Даже если он снова порылся в моей голове.

Березин жил в одной из пятиэтажек на Вознесенского, в квадрате домов с ухоженной территорией, большой детской площадкой, включающей в себя футбольную коробку, просторную беседку и многочисленные лавочки со свежепокрашенными мусорными урнами.

К тому моменту, как мы подошли, в беседке уже сидели ПрахМир и сам Алексей. Павла и Алены, слава богам, пока не наблюдалось. Судя по тому, что я ощущала от целителя, им бы лучше вообще не приходить. Кивнув курившим Варваре и Саше, Ирка сразу же метнулась к Березину, напомнив мне саму себя полчаса назад. Остановившись рядом с Владом, не заходя внутрь, я осмотрела двор по кругу в поиске дорожек или арок, откуда могли появиться остальные, пока ведьмак прикуривал.

Яблонев не успел сделать и трех затяжек, как во двор въехала серая «Тойота» Потапова с Катей и Настей в качестве пассажиров. Едва они припарковались и вышли на улицу, как в просвете между домами нарисовались Павел с Аленой, уверенно направляющиеся к беседке.

– Цирк в студию, – прокомментировала Варвара, поднимаясь, как и остальные.

Согласно хмыкнув, я встала впереди Влада, скрестив руки на груди. Лучше Паше даже не пробовать открывать рот в сторону моего практикующего, и так кулаки чешутся после вчерашней истории. Ладони Яблонева опустились мне на плечи, одновременно удерживая от глупостей и расслабляя. Сейчас мы снова были одной командой, и правильность этого единения ощущалась каждой клеточкой, каждой чертовой молекулой.

– Привет, ребят, – улыбнулась Катя всей нашей компании, перебросив свою толстенную русую косу вперед. Позади нее внушительная фигура Миши, пробасившего нам свое приветствие, повернулась в сторону Гиены и Крокодила. Честно, если бы такой взгляд Потапова остановился на мне, я бы поостереглась подходить ближе.

Захарова, сегодня вся красно-черная – от ботильонов до помады, застыла точно между нашей коалицией и парочкой обвинителей, словно вертикальный шлагбаум. Такая же прямая, как и трость в ее руках.

– Опустим фарс, – покосилась Настя на закипающего Лешу, частично закрытого Сашей и Иркой. – Ты все еще не отказываешься от своей уверенности? – обратилась она к Павлу.

– Черта с два, – только что не сплюнул падальщик. – Лучше спроси Березина, может, хоть сейчас он сознается?

– Ты серьезно хочешь указать мне, что лучше? – осведомилась Захарова, каким-то образом перекрывая своим тихим голосом все возмущения за спиной. – Нет? Я так и думала. Леш, давай ключи.

Выступив вперед, Березин вложил ей в руку ключи от квартиры, наградив Павла красноречивым взглядом. И без всяких способностей практикующих было ясно, что целитель горит жаждой отмщения и чисто мужским желанием вернуть каждую атаку на его девушку и фамильяра с процентами. Демонстрируя всякое отсутствие инстинкта самосохранения, Павел осклабился в ответ.

– Агата, пойдешь со мной, – утвердила Настя, прежде чем посмотреть на меня, взглянув на Влада.

– С какой стати? – быстро увяла усмешка Павла, хотя вопрос был верным. – Она только нарочно все запутает и спрячет, даже если найдет!

– Заткнись, – вскинул голову Яблонев, став ко мне еще ближе.

– Да, заткнись, Пашечка, пока кошка язык не откусила, – посоветовала Варвара, выступая единым фронтом с Владом, как и всегда.

– Я решаю, как и что пойдет, раз уж ты обратился за урегулированием конфликта ко мне, – напомнила Настя. – Здесь нет никого с большей способностью к поиску, чем потомственный фамильяр с сущностью собаки.

Похоже, фишка с моей «потомственностью» оказалась для Павла неприятным сюрпризом. Глянув на меня куда внимательней, он прищурился, и я ощутила, как подобрался Влад. Реальность размылась, дог встала в стойку на границе между лесом, где хозяйничал ворон, и своими полями с бесконечной дорогой. Вдалеке, над высокой травой, показались уши и загривок гиены, принюхивавшейся к нам.

– Только попробуй, Безродный, – вернул меня предупреждающий голос Влада, обращенный к Павлу, и я вдруг поняла, что впервые слышу его фамилию. Надо сказать, она ему весьма подходила.

– Не хочу мар… – внезапно самоучка закашлялся на полуслове, потянувшись к горлу правой и схватившись за плечо Алены левой. Все его внимание сосредоточилось на Захаровой, рассматривающей свою трость так, словно это было единственное, что ее интересовало. Понятно, кто перекрыл кран ехидства Павла. Правда, от такого способа волосы на голове зашевелились. Все равно что зайти в реку и внезапно наткнуться ногами на толстый лед.

Не знаю, как и что Захарова использовала, зато прекрасно уяснила, что подобное не потребовало никаких особых слов или манипуляций с какой-либо знакомой мне атрибутикой практикующих наподобие свечей, камней или трав. С каждой нашей встречей с Анастасией я все больше понимала вскользь оброненную Владом характеристику «другая лига».

– Я не повторяю дважды, – только и сказала Настя, обращаясь к набалдашнику. – Влад?

– Иди, все в порядке, – едва заметно подтолкнул меня Яблонев к Захаровой, убирая руки.

Покосившись на взволнованную Ирку, крепко сжимающую ладонь Леши, я кивнула ободряюще улыбнувшейся мне Кате и по-деловому сосредоточенным ПрахМиру. Похоже, ни у кого, кроме Паши, Настино решение привлечь меня возражений не вызвало.

На шаг отставая от третейской судьи практикующих, я сдержала желание обернуться и посмотреть на Влада. Оставлять его в обществе Безродного, пусть и в компании остальных, совершенно не хотелось. Не дайте боги гиена что-то выкинет… Я за себя не ручаюсь.

– Успокойся, – хмыкнула Захарова, прикладывая ключ-таблетку к домофону. – Они будут вести себя хорошо.

В подъезде дома Леши пахло вареной капустой, сыростью и жареными котлетами. Поднимаясь следом за Настей, толком не представляя, что конкретно от меня требуется, я нервно погладила агат на кольце. Из окна в пролете второго этажа было видно, что ситуация возле беседки никак не поменялась, все ребята стояли на тех же местах, разве что Варвара и Саша снова закурили.

Настя остановилась на третьем этаже, у серой железной двери. Позвякивая связкой ключей Березина, она уверенно разделалась с нижним и верхним замками, запуская нас внутрь, в узкую прихожую. Щелкнув выключателем на стене справа, практикующая прошла чуть вперед и разулась. Я последовала ее примеру, также не став снимать куртку. Вряд ли мы пробудем здесь долго.

Березин жил в двухкомнатной квартире с не самой продуманной планировкой. Совмещенные ванная и туалет (я с ходу оценила количество кремов и шампуней, принадлежавших Ирке, а также сохнувшее широкое полотенце с силуэтом гарцующей лошади), крошечная, но весьма уютная кухня в бело-голубых тонах, узкий длинный коридор, заставленный всякой всячиной, от велосипеда до трехлитровых банок с засолками.

Осмотревшись, я зашла в комнату, оказавшуюся залом со стандартным набором коричнево-бежевой мебели и толстым разноцветным ковром. Ничего общего с продуманностью интерьера жилищ остальных практикующих, у кого мне довелось побывать. Ни четкого разграничения зон, ни каких-то явных цветовых решений, ни акцентов на детали. Я бы остановилась на определении «холостяцкая берлога», если бы не то и дело попадающиеся на глаза вещи Ирки. Книга, заколки, кофта на спинке дивана, тетрадки на столике в углу, диски на книжных полках и возле телевизора… Ну да, Ругалова никогда не была замечена мною в любителях чистоты и порядка.