Клинок тайн

Этот палаш нужно уберечь.

Я – единственный кузнец с магическим даром. Я создала Клинок Тайн, почти позволила ему попасть не в те руки, и, возможно, именно я должна все исправить.

Я снимаю палаш с пояса и обнажаю лезвие.

– Пожалуйста, сработай, – шепчу я.

Я медленно погружаю меч в жидкий металл, пока не остаются видны лишь скудные дюймы лезвия и рукоять. Форма не трескается. Жидкий металл не рассеивается.

Я делаю глубокий вдох и просто стою, удерживая меч на месте.

Но мне нужно уговорить раскаленное железо исполнить мою волю.

– Не знаю, почему мне дана эта способность. Был ли это подарок Сестер или какое-то проклятие. Не знаю, что мне было предназначено делать со своим даром. Все, что я знаю, это то, что я потратила свою жизнь, пытаясь сделать мир более безопасным с помощью своих творений. Тем не менее я каким-то образом умудрилась подвергнуть его огромному риску из-за одного-единственного клинка. Так что, какова бы ни была причина, я прошу тебя. Береги меч. Держи его скрытым от мира. Возможно, когда-нибудь у него появится благая цель. Но охраняй его, пока не придет кто-то достойный. Кто-то с добрым сердцем, чтобы не злоупотреблять способностями палаша. Кто-то, обладающий силой, что убережет меч от тех, кто использует его во зло. Пусть только у такого человека хватит сил вытащить меч из этого камня.

Обычно на то, чтобы металл остыл сам по себе, уходили недели. Однако форма слишком велика, чтобы можно было просто погасить ее, поэтому я решила, что мне придется найти способ закрепить меч на месте и разбить здесь лагерь, пока все не будет готово.

Но у магии свои правила.

Под моими ногами раздаются треск и грохот.

Я отскакиваю назад, Келлин ловит меня прежде, чем я падаю на землю, и мы бежим.

В земле открывается кратер, окружностью около десяти футов в диаметре. Форма трескается, отламываясь кусками, которые дождем падают вниз, открывая идеально остывший железный камень, и меч, крепко зажатый в нем.

Я поворачиваюсь к кузнецу, на лице которого застыло выражение шока.

– Могу я одолжить молоток и зубило?

Он убегает, и я думаю, что, возможно, спугнула его окончательно, но он возвращается с тем, что я попросила.

Прыгнув в кратер, я поднимаю инструменты вверх и изо всех сил колочу по камню. Ни трещинки, ни крошки. Ничто из того, что я делаю, не наносит камню хоть какой-либо вред.

И возможно, это глупо, но я обхватываю руками рукоять меча и тяну ее вверх. Конечно, палаш не двигается.

Я предоставляю возможность Келлину, Петрику и Темре. Каждый из них по очереди пытается вытащить лезвие. Оно даже не изгибается.

– Ты сделала это, – говорит Келлин. Смеясь, он хватает меня под руки, поднимает в воздух и кружит.

– Конечно, – соглашается Темра и обнимает меня.

Петрик похлопывает меня по спине.

– Я подумываю написать вторую книгу. «История Клинка Тайн». Наша история. Она будет полна приключений и романтики. – Это заставляет меня покраснеть, но Петрик не может удержаться от короткого взгляда, который он бросает на Темру. – Поколения узнают, что ты сделала с этим мечом. Они будут знать, что он здесь, ждет своего предполагаемого хозяина. В безопасности, пока не придет время.

– Хотела бы я знать, для чего предназначен палаш, – говорю я. – Но надеюсь, что буду уже давно мертва, когда его вытащат из железа.

– Уверен, что спустя какое-то время он совершит великие дела, – заявляет Петрик.

Я снова подхожу к своему творению, ставлю ногу в сапоге на камень и пытаюсь толкнуть его. Конечно, он слишком тяжел, чтобы сдвинуться с места.

– Если бы я знала, что в земле разверзнется кратер, не стала бы делать этого здесь. – Я бросаю извиняющийся взгляд в сторону кузнеца.

– Оставь его здесь, – говорит мужчина. – Думаю, это прекрасное украшение для моего дела.

Пауза.

– Ты тот самый кузнец-волшебник, о которой я слышал?

– Да, – отвечаю я.

– Я был бы польщен, если бы ты показала мне…

Кузнец – я даже не спросила, как его зовут, – хватается за живот. Его пальцы нащупывают древко копья. Он падает на землю, его дыхание становится прерывистым. Я слишком долго смотрю на него, прежде чем понимаю, что произошло.

Когда поднимаю глаза, то вижу лошадей, несущихся к нам. Алые туники на всадниках. И в переднем ряду…

Военачальница Кимора.





Глава 22





Темра бросается туда, где упал кузнец. Она держит мужчину за руку, но беспомощно смотрит на меня.

– Ему нужен целитель.

Нужно вынуть копье из его груди. Почему у него в груди копье? Зачем Киморе его ранить? Он ничего не сделал. Он был невиновен, лишь помог мне защитить меч.

Она решила, что он укрывает тебя.

Это твоя вина.

Ничего бы подобного не случилось, если бы не я.

Келлин выступает вперед, становясь между мной и Киморой. Темра тоже приготовилась к сражению. Только я все еще стою на месте и не знаю, что делать.

Я наблюдаю, как лошадь военачальницы останавливается примерно в тридцати футах от нас, а солдаты – прямо за ее спиной. Сколько их вообще? Слишком много, чтобы сосчитать. Кимора спешивается и делает несколько шагов навстречу Келлину.

Она молчит. Ее лицо ничего не выражает. И почему-то это страшнее, чем если бы она в бешенстве кричала. Она непредсказуема, а непредсказуемые люди – самые опасные.

Взглядом она находит меч с ее эмблемой – соколиными крыльями – на рукояти.

– Что вы сделали с моим оружием? – спрашивает она.

И хотя это худшая беседа в моей жизни, я обретаю голос. Потому что я сделала кое-что действительно правильное. Пусть меня и настигли нежелательные последствия, но то, что я сделала, было верным.

– Я защитила его от тебя. Только кто-то достойный сможет вытащить меч из его железных ножен.

Она смотрит на мое творение, и ее лицо становится задумчивым.

– Не могла бы ты объяснить, почему мне пришлось гоняться за тобой по всей Чадре? Я предложила тебе защиту и свободу. Почему, черт возьми, ты убежала и сделала это, – она указывает на палаш, – с моим оружием?

– Потому что ты собиралась использовать его для порабощения всей Чадры. Ты бы заставила меня делать оружие для своей армии, чтобы потом захватить мир.

Раздумывая, Кимора прикусывает щеку изнутри.

– Кто-то рассказал тебе об этом?

– Меч. Когда ты порезалась об него. Я слышала твои мысли. Палаш открыл мне твои секреты.

Ее бровь приподнимается всего лишь на долю дюйма.

– У тебя действительно дар. К сожалению, ты, похоже, так же сопротивляешься моей помощи, как и твоя мать.

Темра подходит ко мне, ее рука находит мою. Я понимаю, что больше не слышу дыхания кузнеца. Должно быть, он мертв.

И почему-то это событие меркнет по сравнению с тем, что только что сказала Кимора.

Мои глаза заполняет пелена гнева. Я сжимаю руку Темры так сильно, что, возможно, делаю ей больно. Сестра дрожит рядом со мной. Не могу точно сказать, от страха или ярости.

– Уходи, Кимора, – говорит Келлин. – Я очень уважаю то, что ты сделала для нашего королевства, но тебе не удастся заполучить свое оружие. Так что оставь нас в покое. Нет никаких причин для того, чтобы усложнять ситуацию.

Кимора переводит взгляд на наемника.

– Если бы ты не помог этим двоим, я предложила бы тебе место в рядах моей армии. Я слышала, ты творишь удивительные вещи с мечом. Но ты меня раздражаешь, а я терпеть не могу раздражения.

Келлин делает еще одну попытку.

– Нет никакой необходимости сражаться.

– Ты прав. Никакого сражения не будет. Зива и так пойдет со мной. Она, может, и сделала этот палаш бесполезным, но, если она создала его один раз, сможет сделать это снова. – Она смотрит на меня и продолжает: – Когда твоя мать отказала мне, я не знала, что наверху спят две маленькие девочки. Угрозы твоему отцу не помогли ей передумать, но что-то подсказывает мне, что нож, приставленный к твоему горлу, помог бы. Я больше не повторю этой ошибки. Так что поверь мне, когда я скажу: «Пойдем со мной, Зива Теллион, или я зарежу твою сестру у тебя на глазах».

Мне нужно всего мгновение, чтобы успокоить колотящееся сердце и выровнять дыхание. Затем я делаю шаг вперед. Темра одергивает меня назад.

– Не смей, – шепчет она. – Ты никуда не пойдешь. – Кимору, кажется, забавляет наш разговор, но потом, как будто просто вспомнив что-то, она оглядывает нашу маленькую компанию.

– Где мой сын? – спрашивает она.

Ее сын?

Мои глаза осматривают местность. Все жители деревни вернулись в свои дома, скорее всего, сбежав при первых признаках беды. В поле зрения нет никого, кроме меня, Темры, Келлина и Пе…

Погодите-ка, а где Петрик? Как давно он пропал? На самом деле я не помню, чтобы видела его после появления военачальницы.