Клинок тайн

Я так горжусь ею, хотя от слов Темры у меня болит сердце.

– Понятно.

Знаю, что она права. То, что она предлагает, звучит вполне разумно, но я не могу избавиться от ощущения, что в чем-то подвожу ее.

Как будто я подвожу своих родителей.





Глава 14




Теперь наша группа делится на «мы» и «он». Петрик, Темра и я идем на некотором расстоянии позади Келлина, глядя на спину ужасного человека.

Не могу поверить, что когда-то считала его красивым. Теперь он кажется мне еще более уродливым, чем любой другой человек.

Когда мы разбиваем лагерь, Петрик достает из своего рюкзака скудную еду, которая у нас есть. Буханка сырого хлеба, немного овса, который чудом остался сухим в кожаном мешочке, и сушеное мясо.

– Так будет до тех пор, пока мы не сможем купить что-нибудь у других путешественников по дороге, – говорит Келлин, притворяясь оптимистом.

Он пытается вернуть наше расположение? Это не сработает.

– Далеко до столицы? – спрашивает Темра.

– Чуть больше недели.

Мы разводим костер, и Петрик, прежде чем вытащить книги, варит овес.

Мы с Темрой смотрим на промокшие тома по древней магии. Хотя страницы раздуты, чернила все еще выглядят почти нетронутыми. Одинокая слеза скатывается по щеке ученого. Не говоря ни слова, Петрик начинает переворачивать страницы, поднося их близко к огню, пока готовится еда. Я иду ему на помощь.

Я знаю, каково это – потерять дело всей своей жизни.

Келлин подносит точильный камень к своему клинку. Время от времени он открывает рот, словно хочет что-то сказать, но потом не решается.

Темра приближается к нему, вытаскивая свой короткий меч.

– Пойдем, наемник.

– Ты вызываешь меня на поединок? – спрашивает он без тени юмора.

– Пришло время для тренировки.

Келлин почти выпускает из рук точильный камень, и тот издает пронзительный скрип.

– Ты все еще хочешь, чтобы я помогал тебе оттачивать боевые навыки?

– Разумеется.

Он бросает взгляд туда, где сидим мы с Петриком.

– Я думал, вы сговорились не общаться со мной.

Темра улыбается. Улыбается этому человеку!

– На данный момент ты им не очень нравишься, но мне нужна практика. Подготовь меня получше к раскладу «один против четверых».

Он хмыкает и говорит:

– Хорошо, пошли.

Они отходят от костра, находя другую поляну поодаль, но мы с Петриком все еще можем их слышать.

– Что случилось, когда они пришли за тобой? – спрашивает Келлин. Он держит свой длинный меч в воздухе, глядя на него, а не на мою сестру.

Темра разминает руки и ноги, готовясь к поединку.

– Я ушла к себе в комнату, размышляла, стоит ли идти за Зивой. Я наговорила глупостей и собиралась извиниться. Постучав, Воланна вошла первой. Она была любезна, как всегда, начала задавать вопросы о моей матери. Я догадалась, что она пытается заставить меня признать, что та владела магией. Однако я солгала и попыталась увести разговор в сторону. Потом она начала обыскивать мою комнату. Я попыталась ее успокоить, но она нашла оружие под моей кроватью и завизжала. На крик сбежались ее сыновья. Все трое разом ворвались в комнату. Я ходила кругами, стараясь не дать никому из них оказаться у меня за спиной. Воланна пыталась остановить их, но они не слушали. В конце концов она сдалась и помогла им.

Темра наклоняется, чтобы дотронуться до пальцев ног, встает и подтягивает лодыжку как можно ближе к спине.


– Я не ожидала, что она меня схватит. Это было безумием. Но даже если так, не знаю, что можно было бы сделать против такого количества людей.

Келлин кладет меч, его лицо – маска безразличия.

– Покажи мне, как она тебя схватила.

Темра делает шаг вперед и сжимает пальцами предплечье Келлина.

– Можно инстинктивно отстраниться, но гораздо эффективнее нанести удар. – Он показывает ей серию движений, опуская свободную руку на предплечье Темры, чтобы ослабить ее хватку. Он заставляет мою сестру снова схватить его таким же образом, затем наклоняется и притворно бьет коленями в живот Темры. – Используй близость врага против него же, – говорит наемник.

После нескольких минут, в течение которых он демонстрирует Темре различные приемы, Келлин говорит:

– Даже мне трудно быть в меньшинстве. В такой ситуации ты должна либо запугать, либо перехитрить своих противников. Этому труднее научиться.

Они поднимают мечи и замахиваются друг на друга. От рассказа Темры у меня сжимается сердце. Скорее всего, ей было так страшно и одиноко. Мне не следовало оставлять ее.

Петрик не отрывается от книг. Мне кажется, он изо всех сил старается больше не плакать.

– Я позволил книгам тысячелетней давности упасть в озеро. – Его голос срывается в конце фразы. – Никогда еще я не чувствовал себя таким неудачником.

– Нет, Петрик. Ты не неудачник. Ты спас Темру. Спасибо, что пришел за мной, как только узнал, что она в опасности.

– Я знаю, что отправился в это путешествие ради своей книги, но теперь мы друзья. Конечно, я буду присматривать за ней. За вами обеими. Знаю, что не гожусь для многого, но буду здесь столько, сколько ты захочешь.

Затем он смотрит на сражающуюся пару, и, пока я слежу за тем, как он наблюдает за моей сестрой, кое-что понимаю.

Она ему нравится. Он никогда не показывал это Темре, но сейчас я вижу это так же ясно, как божий день.

Знает ли он, что в ту же секунду, как проявит интерес, Темра перестанет с ним флиртовать? Она получит свою победу и заскучает. Вот почему он держится на расстоянии?

А Петрик умнее, чем я думала.





* * *


Снова оставшись наедине со своими мыслями, я не могу не думать об отце, ведь я только что навсегда покинула его семью. Я скучаю по нему. По звуку его глубокого голоса. По его большим рукам, которые обнимают меня. Я почти ничего не помню из того, что он мне говорил. Но я помню, как он заставлял меня чувствовать себя в безопасности.

И теперь я понимаю, как сильно он, должно быть, любил мою мать, раз оставил все, что знал, и начал с ней новую жизнь.

Интересно, стала ли эта жизнь причиной всех его бед?

Может быть, это религиозные фанатики ворвались в наш дом той ночью и убили моих родителей? Неужели Воланна солгала о том, что не знала, что стало с ее сыном?

Возможно, мои вопросы всегда останутся без ответов.

В эту ночь Петрик не спит, сидя у огня и записывая что-то в книгу. Думаю, он проверяет все свои заметки, обводя разбавленные чернила, чтобы они не выцвели. Сколько бы я ни уговаривала его отдохнуть, он говорит, что ляжет спать, когда будет готов.

Я лежу на твердой земле, скучая по одеялам, спальникам и палаткам, которые мы оставили в поместье Созеранов. Мои ноги рядом с костром, а Темра прижимается ко мне. Обычно мои мысли не дают уснуть, но сегодня я чувствую, что засыпаю, пока Темра не поднимается и не оставляет мой бок открытым ночному воздуху.

После нескольких секунд тишины я слышу ее голос поверх потрескивания огня.

– У меня не было возможности поблагодарить тебя, Петрик.

– Поблагодарить меня? – спрашивает он.

– За то, что позвал Зиву и Келлина и пошел за мной.

– Тебе не нужно благодарить меня за это. Мне жаль, что я был недостаточно силен, чтобы помешать Воланне и ее сыновьям.

– Не говори глупостей, – возражает она.

На какое-то время воцаряется тишина, а потом я слышу слабый шелест бумаги. Петрик переворачивает страницу или совсем откладывает книгу? Чтобы понять, мне нужно сесть, но я не хочу, чтобы они знали, что я подслушиваю. Храп Келлина, напротив, доказывает, что он в отключке.

– Почему ты это сделал? – спрашивает Темра.

– Сказал глупость?

– Потрудился спасти меня.

Я думаю, что Петрик, должно быть, ошеломлен вопросом, потому что он не отвечает сразу.