Клиническая ложь
Часть 10 из 53 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Хотела открыть кейтеринговую компанию. Галина говорит, она была мастерица готовить. Наверное, это так, ведь иначе Орлова, дама требовательная и привередливая, вряд ли согласилась бы на замену, даже временную. Работа-то с проживанием, а богачи не пустят в дом кого попало!
– Александр, Галина знает, где жила Даша?
– Нет, но она сказала, что та обрадовалась, когда узнала, что жить придется в поместье, так как у нее проблемы с жильем.
– Если она из детского дома, – заметил Дамир, – ей полагались квадратные метры!
– Не все детдомовцы наделяются жилплощадью, – заметила Алла. – Если у их родителей, к примеру, жилье есть, то они, насколько я знаю, остаются прописаны в нем. Может, что-то случилось? Ну, квартира сгорела, или дом, и девушка осталась без жилья? А в этом случае детский дом ответственности не несет!
– Галина не в курсе, – покачал головой Белкин. – Но есть кое-кто, кто знает больше!
– Кто? – спросил Дамир.
– У Дарьи была подружка, тоже из детдома. Они после окончания школы обе пошли в кулинарный техникум, который и окончили через два года. Галина сказала, что они общались и после выпуска, значит, эта Ольга Лукина вполне может нам помочь!
– Согласна, – кивнула Алла. – Но еще обязательно нужно пообщаться с воспитателями Дарьи, ведь им тоже может быть что-то известно о том, как складывалась ее судьба после выпуска.
– Я могу, – вызвался Антон. – Съезжу в детдом, поспрошаю народ!
– Отлично. А вы, Александр, займитесь подругой: нужно отработать все направления. Ну а Дамир, пожалуй, пообщается с приятелями Романа Саблина.
– Зачем? – удивился Ахметов.
– Попытайтесь выяснить, думал ли Роман о совместном будущем с Субботиной, или, может, она хотела, чтобы он обязательно на ней женился? Составьте его профиль, чтобы понять, мог ли он приложить руку к гибели девушки…
– А ее мать? – спросил Белкин. – Скорее она могла!
– Во-первых, Орлова хотела решить вопрос миром, – возразил Шеин. – Иначе зачем предлагать Дарье отступные?
– А вдруг она передумала принимать деньги? – высказал предположение Дамир. – Решила, что сумеет захомутать парня и заполучить больше?
– Такой расклад не исключен, – ответила на это Алла. – Девушки нынче себе на уме, довольно меркантильные!
– И не говорите, Алла Гурьевна! – кисло пробормотал Белкин. – Все хотят парня-миллионера, брюлики и элитную косметику…
– И никому не нужен простой мент, пусть даже и такой милаха, как наш Шурик! – закончил за парня Шеин и хохотнул.
– Я не это имел в виду! – густо краснея, попытался отбрехаться молодой опер.
– Да ладно тебе, – похлопал его по плечу Дамир, – будет и на твоей улице праздник!
А Алла неожиданно задумалась.
Она на себе испытала, как трудно найти подходящего человека, мужчину, партнера, с которым женщина может почувствовать себя по-настоящему счастливой, любимой и в безопасности.
К слову сказать, свои личные проблемы она поначалу относила на счет набранных килограммов, хотя перед ее глазами была Марина Бондаренко, подруга и классный адвокат, которая не испытывала недостатка в мужском внимании, а ведь она весит раза в два больше Аллы!
И Алла убедилась в своей неправоте, когда в ее жизнь неожиданно вошел частный детектив Дмитрий Негойда, которому плевать на ее лишний вес. Но она даже не думала о том, что проблема поиска партнера актуальна и для противоположного пола!
Она знала, что Антон – сердцеед, но ведь он уже который раз в разводе: получается, так и не сумел найти женщину на всю жизнь, даже несмотря на свою мужскую привлекательность и множество положительных качеств!
О Дамире Алла ничего не знала, кроме того, что тот женат и имеет детей, но она не предполагала, что юный Белкин, симпатичный, добрый и умный, тоже несчастлив в личной жизни. Разумеется, в его случае говорить об этом рано – какие его годы… И все же удивительное дело!
* * *
Мономах не ожидал фанфар при своем появлении дома с новым приобретением, однако реакция Сархата показалась ему все же чересчур бурной:
– Дядя Вова, на что нам эта курица?! – воскликнул он при виде попугая, скрючившегося в клетке не по размеру, той самой, в которой и был куплен.
Мономах терпеливо объяснил парню, как все вышло, но Сархат не унимался:
– Слушай, чего ты раскричался? – начал раздражаться Мономах, потому что и сам не представлял, что делать с птицей. – Ты же любишь животных!
С гораздо большим удовольствием он оставил бы какаду в «Зеленом попугае», но ветеринар сказал, что ему негде держать такую крупную птицу в лечебнице, а домой забрать ее он не может, так как живет в съемной квартире, которую делит еще с двумя парнями.
Узнав, что у Мономаха собственный дом за городом, он вообще отказался понимать, почему коллега не хочет разместить там дорогую и редкую птицу, и выпроводил его, пообещав напоследок, что в любое время проконсультирует по поводу питомца. Таким образом, не оставалось иного выхода, кроме как тащить пернатого домой.
– Животных я люблю, – согласился Сархат, – но птицы – не животные, дядя Вова! Птицы – самые глупые создания в мире, они годятся только на бульон!
– Фашист!
Слово прозвучало как выстрел, и обоим мужчинам понадобилось некоторое время, чтобы сообразить, что вылетело оно не откуда-нибудь, а из клюва попугая.
Его круглый глаз глядел на Сархата, и Мономах готов был поклясться, что в нем пылает ненависть.
– Фа… это ты меня фашистом назвал, индюк щипаный?! – пробормотал парень, наливаясь краской.
– Фашист! – повторила птица и деловито почесалась когтистой лапой. – Гитлер капут!
– Нет, вы слышали, дядя Вова?!
– А ты говорил, что он глупый! – заметил Мономах, помимо собственной воли ощущая гордость за какаду.
– Враги сожгли родную хату! – внезапно завел свою шарманку попугай. – Убили! Убили!
– Хотите супчика, дядя Вова? – елейным голосом поинтересовался Сархат. – У меня как раз печка горячая!
– Утихомирьтесь, оба! – рявкнул Мономах. – Я вовсе не собираюсь оставлять его здесь навсегда – только до тех пор, пока не найдется хозяин!
– Дядя Вова, вы серьезно? – недоверчиво изогнул бровь Сархат. – Если он так орал, ничего удивительно, что владелец решил от него избавиться!
– А я уверен, что хозяин у него есть! – упрямо возразил Мономах. – И он наверняка его ищет: мужик, у которого я купил птицу, просто не может себе ее позволить!
– А вы, выходит, можете? – подбоченился парень. – Вы с утра до вечера в больнице, значит, мне придется за ним смотреть, так? Кормить этого бандита, убирать за ним… Да я скорее уйду от вас, вот!
Мономах отлично знал, что идти Сархату некуда: его семья далеко, и даже если бы у паренька была возможность вернуться, он, зная, что его ожидает дома, вряд ли решился бы на столь радикальный шаг. (Сархат сбежал буквально из-под венца, чем нажил себе много врагов на родине, а вслед ему неслись проклятия отца.)
Наверное, он ожидал возражений со стороны Мономаха и уговоров остаться, но тот не был настроен удовлетворять самолюбие молодого работника.
– Пока он поживет на веранде, – твердым голосом сказал он. – Завтра куплю ему жердочку – ветеринар сказал, что они продаются в зоомагазинах…
– Еще чего, деньги тратить – надо из тонкого дерева вырубить… Да не в этом же дело, дядя Вова!
– Разговор окончен!
– Убили! Убили! – радостно заверещал какаду и затряс черным хохолком.
Решив во что бы то ни стало разыскать настоящего хозяина какаду, Мономах занялся этим сразу после ужина.
Первым делом он позвонил по номеру, который, судя по информации с сайта питомника, принадлежал заводчику экзотических птиц Олегу Лаврову.
– Да, я когда-то занимался траурными какаду, но теперь у меня другие виды – какаду Бэнкса сложны в разведении в силу…
– Импринтинга? – вспомнил новое слово, произнесенное ветеринаром, Мономах.
– Верно! – обрадовался владелец питомника. – Приятно иметь дело со специалистом! Жаль, что не смогу помочь вам приобрести желаемую птичку, но в продаже имеется масса других. Почему бы вам не рассмотреть, скажем, амазона или ару? Есть отличные экземпляры…
– Вы не поняли, – перебил Мономах, пока Лавров не принялся перечислять все виды птиц. – Попугай у меня уже есть, но я хотел бы узнать о его предыдущем владельце!
– А это точно моя птичка?
– Точно: попугай окольцован, и на нем выбит номер.
– Назовите его, пожалуйста.
Мономах продиктовал.
– Повисите, ладно? Я поищу.
Через несколько минут трубка вновь ожила:
– Да, это моя птица, – подтвердил заводчик. – Только вот не пойму, как она к вам попала, если вы не знаете предыдущего владельца!
– Купил с рук на улице за пять тысяч.
– Что-о-о?! – Мономах так и видел, как волосы Лаврова поднялись перпендикулярно голове. – Рублей?!
– Угу, российских.
– Ну, я не… Но хозяин точно не смог бы так поступить с моим какаду, он был очень приличным человеком!
– У вас есть его данные?
– Конечно. Аркадий Андреевич Рукояткин.
– Вы с ним лично знакомы?
– Александр, Галина знает, где жила Даша?
– Нет, но она сказала, что та обрадовалась, когда узнала, что жить придется в поместье, так как у нее проблемы с жильем.
– Если она из детского дома, – заметил Дамир, – ей полагались квадратные метры!
– Не все детдомовцы наделяются жилплощадью, – заметила Алла. – Если у их родителей, к примеру, жилье есть, то они, насколько я знаю, остаются прописаны в нем. Может, что-то случилось? Ну, квартира сгорела, или дом, и девушка осталась без жилья? А в этом случае детский дом ответственности не несет!
– Галина не в курсе, – покачал головой Белкин. – Но есть кое-кто, кто знает больше!
– Кто? – спросил Дамир.
– У Дарьи была подружка, тоже из детдома. Они после окончания школы обе пошли в кулинарный техникум, который и окончили через два года. Галина сказала, что они общались и после выпуска, значит, эта Ольга Лукина вполне может нам помочь!
– Согласна, – кивнула Алла. – Но еще обязательно нужно пообщаться с воспитателями Дарьи, ведь им тоже может быть что-то известно о том, как складывалась ее судьба после выпуска.
– Я могу, – вызвался Антон. – Съезжу в детдом, поспрошаю народ!
– Отлично. А вы, Александр, займитесь подругой: нужно отработать все направления. Ну а Дамир, пожалуй, пообщается с приятелями Романа Саблина.
– Зачем? – удивился Ахметов.
– Попытайтесь выяснить, думал ли Роман о совместном будущем с Субботиной, или, может, она хотела, чтобы он обязательно на ней женился? Составьте его профиль, чтобы понять, мог ли он приложить руку к гибели девушки…
– А ее мать? – спросил Белкин. – Скорее она могла!
– Во-первых, Орлова хотела решить вопрос миром, – возразил Шеин. – Иначе зачем предлагать Дарье отступные?
– А вдруг она передумала принимать деньги? – высказал предположение Дамир. – Решила, что сумеет захомутать парня и заполучить больше?
– Такой расклад не исключен, – ответила на это Алла. – Девушки нынче себе на уме, довольно меркантильные!
– И не говорите, Алла Гурьевна! – кисло пробормотал Белкин. – Все хотят парня-миллионера, брюлики и элитную косметику…
– И никому не нужен простой мент, пусть даже и такой милаха, как наш Шурик! – закончил за парня Шеин и хохотнул.
– Я не это имел в виду! – густо краснея, попытался отбрехаться молодой опер.
– Да ладно тебе, – похлопал его по плечу Дамир, – будет и на твоей улице праздник!
А Алла неожиданно задумалась.
Она на себе испытала, как трудно найти подходящего человека, мужчину, партнера, с которым женщина может почувствовать себя по-настоящему счастливой, любимой и в безопасности.
К слову сказать, свои личные проблемы она поначалу относила на счет набранных килограммов, хотя перед ее глазами была Марина Бондаренко, подруга и классный адвокат, которая не испытывала недостатка в мужском внимании, а ведь она весит раза в два больше Аллы!
И Алла убедилась в своей неправоте, когда в ее жизнь неожиданно вошел частный детектив Дмитрий Негойда, которому плевать на ее лишний вес. Но она даже не думала о том, что проблема поиска партнера актуальна и для противоположного пола!
Она знала, что Антон – сердцеед, но ведь он уже который раз в разводе: получается, так и не сумел найти женщину на всю жизнь, даже несмотря на свою мужскую привлекательность и множество положительных качеств!
О Дамире Алла ничего не знала, кроме того, что тот женат и имеет детей, но она не предполагала, что юный Белкин, симпатичный, добрый и умный, тоже несчастлив в личной жизни. Разумеется, в его случае говорить об этом рано – какие его годы… И все же удивительное дело!
* * *
Мономах не ожидал фанфар при своем появлении дома с новым приобретением, однако реакция Сархата показалась ему все же чересчур бурной:
– Дядя Вова, на что нам эта курица?! – воскликнул он при виде попугая, скрючившегося в клетке не по размеру, той самой, в которой и был куплен.
Мономах терпеливо объяснил парню, как все вышло, но Сархат не унимался:
– Слушай, чего ты раскричался? – начал раздражаться Мономах, потому что и сам не представлял, что делать с птицей. – Ты же любишь животных!
С гораздо большим удовольствием он оставил бы какаду в «Зеленом попугае», но ветеринар сказал, что ему негде держать такую крупную птицу в лечебнице, а домой забрать ее он не может, так как живет в съемной квартире, которую делит еще с двумя парнями.
Узнав, что у Мономаха собственный дом за городом, он вообще отказался понимать, почему коллега не хочет разместить там дорогую и редкую птицу, и выпроводил его, пообещав напоследок, что в любое время проконсультирует по поводу питомца. Таким образом, не оставалось иного выхода, кроме как тащить пернатого домой.
– Животных я люблю, – согласился Сархат, – но птицы – не животные, дядя Вова! Птицы – самые глупые создания в мире, они годятся только на бульон!
– Фашист!
Слово прозвучало как выстрел, и обоим мужчинам понадобилось некоторое время, чтобы сообразить, что вылетело оно не откуда-нибудь, а из клюва попугая.
Его круглый глаз глядел на Сархата, и Мономах готов был поклясться, что в нем пылает ненависть.
– Фа… это ты меня фашистом назвал, индюк щипаный?! – пробормотал парень, наливаясь краской.
– Фашист! – повторила птица и деловито почесалась когтистой лапой. – Гитлер капут!
– Нет, вы слышали, дядя Вова?!
– А ты говорил, что он глупый! – заметил Мономах, помимо собственной воли ощущая гордость за какаду.
– Враги сожгли родную хату! – внезапно завел свою шарманку попугай. – Убили! Убили!
– Хотите супчика, дядя Вова? – елейным голосом поинтересовался Сархат. – У меня как раз печка горячая!
– Утихомирьтесь, оба! – рявкнул Мономах. – Я вовсе не собираюсь оставлять его здесь навсегда – только до тех пор, пока не найдется хозяин!
– Дядя Вова, вы серьезно? – недоверчиво изогнул бровь Сархат. – Если он так орал, ничего удивительно, что владелец решил от него избавиться!
– А я уверен, что хозяин у него есть! – упрямо возразил Мономах. – И он наверняка его ищет: мужик, у которого я купил птицу, просто не может себе ее позволить!
– А вы, выходит, можете? – подбоченился парень. – Вы с утра до вечера в больнице, значит, мне придется за ним смотреть, так? Кормить этого бандита, убирать за ним… Да я скорее уйду от вас, вот!
Мономах отлично знал, что идти Сархату некуда: его семья далеко, и даже если бы у паренька была возможность вернуться, он, зная, что его ожидает дома, вряд ли решился бы на столь радикальный шаг. (Сархат сбежал буквально из-под венца, чем нажил себе много врагов на родине, а вслед ему неслись проклятия отца.)
Наверное, он ожидал возражений со стороны Мономаха и уговоров остаться, но тот не был настроен удовлетворять самолюбие молодого работника.
– Пока он поживет на веранде, – твердым голосом сказал он. – Завтра куплю ему жердочку – ветеринар сказал, что они продаются в зоомагазинах…
– Еще чего, деньги тратить – надо из тонкого дерева вырубить… Да не в этом же дело, дядя Вова!
– Разговор окончен!
– Убили! Убили! – радостно заверещал какаду и затряс черным хохолком.
Решив во что бы то ни стало разыскать настоящего хозяина какаду, Мономах занялся этим сразу после ужина.
Первым делом он позвонил по номеру, который, судя по информации с сайта питомника, принадлежал заводчику экзотических птиц Олегу Лаврову.
– Да, я когда-то занимался траурными какаду, но теперь у меня другие виды – какаду Бэнкса сложны в разведении в силу…
– Импринтинга? – вспомнил новое слово, произнесенное ветеринаром, Мономах.
– Верно! – обрадовался владелец питомника. – Приятно иметь дело со специалистом! Жаль, что не смогу помочь вам приобрести желаемую птичку, но в продаже имеется масса других. Почему бы вам не рассмотреть, скажем, амазона или ару? Есть отличные экземпляры…
– Вы не поняли, – перебил Мономах, пока Лавров не принялся перечислять все виды птиц. – Попугай у меня уже есть, но я хотел бы узнать о его предыдущем владельце!
– А это точно моя птичка?
– Точно: попугай окольцован, и на нем выбит номер.
– Назовите его, пожалуйста.
Мономах продиктовал.
– Повисите, ладно? Я поищу.
Через несколько минут трубка вновь ожила:
– Да, это моя птица, – подтвердил заводчик. – Только вот не пойму, как она к вам попала, если вы не знаете предыдущего владельца!
– Купил с рук на улице за пять тысяч.
– Что-о-о?! – Мономах так и видел, как волосы Лаврова поднялись перпендикулярно голове. – Рублей?!
– Угу, российских.
– Ну, я не… Но хозяин точно не смог бы так поступить с моим какаду, он был очень приличным человеком!
– У вас есть его данные?
– Конечно. Аркадий Андреевич Рукояткин.
– Вы с ним лично знакомы?