Кладбище домашних животных

Из кухни Луис слышал вопли двух призраков и завывания Элли, в которых она практиковалась всю неделю. Звучало все это довольно дико — как и должно быть в Хэллуин.

— Так что случилось с Нормой? — спросил он. — Ты боишься, что у нее что-то еще?

— Теперь у нее боли в груди, — сказал Джуд тихо. — Она не хочет вызывать доктора Уэйбриджа. Я немного волнуюсь.

— А она?

Джуд, поколебавшись, ответил:

— Мне кажется, она боится. Именно поэтому она не хочет показаться врачу. Одна из ее старых подружек, Бетти Кослоу, умерла в больнице только в прошлом месяце. От рака. Она была того же возраста, что Норма. И она боится.

— Я с удовольствием осмотрю ее, — сказал Луис. — Никаких проблем.

— Спасибо, Луис. Тогда позвони как-нибудь...

Джуд прервался, голова его склонилась набок. Он тревожно посмотрел на Луиса.

Позже Луис не мог припомнить, когда ему показалось, что на кухне что-то неладно. Но они оба поняли это, еще не осознав до конца.

— Угу-гу-гу-гу! — завывали духи на кухне. — Угу-гу-гу! — Потом внезапно этот звук сменился другим, испуганным. — О-о-о-о-о!

И потом один из духов закричал.

— Папа! — голос Элли был пронзительным, полным тревоги. — Папа! Миссис Крэндалл упала!

— О боже, — почти простонал Луис.

Элли выбежала на крыльцо в своем черном одеянии в одной руке она держала метлу. Ее зеленое лицо, искаженное страхом, походило на физиономию карлика на последней стадии опьянения. Следом, плача, бежали два маленьких призрака.

Джуд метнулся к двери поразительно быстро для своих лет. Он звал жену.

Луис нагнулся и положил руки на плечи дочери.

— Стой здесь, Элли, на крыльце. Поняла?

— Папа, мне страшно, — прошептала она.

Двое призраков бросились бежать по дороге, размахивая сумкой с конфетами, громко плача.

Луис бросился в кухню, не обращая внимания на Элли, которая звала его назад.

Норма лежала на линолеуме возле стола среди рассыпанных яблок и плиток «Сникерса». Наверное, падая, она зацепила чашку и рассыпала все, что в ней лежало. Джуд стоял рядом на коленях, взяв ее за руку, и с надеждой поднял глаза на Луиса.

— Помоги мне, — сказал он. — Помоги Норме. Мне кажется, она умирает.

— Отойди, — сказал Луис. Он тоже стал на колени и, как диверсант, подполз к Норме. По пути он раздавил яблоко, и кухню заполнил запах яблочного сока.

«Вот оно, опять призрак Паскоу», — подумал Луис и быстро подавил эту мысль.

Он пощупал ее пульс, слабый и учащенный — не удары, а, скорее, спазмы. Предельная аритмия, от которой рукой подать до полной остановки сердца.

«Как у Элвиса Пресли», — мелькнуло у него в сознании.

Он расстегнул ей платье, обнажив желтую шелковую сорочку. Слушая свой собственный ритм, начал делать искусственное дыхание.

— Джуд, послушай, — сказал он. Его левая кисть лежала в четырех сантиметрах от грудины, правая — на запястье, нагнетая давление. «Только осторожнее — у стариков хрупкие кости. Еще ничего страшного. И, ради Бога, не раздави ей легкие».

— Я здесь, — сказал Джуд.

— Бери Элли и перейди через дорогу. Только осторожнее — не попади под машину. Скажи Рэчел, что случилось. Скажи, что мне нужна моя сумка. Не та, что в кабинете, а та, что стоит в ванной, на верхней полке. Она знает. Попроси, чтобы она позвонила в Бангор и вызвала «скорую».

— Бакспорт ближе, — сказал Джуд.

— Из Бангора приедет быстрее. Иди. Сам не звони; пускай Рэчел это сделает. Принеси мне сумку.

Джуд ушел. Луис слышал, как хлопнула дверь. Он остался наедине с Нормой Крэндалл и рассыпанными яблоками. Из комнаты доносилось медленное тиканье часов.

Норма внезапно глубоко, тяжко вздохнула. Веки ее дрогнули, Луис вдруг испытал холодную, давящую уверенность.

«Вот, сейчас она откроет глаза и начнет говорить про Кладбище домашних животных».

Но она только поглядела на Луиса, вряд ли узнавая его, и глаза опять закрылись. Луис устыдился своего дурацкого страха. Он почувствовал одновременно жалость и надежду. В ее глазах была боль, но не было особого выражения умирающих.


Луис теперь дышал тяжело. Кроме телевизионных шарлатанов, никто не мог делать искусственное дыхание без труда. Хороший массаж груди поглощает массу калорий, и завтра у него будут болеть руки.

— Могу я помочь?

Он оглянулся. Сзади стояла женщина в брюках и коричневом свитере. Мать призраков, подумал Луис.

— Нет, — ответил он, и тут же поправился. — Намочите тряпку, пожалуйста. Приложите ей ко лбу.

Она пошла в ванную. Луис поглядел вниз. Норма опять открыла глаза.

— Луис, я упала, — прошептала она. — Думала, я умираю.

— У вас какой-то коронарный спазм. Ничего серьезного. Расслабьтесь и ничего не говорите.

Он передохнул и снова нащупал ее пульс. Теперь он был чересчур быстрым. Сердце у нее работало, как телеграф: длинные удары перемежались с краткими, и снова все приходило в норму. «Тук-тук-тук, тук... тук... тук, тук-тук-тук». Это было не очень хорошо, но все же лучше, чем аритмия.

Женщина вернулась с тряпкой и положила ее на лоб Нормы. Тут появился Джуд с сумкой.

— Луис?

— Ей лучше, — сказал Луис, глядя на Джуда, но обращаясь, главным образом, к Норме. — «Скорая» выехала?

— Твоя жена звонит, — сказал Джуд. — Я не стал ждать.

— Не хочу... в больницу, — прошептала Норма.

— Ничего, — сказал Луис. — Пятидневное лечение, профилактика, а потом сами вернетесь домой. И если вы еще что-нибудь скажете, я вас заставлю съесть все эти яблоки с семечками.

Она улыбнулась и опять закрыла глаза.

Луис открыл сумку, отыскал исодил и вытряхнул одну пилюлю, которая могла бы уместиться на ногте его мизинца. Он зажал пилюлю в пальцах.

— Норма, слышите меня?

— Да.

— Откройте рот. Я положу вам пилюлю под язык. Держите, пока она не рассосется. Она немного горькая, но ничего. Ладно?

Она покорно открыла рот. Оттуда вырвался запах испорченных зубов, и Луис на миг испытал острую жалость к этой старухе, лежащей на полу своей кухни среди рассыпанных яблок и конфет. Он подумал, что, когда ей было семнадцать, все окрестные парни пялились на ее груди, зубы были целыми, а сердце работало, как мотор.

Она почувствовала вкус пилюли и немного поморщилась. Да, пилюля была горькой, что поделать. Но это был не Виктор Паскоу. Норма будет жить. Она пошевелила рукой, Джуд осторожно удержал ее.

Луис встал, подобрал чашку и начал собирать яблоки. Женщина, представившаяся миссис Баддингер, живущей ниже по дороге, помогла ему и сказала, что ей пора. Ее дети очень испугались.

— Спасибо вам, миссис Баддингер, — сказал Луис.

— А я ничего и не делала, — сказала она спокойно. — Но я сегодня буду благодарить Бога, что здесь оказались вы, доктор Крид.

Луис в смущении махнул рукой.

— Да и я тоже, — сказал Джуд. Он посмотрел на Луиса, и взгляд его был спокоен. Минутные страх и растерянность прошли. — Я твой должник, Луис.

— Брось, — сказал Луис, помахав миссис Баддингер. Она улыбнулась и махнула рукой в ответ. Луис нашел яблоко и начал его есть.

Яблоко было таким сладким, что у него заныли зубы, но он продолжал его грызть. «Ты сегодня молодец, Лу», — подумал он.

— И все же, — сказал Джуд. — Если тебе понадобится помощь, в первую очередь иди ко мне.

— Ладно, учту, — сказал Луис.

«Скорая» из Бангора приехала через двадцать минут. Когда Луис вышел, глядя, как Норму выносят на носилках, он увидел в окне своего дома через дорогу силуэт Рэчел. Он помахал ей.

Они с Джудом стояли и смотрели, как «скорая» уезжает, мигая огнями.

— Надо мне ехать в больницу, — сказал Джуд.

— Они все равно не пустят тебя туда ночью. Им нужно сделать ей ЭКГ и полечить немного. Никаких посетителей в первые двенадцать часов.

— С ней правда все в порядке?

Луис пожал плечами.

— Гарантировать нельзя. Это был сердечный приступ. Если он не повторится, то все будет нормально. Может, даже лучше, если она пройдет лечение.

— Ага, — Джуд закурил «Честерфилд».