Кель. Девочка-убийца влюбилась
Часть 29 из 43 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– А что ты про это думаешь? – спросил Алукард.
– Я думаю, что самая лучшая агитация – это агитация революционной музыкой, – ответил Дин, не поднимая голову от коробки, – Купишь песен протеста? У меня их штук двадцать разных кассет. Есть «Красные Звёзды», просто песни советского времени… «И вновь продолжается бой…»
– Отец рассказывал, что зачистка идёт, – продолжал Алукард, не трогаясь с места, – Вот, одноглазого Флинта недавно убили. А крупный авторитет был, даже риэлторством занимался. Поехал решать вопрос и пропал без вести. Теперь можно сказать про него правду, Слушайте! На самом деле никаким одноглазым он не был. Он повязку просто так носил. Чтобы боялись. Ну, и чтобы прозвище подходило.
Барсучонок подумал, что, наверное, тело именно этого горе-пирата асфальтовых морей и пришлось прятать Диане с Гобземой. Но ничего не сказал. Когда станет спокойней, он уточнит у Дианы.
– Очень интересно, – заметил Дин, – но бесполезно. Что дальше?
– А дальше – больше. Смотри, почти сразу на другой день поэтому Гугука захватил школу. Зачем? Почему? По телевизору ещё лет десять спорить будут. А мне уже сегодня всё ясно. Видите, какой я быстрый?
– Видим. Так что? – Барсучонок не понимал, как Диана ухитряется оставаться такой спокойной.
– Это сделали адепты Викки и сатанисты, – понизив голос, сообщил Алукард, – Я, их, как гот, уважаю, но не поддерживаю. Терроризм – это не мой выбор.
– А зачем адептам Викки и сатанисты захватывать мою гимназию?
– Чтобы остановить изучение Даниила Андреева! В России это их главный конкурент, – Алукард снова перешёл на шёпот, – на уровне эгрегора!
Кель отобрала две кассеты и выложила на прилавок. Дин начал выбивать чек.
– Или вот эта история про девочку-убийцу, – продолжал Алукард, – Отец мне, конечно, тоже ничего не сказал. Там, по этому делу, всё до сих пор засекречено. Но смысл ясен. Смотри, вот была эта Ира Кирурина. Её судили, признали невиновной и потом она куда-то делась. Они всегда куда-то деваются.
Барсучонок не отрываясь смотрел на Диану. Девушка спрятала кассеты в портфель и стала рассматривать полки. Казалось, она обращает на монолог Алукарда не больше внимания, чем на шум дождя.
На самом деле это было, конечно, не так…
– …Но девочки-убийцы просто так не появляются. Кто-то покупал ей оружие, кормил её, пока учится. И у неё всё получилось. Шепшелея только так шлёпнула, он даже обделаться от страха не успел. А раз у таких людей есть такие деньги, у нас город достаточно сумасшедший, чтобы им командовал Самди. Вот увидишь, он потом и на Москву двинется… – Алукард покраснел ещё больше и стал похож на светофор, – Да, это будет уже другое время, другие правила. Мне отец то же самое говорит. Весь этот бред закончится. Наступит новая эра – эра Волка. Вот ты, – он ткнул пальцем в Барсучонка, – волк?
– Я Барсучонок, – ответил Виктор.
В животе было настолько пусто, словно в нём поселилась чёрная дыра.
– Мы в кафетерий пойдём, – Барсучонок шагнул к выходу, – за булочками. Можешь с нами, если есть чем платить.
Кель двинулась следом.
Алукард открыл рот, чтобы сказать что-то ещё, но тут раздался хлопок и над головой заговорил холодный безликий голос.
2
– …ВНИМАНИЕ ВСЕМ! ВНИМАНИЕ ВСЕМ!
– Надо же, – пробормотал Дин, – я и не знал, что у нас оповещатель работает.
Непривычно громкий и отчётливый голос пробирал до костей. Он окатывал тебя сразу и со всех сторон и не было места, чтобы от него спрятаться.
– В ГОРОДЕ И ОБЛАСТИ ОБЪЯВЛЕНО ЧРЕЗВЫЧАЙНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ. ПОВТОРЯЮ – В ГОРОДЕ И ОБЛАСТИ ОБЪЯВЛЕНО ЧРЕЗВЫЧАЙНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ. В ТЕЧЕНИИ ДВУХ ЧАСОВ ВСЕМ ЯВИТЬСЯ НА ПЛОЩАДЬ ЛЕНИНА, ПОВТОРЯЮ, В ТЕЧЕНИИ ДВУХ ЧАСОВ…
– И что там будет? – спросил Дин.
– Митинг, – уверенно сказал Алукард, – Губернатора вешать будут.
Барсучонок почувствовал над ухом лёгкое девичье дыхание.
– Уходим домой, – еле слышно произнесла Кель, – Быстро.
Они зашагали к парадному выходу из Универмага. А голос продолжал говорить:
– ПОВТОРЯЮ, В ТЕЧЕНИИ…
Живот обиженно заурчал. Но идти в кафетерий было поздно.
18. Аглаонема
Дверь в квартиру Дианы была не заперта. Барсучонок удивился, но не стал спрашивать.
Компьютер на месте. Экран уже погас, системный блок мигал жёлтой лампочкой.
Диана не стала на него даже смотреть. Нагнулась и достала из-под шкафа знакомый Глок.
– Под плитой, – буркнула она, – где сковородки хранят. Тащи всё, что найдёшь.
Она села за стол, отодвинула клавиатуру, достала щёточку и пузырёк с маслом.
Барсучонок потопал на кухню.
Только сейчас он ощутил, насколько здесь тесно. Не квартира, а самая настоящая нора. Коридорчик, где под ногами голые доски, комната с доисторическим шкафом, совмещённый санузел и кухня. Плечи задело облупленный шкафчик.
Даже балкона не было. И правда, зачем Диане балкон…
Газовая плита с отколотой эмалью – намного старше той, что стояла дома у Барсучонка. Он опустился на колени, открыл нижнее отделение. Вместо сковородок там лежали тяжёлые свёртки в бурой плотной бумаге. Виктор сгрёб их и потащил в комнату.
Диана уже закончила с Глоком и разбирала Беретту.
– Половину в портфель, половину по карманам, – скомандовала она, не оглядываясь, – Бери с носовым платком. Смазка засохла, но лишние отпечатки тебе без надобности.
Барсучонок повертел свёрток и обнаружил, что он уже вскрыт. Под бумагой – тусклый металл. Он начал доставать чёрные штуки в форме косых трапеций и только на шестой догадался, что это такое.
Обоймы. Он не знал, для Глока или Беретты, но это были обоймы.
– Скажи, а тебе пистолеты прямо на выходе из тюрьмы вернули? – спросил он.
– Нет. Я нашла их здесь.
– Интересно, кто их сюда положил.
– Не знаю. Возможно, их здесь просто оставили.
– Наверное, это устроил Щур, – Барсучонок разворачивал второй свёрток, – Он же главный по милиции, он мог такое организовать. Багрымчик не мог, он тебя нашёл уже при мне.
– Видимо, ты прав.
Послышались щелчки. Это Диана собирала Беретту.
– А обоймы тебе тоже оставили? – спросил Барсучонок.
– Оставили очень мало. Эти я добыла как трофей.
– Ты что, успела где-то повоевать?
– Отчасти. Эти обоймы лежали в автомобиле у человека с фальшивой повязкой на глазу, который пытался отобрать у меня эту квартиру.
– Надо же! То есть у тебя уже трофейный автомобиль есть!
Барсучонок смотрел, как обоймы исчезают одна за другой в невинном на вид школьном портфеле.
– Нет, у меня нет автомобиля, – ответила девушка, – Ездить на трофейном транспорте слишком опасно. А мой куратор не знал, где поменять номера.
– И ты утопила в реке ненужную машину, правильно?
– Нет, в реке недостаточно надёжно. Я попросила куратора, чтобы он решил эту проблему.
Кель подошла к окну.
Внизу, перед клумбой, сверкал автомобиль Гобземы. Ему, должно быть, потребовалось титаническое усилие, чтобы не сигналить на весь двор.
– Выходим, – сказала Диана, – Пора.
– Компьютер выключить надо, – заметил Барсучонок, – Вдруг вернёмся.
– Действуй, как считаешь нужным.
Диана протянула ему Беретту – как положено, рукояткой вперёд.
Они спустились как можно спокойней, без лишнего шума. Автомобиль дожидался с приветливо распахнутой задней дверью. Кель и Барсучонок закинули сумки и устроились на сидении, обитом роскошной розовой кожей.
– Я думаю, что самая лучшая агитация – это агитация революционной музыкой, – ответил Дин, не поднимая голову от коробки, – Купишь песен протеста? У меня их штук двадцать разных кассет. Есть «Красные Звёзды», просто песни советского времени… «И вновь продолжается бой…»
– Отец рассказывал, что зачистка идёт, – продолжал Алукард, не трогаясь с места, – Вот, одноглазого Флинта недавно убили. А крупный авторитет был, даже риэлторством занимался. Поехал решать вопрос и пропал без вести. Теперь можно сказать про него правду, Слушайте! На самом деле никаким одноглазым он не был. Он повязку просто так носил. Чтобы боялись. Ну, и чтобы прозвище подходило.
Барсучонок подумал, что, наверное, тело именно этого горе-пирата асфальтовых морей и пришлось прятать Диане с Гобземой. Но ничего не сказал. Когда станет спокойней, он уточнит у Дианы.
– Очень интересно, – заметил Дин, – но бесполезно. Что дальше?
– А дальше – больше. Смотри, почти сразу на другой день поэтому Гугука захватил школу. Зачем? Почему? По телевизору ещё лет десять спорить будут. А мне уже сегодня всё ясно. Видите, какой я быстрый?
– Видим. Так что? – Барсучонок не понимал, как Диана ухитряется оставаться такой спокойной.
– Это сделали адепты Викки и сатанисты, – понизив голос, сообщил Алукард, – Я, их, как гот, уважаю, но не поддерживаю. Терроризм – это не мой выбор.
– А зачем адептам Викки и сатанисты захватывать мою гимназию?
– Чтобы остановить изучение Даниила Андреева! В России это их главный конкурент, – Алукард снова перешёл на шёпот, – на уровне эгрегора!
Кель отобрала две кассеты и выложила на прилавок. Дин начал выбивать чек.
– Или вот эта история про девочку-убийцу, – продолжал Алукард, – Отец мне, конечно, тоже ничего не сказал. Там, по этому делу, всё до сих пор засекречено. Но смысл ясен. Смотри, вот была эта Ира Кирурина. Её судили, признали невиновной и потом она куда-то делась. Они всегда куда-то деваются.
Барсучонок не отрываясь смотрел на Диану. Девушка спрятала кассеты в портфель и стала рассматривать полки. Казалось, она обращает на монолог Алукарда не больше внимания, чем на шум дождя.
На самом деле это было, конечно, не так…
– …Но девочки-убийцы просто так не появляются. Кто-то покупал ей оружие, кормил её, пока учится. И у неё всё получилось. Шепшелея только так шлёпнула, он даже обделаться от страха не успел. А раз у таких людей есть такие деньги, у нас город достаточно сумасшедший, чтобы им командовал Самди. Вот увидишь, он потом и на Москву двинется… – Алукард покраснел ещё больше и стал похож на светофор, – Да, это будет уже другое время, другие правила. Мне отец то же самое говорит. Весь этот бред закончится. Наступит новая эра – эра Волка. Вот ты, – он ткнул пальцем в Барсучонка, – волк?
– Я Барсучонок, – ответил Виктор.
В животе было настолько пусто, словно в нём поселилась чёрная дыра.
– Мы в кафетерий пойдём, – Барсучонок шагнул к выходу, – за булочками. Можешь с нами, если есть чем платить.
Кель двинулась следом.
Алукард открыл рот, чтобы сказать что-то ещё, но тут раздался хлопок и над головой заговорил холодный безликий голос.
2
– …ВНИМАНИЕ ВСЕМ! ВНИМАНИЕ ВСЕМ!
– Надо же, – пробормотал Дин, – я и не знал, что у нас оповещатель работает.
Непривычно громкий и отчётливый голос пробирал до костей. Он окатывал тебя сразу и со всех сторон и не было места, чтобы от него спрятаться.
– В ГОРОДЕ И ОБЛАСТИ ОБЪЯВЛЕНО ЧРЕЗВЫЧАЙНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ. ПОВТОРЯЮ – В ГОРОДЕ И ОБЛАСТИ ОБЪЯВЛЕНО ЧРЕЗВЫЧАЙНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ. В ТЕЧЕНИИ ДВУХ ЧАСОВ ВСЕМ ЯВИТЬСЯ НА ПЛОЩАДЬ ЛЕНИНА, ПОВТОРЯЮ, В ТЕЧЕНИИ ДВУХ ЧАСОВ…
– И что там будет? – спросил Дин.
– Митинг, – уверенно сказал Алукард, – Губернатора вешать будут.
Барсучонок почувствовал над ухом лёгкое девичье дыхание.
– Уходим домой, – еле слышно произнесла Кель, – Быстро.
Они зашагали к парадному выходу из Универмага. А голос продолжал говорить:
– ПОВТОРЯЮ, В ТЕЧЕНИИ…
Живот обиженно заурчал. Но идти в кафетерий было поздно.
18. Аглаонема
Дверь в квартиру Дианы была не заперта. Барсучонок удивился, но не стал спрашивать.
Компьютер на месте. Экран уже погас, системный блок мигал жёлтой лампочкой.
Диана не стала на него даже смотреть. Нагнулась и достала из-под шкафа знакомый Глок.
– Под плитой, – буркнула она, – где сковородки хранят. Тащи всё, что найдёшь.
Она села за стол, отодвинула клавиатуру, достала щёточку и пузырёк с маслом.
Барсучонок потопал на кухню.
Только сейчас он ощутил, насколько здесь тесно. Не квартира, а самая настоящая нора. Коридорчик, где под ногами голые доски, комната с доисторическим шкафом, совмещённый санузел и кухня. Плечи задело облупленный шкафчик.
Даже балкона не было. И правда, зачем Диане балкон…
Газовая плита с отколотой эмалью – намного старше той, что стояла дома у Барсучонка. Он опустился на колени, открыл нижнее отделение. Вместо сковородок там лежали тяжёлые свёртки в бурой плотной бумаге. Виктор сгрёб их и потащил в комнату.
Диана уже закончила с Глоком и разбирала Беретту.
– Половину в портфель, половину по карманам, – скомандовала она, не оглядываясь, – Бери с носовым платком. Смазка засохла, но лишние отпечатки тебе без надобности.
Барсучонок повертел свёрток и обнаружил, что он уже вскрыт. Под бумагой – тусклый металл. Он начал доставать чёрные штуки в форме косых трапеций и только на шестой догадался, что это такое.
Обоймы. Он не знал, для Глока или Беретты, но это были обоймы.
– Скажи, а тебе пистолеты прямо на выходе из тюрьмы вернули? – спросил он.
– Нет. Я нашла их здесь.
– Интересно, кто их сюда положил.
– Не знаю. Возможно, их здесь просто оставили.
– Наверное, это устроил Щур, – Барсучонок разворачивал второй свёрток, – Он же главный по милиции, он мог такое организовать. Багрымчик не мог, он тебя нашёл уже при мне.
– Видимо, ты прав.
Послышались щелчки. Это Диана собирала Беретту.
– А обоймы тебе тоже оставили? – спросил Барсучонок.
– Оставили очень мало. Эти я добыла как трофей.
– Ты что, успела где-то повоевать?
– Отчасти. Эти обоймы лежали в автомобиле у человека с фальшивой повязкой на глазу, который пытался отобрать у меня эту квартиру.
– Надо же! То есть у тебя уже трофейный автомобиль есть!
Барсучонок смотрел, как обоймы исчезают одна за другой в невинном на вид школьном портфеле.
– Нет, у меня нет автомобиля, – ответила девушка, – Ездить на трофейном транспорте слишком опасно. А мой куратор не знал, где поменять номера.
– И ты утопила в реке ненужную машину, правильно?
– Нет, в реке недостаточно надёжно. Я попросила куратора, чтобы он решил эту проблему.
Кель подошла к окну.
Внизу, перед клумбой, сверкал автомобиль Гобземы. Ему, должно быть, потребовалось титаническое усилие, чтобы не сигналить на весь двор.
– Выходим, – сказала Диана, – Пора.
– Компьютер выключить надо, – заметил Барсучонок, – Вдруг вернёмся.
– Действуй, как считаешь нужным.
Диана протянула ему Беретту – как положено, рукояткой вперёд.
Они спустились как можно спокойней, без лишнего шума. Автомобиль дожидался с приветливо распахнутой задней дверью. Кель и Барсучонок закинули сумки и устроились на сидении, обитом роскошной розовой кожей.