Карнавал лжи
Часть 65 из 90 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Поход в недра Окраинных гор пришлось отложить до завтрашнего утра – по меньшей мере: Кестрель, которого они тщетно прождали в предгорном трактире весь день, так и не соизволил явиться.
«Подумаешь, загулял парень, – великодушно заметил Иллюзионист, когда Заклинатель от выражения своих мыслей по поводу драконов в целом перешёл к планированию страшных кар для конкретной запаздывающей особи. – Тебе бы столько просидеть на каком-то камушке с чахлыми сосенками – взвыл бы небось. Может, он по любимой бабушке, оставшейся в горах, соскучился. Или по жёнушке с тремя детьми».
«Какие ещё дети?!»
«У драконов, знаешь ли, тоже бывают дети. Иначе бы сейчас мы о них не знали. – Вермиллион успокаивающе похлопал коллегу по плечу. – Он принёс клятву. Прилетит, куда денется».
…но поскольку Мастера без дела сидеть не привыкли, с час назад Иллюзионист уволок Странницу в таверну, а Заклинатель, материализовав на низком малахитовом столике доску для аустэйна, уселся в углу трактирной комнаты для партии с самим собой (среди окружающих достойных противников он не видел). Арон же с Мечницей опустились в кресла у камина и занялись тем, что ничем не занялись. Даже не разговаривали.
До недавнего момента.
– Что именно?
– Почему спасли эту девочку?
Какое-то время было слышно лишь то, как в углу комнаты стучат о деревянную доску фигуры, которые взглядом двигал Заклинатель; они сняли самые большие покои в трактире, с двумя спальнями и гостиной – могли себе позволить.
– Я увидел у неё за спиной тень моего брата, – сказал Арон. – Я думал, что, если я не спасу её, она умрёт.
– Нам вы говорили обратное.
– Да. Говорил. – Арон смотрел на свою тень. В свете одинокой лампадки и живого огня она вязко тянулась по паркетному полу гостиной, наползая на белёную стену: тонкая, длинная, искажённая. – Тогда, вначале, я неверно расценил его намерения. Беспристрастная оценка ситуации никогда не входила в список моих достоинств. Лиар сыграл на моём милосердии. Потом – на возникшей привязанности к ней.
– И он знал, что эта привязанность возникнет?
– Знал. Она не могла не возникнуть.
– Почему?
Арон улыбнулся, но серые глаза его были печальны:
– Нам всегда нравились одни и те же женщины.
– И, позвольте угадать, именно поэтому ваши пути с ним разошлись.
Арон не ответил.
Мечница, хмыкнув, перебросила косу через плечо, закрытое плотным льном светлой рубашки.
– В который раз убеждаюсь, что не зря семье предпочла Школу. – Она потянулась за чашкой чая, стывшей на тумбочке. – Мастера отрекаются от всего, когда проходят посвящение. Дом. Имя. Семья. Остаётся только Школа, которая становится твоим домом, Шестеро, которые становятся твоей семьёй, и школьники, которые становятся твоими детьми. Шансов обзавестись обычной семьёй у меня было немало, но для меня ни один мужчина никогда не мог сравниться с магией и клинком. Возможно, потому, что некоторые из нас просто не созданы для любви… Амадэи. Мастера. А когда пытаются, выходит что-то вроде вашей истории.
– Заклинатель не отказался бы обзавестись семьёй, – сказал Арон так тихо, что волшебник в углу, увлечённый игрой, явно его не услышал. – Не будь он тем самым опоздавшим на свидание волшебником, про которого сложили злую сказку, которую до сих пор рассказывают в Школах.
– Что не способствовало улучшению его характера, – волшебница ответила так же тихо, и её усмешка была печальной. – Значит, вы и это увидели. Но едва ли Джейд решил стать Мастером из-за одной-единственной женщины. Скорее она была последней каплей в долгом споре с самим собой на тему «магия лучше людей». – Чуть повернув голову туда, где сидел Заклинатель, а в окне за его спиной метался в ночи белый снег, она сделала бесшумный глоток. – Никто из моих коллег, насколько я могу судить, не сумел бы стать образцовым супругом и родителем. Верма вполне устраивают приключения без обязательств, благо запрета на таковые у нас нет. Рин… Странница… хотя вы-то это и так знаете… Ей всё телесное вообще чуждо. Проводить время вне своей головы ей нравится куда больше, чем внутри неё. И общаться с людьми словами, которые так часто затрудняют передачу знаний, искажают правду, заставляют не так понимать друг друга, кажется нелепым. Вот она и молчит почти всё время.
– Потому вы и стараетесь «заземлять» её, позволяя Вермиллиону исправно таскать её по тавернам? Боитесь, что иначе однажды странствия вне тела заведут её так далеко, что она не вернё…
Когда амадэй запнулся, Мечница посмотрела на собеседника, уставившегося на стену. Проследила за его взглядом.
Глиняная чашка, выпав из её пальцев, упала на пол, огласив комнату треском, выплеснув чай на женские сапоги, разметав осколки по паркету. Мигом позже метательный нож, который Мечница выхватила из воздуха, пригвоздил тень Арона к штукатурке.
Опустив голову абсолютно независимо от её владельца, тень с интересом поглядела на лезвие, видневшееся на месте сердца.
…конечно, глаз у неё не было. И по-хорошему рассмотреть, каким был её взгляд, возможным не представлялось. Но тому, кто знал повадки сильнейшего из Воинов, домыслить выражение его лица не составляло труда.
– В яблочко, Мастер Мечница, – чарующим баритоном – так могло бы петь золото – заметила тень, шагнув вперёд.
От стены отделилась только тень, но шаг сделал уже человек. И, увидев его, Заклинатель вскочил так резко, что едва не опрокинул доску, а Мечница замерла, не успев обнажить оружие, ремень которого она перебросила через спинку кресла.
Незваный гость склонил набок темноволосую голову. Отблески огня в очаге играли на его смуглом лице, которое Мастера видели так часто… в королевском дворце.
– Полагаю, выбранное мной обличье вас смущает, – сказал мужчина с лицом и телом Шейлиреара Дарфулла, спящего в Альденвейтсе. – Что ж, ваша правда. Стоило избрать другое. – Гость провёл расправленной рукой вдоль лица, словно снимая маску; то задрожало маревом, меняясь, трансформируясь, перетекая в другое. – Бороться с директором Школы Колдунов вам будет приятнее… – Слова, сорвавшиеся с бледных губ под капюшоном, наполнились странными пришепетываниями. – Хотя лучше всего для предстоящей беседы, думаю, подойдёт это. Я ведь пришёл не драться, а говорить. – Лиар и пальцем не шевельнул, но прежнюю личину смыло с него, точно водой. – Откровенничать люди предпочитают со своими.
– Ты не можешь следить за мной, – сказал Арон, глядя на точную копию Иллюзиониста. – Как ты нас нашёл?
– И ты думал, я не догадаюсь, на какую публику может быть рассчитан твой предыдущий спектакль? Смотрю, вечность научила тебя ещё меньшему, чем я думал. – Голубые глаза лже-Вермиллиона смотрели пугающе чужеродным взглядом. – Ты прибыл в Адамант в обществе выпускника Школы. Мастера – единственные, кто подарит тебе хотя бы шанс на успех в борьбе со мной и Зельдой. Примерно установить Ташино местоположение им под силу, учитывая, что у них под рукой имеется её сестра. Магия крови порой бывает полезна, верно, господа?.. Даже для вас, так не любящих пачкать белые перчатки на своих руках.
Арон жестом остановил Мечницу, потянувшую клинок из ножен.
– Зачем явился?
– Просто хотел сказать, что в Штольни вы прогуляться можете, но исключительно для собственного удовольствия. – Иллюзия Вермиллиона Морли скрестила руки на груди. – Ни Зельды, ни Таши вам там не найти.
– Лжёшь.
– Лги я так часто, как тебе бы хотелось, пришлось бы не говорить и слова правды.
– И где же они?
– А зачем мне открывать тебе это? Я и сам могу вытащить Ташу оттуда. В любой момент. Но пока… – Лиар устремил задумчивый взор в потолок. – Ей ещё предстоит усвоить пару важных уроков. Принять пару важных решений. Сделать пару важных открытий, возможно. В конце концов, рядом с ней тот, кто не ослеплён твоим обаянием. Кто знает людей, кто способен различить истину и твои любимые недоговорки. Кто в любой момент может открыть нашей девочке глазки, замутнённые твоей талантливой игрой в заботливого папашу…
– Замолчи.
– О. – Выдержав паузу, Палач опустил глаза, вновь взглянув в спокойное лицо Арона. Слишком спокойное. – Да неужто тебе больно от того, что она может узнать неприглядную правду, а не твою изящно огранённую версию? Ах да, совсем забыл… Тебя ведь нет рядом, дабы подправить положение вещей своим даром и ювелирной брехнёй. Такими темпами ты и потерять её можешь. Учитывая твоё трогательное летнее обещание про отсутствие масок и лжи, нарушение которого тебе вряд ли простят.
– Замолчи.
– Такова жизнь, брат. Порой у нас отбирают то, что нам дорого. Не знал? Я вот узнал однажды. Кое-кто здорово мне в этом помог.
– Замолчи!
Губы Лиара вновь разомкнулись, но рука Арона уже метнулась к рукояти клинка Мечницы, так и стоявшей рядом.
В миг, когда сталь сверкнула в отблесках огня, очередная маска Палача скатилась с него зачарованной волной, сменившись новой.
Арон застыл с окровавленным клинком в ладонях, – и светловолосая голова, прокатившись по полу, замерла у его ног. Меч был столь остёр, что с одного взмаха рассёк кудри, обрезав их по шею, позволив пушистым прядям светлым ореолом осыпать тело и белое платье. Лицо казалось ещё живым, и серебристые глаза смотрели на амадэя осмысленным, чуть обиженным взглядом.
– Лжёшь, – прошептал амадэй, глядя, как Ташины волосы наливаются красным, а под обрубком девичьей шеи расползается по светлому паркету алая кровь. – Лжёшь, лжёшь!..
И голова, и тело, и кровь вдруг выцвели и исчезли. Весёлый мужской смех эхом отзвучал где-то вдали на прощание.
Выронив меч, Арон опустился в кресло, вцепившись руками в подлокотники, глядя перед собой неподвижными стекляшками серых глаз.
– Полагаю, – размеренно произнёс амадэй, – то, что мы сейчас услышали, ничего не изменило.
Заклинатель смотрел на место, где только что лежал девичий труп.
– Вы не думаете, – изрёк волшебник медленно, – что в Штольнях нам действительно никого…
– Нет. – Слово было непререкаемым и неоспариваемым. Наверное, так же Кристаль излагала людям святые заповеди. – Он лжёт. Хочет сбить нас с толку. Не в его интересах, чтобы мы нашли Ташу раньше, чем подразумевает его план.
Подняв своё оружие с пола, осмотрев чистое лезвие – фантомная кровь исчезла с него вместе с телом на полу, – Мечница вернула клинок в ножны.
– Он хочет, чтобы мы её нашли? – спросила волшебница. – Уверены?
– Я надеялся на обратное. Но теперь – уверен.
– Почему?
Арон мрачно улыбнулся.
– Он знает, что мы собираемся сделать, – произнёс он негромко. – А вы, однако, ещё живы.
* * *
Всё пошло не по плану с самого начала, а начало и конец не столь уж отдалились друг от друга.
Библиотеку – с высоким потолком и дубовыми полками, со стенами, звёздный камень которых скрывали резные панели тёмного дерева, – освещали магические лампы в медных оправах, похожих на канделябры. Впрочем, их не хватало, чтобы полностью развеять тьму, и по краям просторной залы царил полумрак. Особенно густым он был у камина, где трещали угли и ждала гостей пара гобеленовых кресел.
Когда Таша пришла, то с удивлением увидела Лайю, устроившуюся на обитой бархатом кушетке у дальней стены. Заметив девушку, наставница оборотней лениво махнула ей рукой, подзывая к себе.
– Почитать решила? – Лайя похлопала по месту рядом с собой. – И где твои дружки?
Таша неуверенно присела по соседству:
– У них свои дела.
Найдж продолжал заводить полезные знакомства с местными колдунами. Алексас, проводив её до входа в библиотеку, озарив путь в прямом и переносном смысле, отправился «приглядеть за другом». Таша знала, что её рыцарь с радостью пошёл бы с ней, но не мог: по обоюдному желанию сторон её разговор с руководством Рассвета пройдёт один на один.
Вот только причины у сторон были разные.
– Я бы на их месте не отпускала тебя гулять по замку в одиночку, – поджала губы женщина, прикрывая книгу. Таша вдруг отметила, что Лайя читает сборник романтических баллад. – Мы следим, чтобы старожилы не… обижали новичков, но для тех же эйрдалей ты лакомый кусочек. Строгих мер за то, что тебя против воли поцелует один-другой… если не заберут слишком много сил, а этого они делать не станут… В общем, не предусмотрено.
– Не волнуйтесь, – вспоминая о янтарной подвеске на шее, произнесла Таша, – я сумею за себя постоять.
«Подумаешь, загулял парень, – великодушно заметил Иллюзионист, когда Заклинатель от выражения своих мыслей по поводу драконов в целом перешёл к планированию страшных кар для конкретной запаздывающей особи. – Тебе бы столько просидеть на каком-то камушке с чахлыми сосенками – взвыл бы небось. Может, он по любимой бабушке, оставшейся в горах, соскучился. Или по жёнушке с тремя детьми».
«Какие ещё дети?!»
«У драконов, знаешь ли, тоже бывают дети. Иначе бы сейчас мы о них не знали. – Вермиллион успокаивающе похлопал коллегу по плечу. – Он принёс клятву. Прилетит, куда денется».
…но поскольку Мастера без дела сидеть не привыкли, с час назад Иллюзионист уволок Странницу в таверну, а Заклинатель, материализовав на низком малахитовом столике доску для аустэйна, уселся в углу трактирной комнаты для партии с самим собой (среди окружающих достойных противников он не видел). Арон же с Мечницей опустились в кресла у камина и занялись тем, что ничем не занялись. Даже не разговаривали.
До недавнего момента.
– Что именно?
– Почему спасли эту девочку?
Какое-то время было слышно лишь то, как в углу комнаты стучат о деревянную доску фигуры, которые взглядом двигал Заклинатель; они сняли самые большие покои в трактире, с двумя спальнями и гостиной – могли себе позволить.
– Я увидел у неё за спиной тень моего брата, – сказал Арон. – Я думал, что, если я не спасу её, она умрёт.
– Нам вы говорили обратное.
– Да. Говорил. – Арон смотрел на свою тень. В свете одинокой лампадки и живого огня она вязко тянулась по паркетному полу гостиной, наползая на белёную стену: тонкая, длинная, искажённая. – Тогда, вначале, я неверно расценил его намерения. Беспристрастная оценка ситуации никогда не входила в список моих достоинств. Лиар сыграл на моём милосердии. Потом – на возникшей привязанности к ней.
– И он знал, что эта привязанность возникнет?
– Знал. Она не могла не возникнуть.
– Почему?
Арон улыбнулся, но серые глаза его были печальны:
– Нам всегда нравились одни и те же женщины.
– И, позвольте угадать, именно поэтому ваши пути с ним разошлись.
Арон не ответил.
Мечница, хмыкнув, перебросила косу через плечо, закрытое плотным льном светлой рубашки.
– В который раз убеждаюсь, что не зря семье предпочла Школу. – Она потянулась за чашкой чая, стывшей на тумбочке. – Мастера отрекаются от всего, когда проходят посвящение. Дом. Имя. Семья. Остаётся только Школа, которая становится твоим домом, Шестеро, которые становятся твоей семьёй, и школьники, которые становятся твоими детьми. Шансов обзавестись обычной семьёй у меня было немало, но для меня ни один мужчина никогда не мог сравниться с магией и клинком. Возможно, потому, что некоторые из нас просто не созданы для любви… Амадэи. Мастера. А когда пытаются, выходит что-то вроде вашей истории.
– Заклинатель не отказался бы обзавестись семьёй, – сказал Арон так тихо, что волшебник в углу, увлечённый игрой, явно его не услышал. – Не будь он тем самым опоздавшим на свидание волшебником, про которого сложили злую сказку, которую до сих пор рассказывают в Школах.
– Что не способствовало улучшению его характера, – волшебница ответила так же тихо, и её усмешка была печальной. – Значит, вы и это увидели. Но едва ли Джейд решил стать Мастером из-за одной-единственной женщины. Скорее она была последней каплей в долгом споре с самим собой на тему «магия лучше людей». – Чуть повернув голову туда, где сидел Заклинатель, а в окне за его спиной метался в ночи белый снег, она сделала бесшумный глоток. – Никто из моих коллег, насколько я могу судить, не сумел бы стать образцовым супругом и родителем. Верма вполне устраивают приключения без обязательств, благо запрета на таковые у нас нет. Рин… Странница… хотя вы-то это и так знаете… Ей всё телесное вообще чуждо. Проводить время вне своей головы ей нравится куда больше, чем внутри неё. И общаться с людьми словами, которые так часто затрудняют передачу знаний, искажают правду, заставляют не так понимать друг друга, кажется нелепым. Вот она и молчит почти всё время.
– Потому вы и стараетесь «заземлять» её, позволяя Вермиллиону исправно таскать её по тавернам? Боитесь, что иначе однажды странствия вне тела заведут её так далеко, что она не вернё…
Когда амадэй запнулся, Мечница посмотрела на собеседника, уставившегося на стену. Проследила за его взглядом.
Глиняная чашка, выпав из её пальцев, упала на пол, огласив комнату треском, выплеснув чай на женские сапоги, разметав осколки по паркету. Мигом позже метательный нож, который Мечница выхватила из воздуха, пригвоздил тень Арона к штукатурке.
Опустив голову абсолютно независимо от её владельца, тень с интересом поглядела на лезвие, видневшееся на месте сердца.
…конечно, глаз у неё не было. И по-хорошему рассмотреть, каким был её взгляд, возможным не представлялось. Но тому, кто знал повадки сильнейшего из Воинов, домыслить выражение его лица не составляло труда.
– В яблочко, Мастер Мечница, – чарующим баритоном – так могло бы петь золото – заметила тень, шагнув вперёд.
От стены отделилась только тень, но шаг сделал уже человек. И, увидев его, Заклинатель вскочил так резко, что едва не опрокинул доску, а Мечница замерла, не успев обнажить оружие, ремень которого она перебросила через спинку кресла.
Незваный гость склонил набок темноволосую голову. Отблески огня в очаге играли на его смуглом лице, которое Мастера видели так часто… в королевском дворце.
– Полагаю, выбранное мной обличье вас смущает, – сказал мужчина с лицом и телом Шейлиреара Дарфулла, спящего в Альденвейтсе. – Что ж, ваша правда. Стоило избрать другое. – Гость провёл расправленной рукой вдоль лица, словно снимая маску; то задрожало маревом, меняясь, трансформируясь, перетекая в другое. – Бороться с директором Школы Колдунов вам будет приятнее… – Слова, сорвавшиеся с бледных губ под капюшоном, наполнились странными пришепетываниями. – Хотя лучше всего для предстоящей беседы, думаю, подойдёт это. Я ведь пришёл не драться, а говорить. – Лиар и пальцем не шевельнул, но прежнюю личину смыло с него, точно водой. – Откровенничать люди предпочитают со своими.
– Ты не можешь следить за мной, – сказал Арон, глядя на точную копию Иллюзиониста. – Как ты нас нашёл?
– И ты думал, я не догадаюсь, на какую публику может быть рассчитан твой предыдущий спектакль? Смотрю, вечность научила тебя ещё меньшему, чем я думал. – Голубые глаза лже-Вермиллиона смотрели пугающе чужеродным взглядом. – Ты прибыл в Адамант в обществе выпускника Школы. Мастера – единственные, кто подарит тебе хотя бы шанс на успех в борьбе со мной и Зельдой. Примерно установить Ташино местоположение им под силу, учитывая, что у них под рукой имеется её сестра. Магия крови порой бывает полезна, верно, господа?.. Даже для вас, так не любящих пачкать белые перчатки на своих руках.
Арон жестом остановил Мечницу, потянувшую клинок из ножен.
– Зачем явился?
– Просто хотел сказать, что в Штольни вы прогуляться можете, но исключительно для собственного удовольствия. – Иллюзия Вермиллиона Морли скрестила руки на груди. – Ни Зельды, ни Таши вам там не найти.
– Лжёшь.
– Лги я так часто, как тебе бы хотелось, пришлось бы не говорить и слова правды.
– И где же они?
– А зачем мне открывать тебе это? Я и сам могу вытащить Ташу оттуда. В любой момент. Но пока… – Лиар устремил задумчивый взор в потолок. – Ей ещё предстоит усвоить пару важных уроков. Принять пару важных решений. Сделать пару важных открытий, возможно. В конце концов, рядом с ней тот, кто не ослеплён твоим обаянием. Кто знает людей, кто способен различить истину и твои любимые недоговорки. Кто в любой момент может открыть нашей девочке глазки, замутнённые твоей талантливой игрой в заботливого папашу…
– Замолчи.
– О. – Выдержав паузу, Палач опустил глаза, вновь взглянув в спокойное лицо Арона. Слишком спокойное. – Да неужто тебе больно от того, что она может узнать неприглядную правду, а не твою изящно огранённую версию? Ах да, совсем забыл… Тебя ведь нет рядом, дабы подправить положение вещей своим даром и ювелирной брехнёй. Такими темпами ты и потерять её можешь. Учитывая твоё трогательное летнее обещание про отсутствие масок и лжи, нарушение которого тебе вряд ли простят.
– Замолчи.
– Такова жизнь, брат. Порой у нас отбирают то, что нам дорого. Не знал? Я вот узнал однажды. Кое-кто здорово мне в этом помог.
– Замолчи!
Губы Лиара вновь разомкнулись, но рука Арона уже метнулась к рукояти клинка Мечницы, так и стоявшей рядом.
В миг, когда сталь сверкнула в отблесках огня, очередная маска Палача скатилась с него зачарованной волной, сменившись новой.
Арон застыл с окровавленным клинком в ладонях, – и светловолосая голова, прокатившись по полу, замерла у его ног. Меч был столь остёр, что с одного взмаха рассёк кудри, обрезав их по шею, позволив пушистым прядям светлым ореолом осыпать тело и белое платье. Лицо казалось ещё живым, и серебристые глаза смотрели на амадэя осмысленным, чуть обиженным взглядом.
– Лжёшь, – прошептал амадэй, глядя, как Ташины волосы наливаются красным, а под обрубком девичьей шеи расползается по светлому паркету алая кровь. – Лжёшь, лжёшь!..
И голова, и тело, и кровь вдруг выцвели и исчезли. Весёлый мужской смех эхом отзвучал где-то вдали на прощание.
Выронив меч, Арон опустился в кресло, вцепившись руками в подлокотники, глядя перед собой неподвижными стекляшками серых глаз.
– Полагаю, – размеренно произнёс амадэй, – то, что мы сейчас услышали, ничего не изменило.
Заклинатель смотрел на место, где только что лежал девичий труп.
– Вы не думаете, – изрёк волшебник медленно, – что в Штольнях нам действительно никого…
– Нет. – Слово было непререкаемым и неоспариваемым. Наверное, так же Кристаль излагала людям святые заповеди. – Он лжёт. Хочет сбить нас с толку. Не в его интересах, чтобы мы нашли Ташу раньше, чем подразумевает его план.
Подняв своё оружие с пола, осмотрев чистое лезвие – фантомная кровь исчезла с него вместе с телом на полу, – Мечница вернула клинок в ножны.
– Он хочет, чтобы мы её нашли? – спросила волшебница. – Уверены?
– Я надеялся на обратное. Но теперь – уверен.
– Почему?
Арон мрачно улыбнулся.
– Он знает, что мы собираемся сделать, – произнёс он негромко. – А вы, однако, ещё живы.
* * *
Всё пошло не по плану с самого начала, а начало и конец не столь уж отдалились друг от друга.
Библиотеку – с высоким потолком и дубовыми полками, со стенами, звёздный камень которых скрывали резные панели тёмного дерева, – освещали магические лампы в медных оправах, похожих на канделябры. Впрочем, их не хватало, чтобы полностью развеять тьму, и по краям просторной залы царил полумрак. Особенно густым он был у камина, где трещали угли и ждала гостей пара гобеленовых кресел.
Когда Таша пришла, то с удивлением увидела Лайю, устроившуюся на обитой бархатом кушетке у дальней стены. Заметив девушку, наставница оборотней лениво махнула ей рукой, подзывая к себе.
– Почитать решила? – Лайя похлопала по месту рядом с собой. – И где твои дружки?
Таша неуверенно присела по соседству:
– У них свои дела.
Найдж продолжал заводить полезные знакомства с местными колдунами. Алексас, проводив её до входа в библиотеку, озарив путь в прямом и переносном смысле, отправился «приглядеть за другом». Таша знала, что её рыцарь с радостью пошёл бы с ней, но не мог: по обоюдному желанию сторон её разговор с руководством Рассвета пройдёт один на один.
Вот только причины у сторон были разные.
– Я бы на их месте не отпускала тебя гулять по замку в одиночку, – поджала губы женщина, прикрывая книгу. Таша вдруг отметила, что Лайя читает сборник романтических баллад. – Мы следим, чтобы старожилы не… обижали новичков, но для тех же эйрдалей ты лакомый кусочек. Строгих мер за то, что тебя против воли поцелует один-другой… если не заберут слишком много сил, а этого они делать не станут… В общем, не предусмотрено.
– Не волнуйтесь, – вспоминая о янтарной подвеске на шее, произнесла Таша, – я сумею за себя постоять.