Карманник. Королевство

Мне показалось, его рука высасывает всё то, что течёт и пульсирует внутри меня.

— Выстрелю я или нет? Если и существует судьба, которая управляет человеком, то в данный момент моё сознание слилось с этим непостижимым промыслом. Ха-ха-ха! Моё «я» неотделимо от той силы, что управляет твоей судьбой, от всемогущего беспощадного провидения! Выстрелю я или нет? Этот момент невыносимо хорош!

Внезапно Кидзаки приблизился.

— Или же ты станешь игрушкой в моих руках? Попробуешь соблазнить меня? Всем, что у тебя есть.

За его спиной сияла полная луна. Невероятно красная. Вдруг я почувствовала, что мои губы, к которым он прежде притронулся, стали безумно гореть. Огонь разливался по всему телу. Этому жару не было никакого дела до моей жизни, он стремительно рос во мне, будто обладал собственной волей. «Внутри тебя». Внезапно я вспомнила эти слова. Не луна, на которую я смотрела, произнесла их. И они родились не внутри. Тело горело. Я задыхалась, всё словно заволокло туманом. Я пыталась сконцентрироваться на этих словах. Луна продолжала сиять всепроникающим ярким светом. «Его ребёнок внутри тебя».

В этот миг я рассеянно посмотрела на луну. Чувствуя жар, я мысленно прокручивала всю свою жизнь. Словно я существовала лишь затем, чтобы теперь оказаться здесь. Словно всё, что я несла внутри, все мои раны предназначались для этого. Будто бы где-то далеко, на палубе корабля, что я видела на горизонте, мужчина нежно притрагивался к моему телу. Пальцы, испачканные в крови жестоко уничтоженных людей, были нежны лишь со мной. Его язык оказался у меня во рту. Я постепенно сбрасывала свою одежду. Толстые потные руки обхватывали меня, всем телом я ощущала его тяжесть. Чувства мои обострились, он проникал в меня, так было нужно. Он пронзал меня, яростно и сильно, так, чтобы сломать. Я стонала, обхватывала его руками, разводила ноги как можно шире, чтобы ему было удобнее, чтобы он проник как можно глубже. Моё тело доставляло ему удовольствие. Горя огнём, я раз за разом испытывала оргазм. Словно это была церемония, в которой праздновали рождение новой жизни. Я плакала. Он пронзал меня, а я со слезами крепко хваталась за него. И вот он вошёл в меня целиком и очень долго пребывал внутри. Вдруг он вздохнул. Схватив его за плечи, я поглотила всю его сперму.

И так раз за разом.

Убью.

Как только получит контроль над центром этого мира, я его убью. Мой ребёнок станет королём тёмного мира. От неожиданного и вероломного предательства моё тело займётся сияющим пламенем. Такой жар не испытать в обычной жизни. В этот момент я буду самым прекрасным, ослепительным существом Королевства. Рядом с его трупом я засверкаю безупречно и свободно, как никто и ничто. Я заполучу этот момент. Чёрное сияние, которое окажется превыше всего. Жар. Миг, который затмит всё остальное. Эту прекрасную, сверкающую, властную тьму, что возвышается над миром, жестокая и гордая.

— Но…

Вдруг на глаза навернулись слёзы. «Нет», — я почувствовала, что так не случится. Слёзы продолжали стекать по щекам. Напротив стоял человек, прижимающий дуло к моему лбу.

— Но даже если я стану твоей женщиной, ты всё равно безжалостно расправишься со мной. Вероятно, меня прикончат ещё более жестоким способом, чем сейчас. Не всё идёт по плану. Может быть, ты оставишь ребёнка, а меня убьёшь без особой на то причины. Покажешь всё, что я не получу, заставишь сгорать от желания. Словно моя жизнь предназначена лишь для того, чтобы родить твоего ребёнка. И как только задание будет выполнено, она завершится.

Кидзаки продолжал смотреть на меня.

— Возможно.

Я мотнула головой. Несколько раз. Словно капризный ребёнок, который вот-вот разразится истерикой, словно ребёнок, который упрямится. Он медленно взвёл курок большим пальцем. Рука, сжимавшая пистолет, напряглась.

— И в конце запомни мои слова: то, что ты хочешь больше всего, не обязательно является тем, что ты хочешь на самом деле. Таковы люди.

Кидзаки сжал моё плечо. Я пыталась что-то сказать, но от неожиданности пропал голос. Ложь! Я чувствовала, что это ложь. Желая закричать, я снова напрягла связки.

Прозвучал выстрел?

Луна исчезла. Уши горели. Почему-то я всё ещё видела Кидзаки перед собой.

— Размышляй спокойно. Ты думаешь, я буду убивать человека вроде тебя?

Он ухмылялся. Я уставилась в узкие глаза, скрытые тёмными очками. По моему уху что-то текло. Кровь? Я ничего не понимала.

— Я оставлю тебе жизнь. В обмен на твою жизнь.

Кидзаки опустил пистолет. Силы покинули меня, я осела на землю. Плечи дрожали. У меня больше не оставалось сил.

— Ты возьмёшь на себя ответственность за несколько мелких преступлений в нашей нынешней операции. Ты уже мертва. Так мы замаскируем собственное участие в этом деле и придадим истории смысл.

Я по-прежнему не могла сфокусировать взгляд, но пыталась напрячь ноги и встать.

— Я перепишу твою жизнь. До далёкого прошлого. История прекрасной проститутки, которая действовала в тени многих дел… Мы повесим на тебя несколько преступлений. Ты потеряешь прошлое, но останешься в живых.

Вдали виднелась луна.

— Чем оставлять труп, нам выгоднее, чтобы ты получила этот паспорт и скрылась как другой человек. Однако удивительно, как ты цепляешься за жизнь. Ты занятная. Я оставляю её тебе.

Почему-то луна побледнела. Словно яростный свет, источаемый ею совсем недавно, был временным. Вдалеке послышался шум моторной лодки. Море волновалось. Щеками и шеей я ощутила холодный воздух. Тело ещё дрожало. Я не могла подняться.

— Всё это не имело никакого смысла. У меня не было причины, я просто бежала. Я…

— У тебя была глупая причина. Месть. За смерть того ребёнка.

Кидзаки холодно посмотрел на меня:

— Ты не смогла защитить его, поэтому как идиотка ненавидела всё необъяснимое и сопротивлялась ему. Словно хотела сказать: допустив его смерть, я проиграла.

— Я не смогла спасти того ребёнка…

— Что за чушь! — В голосе Кидзаки звучало недовольство. — Плевать, что хорошо, а что плохо. Ты столько суетилась, чтобы этот глупый ребёнок почувствовал облегчение. Он был жалок, но вновь встал на ноги. Наверное, окружающие твердили ему, что он нужен миру. Наверное, он надеялся на выздоровление. Но всё это не о добре и зле. Важно — как именно ты почувствуешь самые разные эмоции, из которых состоит наш мир.

— Что-то похожее я уже слышала, когда ты распространялся о своей теории зла.

— Мир соткан из единства противоположностей. Поэтому тебе следовало улыбаться и наслаждаться своим чувством тоски, когда он умер. Смерть ребёнка прекрасно для этого подходит.


— Такое невозможно!

Вдалеке, в тени складов, я увидела несколько машин. Освещая дорогу фарами, они медленно подъезжали к нам.

— Я хотел тебя проводить, но уже не смогу. Можешь воспользоваться этой машиной, — сказал Кидзаки и пошёл прочь.

— Стой! Правда?

Кортеж приближался.

— Сколько раз повторить?! Или ты думаешь, я должен о тебе позаботиться? Какая самонадеянность!

Он даже не взглянул в мою сторону.

— Благодари меня где-нибудь подальше отсюда. Хотя сомневаюсь, что будешь. Ведь я отобрал твою жизнь, — продолжил он с неохотой. — Кто же я такой, если забрал твою жизнь? Можешь и дальше размышлять над этим… Спрячься пока, а когда всё затихнет, уезжай из страны. Ты не сможешь стать другим человеком, сменив один лишь паспорт. Мои люди сделают и другие документы. Считай, это моя благодарность за то удовольствие, которое я получил, и за помощь в уничтожении Яды. Ступай. Если ты чем-то недовольна, можешь прийти ко мне снова. С тобой весело убивать время. Но в следующий раз могу и убить.

— А что ты собираешься делать?

— Ничего. Я возвращаюсь к шоу.

Он медленно повернулся спиной. Наверное, мы больше не увидимся.

— Но даже чего-то добившись, ты всё равно будешь чувствовать пустоту?

— Ты так ничего и не поняла?! — Кидзаки неожиданно рассмеялся. — Я наслаждаюсь пустотой. Больше в нашем мире наслаждаться нечем.

Он направился к чёрным машинам. Оставив меня одну. Не оборачиваясь.

Похожую картину я уже где-то видела. Я видела спину человека, который оставил меня в раннем детстве. Я ещё толком не умела говорить и просто молча смотрела. Картина постепенно всплывала в моей памяти. Вероятно, с той безмолвной сцены всё и началось…

Казалось, вся моя жизнь была зажата между этих двух дней. Круг замкнулся.





18




Ночной аэропорт. Толпы людей.

Я не могла положить нож в ручную кладь и спрятала его в чемодане. Наверное, так удастся провезти. Не то чтобы я собиралась им воспользоваться, но, когда его нет под рукой, я ощущаю беспокойство. Я не уверена, что научусь обходиться без него.

По телевизору в зале ожидания крутили новости. Ещё несколько дипломатов покончили с собой. Ряд депутатов парламента и местных органов покончили с собой или подали в отставку. В нескольких странах сменился состав дипломатических миссий, курсы иены и акций неестественным образом колебались. Несколько шишек из финансового мира пропали без вести. Ведущий очень эмоционально сообщал о происходящем. Интересно, Яда жив? Кидзаки сказал, что он умрёт, но мне почему-то казалось, что это ещё не случилось. Яда не из тех людей, которые так просто умирают. Вероятно, он где-нибудь затаился и выжидает момент, не высовываясь. Я не знала, чего именно он ждёт, но почему-то мне так казалось…

В горле пересохло, и я купила в автомате чёрный чай. Несколько огромных самолётов ждали своей очереди на взлётном поле. Светила луна, уже ущербная.

Что за луна была в ту ночь?.. Я неторопливо размышляла. Может, это фантазия, родившаяся от страха и усталости? Или что-то призывало меня, но я отказалась?.. Я продолжала пристально смотреть на луну. Я не знала, был ли этот свет добром или злом. Я подумала, что, вероятно, ни тем ни другим. Луна выплёскивает наружу хаотичный свет. Загадочный и сильный. Наверное, она просто существовала. Как и законы этого мира.

Скоро луна начнёт убывать, пока окончательно не скроется. Словно не в силах переносить собственную энергию. Древние люди, не видя луну, испытывали тревогу. Они проводили ритуалы и молились о её возвращении. И луна появлялась вновь. Тонкий, ярко сияющий серп. Но люди всё равно не могли обрести покой. По мере того как серп рос, они наполнялись страхом. А не исчезнет ли её свет опять? И снова устраивали церемонии, чтобы успокоиться.

Не исключаю, что откуда-нибудь появится человек и выстрелит в меня. Может быть, прямо сейчас он следит за мной издалека. Рано думать, что я спаслась. Моё новое имя ему известно. Когда окажусь за границей, придётся его сменить.

Наверное, в это время уже родится новая луна…

Он отобрал мою жизнь, и теперь я сижу здесь. Я соприкоснулась с чем-то огромным и пока не могу контролировать своё тело. Я вспоминаю, как он удалялся от меня. Что за чувство я испытала в тот момент? Усталость? Грусть? Я словно наблюдала за историей, которую потеряла, за историей, зажатой с двух сторон картинами из моей жизни. Кажется, с той картины я начала всё сначала. Но теперь я уже не ребёнок. Единственное, что я сейчас могу, — продолжать жить. Ведь кроме жизни у меня ничего нет. «Перерождение…» — произнесла я про себя и рассмеялась. Быть брошенным и обрести свободу — одно и то же. Сейчас я своими руками вырвала свободу. Возможно, в этом удушающем мире я смогу что-то сделать для тех, кто страдает? Не знаю, что именно… да и неважно. Например, буду помогать детям вроде Сёты обманывать судьбу…

Я подумала о парне с длинными пальцами, который украл мой нож. Если когда-нибудь вернусь в Токио и случайно встречу его, возможно, расскажу, что со мной случилось. Интересно, что он ответит? Быть может, поведает свою историю?..



В чьих руках я была игрушкой? Что предала? От чего убежала?

Теперь мне нужно накапливать новое время. Если когда-нибудь столкнусь с подобной силой, смогу ли обуздать её?



Внезапно я заметила мужчину в костюме. Он шёл в мою сторону. Почему-то этот высокий человек привлёк моё внимание. Я задержала дыхание. Сердце колотилось. Не похоже, что свернёт за угол. Он двигался прямо на меня. Времени на размышления не было. Я схватила сумку и хотела уже вскочить на ноги, когда увидела женщину, которая махала ему рукой. Вдвоём они вошли в шумный магазин. Я выдохнула. Старик, расположившийся напротив, с удивлением наблюдал за моими рывками. Что поделать, наверное, ещё некоторое время я буду странно себя вести.

Ребёнок, сидевший неподалёку, плакал. Он что-то клянчил у мамы, а та отказала. Некрасивая женщина, а ребёнок симпатичный. Я встретилась с ним взглядом. Заплаканное личико было таким смешным, что я невольно улыбнулась. Я сначала подумала, что он похож на Сёту, но потом поняла, что совсем не похож. Мать ушла в туалет, а ребёнок по-прежнему плакал.

Я поднялась, покачиваясь, медленно приблизилась к нему и села на корточки, чтобы заглянуть ребёнку в глаза. Он с недоумением уставился на меня. Оно и понятно: неожиданно перед ним появилась уставшая наряженная женщина. Ребёнок никак не успокаивался.