Караваль
Часть 30 из 42 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Когда пламя несколько раз лизнуло металл, он приобрел красно-оранжевый цвет – цвет отваги. Граф твердой рукой взял свою невесту за плечо:
– Довольно. Огонь уже разгорелся.
Скарлетт резко развернулась, направив конец кочерги ему в лицо:
– Не прикасайтесь ко мне!
– Дорогая! – Вместо желанного испуга на его лице появилось лишь легкое удивление. – Если боишься, мы не будем торопиться, только положи это, пока не покалечилась.
– Не беспокойтесь, я не покалечусь, – ответила Скарлетт, поднося раскаленную кочергу к ярко-зеленому глазу д’Арси. – Но вот вам может не повезти. Не двигайтесь и не дышите, если не хотите получить шрам через все лицо, как у Хулиана.
Граф на секунду задержал дыхание, но голос его оставался ровным.
– Полагаю, ты не понимаешь, что творишь, моя дорогая.
– Прекратите так меня называть! Я не ваша и все прекрасно понимаю. Забирайтесь на кровать. – Она взмахнула кочергой, которая с каждой секундой остывала.
Скарлетт задумала привязать жениха к кровати, но теперь видела, что ничего не выйдет. Стоит ей опустить свое оружие, как он мигом на нее набросится. А она, при всей своей напускной храбрости, не знала, хватит ли у нее духу, чтобы исполнить собственную угрозу.
– Ты взволнована, это понятно, – спокойно произнес граф. – Но если перестанешь делать глупости, я все забуду и не причиню тебе вреда.
Вред… Защита… Защитный эликсир!
Скарлетт совершенно позабыла о склянке, которую приобрела в одном из шатров возле Кастильо Мальдито. Пузырек остался в кармане ее волшебного платья. Нужно было только открыть шкаф.
– На кровать! К столбу! – приказала Скарлетт, пятясь.
Едва она отвернулась, граф спрыгнул с постели, но было поздно: дверцы шкафа уже распахнулись и на пол шумно упал Хулиан. Сердце Скарлетт сжалось при виде его посеревшего окровавленного лица.
– Что он здесь делает?! – воскликнул граф, на мгновение замерев.
Воспользовавшись замешательством жениха, Скарлетт схватила эликсир. Нужно было сперва обезвредить д’Арси, чтобы потом помочь Хулиану. Она быстро сорвала с пузырька колпачок и выплеснула на графа содержимое. Запахло маргаритками и мочой.
– Что это? – пробормотал д’Арси, задыхаясь и отплевываясь.
Он попытался схватить Скарлетт, но шлепнулся на колени. Эликсир быстро делал свое дело: движения графа уже стали не более ловкими, чем барахтанье младенца, которому вздумалось поймать птичку.
– Ты совершаешь ошибку! – не унимался он, бессильно извиваясь на полу. Скарлетт бросилась к Хулиану. – Именно этого и хочет Легендо… – Губы графа становились вялыми, как и все его тело. – Губернатор рассказал мне историю… твоей бабушки. Я не знаю, кто этот человек, – д’Арси скосил помутневший глаз на Хулиана, – но он играет магистру на руку. Легендо заманил тебя сюда специально, чтобы расстроить свадьбу и разрушить твою жизнь.
– А по-моему, он оказал мне услугу, – ответила Скарлетт и помогла Хулиану подняться.
Его веки дрогнули. Глаза раскрылись. А граф, расточая последние силы, пролепетал:
– Не радуйся прежде времени. Легендо никому не оказывает услуг.
31
– Ты можешь идти? – спросила Скарлетт.
– А что, по-твоему, я сейчас делаю? – ответил Хулиан шутливым тоном, но рана, протянувшаяся через всю щеку, вовсе не выглядела забавно.
Скарлетт обхватила моряка обеими руками, помогая ему удержать равновесие.
– Малиновая, не беспокойся обо мне. Нам пора вызволять твою сестру.
– Сперва нужно рану зашить.
Рваный разрез, протянувшийся до самого глаза, обещал превратиться в шрам. Скарлетт знала, что Хулиан все равно останется красивым, и все же ей стало дурно при воспоминании о том, каким уязвимым он казался, когда выпал из шкафа.
– Ты преувеличиваешь опасность. Твой отец меня едва поцарапал. Наверняка он даже удовольствия не получает, пока не доведет жертву до обморока.
– Но ты потерял сознание, пока там сидел.
– Теперь я в порядке. На мне все быстро заживает, – ответил Хулиан и в доказательство своих слов слегка отстранился от Скарлетт.
Они спустились на нижний этаж. Свет сочился из-под дверей комнат и загорался в настенных лампах. Все замерло в ожидании еще одной коварной ночи. Особо азартные игроки спали прямо на полу, чтобы не потерять ни секунды, когда солнце сядет и двери отворятся.
– И все-таки тебе надо наложить повязку, – прошептала Скарлетт.
– Нет, нужна всего лишь капелька спирта.
Хулиан переступил через спящих и вошел в таверну. Прислушиваясь к его нетвердым шагам по стеклянному полу, Скарлетт чувствовала, что ему до сих пор не по себе. За буфетной стойкой он взял бутылку виски и вылил половину себе на лицо.
– Вот видишь. – Хулиан поморщился и тряхнул головой, отчего на пол упало несколько капель. – Ничего страшного.
Разрез в самом деле оказался не таким глубоким, как Скарлетт боялась, и все-таки ее не покидало тревожное ощущение. В суматохе всего случившегося она потеряла счет времени. Вероятно, до сумерек, открывающих последнюю ночь игры, оставалось часа два.
Победить! Скарлетт должна была победить. Найти сестру, пока этого не сделал кто-то другой. Попадись Донателла в руки отцу, он обрушит на нее всю тяжесть своего гнева, после того как, проснувшись, узнает о новом бегстве старшей дочери. Нет, он не просто убьет Теллу, он замучает ее.
– Там, в комнате, я забыла взглянуть на розы, – сказала Скарлетт.
Хулиан поставил бутылку на полку, сделав напоследок большой глоток.
– Ты ведь сама говорила, что они здесь на каждом шагу.
Розы и впрямь алели повсюду. Тем труднее было отыскать среди них бутоны, которые служили не просто украшением. Скарлетт встречала на своем пути сотни цветов, и сотни цветов увядали прежде, чем она могла их найти. В записке с указаниями говорилось, что ради пятого ключа необходимо отважиться на риск. Риск… Прыжок в неизвестность… Какое отношение он имеет к розам? Их слишком много, а времени слишком мало.
– Малиновая, только не падай.
– У меня этого и в мыслях нет, – подняв глаза, ответила Скарлетт, хоть ей и показалось, что, если бы Хулиан не привлек ее к себе, она бы в самом деле упала – на пол, а потом еще ниже и еще…
Он разомкнул ее губы своими, и в те секунды, пока длился поцелуй, она могла думать только о нем и чувствовать только его вкус – вкус полуночного ветра, бархатистого каштана и светлой синевы. Эти цвета всегда внушали Скарлетт ощущение покоя и надежности.
– Все будет хорошо, – пробормотал Хулиан, целуя ее в лоб.
Ей опять показалось, что почва уходит из-под ног, но на сей раз не от страха. Напротив, никогда еще она не чувствовала себя настолько защищенной. Губы Хулиана касались ее виска, а руки обнимали стан – но так, словно он хотел не овладеть ею, а защитить. Не позволить упасть. Уж он бы не бросил ее с балкона, как однажды, во сне, это сделал Легендо.
Внезапно вспомнив слова из записки, Скарлетт подняла голову:
– Хулиан?
– Что?
– Я должна кое о чем тебя спросить. Это касается твоей сестры. – Хулиан замер. Она поспешила добавить: – Я бы не задала такого вопроса, не будь он очень важен. Возможно, твой ответ поможет найти Теллу.
– Спрашивай, – сказал он. Взгляд его стал непроницаем, но голос не утратил мягкости. – О чем угодно.
– Я слышала о смерти твоей сестры, но слухи противоречат друг другу. Как она умерла на самом деле?
Хулиан сделал глубокий вдох. Очевидно, ему тяжело было говорить, но он все же ответил:
– Когда Легендо отверг Розу, она спрыгнула с балкона и разбилась.
С балкона. Не из окна, как Скарлетт подслушала во сне. Понятно, почему Хулиан показался ей взволнованным, когда увидел множество балконов перед началом игры. Это были пятьдесят жестоких напоминаний о его утрате.
«Легендо – истинное чудовище, – подумала Скарлетт, – и, если я правильно разгадала его замысел, он хочет, чтобы в этом году история повторилась либо со мной, либо с Теллой. Спрыгнула с балкона! Вот уж в самом деле прыжок в неизвестность! Неужели, чтобы спасти сестру, мне придется отважиться на такой страшный риск?»
Решив пока молчать об этой своей догадке, Скарлетт рассказала Хулиану свой сон, в котором ее постигла участь Розы, и заключила:
– Думаю, последняя подсказка спрятана на каком-то из балконов.
Хулиан провел рукой по волосам:
– Но их же так много…
– Значит, начать нужно прямо сейчас, – сказала Скарлетт и, предвидя возражения, прибавила: – Я знаю, выходить на поиски при свете дня не по правилам, но непохоже, чтобы самого Легендо это когда-либо останавливало. Хозяйка гостиницы говорила, что тот, кто не доберется до места к концу первой ночи, не сможет участвовать в игре. А о последующих ночах она ничего не сказала. – Скарлетт понизила голос, чтобы никто из лежащих в холле ее не услышал. – Двери заперты, и люди думают, будто на улицу никак не выбраться, но мы-то можем выйти через подземный ход. Если выйдем прямо сейчас, получим преимущество перед отцом и графом. Тогда, вероятно, нам удастся победить.
– Ты стала рассуждать как настоящий игрок, – ответил Хулиан, улыбнувшись, но его улыбка показалась Скарлетт нарисованной.
Неужели бесстрашный моряк тоже боялся ее отца? Или он, как и сама Скарлетт, предчувствовал, что кому-то из них придется пойти ради спасения Теллы на смертельный риск?
32
Когда они вышли из подземного коридора, все, кроме руки Хулиана, показалось Скарлетт зыбким и обманчивым. В свете предзакатного солнца Караваль был совсем не тот, что ночью. Небо напоминало растекшиеся ванильные сливки с завитками масла, и, сделав глоток воздуха, Скарлетт надеялась почувствовать молочный вкус засахаренных снов, но почему-то ощутила лишь горечь пыли и вязкость тумана.
– С чего начнем поиски? – спросил Хулиан.
Балконы обступали сцену Караваля со всех сторон. Скарлетт запрокинула голову, рассчитывая заметить признаки движения или еще что-нибудь примечательное, однако дымчатая пелена все от нее скрыла. Даже ближайшие магазинчики, которые ночью казались яркими, превратились в расплывшиеся кляксы. В изящных фонтанах, украшающих каждый перекресток, не бежала вода. По каналам не сновали разноцветные лодки, по мостовым не гуляли люди. Все тонуло в тишине и неподвижности молочного тумана.
– Довольно. Огонь уже разгорелся.
Скарлетт резко развернулась, направив конец кочерги ему в лицо:
– Не прикасайтесь ко мне!
– Дорогая! – Вместо желанного испуга на его лице появилось лишь легкое удивление. – Если боишься, мы не будем торопиться, только положи это, пока не покалечилась.
– Не беспокойтесь, я не покалечусь, – ответила Скарлетт, поднося раскаленную кочергу к ярко-зеленому глазу д’Арси. – Но вот вам может не повезти. Не двигайтесь и не дышите, если не хотите получить шрам через все лицо, как у Хулиана.
Граф на секунду задержал дыхание, но голос его оставался ровным.
– Полагаю, ты не понимаешь, что творишь, моя дорогая.
– Прекратите так меня называть! Я не ваша и все прекрасно понимаю. Забирайтесь на кровать. – Она взмахнула кочергой, которая с каждой секундой остывала.
Скарлетт задумала привязать жениха к кровати, но теперь видела, что ничего не выйдет. Стоит ей опустить свое оружие, как он мигом на нее набросится. А она, при всей своей напускной храбрости, не знала, хватит ли у нее духу, чтобы исполнить собственную угрозу.
– Ты взволнована, это понятно, – спокойно произнес граф. – Но если перестанешь делать глупости, я все забуду и не причиню тебе вреда.
Вред… Защита… Защитный эликсир!
Скарлетт совершенно позабыла о склянке, которую приобрела в одном из шатров возле Кастильо Мальдито. Пузырек остался в кармане ее волшебного платья. Нужно было только открыть шкаф.
– На кровать! К столбу! – приказала Скарлетт, пятясь.
Едва она отвернулась, граф спрыгнул с постели, но было поздно: дверцы шкафа уже распахнулись и на пол шумно упал Хулиан. Сердце Скарлетт сжалось при виде его посеревшего окровавленного лица.
– Что он здесь делает?! – воскликнул граф, на мгновение замерев.
Воспользовавшись замешательством жениха, Скарлетт схватила эликсир. Нужно было сперва обезвредить д’Арси, чтобы потом помочь Хулиану. Она быстро сорвала с пузырька колпачок и выплеснула на графа содержимое. Запахло маргаритками и мочой.
– Что это? – пробормотал д’Арси, задыхаясь и отплевываясь.
Он попытался схватить Скарлетт, но шлепнулся на колени. Эликсир быстро делал свое дело: движения графа уже стали не более ловкими, чем барахтанье младенца, которому вздумалось поймать птичку.
– Ты совершаешь ошибку! – не унимался он, бессильно извиваясь на полу. Скарлетт бросилась к Хулиану. – Именно этого и хочет Легендо… – Губы графа становились вялыми, как и все его тело. – Губернатор рассказал мне историю… твоей бабушки. Я не знаю, кто этот человек, – д’Арси скосил помутневший глаз на Хулиана, – но он играет магистру на руку. Легендо заманил тебя сюда специально, чтобы расстроить свадьбу и разрушить твою жизнь.
– А по-моему, он оказал мне услугу, – ответила Скарлетт и помогла Хулиану подняться.
Его веки дрогнули. Глаза раскрылись. А граф, расточая последние силы, пролепетал:
– Не радуйся прежде времени. Легендо никому не оказывает услуг.
31
– Ты можешь идти? – спросила Скарлетт.
– А что, по-твоему, я сейчас делаю? – ответил Хулиан шутливым тоном, но рана, протянувшаяся через всю щеку, вовсе не выглядела забавно.
Скарлетт обхватила моряка обеими руками, помогая ему удержать равновесие.
– Малиновая, не беспокойся обо мне. Нам пора вызволять твою сестру.
– Сперва нужно рану зашить.
Рваный разрез, протянувшийся до самого глаза, обещал превратиться в шрам. Скарлетт знала, что Хулиан все равно останется красивым, и все же ей стало дурно при воспоминании о том, каким уязвимым он казался, когда выпал из шкафа.
– Ты преувеличиваешь опасность. Твой отец меня едва поцарапал. Наверняка он даже удовольствия не получает, пока не доведет жертву до обморока.
– Но ты потерял сознание, пока там сидел.
– Теперь я в порядке. На мне все быстро заживает, – ответил Хулиан и в доказательство своих слов слегка отстранился от Скарлетт.
Они спустились на нижний этаж. Свет сочился из-под дверей комнат и загорался в настенных лампах. Все замерло в ожидании еще одной коварной ночи. Особо азартные игроки спали прямо на полу, чтобы не потерять ни секунды, когда солнце сядет и двери отворятся.
– И все-таки тебе надо наложить повязку, – прошептала Скарлетт.
– Нет, нужна всего лишь капелька спирта.
Хулиан переступил через спящих и вошел в таверну. Прислушиваясь к его нетвердым шагам по стеклянному полу, Скарлетт чувствовала, что ему до сих пор не по себе. За буфетной стойкой он взял бутылку виски и вылил половину себе на лицо.
– Вот видишь. – Хулиан поморщился и тряхнул головой, отчего на пол упало несколько капель. – Ничего страшного.
Разрез в самом деле оказался не таким глубоким, как Скарлетт боялась, и все-таки ее не покидало тревожное ощущение. В суматохе всего случившегося она потеряла счет времени. Вероятно, до сумерек, открывающих последнюю ночь игры, оставалось часа два.
Победить! Скарлетт должна была победить. Найти сестру, пока этого не сделал кто-то другой. Попадись Донателла в руки отцу, он обрушит на нее всю тяжесть своего гнева, после того как, проснувшись, узнает о новом бегстве старшей дочери. Нет, он не просто убьет Теллу, он замучает ее.
– Там, в комнате, я забыла взглянуть на розы, – сказала Скарлетт.
Хулиан поставил бутылку на полку, сделав напоследок большой глоток.
– Ты ведь сама говорила, что они здесь на каждом шагу.
Розы и впрямь алели повсюду. Тем труднее было отыскать среди них бутоны, которые служили не просто украшением. Скарлетт встречала на своем пути сотни цветов, и сотни цветов увядали прежде, чем она могла их найти. В записке с указаниями говорилось, что ради пятого ключа необходимо отважиться на риск. Риск… Прыжок в неизвестность… Какое отношение он имеет к розам? Их слишком много, а времени слишком мало.
– Малиновая, только не падай.
– У меня этого и в мыслях нет, – подняв глаза, ответила Скарлетт, хоть ей и показалось, что, если бы Хулиан не привлек ее к себе, она бы в самом деле упала – на пол, а потом еще ниже и еще…
Он разомкнул ее губы своими, и в те секунды, пока длился поцелуй, она могла думать только о нем и чувствовать только его вкус – вкус полуночного ветра, бархатистого каштана и светлой синевы. Эти цвета всегда внушали Скарлетт ощущение покоя и надежности.
– Все будет хорошо, – пробормотал Хулиан, целуя ее в лоб.
Ей опять показалось, что почва уходит из-под ног, но на сей раз не от страха. Напротив, никогда еще она не чувствовала себя настолько защищенной. Губы Хулиана касались ее виска, а руки обнимали стан – но так, словно он хотел не овладеть ею, а защитить. Не позволить упасть. Уж он бы не бросил ее с балкона, как однажды, во сне, это сделал Легендо.
Внезапно вспомнив слова из записки, Скарлетт подняла голову:
– Хулиан?
– Что?
– Я должна кое о чем тебя спросить. Это касается твоей сестры. – Хулиан замер. Она поспешила добавить: – Я бы не задала такого вопроса, не будь он очень важен. Возможно, твой ответ поможет найти Теллу.
– Спрашивай, – сказал он. Взгляд его стал непроницаем, но голос не утратил мягкости. – О чем угодно.
– Я слышала о смерти твоей сестры, но слухи противоречат друг другу. Как она умерла на самом деле?
Хулиан сделал глубокий вдох. Очевидно, ему тяжело было говорить, но он все же ответил:
– Когда Легендо отверг Розу, она спрыгнула с балкона и разбилась.
С балкона. Не из окна, как Скарлетт подслушала во сне. Понятно, почему Хулиан показался ей взволнованным, когда увидел множество балконов перед началом игры. Это были пятьдесят жестоких напоминаний о его утрате.
«Легендо – истинное чудовище, – подумала Скарлетт, – и, если я правильно разгадала его замысел, он хочет, чтобы в этом году история повторилась либо со мной, либо с Теллой. Спрыгнула с балкона! Вот уж в самом деле прыжок в неизвестность! Неужели, чтобы спасти сестру, мне придется отважиться на такой страшный риск?»
Решив пока молчать об этой своей догадке, Скарлетт рассказала Хулиану свой сон, в котором ее постигла участь Розы, и заключила:
– Думаю, последняя подсказка спрятана на каком-то из балконов.
Хулиан провел рукой по волосам:
– Но их же так много…
– Значит, начать нужно прямо сейчас, – сказала Скарлетт и, предвидя возражения, прибавила: – Я знаю, выходить на поиски при свете дня не по правилам, но непохоже, чтобы самого Легендо это когда-либо останавливало. Хозяйка гостиницы говорила, что тот, кто не доберется до места к концу первой ночи, не сможет участвовать в игре. А о последующих ночах она ничего не сказала. – Скарлетт понизила голос, чтобы никто из лежащих в холле ее не услышал. – Двери заперты, и люди думают, будто на улицу никак не выбраться, но мы-то можем выйти через подземный ход. Если выйдем прямо сейчас, получим преимущество перед отцом и графом. Тогда, вероятно, нам удастся победить.
– Ты стала рассуждать как настоящий игрок, – ответил Хулиан, улыбнувшись, но его улыбка показалась Скарлетт нарисованной.
Неужели бесстрашный моряк тоже боялся ее отца? Или он, как и сама Скарлетт, предчувствовал, что кому-то из них придется пойти ради спасения Теллы на смертельный риск?
32
Когда они вышли из подземного коридора, все, кроме руки Хулиана, показалось Скарлетт зыбким и обманчивым. В свете предзакатного солнца Караваль был совсем не тот, что ночью. Небо напоминало растекшиеся ванильные сливки с завитками масла, и, сделав глоток воздуха, Скарлетт надеялась почувствовать молочный вкус засахаренных снов, но почему-то ощутила лишь горечь пыли и вязкость тумана.
– С чего начнем поиски? – спросил Хулиан.
Балконы обступали сцену Караваля со всех сторон. Скарлетт запрокинула голову, рассчитывая заметить признаки движения или еще что-нибудь примечательное, однако дымчатая пелена все от нее скрыла. Даже ближайшие магазинчики, которые ночью казались яркими, превратились в расплывшиеся кляксы. В изящных фонтанах, украшающих каждый перекресток, не бежала вода. По каналам не сновали разноцветные лодки, по мостовым не гуляли люди. Все тонуло в тишине и неподвижности молочного тумана.