Капкан для наследницы
Часть 8 из 32 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Ну как же, вы переехали в этот дом месяц назад, до этого жили в другом городе. У мужа вашего здесь бизнес, дела. Весь день его нет. У вас на новом месте нет ни подруг, ни знакомых. Понятное дело, скучно. Вот Никита Петрович и купил лошадь для верховых прогулок, чтобы развлечь вас как-то в свое отсутствие. А дальше — обычная история: лошадь понесла, вы с ней не справились, упали и головой ударились. Поэтому вы ничего и не помните.
Он теперь говорил совершенно другим тоном: четко, медленно, глядя в глаза и держа меня за руку. Голос его был завораживающим и негромким. Я слушала и явно ощущала психологическое воздействие. Руки мои безвольно обвисли, труднее стало поддерживать голову. Я сползла на подушки, хотела вытянуть ладонь из его рук, но не смогла пошевелить даже пальцем.
Еще секунда — и я бы заснула, но посторонний шум вывел меня из забытья. В саду истошно орала чья-то кошка. В голове вмиг просветлело, я поймала себя на мысли, что доктор намеренно грузит меня информацией и притом пытается ввести в гипнотический транс, а я лежу и как губка впитываю все им сказанное.
Не знаю, что произошло в то мгновение, — то ли доктор был неумелым гипнотизером, то ли что-то сработало внутри меня, но мне стало вдруг очень неуютно, как будто меня загнали в угол и придавили чем-то тяжелым. Я почувствовала, что мне необходимо отвлечься, приподнялась на постели и стала искать глазами за окном орущую кошару. Доктор продолжал говорить, но, увидев, как я увлеченно разглядываю что-то за окном, смутился и замолчал.
Между тем я как ни в чем не бывало спросила:
— И что было дальше?
Доктор опешил, в недоумении на меня посмотрел и продолжил уже нормальным тоном:
— Дальше вы попали в больницу. Муж ваш три дня подле вас дежурил, все казнил себя, что лошадь эту купил. Дома полный разнос учинил: всех горничных поувольнял, лошадь сперва пристрелить хотел, потом обратно заводчику отправил. Короче, места себе не находил. А как на поправку вы пошли, Никита Петрович новую прислугу нанял.
«Это я уже от Веры слышала: и про лошадь, и про то, как мой муж всех поувольнял. Меня интересует другое. Что с моей памятью?» — подумала я и решила сама задать несколько вопросов.
— А почему я не помню себя в больнице? И вообще не помню, что было до падения с лошади, — в лоб спросила я доктора.
— Эмма Львовна, у вас очень серьезный ушиб головы. При таких травмах отсутствие памяти довольно частое явление. На медицинском языке амнезией называется. Еще возможна паника или подавленность. Но вы не переживайте, как правило, память восстанавливается, ей только помочь надо. Хорошее лечение, отдых, любовь и забота близких сделают свое дело, будете как новенькая.
«Я уже как новенькая, вернее, как чистый лист. Пиши, что хочешь. Только не приписывайте себе, милый доктор, роль этого самого писателя. Если я что-то и вспомню, то сама, без вашей помощи», — мысленно ответила я Сергею Ильичу и ощутила, нет, не панику, а злость на себя, оттого что у меня пока не получается ничего вспомнить.
— Никита Петрович расскажет вам о счастливом прошлом, даже просить не нужно, он то и дело о вас говорит. А будущее у вас, я уверен, не менее счастливое, чем прошлое! Он так вас любит! Так любит! Так заботится о вас! Любая женщина может только мечтать о таком муже! — Доктор театрально вздохнул и с наигранной завистью посмотрел на меня.
Ну надо же, как он проникся нашими светлыми семейными отношениями, мне бы еще на суженного посмотреть. Ой, как бы не разочароваться! А то нафантазируешь себе принца, а он не оправдает «девичьих» надежд.
— Эмма Львовна, давайте я вас теперь осмотрю, а то все разговоры да разговоры. — Сергей Ильич наконец вспомнил о своих прямых обязанностях.
— Смотрите на здоровье, — согласилась я.
Доктор для порядка послушал мои легкие, зачем-то заглянул в рот. Затем достал маленький молоточек и начал стучать по чему придется: по локтям, коленям, щиколоткам. Все это я терпела молча, но когда он достал из саквояжа коробку с ампулами и патронташ одноразовых шприцов, мое возмущение с громким воплем вырвалось наружу:
— Что это вы мне собираетесь колоть? Со мною что, посоветоваться нельзя, я что, без сознания лежу? Я прекрасно себя чувствую и не намерена превращаться в подопытного кролика. Если меня из больницы выписали в таком состоянии, значит, со мной все в порядке. Наши больницы — не санатории, и там симулянтов не держат! Да и больного не всякого положат, а только того, кто действительно нуждается в медицинской помощи. Тем более что я с детства не перевариваю уколов! После них синяки остаются. Живо объясняйте, что вы намеривались мне вколоть!
Я, конечно, шла ва-банк. Про детство я не помнила, но какое-то седьмое чувство мне подсказывало — какие-либо лекарства принимать сейчас не стоит, все должно идти естественным путем. Доктор удивленно на меня посмотрел, но прятать шприцы не спешил.
— Эмма Львовна, голубушка, — он опять начал разговаривать со мной как с душевнобольной, присюсюкивая и заглядывая в глаза, — это всего лишь успокоительное средство, чтобы спалось хорошо. Сон, как известно, лучший доктор.
— Я три дня спала, а это больше, чем достаточно. Выспалась. Руки-ноги онемели от безделья и постоянного лежания. Еще немного и у меня атрофируются конечности. Вы этого хотите? Признавайтесь!
— Господь с вами, что вы такое говорите! Это лекарство как раз для улучшения кровоснабжения головного мозга, хорошо помогает восстановлению памяти. Вы все-таки головой ударились. — Доктор, очевидно, не мог предполагать такого отпора и уговаривал меня очень активно.
Но постоянные намеки на мою голову вконец вывели меня из состояния душевного равновесия, я начала нервничать. Вот ведь гад какой, довел женщину до истерии. Я решила стоять насмерть и из лекарств не принимать ничего, но чтобы от него как-то отделаться, схитрила:
— Если хотите, можете оставить какие-нибудь успокоительные таблетки, я их ближе ко сну выпью, а то, боюсь, так выспалась, что ночью заснуть будет трудно. Сейчас ничего пить не буду! И не просите, и не умоляйте. Потом выпью. И, как вы говорите, для кровоснабжения мозга тоже оставьте. Можете успокоиться, я понимаю, как важно иметь светлую голову. А сейчас, Сергей Ильич, хочу отдохнуть, да и вас, наверное, пациенты заждались.
Доктор отгрузил мешок лекарств, подробно расписав, что, как и в какой последовательности принимать, затем, как мне показалось, с неохотой пожелал скорейшего выздоровления и удалился.
По-моему, я его разочаровала как пациентка: отнеслась критически к его рекомендациям, не поддалась гипнозу, не дала себя уколоть, да еще нагло выставила из комнаты. Уходил он обиженным.
Я подошла к окну посмотреть, как доктор выйдет и на чем уедет, но, к сожалению, окна моей комнаты выходили на другую сторону дома.
Зато отсюда, со второго этажа, был виден прелестный сад, небольшой водоем, стилизованный под натуральный, и ровно выстриженная лужайка. Все было мило и ухоженно. По задумке ландшафтного дизайнера аккуратные скамеечки разместили прямо у кромки воды. Не удивлюсь, если здесь плещутся осетры и зеркальные карпы, которых можно ловить на удочку. Несколько альпийских горок пестрели яркими садовыми цветами. Очень красиво. В таком раю можно забыть о чем угодно.
Некоторое время я увлеченно рассматривала дивный пейзаж за окном, но мысли о странном докторе упорно лезли в мою голову. Я вернулась к кровати и стала разбирать лекарства.
Да, Сергей Ильич — личность крайне интересная, с ним нужно держать ухо востро. Он даже не проверил, помню ли я что-то из своего прошлого, сразу начал пересказывать мне свой вариант.
А лекарств-то сколько притащил! Пол-аптеки!
Кое-какие названия, не знаю откуда, были мне знакомы. Успокоительное, снотворное, опять успокоительное. Если все проглотить, то можно вечным сном заснуть. Ну что ж, чем больше спишь, тем меньше думаешь. Логика здесь определенно присутствует. О, глюканат кальция, его можно смело проглотить, и витамины. А это что? Это лекарство я не знаю. Многие названия мне также ни о чем не говорили. Я посмотрела в коробочку с таблетками в надежде найти там вкладыш с инструкцией к применению, но, очевидно, заботливый доктор вынул листочек. И во второй, и в третьей коробочке аннотаций не оказалось. Похоже, любезный Сергей Ильич хотел избавить меня не только от головной боли, но и от лишней информации.
Я разложила лекарства на туалетном столике и разделила их на три кучки: эти пью, эти не пью, к этим вообще не прикасаюсь. Покрутив в руках упаковку с мультивитаминами, я про себя решила, что они мне не повредят, и съела одну таблетку.
Потом я улеглась на кровати и предалась размышлениям: «Почему я ничего не помню о себе, а какие-то лекарства мне знакомы? Я умею читать, не забыла названия духов и многое другое. То есть память у меня отшибло не на все, а исключительно на мое прошлое. Почему в спальне, где обычно хранят много безделушек, напоминающих хозяевам о приятных жизненных моментах, нет ни одной вещи, которая бы мне о чем-нибудь напомнила, нет ни одной фотографии? Кто специально пытается оградить меня от лишних воспоминаний? Может, в моей жизни произошло нечто страшное?
Доктор — очень странный тип с гипнотизерскими приемчиками. Определенно, он заранее знал, что я ничего не помню. Даже не попытался подвести меня к тому, чтобы я сама хоть что-то вспомнила. И разговаривал так, словно информацию в мою голову вдалбливал. И почему я пришла в себя здесь, а не в больнице, разве выписывают в бессознательном состоянии?
В голове одни вопросы. А может, у меня после падения развилась мания недоверия? Что мне Сергей Ильич говорил о панике? По-моему, я излишне нервничаю. Надо, пока не поздно, пока я не превратилась в законченную истеричку, найти всему логическое объяснение. Например, мы действительно недавно переехали, и расставить эти самые безделушки у меня не было времени. Или это вообще не в моем вкусе загромождать комнату ненужными вещами. Кто знает, может, мне нравился гостиничный стиль? Ладно, подождем, муж мой покажется, и все станет на свои места. Он мне все объяснит, по крайней мере, я на это надеюсь».
Я немного успокоилась и решила до прихода супруга больше голову не напрягать вопросами, на которые я все равно не могу дать ответа. Чтобы как-то скоротать время, занялась примеркой вещей из плательного шкафа.
Платья и костюмы известных фирм, по всему видно, были куплены в дорогих магазинах, сидели на мне хорошо, но немного свободно. Я примерила несколько вещей, полюбовалась норковой шубкой, влезла в кожаную курточку, подбитую изнутри мехом шиншиллы, и осталась довольна.
Удовлетворенная примеркой верхней одеждой, я приступила к разбору нижнего белья. Его здесь было превеликое множество: коробки с трусиками и бюстгальтерами занимали две полки шкафа. У меня создалось впечатление, что прежде я или вообще не пользовалась бельем, или, употребив его только один раз, отправляла в утиль. На полках лежали исключительно новые вещи в упаковках.
Я стала потрошить коробки, извлекая всевозможные по цвету и фактуре комплекты. Здесь были и простенькие бикини, и ажурные изысканные комбидрессы, и гладкие бюстье. Все дамские принадлежности были высшего качества. Но вот еще одна загадка — все белье было на размер больше, чем того требовали мои габариты. Что это значит? Я за время болезни похудела и грудь моя стала значительно меньше? Или все покупалось без меня? Или это вообще не мое?
«В любом случае к приходу мужа следует переодеться», — подумала я, стянула с себя пижаму и стала искать в шкафу то, что соответствовало бы моему настроению. Нашла легкие домашние брюки, подобрала к ним в тон блузу, слегка подкрасила губы и, вполне довольная своим внешним видом, всмотрелась в зеркало. Красавица! Еще бы покрыть чем-нибудь волосы, яркий малиновый цвет мне определенно не нравился и раздражал.
Переодевание меня разволновало, тревога охватила мою душу, ну, это понятно, вскоре мне доведется увидеть того единственного, с которым повязана узами брака. Я даже в мыслях представила нашу встречу: его, писаного красавца с распростертыми объятьями, и меня, спешащую навстречу любимому.
Жаль, что нет его фотографии. Как бы не ошибиться и не броситься в объятия к кому-то другому. Почему-то мой избранник представлялся мне жгучим брюнетом, атлетически сложенным, с умным и приветливым лицом, не то что этот противный доктор, чья подленькая физиономия не выходила у меня из головы.
Ждать более у меня не было сил, я открыла дверь в коридор и истошно заорала:
— Вера!
Вера не торопилась показаться мне на глаза, наверное, в этот момент она смотрела очередной сериал и сделала вид, будто меня не слышит. Я постояла в проеме дверей, немного подождала, но ни Вера, ни кто-либо другой на мой зов не пришел. Тогда я решила спуститься вниз сама.
Глава 8
Я вышла из комнаты и оказалась в широкой галерее, которая пересекала большой холл. На стенах висели картины, чаще встречались пейзажи, иногда попадались цветочные букеты, достаточно милые. Все картины были подсвечены специальными лампами. Я шла, и у меня создавалось впечатление, будто я нахожусь на выставке, свет концентрировал внимание именно на полотнах.
Глазея по сторонам и двигаясь от картины к картине, я дошла до холла, который, как оказалось, переходил в широкую лестницу, ведущую вниз. Далеко не узкие перила были отполированы до блеска.
«Если бы в доме были дети, они бы непременно скользили по перилам, как по горке. Интересно, у меня есть дети?» — подумала я и начала осторожно спускаться. От волнения и от слабости ноги мои едва передвигались, я боялась оступиться и упасть во второй раз.
Внизу находилось помещение, в которое выходило несколько дверей. Я открыла одну из них и очутилась в столовой, посередине которой стоял громадный дубовый стол овальной формы персон этак на двенадцать, не меньше, в окружении тяжелых стульев с высокими спинками.
И здесь весели картины, но это были уже натюрморты. «Что ж, к месту. Кажется, мой муж большой любитель живописи. Данное увлечение требует больших денежных средств, если, конечно, не он все это написал», — подумала я, разглядывая холсты. На огромных полотнах были запечатлены гастрономические натюрморты: окорока соседствовали с жареной дичью, неощипанный фазан лежал рядом с графином вина, от обилия фруктов ломились рисованные вазы и подносы.
В столовой никого не было, я решила поискать супруга в другом месте и вновь вернулась к лестнице. Из противоположной комнаты доносились голоса.
«Если я здесь хозяйка, думаю, мне не стоит стесняться и прятаться за дверью», — с такой мыслью я толкнула ручку и вошла внутрь.
Это была гостиная. Объемный мягкий уголок удачно вписался в просторную комнату. Угол занимала небольшая барная стойка. Элегантная горка сверкала хрусталем. На противоположной стороне с приглушенным звуком работал домашний кинотеатр, неподалеку от которого, как раз напротив входа, сидел Сергей Ильич с полупустой бутылкой коньяка и бокалом в руке.
«Ну надо же! Давно не виделись! Вот отчего у него такое отечное лицо — пьет много. Как я сразу не догадалась?»
При виде доктора у меня сразу испортилось настроение. Я ведь думала, он укатил восвояси, а он, оказывается, и не собирался никуда уезжать, тут околачивается, да еще коньяк потягивает.
Расстроенная присутствием доктора, я перевела взгляд в другой угол комнаты. На диване и креслах устроилась компания из четырех мужчин, трое из которых были явно криминального вида. Всем было где-то до тридцати. Накачанная груда мышц выпирала из облегающих маек. Не очень крупные головы контрастировали с объемными торсами. Короткие стрижки не скрывали полного отсутствия интеллекта, а многочисленные шрамы отнюдь не украшали их туповатых рож. Вся эта троица как нельзя лучше годилась для иллюстрации знаменитого творения Чезаре Ламрозо.
Компания коротала время за «интеллектуальной» игрой, известной в народе как «подкидной дурак».
— Колян, в масть ходи! В трефу! Дурочка не включай! Я все вижу! Ходи по понятиям, — возмутился один из игроков.
— Леха, отстань. Я козырем бью! — попытался отвертеться Колян.
— Каким козырем?! Пика в прошлой игре была козырем. Петрович, он за кого нас держит?
— Да плюньте мне в рот, пика козырь! Шеф, скажи! Падлой буду, если не так!
— Если у тебя, Колян, в голове чегось перемкнуло, мы тебе быстро мозги вправим, — подключился к разговору третий.
— Последний раз говорю: или играй по правилам, или вообще в домино стучи, там козырей запоминать не надо!
— У меня с памятью все в порядке, это ты, Леха, кидала известный.
— Я кидала?! Ты у меня сейчас за базар ответишь! — возмутился Леха и стал приподниматься с дивана.
Страсти накалялись, и Колян рисковал быть побитым.
Нет, я явно погорячилась, когда давала оценку умственных способностей этой троицы. Согласитесь, даже играя в такую простенькую игру, нужно чем-то думать, а они не только играли, но и ловили друг дружку на подлоге.
«Я, наверное, слишком предвзято ко всему отношусь. Скорей всего сказывается мое дурное расположение духа, которому есть определенная причина — отсутствие памяти. К тому же доктор сильно меня разозлил. Вот я и перенесла свое негативное настроение на всех присутствующих», — подумала я и еще раз пригляделась к мужчинам.
Ну правда, мало ли у кого какие лица? С виду бандиты, а на самом деле они вполне могут быть мирными парнями и работать, скажем, в охранной фирме.