Капкан для наследницы

Заявление Никиты меня крайне взволновало. Старые знакомые? А если я их не смогу вспомнить? Опять прикидываться больной на голову и все списывать на амнезию?

— Я раньше встречалась с этими людьми? Ты ведь говорил, что мы едем к твоему компаньону.

— Потерпи, скоро все узнаешь. — Никита отмахнулся от меня, как от надоедливой мухи, он даже не собирался пояснить, кто они, эти старые знакомые. Сейчас его больше интересовала машина следовавшая почти вплотную за нами.

Черная «Ауди» сидела у нас хвосте. Впереди ехал джип. Мы посредине. Машины двигались почти вплотную друг к другу, как будто были между собой сцеплены невидимым тросом.

— Коля, посмотри, как они нас зажали. Нас что, конвоируют? Обгоняй! — скомандовал Никита.

Николай попробовал обойти джип слева. «Ауди» тут же выехала на встречную полосу и вернула нашу машину на прежнее место, буквально подвинув ее корпусом вправо.

— Петрович, смотри, что они делают! — возмутился Николай.

— Вижу! Борзеют! Коля, впереди автозаправка, покажи им, что мы сворачиваем.

Бензина залить не помешает, а заодно и поговорим, чего они выделываются. Не нравится мне этот хоровод! Зря мы ребят отпустили.

Тремя машинами мы свернули на заправку. Пока в бензобак заливали горючее, Никита вышел переговорить с сопровождением, а доктор побежал в магазинчик при заправке за сигаретами.

Из «Лэндровера» вышел мужчина, он подошел к Никите и вполне мирно обменялся с ним рукопожатием.

Я прильнула ухом к стеклу. О чем они говорили, слышно было плохо, но кое-что мне все же удалось разобрать.

— Здорово, Роман! Ну, и чего вы нас так прижали? Раз границу пересекли, уже никуда не денемся. Что за чудак на «Ауди»? Повис на хвосте как банный лист на заднице. — Никита оглянулся и взглядом показал на черную автомашину.

— А, это Вацлав, — мужчина из джипа говорил на чистейшем русском языке, скорей всего он и был русским. — Последнее время хозяин совсем больной, дерганный. Мне одному вас встретить не доверил, Вацлава приставил. А он, видел, что на дороге творил, чуть в кювет вас не столкнул. Поди знай, что ему в голову взбрело? Вацлав теперь правая рука в деле, везде свой нос сует. Обстановка вообще не «ах», сколько сделок сорвалось, лично я влетел на бешеные бабки, так еще этот стучит на всех, советничек. Сам слышал, как он отговаривал хозяина не иметь дел со Славкой Мельником, видите ли, тот ненадежный партнер, криминальные корни и тому подобное. Так у нас у всех корни одни и те же. Ой, чую, добром все не кончится.

— Разберемся. Ты-то чего боишься? Мы по другой схеме работаем. Деньги — товар — деньги. А это так, для разнообразия. А что ты говоришь, хозяин совсем больной?

— Не то слово! Совсем! Заговаривается уже. Слышишь, Петрович, твоя там воду мутит. Ой мутит! Не пойму я чего-то, не хочу подстрекать, но ты к ней присмотрись.

— Присмотрюсь, Роман, присмотрюсь.

Водитель черной «Ауди» просигналил и махнул рукой, показывая, что пора ехать дальше.

— Вацлав торопит. Все, бывай, на месте поговорим.

— Бывай! — попрощался Никита, и мужчины еще раз обменялись рукопожатиями.

Я отпрянула от окна и сделала вид, что занята полировкой ногтей. Интересно, а что значит «твоя»? Кто она такая и каким образом мутит воду? Похоже, у Никиты есть еще одна женщина. Зачем же тогда он меня за собой потянул? Я, по-моему, не изъявляла желания с ним ехать, напротив, даже предлагала оставить меня дома. Сам уговаривал, а теперь я узнаю, что у него кто-то есть еще.

— Дорогая, пойдем, выпьем по чашке кофе, — позвал меня Никита, он демонстративно пренебрегал терпением Вацлава.

— Пойдем, — согласилась я, и мы направились в сторону кафе.

Вацлав возмущенно засигналил, но Никита только отмахнулся и даже не посмотрел в его сторону.

Мы заказали по чашке кофе и в ожидании официантки стали изучать меню. Никита сосредоточенно о чем-то думал. Он то и дело морщил лоб и то поглядывал на меня, то смотрел в окно. Видно, какая-то мысль не давала ему покоя.

Я тоже неловко себя чувствовала, подслушанный разговор наводил на мысль: у меня есть соперница. Мне очень хотелось спросить об этом Никиту в лоб, но я боялась признаться в своем излишнем любопытстве.

За стеклом взад-вперед бегал Вацлав, он махал руками, показывал на часы и нервно что-то выговаривал Роману. О чем он говорил, я через стекло слышать не могла. Роман пожимал плечами и даже не пытался возражать. Меня эта сцена развеселила, напомнив немое кино: звука нет, но все и так понятно. Вацлав злился на нас с Никитой.

Наконец нам принесли кофе. Мы, не торопясь, молча выпили обжигающий напиток и двинулись к машине. Вацлав к этому времени успокоился или смирился, во всяком случае, он не мельтешил перед глазами, а сидел спокойно за рулем своей «Ауди».

— Никита, как долго нам еще ехать? — поинтересовалась я.

— Три часа, не меньше. Впереди Краков. Замечательный город, жаль времени нет сделать там остановку. Я бы показал тебе много увлекательного. Потом городок Бельско-Бяла, и, считай, мы уже приехали. Я думаю, тебе там понравится, — неуверенно сказал Никита и отвернулся к окну, давая понять, что разговоры закончены.

Но меня это не насторожило, в тот момент меня больше интересовал вопрос: «Кто та другая?» И к тому же я давно привыкла к манере Никиты прекращать разговоры по своему усмотрению.

Наш кортеж в той же последовательности, что и прежде, покинул автозаправку и выехал на шоссе. «Ауди» постоянно нас подгоняла, и мы передвигались в сторону конечного пункта достаточно резво.

Через несколько часов показался Краков. Понятное дело, через исторический центр меня не провезли, а сократили путь, выбрав объездную дорогу. Могу себе представить негодование Вацлава, если бы мне пришла в голову идея побродить по старому городу. Он вряд ли бы стал проявлять деликатность и, вызвав подкрепление, доставил бы нас силой.

Мы промчались по окружной дороге так, что пыль стояла столбом. Дальше был еще один городок. Вскоре дорога повернула в сторону гор. Не буду описывать красоты польских Татр. В принципе наши Карпаты совсем не хуже, если учесть, что это один и тот же горный массив.

Я изрядно устала трястись в машине, мне хотелось наконец-то очутиться на месте. Чем ближе был конечный пункт нашего следования, тем больше Никита нервничал. Забывшись, он стал сжимать руки в кулаки и хрустеть пальцами. Эта нервозность передалась и мне. Мне вдруг стало жарко, и, несмотря на работавший кондиционер, я начала обмахивать себя платком.

Один только Сергей Ильич сохранял видимое спокойствие. Он повернул к нам голову и спросил:

— Что случилось? Что это вы там ерзаете?


Мне ему сказать было нечего, а Никита вспылил:

— Перед тобой забыли отчитаться! Молчи уж!

— Да я ничего. Я… — Доктор не успел договорить.

— Я же сказал: «Молчи!» — рявквнул Никита.

Выражение лица у него было такое, что, казалось, он готов разорвать Сергея Ильича на мелкие кусочки. Доктор отвернулся и вжал голову в плечи.

«Определенно, здесь что-то происходит. Отчего он так нервничает? Все ведь было нормально. Мы едем к его старому знакомому, компаньону. Странно!» — насторожилась я.

Тем временем мы проехали еще один населенный пункт и наша машина свернула с основной дороги в сторону.

Через десять минут мы уже въезжали во двор старинного особняка. Скорей всего дом был построен в начале прошлого века. Три этажа, лепные украшения, высокие оконные проемы — не знаю, был ли дом памятником архитектуры, но внешне он смотрелся достаточно серьезно.

Его можно было даже назвать красивым, если бы не мрачный темно-серый цвет стен, вызывающий гнетущее чувство страха и неуверенности. В довершении ко всему по бокам дома располагались башенки с узкими окнами-бойницами. Казалось, что оттуда за тобой ведут наблюдение и ты находишься у кого-то на прицеле.

— Это и есть дом твоего приятеля? Мы уже приехали? — поинтересовалась я.

— Да, мы уже приехали, — нехотя ответил Никита.

— Ух ты! Какой ренессанс! — восторженно изрек доктор, выползая из машины, ему дом нравился.

— Скорее классицизм, — поправил его мой муж.

— Откуда ты все знаешь? — Никита удивлял меня все больше и больше.

— У меня папа был архитектором.

— Надо же, какие у тебя родственники! А мне наш дом нравится больше! — обиделась я за свой дом, неизвестно чей и неведомо где находящийся.

На порог выскочила женщина и, путая русские и польские слова, пригласила в дом: — Прошу, панове. Прошу, гости дорогие.

Вацлав, не сказав ни единого слова, молча убежал в дом. Наверное, он спешил прогнуть спину и доложить хозяину о нашем прибытии.

Роман тоже куда-то испарился. Николай остался возле машины, разгружать наши вещи, а мы — Никита, доктор и я — вошли за женщиной внутрь.

На ломаном русском языке женщина сообщила, что она экономка, по всем вопросам следует обращаться к ней и жить мы будем на разных этажах.

— Идемте, покажу ваши апартаменты. — Она пошла вперед, а мы побрели следом.

Дом изнутри, на мой взгляд, не выглядел веселее, чем снаружи. К тому же он требовал перестройки или хотя бы ремонта. Но все же что-то привлекательное было в этих выцветших местами обоях, старинных, потрескавшихся рамах с неяркими гобеленами и медных с прозеленью подсвечниках. Дух старины витал в этих стенах, и от этого дом приобретал определенный шарм.

Я подумала, что здесь вполне могут водиться приведения. А почему бы и нет! Этакое жилище для семейки Адамс. Если я верю в переселение душ, если я сама подверглась реинкарнации, то почему бы не существовать душам неприкаянным, в полночь выходящим прогуляться по дому предков. Легкий холодок пробежал у меня по спине. От перспективы встретиться с призраком мне стало не по себе.

— Никита, а где хозяин дома? Мог бы и встретить гостей.

— Возможно, ему нездоровится, или здесь не принято встречать гостей у порога. Не знаю.

— Что значит не принято? Это, по крайней мере, невежливо! — возмутилась я.

— Не кипятись, за ужином увидишь его. Он очень деликатный человек и дает тебе время отдохнуть с дороги и привести себя в порядок.

Мне нечем было возразить, что верно, то верно, с дороги действительно не помешает умыться и принять душ. Но больше всего мне сейчас хотелось растянуться в полный рост на кровати и час поспать, сон в машине — это не сон. Чувствовала я себя совершенно разбитой и усталой: позвоночник ныл, голова гудела, а ноги от долгого сидения в машине плохо сгибались в коленях.

Мы шли по узенькому коридорчику, направо и налево располагались комнаты. В плане дом, наверное, имел сложную конфигурацию, нам пришлась несколько раз поворачивать за угол. К стенам были прикреплены огромные щиты с головами чучел диких животных. Олень с огромными рогами грустно смотрел на нас сверху. Кабан ухмылялся, выставив загнутые кверху клыки. Волк обнажал хищный оскал. Медведь, лиса и другие звериные морды смотрели на нас с укоризной. Сомнительное украшение — повесить на стены чучела прежде живых существ, выставив при этом на всеобщее обозрение свой инстинкт убивать. И чем же мы, цивилизованные люди, отличаемся от диких племен, насаживающих на колья скальпы убиенных людей для устрашения своих врагов? Кого мы хотим испугать? Только лишь самих себя. Во всяком случае, под взглядом этих стеклянных глаз мне стало неуютно.

— Этот дом был оборудован как охотничий замок, здесь много охотничьих трофеев, — по выражению моего лица женщина догадалась, о чем я думаю. — Ваша комната, пани. Прошу.





Глава 14




Я переступила порог и попала в просторную комнату. Мебель в ней соответствовала времени постройки дома. Все — шкаф, бюро, комод — было из той далекой эпохи, даже обоям, наверное, было лет сто.

Посреди комнаты стояла кровать. Она была такая большая, что в ней можно было запросто потеряться. Тем не менее прилечь на нее желания не возникало. Я забыла про сон — так хотелось все рассмотреть.

«Забавный интерьерчик! Все это мне напоминает музей, сплошные раритеты», — подумала я и начала исследовать комнату. Здесь было интересно, таинственно и отчего-то тревожно. Я почувствовала чье-то незримое присутствие. Повертев головой, я заметила на стене картину. С холста в тяжелой раме на меня смотрел какой-то тип в старинном сюртуке. Тяжелый взгляд незнакомца пронизывал насквозь.