Как завести дракона

Я почти ничего не знала о мире Аффлека, ведь печати надежно защищали не только местных жителей от преждевременного прогресса, но и иномирян от досужих разговоров, но могла догадаться, что грубо приготовленными в печи овощами там не закармливали.

В прошлом некоторые существа, кто попал сюда из более развитых миров, пытались внедрить разные технологии и заработать деньги на изобретениях и патентах — но не готовый к подобным новшествам Гроуридж отзывался на это какими-нибудь социальными катаклизмами. И потому было решено, что наши знания будут блокировать — причем решено весьма виртуозно, не с помощью лоботомии, которой я так боялась, а с помощью особых заклинаний. После длительных экспериментов они были доведены до совершенства и полностью блокировали любые сведения, лежащие вне плоскости нашей прошлой личной жизни или мировоззрения.

Спасибо хоть память не стирали.

Очнулась от размышлений и пожала плечами, отвечая таки на вопрос:

— По словам наставника, моя пра-пра-пра кто-то там согрешила с магом. Вот мне и повезло…

— Угу.

Друг был сегодня на редкость мрачен. Нас всех периодически накрывало, но он казался образчиком сдержанности и уверенности в будущем, так что было непривычно видеть его таким. Даже Симона, обычно выполняющая в нашей тройке роль самого гнусного пессимиста, убрала со своего прехорошенького личика убийственное выражение. И теперь то и дело бросала обеспокоенные взгляды на парня.

Видимо решила разбавить уже нервирующий стук ножа оживленным вопросом и повернулась ко мне:

— Ирэн, так тебе удалось разобраться со своим даром?

Кажется, сработало — Афлек тоже уставился на меня с ожиданием. Только теперь уже мне сделалось не слишком сладко.

— В целом… мы разобрались, — попыталась отсрочить неизбежное.

— И что там?

— Если кратко, то приключения на мою пятую точку, — вздохнула.

— Чего?

Черт. Я и забыла что на местном языке, которые мне достался бонусом к новой судьбе, такого значения не было, и по привычке использовала стандартный набор слов.

Но ведь как еще объяснить?

— Меня тянет на место будущих злодеяний. И не только.

Все. Рулеты и дурное настроение были отложены, и меня засыпали вопросами. Не совсем корректными с точки зрения землян, но мораль и этику моим друзьям никто не подправлял.

— Так ты будешь обниматься с трупами?

— Или успевать в тот момент, когда злодей будет подступаться к жертве?

— А ты отличаешь, что там произойдет?

— А насколько заранее?

— И что значит «не только»?

С неудовольствием посмотрела на Симону, которая, конечно, не могла не заметить мою предыдущую оговорку — а я между прочим уже пожалела — и та ответила вскинутой бровью.

— Пока достоверно не известно… но я вроде как чувствую сильные эмоциональные всплески пространства, которые скоро произойдут — а может уже произошли, со временем понятно еще меньше — и реагирую на них. Иногда сама за собой этого не замечая, а иногда и подвергаясь частичной трансформации.

«Малопонятный, малоизвестный и слабоиспользуемый дар», — сокрушенно качал головой наставник после ряда экспериментов.

— А из самого эмоционального у нас смертельная опасность… — задумчиво протянула миниатюрная Симона.

— Ага, я так сюда и попала, — кивнула согласно.

— Огромное счастье и радость, — мечтательно произнес Афлек.

— Пока только в теории — встретить не довелось, — скривилась мрачно.

— Сексуальное возбуждение и желание продолжить род — хотя это вряд ли, но от Гроуриджа с его животными всего можно ожидать, — продолжила Симона, а потом замерла и вперилась в меня взглядом, — Серьезно? Это тоже?

— Я бы не стала называть наших благодетелей животными, — попыталась перевести тему.

— Но подруга, происходившая с ледяной во всех смыслах планеты, даже не обратила внимание на мое смущение и пока не вытащила из меня, что да, это тоже, не отстала.

А потом подытожила:

— Только не понятно, как это применять. Бродить по улицам в поисках… как ты там сказала? Приключений на пятую линию?

— Точку.

— И звенеть если что сигнальным колокольчиком, — рассмеялся Афлек, окончательно приходя в отличное расположение духа.


— Ага, как корова, — поморщилась, — Вот про это я и говорю — малоизученный этот дар и непонятный. Но может наставники разберутся, как его… настроить.





Дракохрены и хренодраки.




«Настроить» мне ничего не сумели.

Так, экспериментировали… чисто ради поржать.

«Ах мири Джонс, а вы испытываете то же самое, что будет происходить?»

«Вы не боитесь перепутать, ежели не убивать там будут, а это… того? Другое?»

«Мимо городского собрания слишком часто не ходите — вдруг сопротивляться не сможете, силы воли не хватит. А там и казнят, и милуют, и женятся некоторый».

«Дар не всегда срабатывает, говорите? Чаще всего вообще не срабатывает? Хм-м, печально…»

Я научилась держать лицо.

Научилась мило улыбаться в ответ на довольно едкие предположения.

Сдерживаться, в конце концов, если меня и правда куда тянуло или трансформировало. Красными пальцами и когтями — в случае опасности. Золотым сиянием, если вдруг сама атмосфера вокруг наливалась счастьем.

А кто кто «спариться» решал, как брезгливо передергивалась Симона, так у меня появлялось что-то вроде гребня на спине вдоль позвоночника. Хорошо хоть последнее случилось только раз и то было как-то стыдно — как-будто я сама превратилась в знамена порока.

Объяснения этим странным изменениям у наставников не нашлось. Будь в моих предках какие из известных оборотней, все было бы проще, но это не было похожим ни на одного изученного обитателя мира Гроуридж. Потому, по итогу, меня признали «вне классификации», уровень магии присвоили самый низкий, первого ранга, и дописали в моих вверительных документах «драконам не интересна».

Я могла бы почувствовать себя униженной по этому поводу, если бы драконы меня саму интересовали. Вот только испытывала я по отношению к ним исключительную брезгливость, в отличие от всеядной пылкости некоторых попаданок. Те так и норовили почаще выбираться в «город» и старательно попадались там на глаза представителям оборотнических семейств разного ранга, шумно ими восхищаясь и не обращая внимания на тот факт, что многие драконы и волки — а таких было большинство в столице — ими только пользовались, серьезные же отношения с представителями семейства Джонс не заводили.

И вот и чем там было восхищаться? Вспыльчивостью, зашкаливающим снобизмом и любовью к злым и далеко не безопасным шуткам?

Наше казенное заведение оказалось весьма известно среди горожан — и самые буйные из драконов и волков едва ли не на спор и каждый день перелезали через не слишком внушительную ограду, и пугали — ну или соблазняли — новеньких.

Именно с такого явления оборотня народу и началось мое знакомство с драконами. По истечение первой недели пребывания в этом мире, когда я еще довольно нервно реагировала на всякую магию, а слова об «оборотнях, в основном и составляющих магическую часть нашего населения» воспринимала как нечто эфемерно — сценичное.

«Да-да, я все помню по Сумеркам, можете дальше ничего не говорить».

А стоило бы говорить. И слушать. А дару — проявляться вовремя. А не вот это вот все…

Потому что когда я мирно шла по узкой аллейке и размышляла о собственной тяжелой судьбе, неожиданно возникший дракохрен зарычал и выпустил в мою сторону пламя.

А я, вместо того чтобы почувствовать все заранее или отпрыгнуть в сторону, замерла в ступоре. Ну а моя не зачарованная никакими заклинаниями одежда, за исключением последних из землян — трусиков и лифчика — веселенько полыхнула и растворилась.

Хотя бы не оставив при этом на мне ожогов.

Драхрену сделалось весело от вида почти голой девицы — позже я узнала, что могла бы остаться без ничего, если бы успела примерить местные панталоны. Мне вот весело не было совсем.

А что делает русская девочка, у которой папа подполковник милиции, а мама просто красивая? Особенно когда её обижают?

Убегает прочь в слезах?

Правильно.

Плебейски визжит и бросается на обидчика, вытаращив для надежности самые обычные пальцы.

В общем, хренодрак от неожиданности повалился навзничь, раздираемый не только противоречивыми чувствами — вроде и жизнь спасти хочется и девушек бить нельзя — но и моими ногтями с отросшим маникюром, а я, чтобы урок запомнился надолго, не только по его гордости потопталась, но и по будущим драконятам.

На этом эпичном моменте меня и стащили со стонущего тела.

Дали одеться и поставили перед Советом, чтобы произвести внушение и выговор. Дескать негоже обижать драконов, хозяев земель наших, тем более когда они молодые, эмоционально неустойчивый и падки на всякие каверзы.

— Раз они такие буйные, — насупилась, — то их на привязи держать надо, а не в огород… то есть к нам запускать.

— Вам еще повезло, что он на нас в суд не подал, мири! — возмутился один из членов Совета тем, что виниться я отказывалась.

— И что бы он там сказал? Что его, представителя древнего и сильного рода избила попаданка в трусах?! — топнула ногой.

Так в моих вверительных грамотах появилась еще и запись «Конфликтная»