Как поцелуй феи
Часть 23 из 39 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Да какие у нее могут быть дела! – заворчал мой брат. – Она тут хорошо устроилась!
Что за собака его опять укусила?
– Ты что, плохо спал? – спросила я елейным голоском. – Когда чувствуешь вину, спится не очень-то уютно, не правда ли?
– Я ни в чем не виноват, – высокомерно заявил Финн. – И проблем с уютом в постели не испытываю, как и с желающими его устроить.
Грейс с грохотом поставила чашку в раковину.
Я сердито посмотрела на него, и в его глазах сквозил такой упрек, будто это я виновата в том, что он сказал.
– Как дела у Кассиана? – все же решила спросить я. – Делишься ли ты с ним своими желающими создать тебе уют?
– Не ревнуй. Все-таки ты сама изгнала его своим упрямством, – ответил мне брат.
– Упрямством? – Вот так новости. – Я впервые поступила вразрез его желаниям, и он тут же сбежал.
– Это твой взгляд на вещи, – прервал мою тираду Финн. – Вероятно, он смотрит на это несколько иначе, или уже давно бы сдался.
– Мы хотим испечь рождественские пирожки, – заявила мама громким голосом, когда я собралась уходить. – Хотите? – поинтересовалась она у нас с Грейс, сталкивая ноги Финна со стула. – И мы не хотим, чтобы в этом участвовали особи мужского пола! – фыркнула она на своего любимого сына. – Они только мешают и портят все своим всезнайством.
Грейс закашлялась, а я поджала губы.
– Тогда я пойду! – обиженно объявил Финн. Он встал и гордо ушел.
– Тьфу! – выдохнула мама, раскатывая тесто. – Я люблю своего сына, Грейс, но, наблюдая за этим уже шесть недель, мне становится стыдно за собственного ребенка. А ты, – она повернулась ко мне, – хватит бегать за Кассианом. Если ты нравишься ему, пусть сам сюда приходит.
– Финну нужно немного времени, – начала Грейс защищать моего брата, пока я молчала.
Иногда разумнее было не перечить маме. И почему Грейс терпит Финна? Наверное, потому, что она, как и все мы, знала, что он не слонялся бы здесь, будь ему на нее плевать. Вчера он без лишних просьб вынес мусор, а позавчера вымыл посуду, потому что Грейс устала и он отправил ее домой. Я не понимала, почему он не мог переступить через свою гордость и признаться Грейс, что все еще любит ее. Хотя в моей личной жизни проблем было не меньше.
В течение нескольких часов мы пекли сладкие пирожки в жестяных формах. Когда поеду к бабушке после покупки елки, обязательно возьму с собой коробку пирожков для других пациентов, сестер и врачей в отделении. Последние несколько недель мама всех баловала. Наверное, они будут не в восторге, когда бабушка проснется и тем самым нарушит поставки пирогов.
Я отправилась к Скай и Фрейзеру с целой кучей еды, и мы провели день, пытаясь отыскать самую красивую елку в городе, что оказалось не так-то просто. Фрейзер, не переставая, презентовал нам всевозможные деревья, чем доводил Скай до слез от смеха. Только когда мы тащили домой совершенно гигантское дерево, я осознала, что по крайней мере три часа не думала ни о волшебном мире, ни о Кассиане. На мгновение почувствовала себя свободной.
Пока мы с Фрейзером, объединив усилия, ставили елку в гостиной, Скай разогревала для нас еду. К сожалению, оставаться дольше я не могла, потому что пообещала маме съездить в больницу. Я и так уже опаздывала. Как ни странно, но мне показалось, что Фрейзер и Скай совершенно не взгрустнули, когда я с ними прощалась. В машине я включила громкую музыку, представляя, как сложилась бы моя жизнь, влюбись я в обычного мальчика, а он – в меня. Безопасная и скучная. И все же мысль согрела мою душу.
На следующий день после завтрака я прогуливалась по заросшему бабушкиному саду. Клумбы выглядели уныло, и никто не удосужился сгрести с них листву. На протяжении всех лет этим занималась бабушка, но она достаточно часто заставляла нас помогать. Завтра наведу здесь порядок. Когда бабушка вернется домой, все должно быть необычно красиво. Сегодня я съезжу к Скай и украшу вместе с ней елку. Нам пора бы и здесь потихоньку готовиться к Рождеству. Мама, правда, уже украсила столы к празднику, но мне хотелось украсить дом целиком. Хотела почувствовать ароматы свечей, корицы и апельсинов.
Я услышала шаги позади себя и, обернувшись, увидела Рубина. Он подошел ко мне и обнял.
– Извини, что пропадал, – тихо сказал он. – Дэмиан начал что-то подозревать. Мне нужно быть очень осторожным. Он отправил меня в Друид Глен и только сегодня позволил вернуться в Аваллах.
Несмотря на плохие вести, я была так рада его видеть, что просто прижалась к нему.
– Он причинил тебе боль? – испуганно спросила я, и он вздрогнул.
– Нет, – нерешительно ответил он. – Не мне, но Беатрис. Он бросил ее в темницу. Я ничего не мог сделать. Он пытал ее и заставлял меня слушать крики. Заставлял меня смотреть. Это было ужасно. Она не произнесла ни единого слова. Я не думал, что люди могут быть такими сильными.
Он вцепился в меня, будто пытался удержать равновесие.
– Ради ребенка люди пойдут на все. – Я сглотнула слезы. – Она мертва? – тяжело вздохнув, задала вопрос, хоть и не хотела слышать ответ. Дэмиан не мог так поступить.
Тело Рубина вздрогнуло, когда он кивнул.
– Он заставил меня слушать, как его приспешники мучают ее, видимо, надеясь, что я расскажу ему, где Надя. Но я не сделал этого. Когда не смогла больше выдерживать, она покончила с собой. Перерезала себе запястья. Ночью. Я нашел ее и не смог ей помочь. Как мне рассказать об этом Наде, – всхлипнул он, уткнувшись головой мне в плечо. Его тело дрожало. – Она больше не увидит свою мать, – сказал он спустя мгновение, с трудом справляясь со своим голосом. – Сначала она потеряла брата, а теперь еще и мать. Мы отдали ее на попечение женщины, которую она даже не знает. Она такая юная.
Как мне было жаль его. На плечах эльфа, которого я раньше считала избалованным мальчишкой и который со временем стал мужчиной, лежало бремя спасения мира и сестры. Я крепко прижимала Рубина к себе, пока его слезы стекали по моему плечу.
– Ты не одинок, Рубин. Друзья будут сражаться на твоей стороне, не так ли? Мы победим Дэмиана, и тогда Надя будет свободна.
Даже для моих собственных ушей это прозвучало неубедительно. Кто будет сражаться на его стороне? Разве что маленький тролль и я.
Я буквально ощутила, как Рубин взял себя в руки, осознав, что сейчас не может позволять себе быть слабым.
– Знаю, – прошептал он, смущенно протирая насухо глаза. – Как Кассиан? Вы помирились? Он понял, почему нам так требовалось забрать Надю? – Он отошел от меня и повел к садовой скамейке.
Вообще-то было слишком прохладно, чтобы сидеть на улице, но ему, казалось, низкие температуры были нипочем. Хоть я и была одета в теплую куртку, все равно прижалась к Рубину.
– Он больше здесь не живет. Переехал к моему брату. – Я сцепила пальцы. – Я не видела его с тех пор, как мы забрали Надю. Он отказывается со мной разговаривать.
Рубин взял мои руки в свои и тихо вздохнул.
– Мне очень жаль, – сказал он. – Мне не следовало просить тебя о помощи.
– Мы все равно не могли оставить Надю во власти Дэмиана. Это-то он должен понимать.
Рубин кивнул.
– Возможно, он был прав, утверждая, что не надо забирать Надю. Это было слишком необдуманным решением. Ее мать заплатила за него своей жизнью. Надя никогда мне этого не простит.
– Простит, конечно. Она все поймет, когда подрастет. Нам просто нужно сделать так, чтобы Дэмиан не победил.
Рубин убрал мою прядь волос за ухо и грустно улыбнулся.
– Вы, люди, храбры не только, когда речь идет о ваших детях.
– Мы и ради друзей, как правило, на все готовы.
Я ободряюще улыбнулась в ответ. Мы справимся с этой задачей, если будем держаться вместе.
– Что будем делать дальше?
– Ничего, – буркнул он. – Ничего, пока досконально не продумаем план. Не хочу допустить других смертей. Не смогу вынести этого.
– Значит, ты ждешь хода Дэмиана? – осведомилась я. – У нас не так много времени. – Во мне вспыхнула паника. – Перикл рассказал мне, что случится, если Кассиан пробудет здесь слишком долго. Я должна вернуть его в ваш мир, а сделать это можно только в случае, если Дэмиан будет повержен.
Рубин сглотнул.
– Я должен был сказать тебе, но не осмеливался. Насколько все плохо?
Он все же сделал несколько намеков. Я не хотела осуждать Рубина. Поговорить со мной – обязанность Кассиана.
– Не знаю, я не видела его какое-то время. Но беспокоюсь о нем с каждым днем все больше. Ты ведь знаешь, какой он. Если начну навязывать свою помощь, он только замкнется.
– Мы должны опередить моего отца. Тогда Кассиан сможет вернуться. – В глазах Рубина промелькнуло нечто такое, что я не смогла расшифровать, а спросить не осмелилась. Мне не нужны были очередные плохие новости.
– Сначала я отправлюсь в Аваллах, – сообщил Рубин. – Странно, что все так изменилось, однако внешне все выглядит по-прежнему. Вы с Кассианом ушли, как и Джоэль с Джейд. Рэйвен вернули во дворец. Остались только мы с Солеей. Она – единственная, кто со мной разговаривает. – Он грустно улыбнулся.
– Что ты имеешь в виду? – озадаченно спросила я.
– Никто мне больше не доверяет. Ни колдуны, которым мой отец, вероятно, поручил следить за мной, ни другие создания, для которых я предатель, потому что присоединился к колдунам. Величайшая глупость с моей стороны.
– Вовсе нет. – Я положила руку на его спину, чтобы утешить.
– Узнав, что являюсь наполовину колдуном, я впервые подумал о том, что хоть где-то смогу быть своим, – тихо сказал он. – Я был таким идиотом.
В его словах была доля правды, но я не собиралась говорить ему об этом сейчас.
– Если бы ты этого не сделал, у нас сейчас вообще не было бы шансов. Ты должен попробовать вернуть доверие Дэмиана. Он должен поверить, что ты на его стороне. Нам нужно найти третью печать, и только ты можешь подобраться к ней достаточно близко. – Я осторожно огляделась, хотя никто не смог бы пробиться через защиту сигил, и прошептала: – Только вместе мы уничтожим печати.
– Нет, пока Священное дерево находится в спячке. Эту проблему мы должны решить в первую очередь. Но я не знаю как. Все эти события каким-то образом переплетены. – Он в отчаянии провел рукой по волосам. – Ужасно не иметь возможности помочь матери Нади. Сначала Виктор, а теперь еще и Беатрис. – Он уставился на свои руки, будто на них налипла кровь.
– Ты не должен винить себя в этом. – Я встряхнула его. – Не делай этого. Единственный, кто несет ответственность, – это Дэмиан. Не позволяй никому убедить себя в обратном. – Я на мгновение замолчала, чтобы сделать глоток воздуха. – Возможно, есть другой способ уничтожить печати, – поспешно добавила я. – Вибора задала мне новую загадку, пока ты разговаривал с Ларимар. Мы с отцом пытались ее разгадать.
– Ты уверена? Это было бы… безумием. – Он был очень взволнован. – Дэмиан думает, что у него на руках все козыри. Хочет потребовать от Совета печать Вангуун. Он не думает, что шелликоты воспротивятся воле Совета.
– Поэтому мы должны его опередить.
– Расскажи мне загадку, – попросил Рубин. Его печаль словно улетучилась. В глазах засверкал боевой дух. – После мне надо возвращаться. Моргайна не может вечно говорить, что я помогаю ей мыть посуду. Хотя я действительно в этом поднаторел. – Он мне подмигнул.
– Если возникнут проблемы, я попрошу маму нанять тебя помощником по кухне.
– Это будет скачок в карьере.
Немного подурачиться с ним принесло мне облегчение.
– Ладно, – согласилась я. – Загадка начинается так: «Чтобы проклятьям конец положить, нужно печати все три захватить. Они пожирают друг друга втроем. А тот, кто их ищет, не знает о том». Мы считаем, что когда печати собраны в одном месте, то они не только раскрываются в полную силу, но и могут уничтожить друг друга.
Рубин скептически взглянул на меня.
– Как вы к этому пришли?
– «Так и наступит печатям конец», — процитировала дальше. – На самом деле, нам будто бы дважды говорят одно и то же. Но, возможно, только чтобы подчеркнуть, что произойдет после. – Про любовь я решила не упоминать, потому что так и не смогла понять, к чему она тут вообще. – Во всяком случае, нам нужен посох Нангура. Ты знаешь, где Дэмиан хранит печать?
Рубин медленно кивнул.
– «Так и наступит печатям конец», – повторил он. – И как же он наступит?
Что за собака его опять укусила?
– Ты что, плохо спал? – спросила я елейным голоском. – Когда чувствуешь вину, спится не очень-то уютно, не правда ли?
– Я ни в чем не виноват, – высокомерно заявил Финн. – И проблем с уютом в постели не испытываю, как и с желающими его устроить.
Грейс с грохотом поставила чашку в раковину.
Я сердито посмотрела на него, и в его глазах сквозил такой упрек, будто это я виновата в том, что он сказал.
– Как дела у Кассиана? – все же решила спросить я. – Делишься ли ты с ним своими желающими создать тебе уют?
– Не ревнуй. Все-таки ты сама изгнала его своим упрямством, – ответил мне брат.
– Упрямством? – Вот так новости. – Я впервые поступила вразрез его желаниям, и он тут же сбежал.
– Это твой взгляд на вещи, – прервал мою тираду Финн. – Вероятно, он смотрит на это несколько иначе, или уже давно бы сдался.
– Мы хотим испечь рождественские пирожки, – заявила мама громким голосом, когда я собралась уходить. – Хотите? – поинтересовалась она у нас с Грейс, сталкивая ноги Финна со стула. – И мы не хотим, чтобы в этом участвовали особи мужского пола! – фыркнула она на своего любимого сына. – Они только мешают и портят все своим всезнайством.
Грейс закашлялась, а я поджала губы.
– Тогда я пойду! – обиженно объявил Финн. Он встал и гордо ушел.
– Тьфу! – выдохнула мама, раскатывая тесто. – Я люблю своего сына, Грейс, но, наблюдая за этим уже шесть недель, мне становится стыдно за собственного ребенка. А ты, – она повернулась ко мне, – хватит бегать за Кассианом. Если ты нравишься ему, пусть сам сюда приходит.
– Финну нужно немного времени, – начала Грейс защищать моего брата, пока я молчала.
Иногда разумнее было не перечить маме. И почему Грейс терпит Финна? Наверное, потому, что она, как и все мы, знала, что он не слонялся бы здесь, будь ему на нее плевать. Вчера он без лишних просьб вынес мусор, а позавчера вымыл посуду, потому что Грейс устала и он отправил ее домой. Я не понимала, почему он не мог переступить через свою гордость и признаться Грейс, что все еще любит ее. Хотя в моей личной жизни проблем было не меньше.
В течение нескольких часов мы пекли сладкие пирожки в жестяных формах. Когда поеду к бабушке после покупки елки, обязательно возьму с собой коробку пирожков для других пациентов, сестер и врачей в отделении. Последние несколько недель мама всех баловала. Наверное, они будут не в восторге, когда бабушка проснется и тем самым нарушит поставки пирогов.
Я отправилась к Скай и Фрейзеру с целой кучей еды, и мы провели день, пытаясь отыскать самую красивую елку в городе, что оказалось не так-то просто. Фрейзер, не переставая, презентовал нам всевозможные деревья, чем доводил Скай до слез от смеха. Только когда мы тащили домой совершенно гигантское дерево, я осознала, что по крайней мере три часа не думала ни о волшебном мире, ни о Кассиане. На мгновение почувствовала себя свободной.
Пока мы с Фрейзером, объединив усилия, ставили елку в гостиной, Скай разогревала для нас еду. К сожалению, оставаться дольше я не могла, потому что пообещала маме съездить в больницу. Я и так уже опаздывала. Как ни странно, но мне показалось, что Фрейзер и Скай совершенно не взгрустнули, когда я с ними прощалась. В машине я включила громкую музыку, представляя, как сложилась бы моя жизнь, влюбись я в обычного мальчика, а он – в меня. Безопасная и скучная. И все же мысль согрела мою душу.
На следующий день после завтрака я прогуливалась по заросшему бабушкиному саду. Клумбы выглядели уныло, и никто не удосужился сгрести с них листву. На протяжении всех лет этим занималась бабушка, но она достаточно часто заставляла нас помогать. Завтра наведу здесь порядок. Когда бабушка вернется домой, все должно быть необычно красиво. Сегодня я съезжу к Скай и украшу вместе с ней елку. Нам пора бы и здесь потихоньку готовиться к Рождеству. Мама, правда, уже украсила столы к празднику, но мне хотелось украсить дом целиком. Хотела почувствовать ароматы свечей, корицы и апельсинов.
Я услышала шаги позади себя и, обернувшись, увидела Рубина. Он подошел ко мне и обнял.
– Извини, что пропадал, – тихо сказал он. – Дэмиан начал что-то подозревать. Мне нужно быть очень осторожным. Он отправил меня в Друид Глен и только сегодня позволил вернуться в Аваллах.
Несмотря на плохие вести, я была так рада его видеть, что просто прижалась к нему.
– Он причинил тебе боль? – испуганно спросила я, и он вздрогнул.
– Нет, – нерешительно ответил он. – Не мне, но Беатрис. Он бросил ее в темницу. Я ничего не мог сделать. Он пытал ее и заставлял меня слушать крики. Заставлял меня смотреть. Это было ужасно. Она не произнесла ни единого слова. Я не думал, что люди могут быть такими сильными.
Он вцепился в меня, будто пытался удержать равновесие.
– Ради ребенка люди пойдут на все. – Я сглотнула слезы. – Она мертва? – тяжело вздохнув, задала вопрос, хоть и не хотела слышать ответ. Дэмиан не мог так поступить.
Тело Рубина вздрогнуло, когда он кивнул.
– Он заставил меня слушать, как его приспешники мучают ее, видимо, надеясь, что я расскажу ему, где Надя. Но я не сделал этого. Когда не смогла больше выдерживать, она покончила с собой. Перерезала себе запястья. Ночью. Я нашел ее и не смог ей помочь. Как мне рассказать об этом Наде, – всхлипнул он, уткнувшись головой мне в плечо. Его тело дрожало. – Она больше не увидит свою мать, – сказал он спустя мгновение, с трудом справляясь со своим голосом. – Сначала она потеряла брата, а теперь еще и мать. Мы отдали ее на попечение женщины, которую она даже не знает. Она такая юная.
Как мне было жаль его. На плечах эльфа, которого я раньше считала избалованным мальчишкой и который со временем стал мужчиной, лежало бремя спасения мира и сестры. Я крепко прижимала Рубина к себе, пока его слезы стекали по моему плечу.
– Ты не одинок, Рубин. Друзья будут сражаться на твоей стороне, не так ли? Мы победим Дэмиана, и тогда Надя будет свободна.
Даже для моих собственных ушей это прозвучало неубедительно. Кто будет сражаться на его стороне? Разве что маленький тролль и я.
Я буквально ощутила, как Рубин взял себя в руки, осознав, что сейчас не может позволять себе быть слабым.
– Знаю, – прошептал он, смущенно протирая насухо глаза. – Как Кассиан? Вы помирились? Он понял, почему нам так требовалось забрать Надю? – Он отошел от меня и повел к садовой скамейке.
Вообще-то было слишком прохладно, чтобы сидеть на улице, но ему, казалось, низкие температуры были нипочем. Хоть я и была одета в теплую куртку, все равно прижалась к Рубину.
– Он больше здесь не живет. Переехал к моему брату. – Я сцепила пальцы. – Я не видела его с тех пор, как мы забрали Надю. Он отказывается со мной разговаривать.
Рубин взял мои руки в свои и тихо вздохнул.
– Мне очень жаль, – сказал он. – Мне не следовало просить тебя о помощи.
– Мы все равно не могли оставить Надю во власти Дэмиана. Это-то он должен понимать.
Рубин кивнул.
– Возможно, он был прав, утверждая, что не надо забирать Надю. Это было слишком необдуманным решением. Ее мать заплатила за него своей жизнью. Надя никогда мне этого не простит.
– Простит, конечно. Она все поймет, когда подрастет. Нам просто нужно сделать так, чтобы Дэмиан не победил.
Рубин убрал мою прядь волос за ухо и грустно улыбнулся.
– Вы, люди, храбры не только, когда речь идет о ваших детях.
– Мы и ради друзей, как правило, на все готовы.
Я ободряюще улыбнулась в ответ. Мы справимся с этой задачей, если будем держаться вместе.
– Что будем делать дальше?
– Ничего, – буркнул он. – Ничего, пока досконально не продумаем план. Не хочу допустить других смертей. Не смогу вынести этого.
– Значит, ты ждешь хода Дэмиана? – осведомилась я. – У нас не так много времени. – Во мне вспыхнула паника. – Перикл рассказал мне, что случится, если Кассиан пробудет здесь слишком долго. Я должна вернуть его в ваш мир, а сделать это можно только в случае, если Дэмиан будет повержен.
Рубин сглотнул.
– Я должен был сказать тебе, но не осмеливался. Насколько все плохо?
Он все же сделал несколько намеков. Я не хотела осуждать Рубина. Поговорить со мной – обязанность Кассиана.
– Не знаю, я не видела его какое-то время. Но беспокоюсь о нем с каждым днем все больше. Ты ведь знаешь, какой он. Если начну навязывать свою помощь, он только замкнется.
– Мы должны опередить моего отца. Тогда Кассиан сможет вернуться. – В глазах Рубина промелькнуло нечто такое, что я не смогла расшифровать, а спросить не осмелилась. Мне не нужны были очередные плохие новости.
– Сначала я отправлюсь в Аваллах, – сообщил Рубин. – Странно, что все так изменилось, однако внешне все выглядит по-прежнему. Вы с Кассианом ушли, как и Джоэль с Джейд. Рэйвен вернули во дворец. Остались только мы с Солеей. Она – единственная, кто со мной разговаривает. – Он грустно улыбнулся.
– Что ты имеешь в виду? – озадаченно спросила я.
– Никто мне больше не доверяет. Ни колдуны, которым мой отец, вероятно, поручил следить за мной, ни другие создания, для которых я предатель, потому что присоединился к колдунам. Величайшая глупость с моей стороны.
– Вовсе нет. – Я положила руку на его спину, чтобы утешить.
– Узнав, что являюсь наполовину колдуном, я впервые подумал о том, что хоть где-то смогу быть своим, – тихо сказал он. – Я был таким идиотом.
В его словах была доля правды, но я не собиралась говорить ему об этом сейчас.
– Если бы ты этого не сделал, у нас сейчас вообще не было бы шансов. Ты должен попробовать вернуть доверие Дэмиана. Он должен поверить, что ты на его стороне. Нам нужно найти третью печать, и только ты можешь подобраться к ней достаточно близко. – Я осторожно огляделась, хотя никто не смог бы пробиться через защиту сигил, и прошептала: – Только вместе мы уничтожим печати.
– Нет, пока Священное дерево находится в спячке. Эту проблему мы должны решить в первую очередь. Но я не знаю как. Все эти события каким-то образом переплетены. – Он в отчаянии провел рукой по волосам. – Ужасно не иметь возможности помочь матери Нади. Сначала Виктор, а теперь еще и Беатрис. – Он уставился на свои руки, будто на них налипла кровь.
– Ты не должен винить себя в этом. – Я встряхнула его. – Не делай этого. Единственный, кто несет ответственность, – это Дэмиан. Не позволяй никому убедить себя в обратном. – Я на мгновение замолчала, чтобы сделать глоток воздуха. – Возможно, есть другой способ уничтожить печати, – поспешно добавила я. – Вибора задала мне новую загадку, пока ты разговаривал с Ларимар. Мы с отцом пытались ее разгадать.
– Ты уверена? Это было бы… безумием. – Он был очень взволнован. – Дэмиан думает, что у него на руках все козыри. Хочет потребовать от Совета печать Вангуун. Он не думает, что шелликоты воспротивятся воле Совета.
– Поэтому мы должны его опередить.
– Расскажи мне загадку, – попросил Рубин. Его печаль словно улетучилась. В глазах засверкал боевой дух. – После мне надо возвращаться. Моргайна не может вечно говорить, что я помогаю ей мыть посуду. Хотя я действительно в этом поднаторел. – Он мне подмигнул.
– Если возникнут проблемы, я попрошу маму нанять тебя помощником по кухне.
– Это будет скачок в карьере.
Немного подурачиться с ним принесло мне облегчение.
– Ладно, – согласилась я. – Загадка начинается так: «Чтобы проклятьям конец положить, нужно печати все три захватить. Они пожирают друг друга втроем. А тот, кто их ищет, не знает о том». Мы считаем, что когда печати собраны в одном месте, то они не только раскрываются в полную силу, но и могут уничтожить друг друга.
Рубин скептически взглянул на меня.
– Как вы к этому пришли?
– «Так и наступит печатям конец», — процитировала дальше. – На самом деле, нам будто бы дважды говорят одно и то же. Но, возможно, только чтобы подчеркнуть, что произойдет после. – Про любовь я решила не упоминать, потому что так и не смогла понять, к чему она тут вообще. – Во всяком случае, нам нужен посох Нангура. Ты знаешь, где Дэмиан хранит печать?
Рубин медленно кивнул.
– «Так и наступит печатям конец», – повторил он. – И как же он наступит?