Как поцелуй феи
Часть 19 из 39 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Я схватила свою куртку в коридоре.
– Может, отправимся прямо сейчас? Тогда мне придется сообщить только папе.
Он покачал головой.
– Мне нужно кое-что закончить до нашего путешествия, и я хочу удостовериться, что Дэмиан не появится там одновременно с нами. Кроме того, надолго уезжать мы не будем. Я попрошу Квирина доставить нас туда. Поговори с Кассианом перед отбытием. Вы не должны ссориться. Уж точно не из-за меня. Ты не сможешь помочь мне, если будешь думать только о своей разрушенной личной жизни. – Рубин улыбнулся, но глаза улыбка не затронула. – Он нуждается в тебе. У него больше никого нет, а он слишком горд, чтобы просить о помощи.
– Я сделаю все возможное, – пообещала я. – Но не уступлю ему в этом вопросе. Точно не в случае, когда с одной стороны речь идет о маленькой девочке, а с другой – об эльфийской гордости.
Рубин обнял меня.
– И все же попытайся с ним поговорить. – Договорив, он ушел, и замерзшая земля хрустела под его ногами, пока он не исчез за садовой стеной.
Глава 8
– Я доставляю вас туда против своей воли, – сообщил Квирин два дня спустя. – Если вдруг кто-нибудь решит пожаловаться позже.
– Все нормально, старый зануда, – ответил Рубин. – Будь у меня другая возможность, я бы ей воспользовался. Но вы, тролли, теперь самые крутые.
Маленький тролль выкатил грудь от гордости.
– Наконец-то хоть кто-то это заметил. – Он протянул мне руку, и я вложила свои гладкие пальцы в его волосатую ладонь. Рубина он тоже взял за руку.
– Готовы?
Я кивнула, но в желудке заурчало. Я была совершенно не готова. За целых два дня Кассиан со мной и словом не обмолвился: он закрылся в комнате Финна, отклоняя мою каждую попытку поговорить. Грубым и злым он при этом не был, но казался дико отстраненным. Да, я ранила его своими словами, а теперь он наказывал меня молчанием. Он больше не ходил с папой в библиотеку по утрам и большую часть времени стоял у окна. Хоть он и не видел происходившее за окном, Кассиан будто бы неотрывно смотрел на рощу, где находилась поляна, с которой я впервые попала в его мир. Было очевидно, что он хотел не выяснения отношений со мной, а возвращения домой, в Лейлин. Я отбросила эту мысль в сторону и попыталась сосредоточиться.
– При посадке не наступай мне на ноги. В прошлый раз у меня на мизинце появился синяк. Ты вовсе не пушинка!
Рубин хихикнул, а я одарила тролля осуждающим взглядом.
– И не ерзай, – продолжил командовать тролль. – Не отпускай мою руку. Не хочу, чтобы ты потерялась и оказалась черт знает где.
– Извини. Я просто немного взволнована. Кто знает, что придумал Дэмиан, чтобы спрятать свою дочь.
– Все будет хорошо. Очевидно, нам придется пойти на этот риск. Мы можем отправляться?
– Если надо.
Как и раньше, когда Квирин переносил меня куда-то, я ощущала себя так, словно парю над землей. Под ногами исчез пол. Свет мерцал перед глазами. Поднялся шторм, растрепавший мою одежду. Я так быстро крутилась вокруг своей оси, что меня начало тошнить. Несмотря на усилия держаться крепче, моя рука выскользнула из ладошки Квирина, а потом я столкнулась с твердой землей. Пытаясь удержаться на ногах, пнула Квирина по голени. По-настоящему я пришла в себя лишь тогда, когда оказалась на заднице во влажной траве. Мне показалось, что я почувствовала аромат лаванды, хотя стояла зима. Птицы щебетали, пока по ясному голубому небу плыли белоснежные кучевые облака.
– Значит, синяк все-таки будет, – выругался Квирин. – Плакали мои красивые ножки.
Я посмотрела на волосатые спички, торчащие из-под штанов, и вздернула брови.
– До свадьбы заживет, – напряженно ответила я. Нельзя так себя вести.
– До свадьбы? – пискнул он. – Я скорее надену на себя кандалы. Или обжигающие терновые ветви.
Рубин тихо хихикнул, внимательно осматривая окрестности. Он крепко держал в руке свою волшебную палочку. Мне редко приходилось видеть его с таким решительным выражением на лице. Я быстро огляделась, но ничего странного не увидела. Во всяком случае, здесь не наблюдалось никаких колдунов, осыпавших нас огненными искрами или чем-то в этом роде. Но я не верила, что все будет так просто.
– Как думаешь, почему Квирин действует нам на нервы, вместо того чтобы болтаться со своим народом? – поинтересовался Рубин с напряжением в голосе. Казалось, идиллия смущала даже его.
Квирин однажды рассказывал мне что-то о своем народе. Но я не могу так быстро об этом вспомнить.
– Тролли живут полигамно, – продолжил Рубин, словно ему нужно было отвлечься. – Ему пора бы жениться, причем не один, а раза три или четыре.
Квирин совсем позеленел.
– Троллихи слишком упрямые, – заявил он, и его голос прозвучал почти испуганно. – Их слово всегда должно быть последним. Никто не заставит меня выбрать даже одну невесту, не говоря уже о трех или четырех.
Теперь уже расхохоталась и я, несмотря на ситуацию, в которой мы находились. Квирин под каблуком четырех женщин. Что за отпадная мысль!
Поблизости я заметила небольшой домик. Он был побелен. Маленькие окна с зелеными рамами виднелись из-под большой крыши. Я услышала приглушенный лай собаки и увидела пасущихся неподалеку лошадей. Действительно идиллическое зрелище. Все выглядело таким мирным, а сейчас нам придется разрушить этот мир. Мне ужасно не хотелось сообщать матери Виктора о смерти сына. Дверь домика распахнулась, и из него вышла женщина с длинными распущенными рыжими волосами и в светлом платье. Девочка шести или семи лет бежала за ней. Как и у матери, у нее были длинные рыжие волосы, и они с Виктором были похожи как две капли воды. Женщина, сделав несколько шагов вперед, остановилась и уставилась на нас. Заметив в руке Рубина палочку, побледнела. Он изобразил улыбку и пошел ей навстречу. Я повернулась к Квирину, но тот уже исчез.
Шедший передо мной Рубин споткнулся и ударился об пол. Что с ним такое?
Он выпрямился, решительно шагнул вперед и снова отскочил назад.
– Дерьмо, – выругался он. – Он наложил на дом магические оковы.
Я пощупала руками воздух перед собой и ничего не почувствовала. Во что бы ни врезался Рубин, это что-то меня не удерживало.
Женщина улыбнулась.
– Я Беатрис. Можешь войти. Оковы удерживают только волшебных созданий. Дэмиан не хотел, чтобы с нами что-то случилось. – Эти слова она произнесла каким-то циничным тоном. Она не казалась безоговорочно преданной отцу своих детей.
Он, разумеется, не ей пытался оказать услугу.
– Какой он внимательный, – заметила я, делая еще один шаг к ней.
Рядом с дверью я обнаружила скамейку, на которой лежали еловые ветки и яблоки. Из-за переживаний в течение последних недель я почти забыла, что скоро наступит Рождество. Рождество, которое им обеим придется провести без Виктора. Впрочем, я даже не знала, позволял ли ему Дэмиан когда-нибудь отмечать праздник со своей семьей. Я проигнорировала машущего руками Рубина, который хотел помешать мне последовать за женщиной. Она не казалась мне особо опасной. Она, конечно, была одинока, но я не могла просто-напросто вырвать ребенка из ее рук и уйти. Рубин что-то кричал, но, пусть он стоял всего в паре метров от меня, я не могла разобрать ни слова. Барьер полностью ограждал дом и небольшой сад от внешнего мира. Но если туда никто не мог войти, значило ли это, что и выйти было нельзя? Неужели Дэмиан построил тюрьму для своей жены и дочери? Вполне похоже на него. Смогу ли я вернуться? Я усмирила в себе желание немедленно это проверить и последовала в дом следом за женщиной.
– Хочешь чаю или сока? – спросила она, когда мы оказались внутри. Малышка внимательно разглядывала меня.
«Она глухая и немая», – говорил Виктор. Было ли и это ложью? Я улыбнулась девочке, и она спрятала лицо, уткнувшись в живот матери.
– Я с удовольствием выпью чаю.
Здесь было чисто и опрятно. На столе и подоконнике в украшенных вазах стояли цветы, источавшие сладкий аромат. В кастрюле на плите что-то булькало, а на полу были разбросаны детали пазла. Мебель из светлого дерева и разноцветные подушки превращали комнату в уютное гнездышко. В большой комнате, где мы сейчас находились, располагались еще две двери, но те были закрыты. Вероятно, они вели в ванную и спальню.
– Садись, – сказала женщина, и я последовала ее просьбе. – И расскажи мне, откуда ты пришла. Малышка – моя дочь Надя.
Девочка махала руками, и после того как Беатрис кивнула, малышка побежала к пазлу. Она действительно была немой, так что Виктор не солгал.
Стоило ли мне сообщать женщине свое имя? Вероятно, не имело значения, будет она знать его или нет. Достаточно и того, что если она опишет меня Дэмиану, то он поймет, кто навещал и украл дочь.
– Я подруга Виктора, – коротко сказала я, и рука женщины, которая только что потянулась к шкафу с чашками, застыла в воздухе.
– Как он поживает? – Ее голос дрожал. – Его давно здесь не было. – Она не стала поворачиваться ко мне, только оперлась руками о столешницу.
Как рассказать матери о том, что ее сын мертв? Маленькая девочка присела на корточки рядом с пазлом и, не отрываясь, смотрела на мать. Плечи женщины задрожали.
– Он не очень часто нас навещал, – медленно проговорила она. – В последний раз он сказал на прощание кое-что странное. – Женщина попыталась взять себя в руки, прежде чем продолжить: – «Если не смогу прийти сам, я пришлю к тебе девушку. Ты можешь ей доверять».
Это объясняло, почему мое появление ее не удивило. Интересно, Виктор говорил обо мне или о Скай?
Беатрис вдруг заплакала.
– Дэмиан забрал его у меня. Он тогда был таким крохотным.
Я встала, подошла к ней и обняла ее за плечи. Не буду рассказывать, что устроил ее сын, пусть это и было плохо и неправильно, но он сделал это, чтобы защитить этих двух людей. Потому что любил их. Потому что он, вероятно, был единственным, кто мог их защитить, а Дэмиан хладнокровно этим воспользовался. В тот момент я поклялась себе, что Дэмиан де Винтер заплатит за все содеянное. Я не позволю ему победить, чего бы мне это ни стоило.
Малышка дернула меня за свитер и, когда мама Виктора высвободилась из моих объятий, снова что-то показала жестами. Беатрис присела на корточки на полу и ответила ей, также на языке жестов. Надя понимающе кивнула, а затем вернулась к пазлам. Беатрис выпрямилась и пристально посмотрела мне в глаза.
– Он мертв, не так ли? – Она выглядела так, словно давно это подозревала. – Я знала в глубине души…
На самом-то деле она была слишком молода, чтобы у нее был такой взрослый сын. Во сколько лет она забеременела от Дэмиана? Ее руки дрожали так сильно, что я решила выхватить у нее чайник с водой, за которым она потянулась.
– Присаживайтесь, – попросила ее. – Я все сделаю.
Я редко чувствовала себя такой беспомощной, как сейчас. Скай бы справилась с этим куда лучше меня. Она бы нашла нужные слова. Я понятия не имела, как утешить Беатрис. Существовали ли для этого какие-то правильные слова?
Она нерешительно пошла к столу.
– Мне было пятнадцать, когда я встретила Дэмиана, и сразу же в него влюбилась, – невозмутимо начала она. – Тогда я не знала, кем, вернее, чем он был. Я узнала об этом гораздо позже. Я забеременела, а после рождения Виктора Дэмиан отвез меня в этот дом, подальше от моей семьи. Он заботился о нас, но с годами становился все более черствым и отталкивающим. Он закрылся. Я хотела расстаться с ним, и он создал оковы вокруг дома. К тому времени я давно уже поняла, что он колдун. Мне казалось, что я сойду с ума здесь, но у меня был Виктор, о котором нужно было заботиться. Когда ему было шесть, он забрал его. Я плакала и умоляла оставить сына, но Дэмиан был непоколебим. По крайней мере, время от времени все-таки приводил его ко мне. Только поэтому я здесь и осталась. Дэмиан сказал, что я больше никогда не увижу Виктора, если покину это место, а я не могла вынести этой мысли. Всякий раз, когда я видела, что этот человек делал с моим сыном, у меня разрывалось сердце. Я не могла ему помочь. Могла только поддерживать его в течение нескольких недель, когда мы виделись. – Она шумно выдохнула и сделала глоток чая. Затем она задала вопрос, которого я боялась больше всего на свете: – Он сильно страдал? Что заставил его сделать Дэмиан? – Ее слезы высохли. – Я хочу знать, что он сделал с моим сыном.
И тогда я поведала ей обо всем. Предельно честно. Эта женщина испытала столько страданий за свою жизнь, что заслужила услышать чистую правду. Когда я рассказала ей о Скай, ее глаза засияли. Они буквально светились.
– Я думала, она придет ко мне.
Я покачала головой.
– Скай еще не готова. Она слишком тоскует по нему.
– Я так сильно хотела, чтобы он когда-нибудь узнал, каково это – научиться любить и быть любимым. Удивительно, что он вообще был способен полюбить после всего, что с ним сделал отец и его требования. Он все-таки доверил кому-то свое сердце… Я не уверена, простил ли он мне, что я отдала его Дэмиану. Но другой вариант убил бы нас обоих. – Она обхватила ладонями теплую чашку.
– Что случилось после того, как Дэмиан увез Виктора? Куда он с ним отправился?
– Я не знаю. Он запретил Виктору говорить об этом. И сам тоже ничего не рассказывал. Время от времени до меня доносились обрывки фраз, когда они разговаривали, но тогда Дэмиан вдруг предъявил мне новое требование. – Она сделала глубокий вдох. – Он захотел еще одного ребенка.
– Может, отправимся прямо сейчас? Тогда мне придется сообщить только папе.
Он покачал головой.
– Мне нужно кое-что закончить до нашего путешествия, и я хочу удостовериться, что Дэмиан не появится там одновременно с нами. Кроме того, надолго уезжать мы не будем. Я попрошу Квирина доставить нас туда. Поговори с Кассианом перед отбытием. Вы не должны ссориться. Уж точно не из-за меня. Ты не сможешь помочь мне, если будешь думать только о своей разрушенной личной жизни. – Рубин улыбнулся, но глаза улыбка не затронула. – Он нуждается в тебе. У него больше никого нет, а он слишком горд, чтобы просить о помощи.
– Я сделаю все возможное, – пообещала я. – Но не уступлю ему в этом вопросе. Точно не в случае, когда с одной стороны речь идет о маленькой девочке, а с другой – об эльфийской гордости.
Рубин обнял меня.
– И все же попытайся с ним поговорить. – Договорив, он ушел, и замерзшая земля хрустела под его ногами, пока он не исчез за садовой стеной.
Глава 8
– Я доставляю вас туда против своей воли, – сообщил Квирин два дня спустя. – Если вдруг кто-нибудь решит пожаловаться позже.
– Все нормально, старый зануда, – ответил Рубин. – Будь у меня другая возможность, я бы ей воспользовался. Но вы, тролли, теперь самые крутые.
Маленький тролль выкатил грудь от гордости.
– Наконец-то хоть кто-то это заметил. – Он протянул мне руку, и я вложила свои гладкие пальцы в его волосатую ладонь. Рубина он тоже взял за руку.
– Готовы?
Я кивнула, но в желудке заурчало. Я была совершенно не готова. За целых два дня Кассиан со мной и словом не обмолвился: он закрылся в комнате Финна, отклоняя мою каждую попытку поговорить. Грубым и злым он при этом не был, но казался дико отстраненным. Да, я ранила его своими словами, а теперь он наказывал меня молчанием. Он больше не ходил с папой в библиотеку по утрам и большую часть времени стоял у окна. Хоть он и не видел происходившее за окном, Кассиан будто бы неотрывно смотрел на рощу, где находилась поляна, с которой я впервые попала в его мир. Было очевидно, что он хотел не выяснения отношений со мной, а возвращения домой, в Лейлин. Я отбросила эту мысль в сторону и попыталась сосредоточиться.
– При посадке не наступай мне на ноги. В прошлый раз у меня на мизинце появился синяк. Ты вовсе не пушинка!
Рубин хихикнул, а я одарила тролля осуждающим взглядом.
– И не ерзай, – продолжил командовать тролль. – Не отпускай мою руку. Не хочу, чтобы ты потерялась и оказалась черт знает где.
– Извини. Я просто немного взволнована. Кто знает, что придумал Дэмиан, чтобы спрятать свою дочь.
– Все будет хорошо. Очевидно, нам придется пойти на этот риск. Мы можем отправляться?
– Если надо.
Как и раньше, когда Квирин переносил меня куда-то, я ощущала себя так, словно парю над землей. Под ногами исчез пол. Свет мерцал перед глазами. Поднялся шторм, растрепавший мою одежду. Я так быстро крутилась вокруг своей оси, что меня начало тошнить. Несмотря на усилия держаться крепче, моя рука выскользнула из ладошки Квирина, а потом я столкнулась с твердой землей. Пытаясь удержаться на ногах, пнула Квирина по голени. По-настоящему я пришла в себя лишь тогда, когда оказалась на заднице во влажной траве. Мне показалось, что я почувствовала аромат лаванды, хотя стояла зима. Птицы щебетали, пока по ясному голубому небу плыли белоснежные кучевые облака.
– Значит, синяк все-таки будет, – выругался Квирин. – Плакали мои красивые ножки.
Я посмотрела на волосатые спички, торчащие из-под штанов, и вздернула брови.
– До свадьбы заживет, – напряженно ответила я. Нельзя так себя вести.
– До свадьбы? – пискнул он. – Я скорее надену на себя кандалы. Или обжигающие терновые ветви.
Рубин тихо хихикнул, внимательно осматривая окрестности. Он крепко держал в руке свою волшебную палочку. Мне редко приходилось видеть его с таким решительным выражением на лице. Я быстро огляделась, но ничего странного не увидела. Во всяком случае, здесь не наблюдалось никаких колдунов, осыпавших нас огненными искрами или чем-то в этом роде. Но я не верила, что все будет так просто.
– Как думаешь, почему Квирин действует нам на нервы, вместо того чтобы болтаться со своим народом? – поинтересовался Рубин с напряжением в голосе. Казалось, идиллия смущала даже его.
Квирин однажды рассказывал мне что-то о своем народе. Но я не могу так быстро об этом вспомнить.
– Тролли живут полигамно, – продолжил Рубин, словно ему нужно было отвлечься. – Ему пора бы жениться, причем не один, а раза три или четыре.
Квирин совсем позеленел.
– Троллихи слишком упрямые, – заявил он, и его голос прозвучал почти испуганно. – Их слово всегда должно быть последним. Никто не заставит меня выбрать даже одну невесту, не говоря уже о трех или четырех.
Теперь уже расхохоталась и я, несмотря на ситуацию, в которой мы находились. Квирин под каблуком четырех женщин. Что за отпадная мысль!
Поблизости я заметила небольшой домик. Он был побелен. Маленькие окна с зелеными рамами виднелись из-под большой крыши. Я услышала приглушенный лай собаки и увидела пасущихся неподалеку лошадей. Действительно идиллическое зрелище. Все выглядело таким мирным, а сейчас нам придется разрушить этот мир. Мне ужасно не хотелось сообщать матери Виктора о смерти сына. Дверь домика распахнулась, и из него вышла женщина с длинными распущенными рыжими волосами и в светлом платье. Девочка шести или семи лет бежала за ней. Как и у матери, у нее были длинные рыжие волосы, и они с Виктором были похожи как две капли воды. Женщина, сделав несколько шагов вперед, остановилась и уставилась на нас. Заметив в руке Рубина палочку, побледнела. Он изобразил улыбку и пошел ей навстречу. Я повернулась к Квирину, но тот уже исчез.
Шедший передо мной Рубин споткнулся и ударился об пол. Что с ним такое?
Он выпрямился, решительно шагнул вперед и снова отскочил назад.
– Дерьмо, – выругался он. – Он наложил на дом магические оковы.
Я пощупала руками воздух перед собой и ничего не почувствовала. Во что бы ни врезался Рубин, это что-то меня не удерживало.
Женщина улыбнулась.
– Я Беатрис. Можешь войти. Оковы удерживают только волшебных созданий. Дэмиан не хотел, чтобы с нами что-то случилось. – Эти слова она произнесла каким-то циничным тоном. Она не казалась безоговорочно преданной отцу своих детей.
Он, разумеется, не ей пытался оказать услугу.
– Какой он внимательный, – заметила я, делая еще один шаг к ней.
Рядом с дверью я обнаружила скамейку, на которой лежали еловые ветки и яблоки. Из-за переживаний в течение последних недель я почти забыла, что скоро наступит Рождество. Рождество, которое им обеим придется провести без Виктора. Впрочем, я даже не знала, позволял ли ему Дэмиан когда-нибудь отмечать праздник со своей семьей. Я проигнорировала машущего руками Рубина, который хотел помешать мне последовать за женщиной. Она не казалась мне особо опасной. Она, конечно, была одинока, но я не могла просто-напросто вырвать ребенка из ее рук и уйти. Рубин что-то кричал, но, пусть он стоял всего в паре метров от меня, я не могла разобрать ни слова. Барьер полностью ограждал дом и небольшой сад от внешнего мира. Но если туда никто не мог войти, значило ли это, что и выйти было нельзя? Неужели Дэмиан построил тюрьму для своей жены и дочери? Вполне похоже на него. Смогу ли я вернуться? Я усмирила в себе желание немедленно это проверить и последовала в дом следом за женщиной.
– Хочешь чаю или сока? – спросила она, когда мы оказались внутри. Малышка внимательно разглядывала меня.
«Она глухая и немая», – говорил Виктор. Было ли и это ложью? Я улыбнулась девочке, и она спрятала лицо, уткнувшись в живот матери.
– Я с удовольствием выпью чаю.
Здесь было чисто и опрятно. На столе и подоконнике в украшенных вазах стояли цветы, источавшие сладкий аромат. В кастрюле на плите что-то булькало, а на полу были разбросаны детали пазла. Мебель из светлого дерева и разноцветные подушки превращали комнату в уютное гнездышко. В большой комнате, где мы сейчас находились, располагались еще две двери, но те были закрыты. Вероятно, они вели в ванную и спальню.
– Садись, – сказала женщина, и я последовала ее просьбе. – И расскажи мне, откуда ты пришла. Малышка – моя дочь Надя.
Девочка махала руками, и после того как Беатрис кивнула, малышка побежала к пазлу. Она действительно была немой, так что Виктор не солгал.
Стоило ли мне сообщать женщине свое имя? Вероятно, не имело значения, будет она знать его или нет. Достаточно и того, что если она опишет меня Дэмиану, то он поймет, кто навещал и украл дочь.
– Я подруга Виктора, – коротко сказала я, и рука женщины, которая только что потянулась к шкафу с чашками, застыла в воздухе.
– Как он поживает? – Ее голос дрожал. – Его давно здесь не было. – Она не стала поворачиваться ко мне, только оперлась руками о столешницу.
Как рассказать матери о том, что ее сын мертв? Маленькая девочка присела на корточки рядом с пазлом и, не отрываясь, смотрела на мать. Плечи женщины задрожали.
– Он не очень часто нас навещал, – медленно проговорила она. – В последний раз он сказал на прощание кое-что странное. – Женщина попыталась взять себя в руки, прежде чем продолжить: – «Если не смогу прийти сам, я пришлю к тебе девушку. Ты можешь ей доверять».
Это объясняло, почему мое появление ее не удивило. Интересно, Виктор говорил обо мне или о Скай?
Беатрис вдруг заплакала.
– Дэмиан забрал его у меня. Он тогда был таким крохотным.
Я встала, подошла к ней и обняла ее за плечи. Не буду рассказывать, что устроил ее сын, пусть это и было плохо и неправильно, но он сделал это, чтобы защитить этих двух людей. Потому что любил их. Потому что он, вероятно, был единственным, кто мог их защитить, а Дэмиан хладнокровно этим воспользовался. В тот момент я поклялась себе, что Дэмиан де Винтер заплатит за все содеянное. Я не позволю ему победить, чего бы мне это ни стоило.
Малышка дернула меня за свитер и, когда мама Виктора высвободилась из моих объятий, снова что-то показала жестами. Беатрис присела на корточки на полу и ответила ей, также на языке жестов. Надя понимающе кивнула, а затем вернулась к пазлам. Беатрис выпрямилась и пристально посмотрела мне в глаза.
– Он мертв, не так ли? – Она выглядела так, словно давно это подозревала. – Я знала в глубине души…
На самом-то деле она была слишком молода, чтобы у нее был такой взрослый сын. Во сколько лет она забеременела от Дэмиана? Ее руки дрожали так сильно, что я решила выхватить у нее чайник с водой, за которым она потянулась.
– Присаживайтесь, – попросила ее. – Я все сделаю.
Я редко чувствовала себя такой беспомощной, как сейчас. Скай бы справилась с этим куда лучше меня. Она бы нашла нужные слова. Я понятия не имела, как утешить Беатрис. Существовали ли для этого какие-то правильные слова?
Она нерешительно пошла к столу.
– Мне было пятнадцать, когда я встретила Дэмиана, и сразу же в него влюбилась, – невозмутимо начала она. – Тогда я не знала, кем, вернее, чем он был. Я узнала об этом гораздо позже. Я забеременела, а после рождения Виктора Дэмиан отвез меня в этот дом, подальше от моей семьи. Он заботился о нас, но с годами становился все более черствым и отталкивающим. Он закрылся. Я хотела расстаться с ним, и он создал оковы вокруг дома. К тому времени я давно уже поняла, что он колдун. Мне казалось, что я сойду с ума здесь, но у меня был Виктор, о котором нужно было заботиться. Когда ему было шесть, он забрал его. Я плакала и умоляла оставить сына, но Дэмиан был непоколебим. По крайней мере, время от времени все-таки приводил его ко мне. Только поэтому я здесь и осталась. Дэмиан сказал, что я больше никогда не увижу Виктора, если покину это место, а я не могла вынести этой мысли. Всякий раз, когда я видела, что этот человек делал с моим сыном, у меня разрывалось сердце. Я не могла ему помочь. Могла только поддерживать его в течение нескольких недель, когда мы виделись. – Она шумно выдохнула и сделала глоток чая. Затем она задала вопрос, которого я боялась больше всего на свете: – Он сильно страдал? Что заставил его сделать Дэмиан? – Ее слезы высохли. – Я хочу знать, что он сделал с моим сыном.
И тогда я поведала ей обо всем. Предельно честно. Эта женщина испытала столько страданий за свою жизнь, что заслужила услышать чистую правду. Когда я рассказала ей о Скай, ее глаза засияли. Они буквально светились.
– Я думала, она придет ко мне.
Я покачала головой.
– Скай еще не готова. Она слишком тоскует по нему.
– Я так сильно хотела, чтобы он когда-нибудь узнал, каково это – научиться любить и быть любимым. Удивительно, что он вообще был способен полюбить после всего, что с ним сделал отец и его требования. Он все-таки доверил кому-то свое сердце… Я не уверена, простил ли он мне, что я отдала его Дэмиану. Но другой вариант убил бы нас обоих. – Она обхватила ладонями теплую чашку.
– Что случилось после того, как Дэмиан увез Виктора? Куда он с ним отправился?
– Я не знаю. Он запретил Виктору говорить об этом. И сам тоже ничего не рассказывал. Время от времени до меня доносились обрывки фраз, когда они разговаривали, но тогда Дэмиан вдруг предъявил мне новое требование. – Она сделала глубокий вдох. – Он захотел еще одного ребенка.