Как обмануть смерть

Лео, должно быть, принял стон за боль или дискомфорт, потому что спросил: — Ты там в порядке?

— Просто пытаюсь не испачкать кровью обивку. Мы почти на месте?

— Да.

Он повернул налево и через несколько секунд резко затормозил. Двигатель заглох. Я собралась с силами, чтобы поднять голову, ожидая увидеть какую-нибудь кричащую неоновую вывеску и облупившийся фасад. Заморгала, сбитая с толку кирпичной стеной и почти полной темнотой справа от меня, а также длинным узким переулком, протянувшимся перед фургоном.

Меня охватила паника, холодная и быстрая. Я находилась в машине с человеком, которому не доверяла, в переулке Мерси-Лота. Прочистила горло, надеясь, что мой голос прозвучит ровно. — Это не…

— У меня нет номера в мотеле. Они стоят денег.

Заставила себя повернуть голову и посмотреть на него. Лео казался меньше за рулем массивного универсала и не только от шока, вызванного выстрелом в двух котов-оборотней. Ему было стыдно.

— О, — это все, что мне удалось вымолвить.

— У меня есть аптечка первой помощи. — Он включил верхний свет, отстегнул ремень безопасности и полез на заднее сиденье. Достал большую коробку с рыболовными снастями, грязную от износа и выцветшую от времени. — Тебе все-таки следует обратиться в…

— Никакой больницы. Только не с этим.

— Эти царапины могут воспалиться. — Он рывком открыл крышку и начал рыться внутри.

— Они не воспалят… — я сглотнула, внезапно почувствовав жажду. — Лео, как вы оказались в квартире?

— Ты велела мне уйти из квартиры, и я ушел. Впрочем, деваться мне некуда. Наверное, я просто надеялся, что Алекс появится, поэтому и ждал. — Он положил ватные бинты и лейкопластырь на сиденье между нами, затем посмотрел на меня. На его лице было написано замешательство. — Я видел, как твои друзья уходили с тремя людьми. Девушка выглядела испуганной. Я знал, что ты еще не ушла, поэтому вернулся наверх.

— Вы спасли мне жизнь.

Он пожал плечами и снова нырнул в ящик со снастями. Ножницы, марля, ватные шарики и перекись были добавлены к его куче, прежде чем он захлопнул крышку и поставил коробку на пол.

— Разве вы не хотите знать?..

— Черт возьми, нет. — Он выразительно покачал головой, и проволочные очки сползли на кончик его носа. — Потому что, если я даже подумаю, что видел то, что видел, мне захочется выпить. А потом мне захочется еще выпить, а потом еще пять рюмок, и тогда я впервые за шесть лет сорвусь. Поэтому я не видел того, что видел.

Честно.

— Сними свою футболку, — сказал он.

Это заняло некоторое время — каждый раз, когда я двигала плечом, зияющие раны отдавали болью — но мы сняли футболку. Повернулась лицом к окну и посмотрела на частичное отражение Лео в стекле. Он смочил ватный тампон в перекиси водорода. Я закрыла глаза, сжала руки и стиснула зубы, пока болезненный процесс не закончился, и Лео не начал заклеивать последние марлевые прокладки.

— Это все, что я могу сделать, но стоило бы наложить швы, — проговорил он.

— Они заживут. Можете достать мою сумку?

Он поднял ее и положил на сиденье между нами. Я порылась внутри в поисках чистой футболки. Надела ее с небольшой помощью Лео. Боль уменьшилась, но все еще присутствовала, как и тошнота. Мне не терпелось ощутить знакомый зуд процесса исцеления. Испорченная окровавленная куртка Лео валялась на полу у моих ног.

— Спасибо вам за это, — сказала я.

— У тебя большие проблемы?

— Скорее неприятности.

— У Алекса тоже были неприятности?

Я повернулась и посмотрела на Лео. Он сжимал в руках фотографию в рамке и выглядел таким несчастным, что мне захотелось выложить всю правду прямо здесь. Если он думал, что признание, что он только что застрелил двух оборотней, заставит его сорваться, настоящая правда отправит в смертельный отрыв. — Алекс тут не при чем, — сказала я, стараясь быть как можно ближе к правде. — Как долго вы живете в своей машине?

— Около четырех месяцев. — Он продолжал говорить с фотографией. — Алекс не знает.

— Почему нет?

— Мы с Алексом разговаривали и пытались все исправить. Я потерял работу, которую он помог мне получить, а потом и квартиру. Мне было слишком стыдно сказать ему об этом. Вот почему я так долго добирался сюда. Пришлось подзаработать денег на бензин.

— Он бы понял.

Лео покачал головой и положил фотографию обратно в сумку. — Нет, я не про это. Я старый дурак, который думает, что он когда-нибудь простит меня.

— Вы могли бы удивиться. — Прощение — сложная штука, урок, который я проходила на собственном горьком опыте много раз. Урок, который я все еще усваивала — особенно когда дело касалось прощения самой себя.

Мы молчали несколько минут, и я была благодарна за это молчание. Мне нужно подумать. Отношения между кланами очень запутанны, и я все еще не могла примириться со своими чувствами к Финеасу. Он мог играть со мной все это время, используя, чтобы получить внутреннюю информацию о планах триад. Подставил меня, чтобы Белл могла схватить и стать героем для кланов за защиту их секретов. Факты и события указывали на его предательство.

Интуиция подсказывала мне обратное.

Я понятия не имела, с чего начать поиски Джозефа и Авроры. Часть меня задавалась вопросом, будут ли они в большей безопасности с людьми Белл. У нее, похоже, есть ресурсы, недоступные только лишь простой официантке, и я не сомневался в ее ненависти ко мне. Или ее искренней вере в защиту личностей других оборотней с частичным оборотом любой ценой. Включая мое убийство.


Моя рука дернулась. Она не упомянула Вайята, но он также знал о неполном перевоплощении. Неужели она послала людей и к нему, чтобы заставить замолчать?

— Мне нужен телефон, — сказала я.

— В бардачке есть сотовый, — обрадовал Лео. Я искоса взглянула на него. — Одолжил у друга, но батарейка почти села.

Аппарат устарел лет на пять, но все равно это сотовый телефон. Я ждала, когда он включится, и мое беспокойство росло. Вайят уже наверняка не находит себе места после нашего прерванного телефонного разговора. Триады уже должны услышать о нападении на квартиру.

Я вытащила антенну, набрала номер, по которому звонила раньше, и стала ждать. Телефон звонил и звонил. Никто не взял трубку. — Дерьмо. — Отменила звонок и попыталась набрать Кисмет. Но не смогла вспомнить номер. — Нам нужно в больницу Святого Евстахия.

— Теперь ты хочешь в больницу? — удивленно спросил Лео.

— Там мои друзья. Они могут нам помочь.

Он, казалось, был готов спорить — или умолять, я не уверена — но завел двигатель. Осторожно прислонилась к сиденью, и пока он вел машину, сосредоточившись на чередующихся ощущениях боли и зуда, давала Лео указания.

Город затих, когда мы покинули Мерси-Лот и направились в центр города, двигаясь ближе к реке Анжан. Казалось, все вокруг замерло, словно затаив дыхание. Я ждала подвоха. Ненавидела это чувство. Оно заставляло меня напрягаться, нервничать, ощущать себя как на иголках.

Я направила Лео в тот же переулок, где парковался Фин. — Вам не нужно меня ждать, — сказала я, когда он остановился на обочине напротив реки.

Он слабо улыбнулся мне. — Если я этого не сделаю, то, скорее всего, пойду и найду первый попавшийся ночной бар, а я предпочел бы избежать этого искушения.

— Так будет безопаснее.

— Возможно. — Он помолчал. — Чалис, могу я задать тебе один вопрос и ради бога узнать?

Я чуть не сказала «нет». Мне не хотелось давать ему правдивый ответ, особенно если он спрашивал об Алексе. Может быть, оборотни-кошки и не отправили его в запой, но узнать, что его сын превратился в вампира-полукровку, стало бы прекрасным предлогом, чтобы закончить шестилетнее воздержание от алкоголя.

— Пожалуйста?

Без особого желания ответила: — Хорошо.

Я приготовилась к вопросу, который не хотела, чтобы он задавал. Он удивил меня: — Ты ведь не работаешь в кофейне?

Моргнула, почти с облегчением. Конечно, вопрос открывал целый ряд осложнений, но их я могла решить. — Нет, не работаю. Я помогаю справляться с вещами, которые большинство людей не видят и не хотят видеть.

— Как тигры, которые превращаются в девушек?

— Ага, типа того.

Он громко выдохнул через нос. — И Алекс узнал об этом? Так вот почему он ушел?

Если иносказательно то… — Да.

— Неужели все гораздо сложнее?

— Да.

— Понимаю.

Хотела бы я, чтобы он это и правда понимал, но мой мир даже близко не начал открываться ему. — Который час?

Он взглянул на часы. — Почти без четверти два.

— Я вернусь до трех. Мне нужно кое-куда на рассвете.

— Будь осторожна.

С самой уверенной улыбкой, на какую только способна, я выбралась из машины и побежала к углу, все время скрипя зубами. В квартале было тихо, если не считать тихого журчания реки. Даже больница, казалось, спала, несмотря на десятки окон, освещенных ярким светом. Я завернула за угол, чтобы Лео меня не видел. Просто надеялась, что он останется в машине.

Закрыла глаза и сосредоточилась на больничной палате Вайята. Открытое пространство у окна. Разрыв ласкал меня неподвижными пальцами, больше не сдерживаемый тем странным силовым полем. Потянула на себя силу, и мир вокруг меня растворился. Я поплыла. Чувствовала себя разбитой вдребезги, когда двигался сквозь твердые стены больницы — неудобно, но не так больно, как в первые несколько раз.

Движение прекратилось, и под моими ногами образовался твердый линолеум. Царапины болели и жгли, а когда я открыла глаза, между ними возникла тупая боль. В комнате было темно, пусто, постель разобрана. Оборудование убрали.

— Она оказалась права.

Сердце глухо стучало в ушах, я резко обернулась, сжав кулаки. Феликс стоял в тени дальнего угла, засунув руки в карманы джинсов. Он выглядел скучающим.

— Господи, ты меня до смерти напугал, — огрызнулась я, пытаясь унять бешено бьющийся пульс.

— Прости. Хотя это был действительно классный выход.

Я закатила глаза. — Кто в чем был прав?

— Кис. Она сказала, что ты, вероятно, появишься, и попросила меня подождать и передать тебе сообщение.