Юность воина

Николас кинул на Блора быстрый взгляд и, печатая шаг, обошел спереди, опустившись на пару ступенек. Так он загораживал хозяйку, не позволял лезть к ней кому ни попадя и попутно не мешал ей смотреть. Блор, стараясь не отставать, проделал те же движения, застыв рядом. Рука на рукоятке меча, и готов отразить нападение.

Фактически ему было достаточно ясно — ничего такого не ожидается. Это просто новая роль и игра на публику. А заодно и его в очередной раз проверяют столь странным способом. Могли бы и заранее объяснить, как себя вести.

Вдоль забора рассредоточились бойцы фем Клейна, но по их виду не заметно особого напряжения. Скорее для демонстрации силы, чем из опасения неприятностей. Стоят достаточно свободно, перебрасываются шуточками. Жоайе поднял руку, приветствуя.

Во дворе толпилось с пару десятков осанистых и бородатых мужчин, не считая немаленькой толпы за их спинами и на улице. Всем горожанам загорелось разобраться, что их ожидает в ближайшем будущем. Перемены могут оказаться и не самыми приятными.

Жителей Кнаута представляли городские старшины. Не фемы, а ремесленники и купцы. В поведении абсолютно не ощущалось униженности или раболепия. Они кланялись, но с превеликим достоинством и ровно насколько положено при встрече с хозяйкой города. Ни на пядь ниже.

Подносили подарок, в зависимости от рода занятий. Булочники — корзину с хлебом, рыбаки — бочку с рыбой, стекольщики — посуду, портные — изумительное льняное платье, торговцы — нечто ценное, охотники — шкурку черно-бурой лисы и так далее, и тому подобное.

Вроде их не особо много, но каждый заверял в вечной преданности, рассыпался в многословных любезностях, и конец всему этому никак не наступал. Выдав огромную гору комплиментов, очередной седобородый мужлан неизменно спрашивал, что изменится в отношениях с новой хозяйкой. Будто срочно оглох и не слышал перед этим буквального повторения его вопроса.

Столь же неукоснительно Жаклин отвечала о своем почтении к прежним договорам и обещала все те же привычные вольности. Терпение у нее оказалось безграничным. Блор не выдержал бы и испытывал к девушке невольное уважение за самообладание и терпение.

Они кивали, соглашались, благодарили, и с постоянством восхода солнца диалог повторялся буквально. Со стороны могло показаться, люди настолько тупы, что элементарных вещей не разумеют. Наверняка все они замечательно усвоили, но каждый представлял определенную группу, объединенную общими интересами, и с каждой гильдией должны были заключаться отдельные хартии. Вот они это настойчиво и проверяли. Скорее всего, заранее зная, что независимо от того, что именно на уме у наследницы, прямо с ходу она рвать грамоты не станет. Но так положено. Иначе другие не поймут.

Дело не в одних налогах, хотя договоры четко оговаривали количество и суммы выплат. Недаром каждый подарок сопровождался невнятной скороговоркой «согласно прежним соглашениям и по доброй воле». Потребовать подношений в регулярном порядке в дальнейшем на основании данного происшествия уже нельзя. Специально оговаривалось.

Кроме того, контроль за рынком и имуществом — это наиболее важная привилегия, дарованная не во всех городах его жителям. Частенько этим занимались власти или имперский наместник. Он мог произвольно что-то изменить, и такие вещи всем неприятны и неудобны. Важно четко знать правильные размеры и иметь соответствующий инструмент, утвержденный и стандартный. Иначе быстро начинались свары и споры.

Именно поэтому горожане стремились самостоятельно наблюдать за правильным применением мер и весов. В Шейбе, к примеру, ежегодно назначались шестнадцать человек, в обязанности которых входила проверка используемых в городе мер и весов. Использование неправильных мер считалось почти повсеместно серьезным правонарушением. В некоторых городах булочников, выпекавших хлеб меньшего веса, или торговцев тканью, неправильно отмеряющих, изгоняли навсегда.

За порядок на рынках и сохранность товаров отвечал надзиратель за соблюдением законов, следивший, чтобы торговля велась в соответствии с действовавшими законами и правилами, назначающийся лордом, и защитник прав горожан, следивший за тем, чтобы людей не облагали необоснованными повинностями и чтобы они в целом не становились жертвами злоупотреблений со стороны властей.

Хартии, дарованные хозяином города или Императором, практически всегда предусматривали организацию ремесленного производства, торговли, порядок избрания и деятельности городского самоуправления, цеховых объединений ремесленников и купечества. Обычно внутренние конфликты они решали самостоятельно, и только тяжкие преступления выносились на суд лорда.

Блор медленно поднялся на носки, опустился. Повторил движение, пытаясь разогнать сонную одурь, и непроизвольно вздрогнул, услышав слова леди Жаклин:

— Спасибо за приход и добрые слова. Всегда рада вас видеть и в дальнейшем. По делу важному, безотлагательному.

Намек был кристально прозрачным. Пустые разговоры ее не устраивали.

— И ежели кто обидит из моих людей честного человека, силой али еще каким способом, без боязни обращайтесь. На то и существует хозяйка Кнаута.

Это прозвучало достаточно жестко. Отказываться от права суда и преследования преступивших закон и арбитража она не собиралась, о чем прямо сообщала.

— Нарушать старинную правду никому не позволительно, независимо от ранга и касты. И вира, и казнь, и изгнание согласно статутам, законам и традиционным правилам.

Все дело в разнице кодексов имперских граждан и остальных, а также местных племен. Очень многое зависело от ситуации и владетельного фема. При определенном умении можно повернуть по-разному.

— Все здесь ходят в моей воле, — повышая голос, произнесла, — все присутствующие обязаны передать отсутствующим: грамоты, подписанные ранее, я подтверждаю независимо от моей выгоды. Честь выше прибыли. Моя честь заключается в честном выполнении слова. А клятва Кнаутов — вещь нерушимая. Мы ее всегда исполняли, того и от вас, мои подданные, жду.

В воздухе повисло непроизнесенное, но подразумеваемое, в том числе и «подпись моего дяди священна». Мои разборки с ним вас не касаются. Обещания будут исполняться, долги собираться, налоги взиматься. И не дай вам боги пытаться обмануть!

Посетители правильно поняли речь. Принялись в очередной раз кланяться и, стараясь не поворачиваться спиной, вывалились наружу. Ворота заперли, оставив отворенной лишь малую калитку, и у нее встали двое в полном вооружении.

— Блор!

— Да, госпожа?

— Надо бы тебе заняться собственными делами.

Еще бы, довольно согласился он, не пытаясь вставить слово.

— Ты можешь оставить со мной Визи?

Ну вот сейчас скажешь «нет» — и торчи дальше у двери.

— Ты же посылал его одного за Ники.

Допустим, совсем не охранять, а проследить. Уж очень странно смотрелось, когда тот поехал в неизвестном направлении. Заодно выяснял, насколько далеко Возмездие способен зайти по личному решению, если не оговорены твердые границы. Оказалось, достаточно далеко. Аж за горизонт.

Предупреждать о чужаках — это несколько выше стандартного следить и даже охранять. Боги, если бы он еще мог нормальными фразами общаться, цены бы не было нахальной скотине.

От зверя пришел гордый ответ: он и так единственный в своем роде в мире. Ну почти. Потомок остался в горах, и шансов встретиться в бою нет.

— Стоп! — потребовал Блор. — Ты способен загрызть своего?

— Люди вон других человеков могут убивать, почему мне запрещено?

— Да, госпожа, — согласился парень вслух, мысленно в очередной раз погрозив кулаком зверю. — Никакой инициативы! Без явного нападения даже не шевелиться. Только его нельзя кормить.


— Так он и не берет ни у кого без твоей команды, — удивилась Жаклин.

— И не предлагать.

Объяснять про наказание не имело смысла. Это их отношения. Из рук-то не берет — распоряжение было четким. Или от него, или самолично заваленная дичь за минусом людей. Но Блор уже достаточно уяснил, насколько четко надо ставить условия. Демон не хуже юриста находил дыры. Такое впечатление, что специально выискивал. Можно ведь не обязательно брать мясо у человека. Положил — с земли. Или из миски со стола. Буква соблюдена, а поступок — вопреки духу сказанного. И изображает невинность.

— Как скажешь.

— Охранять! — приказным тоном потребовал Блор. — Не жрать ничего!





Глава 24

Нежданное богатство




Освободившись от стояния у дверей, Блор уверенным шагом направился за особняк лорда по направлению к конюшням. Где они, он был не в курсе, но без сомнения сзади парадного входа. Свернув за угол, невольно остановился, пораженный открывшимся зрелищем. Почесал озадаченно затылок и с удивлением признал, насколько плохо он представлял себе, куда угодил.

По размеру эта часть Кнаута мало чем уступала остальному городу. Внутри частокола находились кроме хозяйского дома избы для слуг, какие-то беседки, дополнительные жилые и служебные помещения, конюшни, кухня, кузница, склады и казармы. Крытая оранжерея, большой огород, скотный двор, манеж для лошадей и группы деревьев. Все в целом заметно переплюнуло хорошо ему знакомые помещения Храма в Шейбе если не по количеству подсобных помещений, то по размерам и площади.

Никто без дела не бегал, все вроде как заняты, хотя он по собственному опыту знал, как создается видимость тяжелого труда. Вон у колодца стоят три девицы и явно никуда не торопятся, обсуждая насущные события. А вон еще парочка мужиков о чем-то горячо беседует. Тут один из них заметил его, пихнул приятеля, и они срочно устремились в неизвестном направлении. Все обнаруженные им, встречаясь взглядами, вдруг моментально вспоминали о невыполненных задачах, включая девушек, моментально разбежавшихся в разные стороны.

На парочку бредущих с задумчивым видом кнехтов и стоящих у дверей казармы людей фем Клейна так не реагировали. Потому что он человек Жаклин или уже узнают? Пока не совсем ясно.

Блор счел розыск коня недостаточно веской причиной унижаться и ловить праздношатающихся. В конце концов, не его дело воспитывать слуг. Пусть этим занимаются кому положено. Отправился прямиком в ближайшую конюшню. Даже без нюха Возмездия и его слуха по виду строения и звукам, оттуда доносящимся, несложно догадаться.

Уж там кто-нибудь непременно обнаружится. Его интересует Самрат, и где, как не в соответствующем помещении, спрашивать? Не найдет здесь — обнаружит в одной из двух остальных. Или за конюшнями есть отдельная? Надо бы изучить ходы, переходы и тропинки — пригодится. Хотя бы путаться не придется, когда отправят с поручением.

В первом же от входа чистейшем деннике он обнаружил замечательного темно-гнедого жеребца. Тот посмотрел на Блора подозрительным взором и ударил копытом в стену. Отодвинулся, всхрапывая и изогнув шею. Агрессивно двинул еще раз.

— Да, — сказал парень, — ты изрядный дикарь. Еще, наверное, к кобылам цепляться станешь в обязательном порядке, но я же человек!

Конь продолжал подозрительно за ним наблюдать, всхрапывая и норовя дотянуться и укусить.

Похоже, от меня всерьез зверем несет. Вечно они так первоначально реагируют, решил Блор.

— Я ищу своих лошадей — Самрата и Щепку, — заявил он вылезшему на голос коренастому светловолосому мужчине со свернутым набок носом. — Меня зовут Блор фем Грай.

— Так это… здесь они. Пройдемте. Я вычистил и накормил, — сообщил тот, проводив до стойл.

Извлек из кармана тряпочку, развернул и вручил кусок каравая. Блор благодарно кивнул и скормил Самрату, недовольно на него отреагировавшему. Сначала и вовсе подходить не желал. Видимо, обиделся. Потом ничего, взял после недолгих уговоров. Щепка оказалась не столь привередливой. Не чинясь, аккуратно взяла с ладони свою половинку хлеба мягкими губами.

— Потертостей нет, и спины не сбитые, — докладывал рядом конюх. — С тела слегка спали, трое суток почти без остановок сильно тяжко, а в целом порядок. Кони добрые, разве у кобылки левую переднюю подкову лучше подковать. Ослабла.

— Спасибо, — размышляя, надо ли давать за труды награду и где ее взять, коли карманы пустые, говорит Блор. — Ты кто?

— Я — Ситрик, ваш раб, — доложил тот.

— Чего? — изумился Блор. Он имел в виду узнать имя и пообещать потом монету-другую за присмотр и ухаживание за конями. Подобное сообщение не лезло ни в какие ворота. Никаких рабов он сроду не покупал и не обращался к другим с такими идеями.

— Так это, — с абсолютно спокойной интонацией поведал мужчина, — леди Жаклин повелела передать вам все имущество лорда… то есть господина Витри. Как военный трофей.

— И много у меня теперь имущества?

Блор все еще находился в изрядном обалдении. Единственная подходящая к ситуации мысль — платить за труд не придется, зато еду для этого доставать — точно. Ну ему обещали кормление и жалованье, но на личного раба это распространяется?

— Две породистых кобылы, три верховых жеребца…

— И тот гнедой, у входа в конюшню, тоже? — перебил Блор.

— Угрюмец? Наш. С ним еще долго работать. Молодой и с норовом. И кроме них еще пять тягловых и семь степной породы. Из тех, что способны тащить груз дней десять и добывать корм под снегом, — обстоятельно изложил Ситрик полный перечень.

«И когда я их успею почистить и накормить?» — запросилось на язык. Блор так и не произнес глупости. Вот за этим и имеется личный конюх рабского состояния. А если уж совсем невмоготу, недолго и продать. Худо-бедно деньги заведутся.

— Еще две телеги с разным добром. — Он махнул куда-то за спину. — Не извольте беспокоиться, Франсуа с Мелетием сторожат.

— А они…

— Ну да. Ваши с сегодняшнего дня. Тоже рабы на конюшне. Они потомственные.