Язык тела
Часть 23 из 55 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Глянцевые пакеты, в которых все эти вещи прибыли, лежали аккуратно сложенными на дне шкафа. Эта деталь заставила Кэсси улыбнуться. Она вспомнила бережливость миссис Э, ее нелюбовь к расточительству. Девушка заметила стопку коробок из-под обуви на полке над вешалкой для одежды и обнаружила, что она слишком высоко, чтобы дотянуться до нее. Тогда Кэсси взобралась на ротанговое кресло, вытащила очень красивую коробку из-под обуви, обтянутую бархатом с рисунком цвета лайма, и обнаружила, что она не пуста.
Кэсси высыпала содержимое коробки на кровать: спрессованный засушенный цветок, судя по виду, бугенвиллея, шелковый шарф изумительного синего цвета, пробка от шампанского, открытка со средневековой мозаикой в итальянской Равенне и прикрепленная к ней фотография миссис Э. и Кристиана.
Они были сняты за солнечным столиком ресторана, вероятно, во время отпуска в Италии. Оба смущенно улыбались, словно говорили фотографу «Поторопитесь и покончите с этим». Джеральдина по-настоящему сияла. Ярко-синий шарф из этой обувной коробки, обмотанный вокруг шеи, идеально подходил к ее темным волосам и коже оливкового цвета. Кэсси почувствовала внезапное жжение в глазах — не из-за факта смерти миссис Э., а из-за ее поиска любовного чувства в уже не самом юном возрасте. К сожалению, у них с Кристианом это не получилось. Впрочем, собственный опыт погружения в онлайн-знакомства явно показал Кэсси Рэйвен, как интернетные связи имеют тенденцию слишком быстро ускоряться перед впечатляющим крахом и внутренним ожогом.
Соседняя комната выглядела как кабинет миссис Э. С высокими потолками и стеллажами, заставленными книгами, в основном по науке и истории, она казалась чересчур пустой, если не считать крепкого стола и стула. В ящиках лежали степлер, скрепки, но никаких документов или корреспонденции. Кэсси села в потрепанное вращающееся кресло и тогда заметила, что верхние четыре или пять полок были плотно заполнены книгами, а на самой низкой полке, ближайшей к столу, их было меньше, и некоторые из книг опирались друг на друга, как пьяницы в пабе. Приглядевшись к полке повнимательнее, девушка увидела в пыли едва заметный квадратный контур, который тянулся до самого края полки. Она догадалась, что когда-то здесь хранились папки, полные документов, пока кто-то — вероятно, Оуэн — не снял их и не перетасовал книги, чтобы заполнить дыру.
Никаких признаков ноутбука. Хотя, когда девушка распутала кабели в задней части старомодного принтера рядом со столом, она нашла провод с разъемом USB. Значит, Оуэн забрал и мамин компьютер. Ну и что с того? Как ближайший родственник, он, несомненно, имел на это право.
Кэсси подошла к эркеру. Она радовалась, что муслиновые занавески и деревья, окаймлявшие улицу, защищали ее от любопытных соседей. Вероятно, именно здесь Мэдди и увидела испуганную миссис Э. Взгляд Кэсси Рэйвен снова упал на старомодный принтер, и что-то заставило ее включить устройство. Он гудел и бурлил целую вечность, пока не мигнул красный огонек. На дисплее вспыхнули слова «замятие бумаги». Девушка вытащила лоток с бумагой и заглянула внутрь принтера, но, увы, ничего не увидела. Ей потребовалось некоторое время, чтобы найти спусковой рычаг, но, когда она наконец открыла заднюю часть устройства, то обнаружила в выработанных страницах аккуратно сложенный листок формата А4.
Кэсси разгладила его на столе и увидела, что это была распечатка с сайта генеалогии — из тех, что люди используют для отслеживания генеалогического древа. В древе был зафиксирован брак Джулии Джеральдины Торранс и Барри Денниса Ренвика, состоявшийся двумя годами ранее. Брак был заключен в Честере, на севере. Если ее география верна, то это недалеко от Северного Уэльса, где выросла миссис Э.
Кэсси смотрела на распечатку, пока ее зрение не затуманилось. Джеральдина. Имена миссис Эдвардс и второе имя невесты совпадают. Семейная связь? Если нет, то почему ее преподавательница попыталась распечатать этот документ?
Девушка сунула лист в карман, вернулась в спальню, уселась на кровать, еще раз взглянул на фотографию миссис Э. и новорожденного Оуэна. Это фото миссис Э. видела и ночью, и утром. Разве такое поведение не странное, учитывая, как сын обращался с ней?
И эта розовая детская шапочка… Необычный выбор цвета для мальчика, особенно в те времена. Миссис Э. тоже выглядела невероятно юной, практически подростком. Кэсси пришла в голову одна мысль. А что, если ребенок, которого она держала на руках, был вовсе не Оуэном, а предыдущим ребенком Джеральдины? Может, таинственная Джулия Джеральдина Торранс была дочерью миссис Э., родившейся еще до ее замужества, а второе имя ребенка — единственная сохранившаяся связь с ее биологической матерью? Тогда, в начале восьмидесятых, в подобных случаях не было ничего необычного: молодых незамужних матерей заставляли отказываться от своих детей. Особенно часто такое происходило в сельской местности Уэльса.
Может, миссис Э. наткнулась на свидетельство о браке, когда искала потерянного ребенка, а теперь уже взрослую женщину. Знал ли об этом Оуэн? Если да, то он мог рассматривать сводную сестру как потенциальную соперницу в борьбе за материнские симпатии и, что еще важнее, за ее деньги.
Кэсси сделала снимок. Оказывается, она пробыла в доме миссис Э. уже пятьдесят минут, но ей еще кое-что предстояло сделать.
Перед дверью в ванную она помедлила, а затем взялась за дверную ручку. Крутая ванна в викторианском стиле с когтистыми ножками занимала практически все пространство. Именно здесь десять дней назад закончилась жизнь миссис Э.
Прохладно — верхнее окно оставлено открытым для проветривания. Кэсси почувствовала затхлый запах от коврика в ванной, присела на корточки и приподняла угол. В нос ударил «аромат», напоминающий вонь от давно сгнивших грибов. Изнанка коврика все еще была слегка влажной. Намокла ли она, когда медработники вытащили тело из ванной? Или, возможно, во время борьбы, когда миссис Э. пыталась отбиться от кого-то, кто пытался ее утопить?
Девушка почувствовала непреодолимое желание погрузиться в последние мгновения жизни миссис Э. и поэтому включила кран с горячей водой на полную катушку. Когда он провернулся до упора, Кэсси сунула руку под струю и тут же отдернула ее: температура воды была установлена на режим ошпаривания. Если бы миссис Э. вдруг почувствовала слабость в слишком горячей воде, можно понять, ей было бы трудно выбраться из ванной даже без участия постороннего человека, толкающего ее вниз.
Кэсси выключила краны и вытащила вилку. Она смотрела, как вода бурлит в канализации, и громко спросила: «Так что же случилось, миссис Э.?»
Ее взгляд скользнул по комнате. Теплый водяной пар, конденсирующийся в холодном воздухе, запотел над зеркалом в ванной и открыл что-то написанное там. Кэсси Рэйвен разобрала лишь два слова, начертанные дрожащими заглавными буквами:
«ЗА МНОЙ СЛЕДЯТ»
Глава двадцать третья
Кэсси смотрела в зеркало и пыталась понять, почему миссис Э. написала эти слова, но вдруг что-то услышала. Девушка различила звук поворачивающегося ключа во входной двери.
Она стояла как парализованная. Лишь отдаленное бормотание голосов — безошибочно мужских, сопровождаемое стуком закрывающейся входной двери, вывело ее из оцепенения. Кэсси Рэйвен тихонько закрыла за собой дверь и прижалась к стене со стороны петли, чтобы ее не было видно, если кто-то заглянет внутрь.
Голоса стали тише, так как двое мужчин пошли в заднюю часть дома, и девушка услышала, как открылась дверь в кухню, но почти сразу же они вернулись в коридор.
Кто они такие, черт возьми? Вероятно, агент по недвижимости с «охотником за домами», а значит, ей понадобится укрытие получше до того, как они поднимутся наверх, однако когда голоса стали громче, девушка сообразила, что мужчины уже поднимаются.
Слишком поздно. И что теперь? Притвориться уборщицей? «Только не в этом наряде», — подумала девушка, осмотрев свой костюм.
Снаружи послышался скрип лестницы, а потом последовало нечто, едва не остановившее ее дыхание.
— Отсюда вам будет очень хорошо видно, — всего в паре метров прозвучал валлийский акцент. Оуэн Эдвардс.
Кэсси затаила дыхание и услышала, как мужчины прошли мимо двери ванной и направились в спальню миссис Э.
— Если вырубить деревья, получится отличный участок, — девушка тут же вспомнила обиженный и агрессивный тон Оуэна.
— Что именно вы планируете? — голос другого мужчины был глубже и звучал по-деловому, в отличие от голоса сына Джеральдины.
Мужчины отошли еще дальше, и Кэсси смогла различить лишь обрывки их разговора:
— …никаких принципиальных возражений… пенсионный… шесть единиц.
Наконец-то до Кэйси Рэйвен дошло: вероятно, это и был тот самый план наживы, в который Оуэн пытался втянуть мать, но Кристиан вышвырнул негодяя за это вон. Сын планировал продать любимый участок леса, принадлежавший миссис Эдвардс, застройщику, чтобы построить на его месте дома. Теперь, когда женщина умерла, сын мог спокойно осуществить свой план. Ублюдок.
Если Оуэн привел парня сюда, чтобы тот получше разглядел участок, а не с намерением устраивать ему полную экскурсию, то Кэсси надо просто сидеть тихо, пока они не уйдут. Она внезапно вспомнила о мобильном и полезла в карман — перевести его в беззвучный режим.
Nada[16].
Она полезла в другой карман, и тут вспомнила, что вытаскивала телефон в спальне — сделать снимок у кровати.
Боже. Видимо, Кэсси оставила его там. Оуэн может заметить телефон, и вот тогда он обязательно обыщет это место, как только избавится от застройщика. Кэсси Рэйвен даже не хотелось думать, что произойдет, если он ее найдет.
Казалось, прошла целая вечность, но вот девушка явственно услышала — они вышли на лестничную площадку. Еще несколько секунд, и мужчины окажутся за дверью ванной, спустятся вниз… Если Оуэн не заметит ее телефон, Кэсси все еще сможет оставаться незамеченной.
Оуэн и застройщик, похоже, остановились прямо за дверью. Двое мужчин находились так близко, что Кэсси Рэйвен почувствовала мускусный запах лосьона после бритья, которым пользовался один из них.
— Не возражаете, если воспользуюсь вашим туалетом? — спросил парень-застройщик. Девушка почувствовала, как все ее тело напряглось.
— Разумеется, — произнес Оуэн. Кэсси увидела, как поворачивается дверная ручка, и почувствовала, будто ее горло буквально обожгло кислотой. Затем снова раздался голос сына миссис Эдвардс:
— Думаю, лучше воспользоваться туалетом, который внизу. Этот излишне «темпераментный».
В туалете на первом этаже спустили воду и хлопнули входной дверью. Девушка склонила голову набок. Она пыталась расслышать — не решил ли Оуэн рассмотреть телефон в спальне его покойной матери.
Тишина никогда не была такой приятной. Девушка соскользнула по стене до самого пола.
Она заметила, что туман на зеркале в ванной рассеялся, причем от слов, увиденных Кэсси, не осталось и следа.
Нет времени прохлаждаться. Кэсси должна найти телефон и выбраться из этого места.
Девушка вернулась в спальню, обнаружила мобильный на кровати и вознесла благодарственную молитву Фортуне, греческой богине удачи, что Оуэн его не заметил.
Глава двадцать четвертая
Кэсси добралась до квартиры и ощутила себя в безопасности, однако адреналиновый кайф от ее эскапады напомнил девушке кокаиновый.
Кэсси Рэйвен превратилась в агента по недвижимости. Только теперь, в спокойствии, она могла оценить, чего на деле добилась своим безрассудным поступком. Означало ли имя «Джеральдина» в этой таинственной записи о браке хоть что-то? Или ее теория о другом ребенке миссис Э. лишь игра воображения? Что касается плана Оуэна позволить какому-то застройщику бетонировать лес его матери, то он, может, и бессердечен, но практически неосуществим.
«ЗА МНОЙ СЛЕДЯТ».
Похоже, миссис Э. нацарапала эти слова, когда принимала ванну, но зачем же писать их на зеркале, а не просто-напросто позвонить в полицию? А вдруг Джеральдина Эдвардс подозревала, что от нее отмахнутся — одинокая женщина, да еще и теоретически склонная к паранойе?
И все же что-то заставило ее записать страхи, пусть и периодически возникающие, перед самой смертью.
Стук в дверь прервал мысли Кэсси. На пороге стояла бабушка, закутанная в старую персидскую овечью шубу, в красным берете. Молодой застенчивый азиат, которого Кэсси никогда раньше не видела, стоял рядом с ней. Он держал большую сумку с цветочным узором.
— Babcia?! Что ты здесь делаешь?
Девушка не желала беспокоить бабушку, поэтому планировала держаться от нее подальше, пока синяки от ограбления полностью не исчезнут. Она позвонила ей и сказала, что сильно простудилась и, возможно, еще не скоро восстановится. Кэсси Рэйвен кинула взгляд на зеркало в прихожей и с облегчением увидела, что ее макияж — прекрасная маскировка.
— Дай этому милому молодому человеку фунт! Хорошо, Кассандра? — попросила Вероника. Она сделала вид, что не замечает виноватой улыбки Кэсси.
По указанию старушки парень поставил набитый мешок на кухонный стол. Затем, отказавшись от пары фунтов, которые Кэсси милостивым жестом попыталась ему дать, выскочил за дверь.
— Он — таксист? — спросила Кэсси.
— Водитель такси? Думаешь, у меня есть деньги на такси?
Вероника усмехнулась и начала распаковывать сумку: капуста, яблоки.
— Я прекрасно добралась сюда на двадцать девятом номере, но лифт сломался, и я попросила этого милого молодого человека помочь мне подняться по лестнице.
Кэсси взяла одну из коробок, заметила, что здесь хватит еды на целый месяц, вновь положила ее на стол и спросила:
— Неужели я пропустила ядерную сирену?
— Ты сказала, тебе плохо. Я не хочу, чтобы ты ела вредную пищу, поэтому приготовила тебе вегетарианскую еду. Положи ее в морозилку, — она оценивающе посмотрела на внучку. — У тебя хороший цвет лица. Тебе уже лучше?
Кэсси кивнула:
— Еще есть усталость.
Вероника покачала банкой с корнишонами:
Кэсси высыпала содержимое коробки на кровать: спрессованный засушенный цветок, судя по виду, бугенвиллея, шелковый шарф изумительного синего цвета, пробка от шампанского, открытка со средневековой мозаикой в итальянской Равенне и прикрепленная к ней фотография миссис Э. и Кристиана.
Они были сняты за солнечным столиком ресторана, вероятно, во время отпуска в Италии. Оба смущенно улыбались, словно говорили фотографу «Поторопитесь и покончите с этим». Джеральдина по-настоящему сияла. Ярко-синий шарф из этой обувной коробки, обмотанный вокруг шеи, идеально подходил к ее темным волосам и коже оливкового цвета. Кэсси почувствовала внезапное жжение в глазах — не из-за факта смерти миссис Э., а из-за ее поиска любовного чувства в уже не самом юном возрасте. К сожалению, у них с Кристианом это не получилось. Впрочем, собственный опыт погружения в онлайн-знакомства явно показал Кэсси Рэйвен, как интернетные связи имеют тенденцию слишком быстро ускоряться перед впечатляющим крахом и внутренним ожогом.
Соседняя комната выглядела как кабинет миссис Э. С высокими потолками и стеллажами, заставленными книгами, в основном по науке и истории, она казалась чересчур пустой, если не считать крепкого стола и стула. В ящиках лежали степлер, скрепки, но никаких документов или корреспонденции. Кэсси села в потрепанное вращающееся кресло и тогда заметила, что верхние четыре или пять полок были плотно заполнены книгами, а на самой низкой полке, ближайшей к столу, их было меньше, и некоторые из книг опирались друг на друга, как пьяницы в пабе. Приглядевшись к полке повнимательнее, девушка увидела в пыли едва заметный квадратный контур, который тянулся до самого края полки. Она догадалась, что когда-то здесь хранились папки, полные документов, пока кто-то — вероятно, Оуэн — не снял их и не перетасовал книги, чтобы заполнить дыру.
Никаких признаков ноутбука. Хотя, когда девушка распутала кабели в задней части старомодного принтера рядом со столом, она нашла провод с разъемом USB. Значит, Оуэн забрал и мамин компьютер. Ну и что с того? Как ближайший родственник, он, несомненно, имел на это право.
Кэсси подошла к эркеру. Она радовалась, что муслиновые занавески и деревья, окаймлявшие улицу, защищали ее от любопытных соседей. Вероятно, именно здесь Мэдди и увидела испуганную миссис Э. Взгляд Кэсси Рэйвен снова упал на старомодный принтер, и что-то заставило ее включить устройство. Он гудел и бурлил целую вечность, пока не мигнул красный огонек. На дисплее вспыхнули слова «замятие бумаги». Девушка вытащила лоток с бумагой и заглянула внутрь принтера, но, увы, ничего не увидела. Ей потребовалось некоторое время, чтобы найти спусковой рычаг, но, когда она наконец открыла заднюю часть устройства, то обнаружила в выработанных страницах аккуратно сложенный листок формата А4.
Кэсси разгладила его на столе и увидела, что это была распечатка с сайта генеалогии — из тех, что люди используют для отслеживания генеалогического древа. В древе был зафиксирован брак Джулии Джеральдины Торранс и Барри Денниса Ренвика, состоявшийся двумя годами ранее. Брак был заключен в Честере, на севере. Если ее география верна, то это недалеко от Северного Уэльса, где выросла миссис Э.
Кэсси смотрела на распечатку, пока ее зрение не затуманилось. Джеральдина. Имена миссис Эдвардс и второе имя невесты совпадают. Семейная связь? Если нет, то почему ее преподавательница попыталась распечатать этот документ?
Девушка сунула лист в карман, вернулась в спальню, уселась на кровать, еще раз взглянул на фотографию миссис Э. и новорожденного Оуэна. Это фото миссис Э. видела и ночью, и утром. Разве такое поведение не странное, учитывая, как сын обращался с ней?
И эта розовая детская шапочка… Необычный выбор цвета для мальчика, особенно в те времена. Миссис Э. тоже выглядела невероятно юной, практически подростком. Кэсси пришла в голову одна мысль. А что, если ребенок, которого она держала на руках, был вовсе не Оуэном, а предыдущим ребенком Джеральдины? Может, таинственная Джулия Джеральдина Торранс была дочерью миссис Э., родившейся еще до ее замужества, а второе имя ребенка — единственная сохранившаяся связь с ее биологической матерью? Тогда, в начале восьмидесятых, в подобных случаях не было ничего необычного: молодых незамужних матерей заставляли отказываться от своих детей. Особенно часто такое происходило в сельской местности Уэльса.
Может, миссис Э. наткнулась на свидетельство о браке, когда искала потерянного ребенка, а теперь уже взрослую женщину. Знал ли об этом Оуэн? Если да, то он мог рассматривать сводную сестру как потенциальную соперницу в борьбе за материнские симпатии и, что еще важнее, за ее деньги.
Кэсси сделала снимок. Оказывается, она пробыла в доме миссис Э. уже пятьдесят минут, но ей еще кое-что предстояло сделать.
Перед дверью в ванную она помедлила, а затем взялась за дверную ручку. Крутая ванна в викторианском стиле с когтистыми ножками занимала практически все пространство. Именно здесь десять дней назад закончилась жизнь миссис Э.
Прохладно — верхнее окно оставлено открытым для проветривания. Кэсси почувствовала затхлый запах от коврика в ванной, присела на корточки и приподняла угол. В нос ударил «аромат», напоминающий вонь от давно сгнивших грибов. Изнанка коврика все еще была слегка влажной. Намокла ли она, когда медработники вытащили тело из ванной? Или, возможно, во время борьбы, когда миссис Э. пыталась отбиться от кого-то, кто пытался ее утопить?
Девушка почувствовала непреодолимое желание погрузиться в последние мгновения жизни миссис Э. и поэтому включила кран с горячей водой на полную катушку. Когда он провернулся до упора, Кэсси сунула руку под струю и тут же отдернула ее: температура воды была установлена на режим ошпаривания. Если бы миссис Э. вдруг почувствовала слабость в слишком горячей воде, можно понять, ей было бы трудно выбраться из ванной даже без участия постороннего человека, толкающего ее вниз.
Кэсси выключила краны и вытащила вилку. Она смотрела, как вода бурлит в канализации, и громко спросила: «Так что же случилось, миссис Э.?»
Ее взгляд скользнул по комнате. Теплый водяной пар, конденсирующийся в холодном воздухе, запотел над зеркалом в ванной и открыл что-то написанное там. Кэсси Рэйвен разобрала лишь два слова, начертанные дрожащими заглавными буквами:
«ЗА МНОЙ СЛЕДЯТ»
Глава двадцать третья
Кэсси смотрела в зеркало и пыталась понять, почему миссис Э. написала эти слова, но вдруг что-то услышала. Девушка различила звук поворачивающегося ключа во входной двери.
Она стояла как парализованная. Лишь отдаленное бормотание голосов — безошибочно мужских, сопровождаемое стуком закрывающейся входной двери, вывело ее из оцепенения. Кэсси Рэйвен тихонько закрыла за собой дверь и прижалась к стене со стороны петли, чтобы ее не было видно, если кто-то заглянет внутрь.
Голоса стали тише, так как двое мужчин пошли в заднюю часть дома, и девушка услышала, как открылась дверь в кухню, но почти сразу же они вернулись в коридор.
Кто они такие, черт возьми? Вероятно, агент по недвижимости с «охотником за домами», а значит, ей понадобится укрытие получше до того, как они поднимутся наверх, однако когда голоса стали громче, девушка сообразила, что мужчины уже поднимаются.
Слишком поздно. И что теперь? Притвориться уборщицей? «Только не в этом наряде», — подумала девушка, осмотрев свой костюм.
Снаружи послышался скрип лестницы, а потом последовало нечто, едва не остановившее ее дыхание.
— Отсюда вам будет очень хорошо видно, — всего в паре метров прозвучал валлийский акцент. Оуэн Эдвардс.
Кэсси затаила дыхание и услышала, как мужчины прошли мимо двери ванной и направились в спальню миссис Э.
— Если вырубить деревья, получится отличный участок, — девушка тут же вспомнила обиженный и агрессивный тон Оуэна.
— Что именно вы планируете? — голос другого мужчины был глубже и звучал по-деловому, в отличие от голоса сына Джеральдины.
Мужчины отошли еще дальше, и Кэсси смогла различить лишь обрывки их разговора:
— …никаких принципиальных возражений… пенсионный… шесть единиц.
Наконец-то до Кэйси Рэйвен дошло: вероятно, это и был тот самый план наживы, в который Оуэн пытался втянуть мать, но Кристиан вышвырнул негодяя за это вон. Сын планировал продать любимый участок леса, принадлежавший миссис Эдвардс, застройщику, чтобы построить на его месте дома. Теперь, когда женщина умерла, сын мог спокойно осуществить свой план. Ублюдок.
Если Оуэн привел парня сюда, чтобы тот получше разглядел участок, а не с намерением устраивать ему полную экскурсию, то Кэсси надо просто сидеть тихо, пока они не уйдут. Она внезапно вспомнила о мобильном и полезла в карман — перевести его в беззвучный режим.
Nada[16].
Она полезла в другой карман, и тут вспомнила, что вытаскивала телефон в спальне — сделать снимок у кровати.
Боже. Видимо, Кэсси оставила его там. Оуэн может заметить телефон, и вот тогда он обязательно обыщет это место, как только избавится от застройщика. Кэсси Рэйвен даже не хотелось думать, что произойдет, если он ее найдет.
Казалось, прошла целая вечность, но вот девушка явственно услышала — они вышли на лестничную площадку. Еще несколько секунд, и мужчины окажутся за дверью ванной, спустятся вниз… Если Оуэн не заметит ее телефон, Кэсси все еще сможет оставаться незамеченной.
Оуэн и застройщик, похоже, остановились прямо за дверью. Двое мужчин находились так близко, что Кэсси Рэйвен почувствовала мускусный запах лосьона после бритья, которым пользовался один из них.
— Не возражаете, если воспользуюсь вашим туалетом? — спросил парень-застройщик. Девушка почувствовала, как все ее тело напряглось.
— Разумеется, — произнес Оуэн. Кэсси увидела, как поворачивается дверная ручка, и почувствовала, будто ее горло буквально обожгло кислотой. Затем снова раздался голос сына миссис Эдвардс:
— Думаю, лучше воспользоваться туалетом, который внизу. Этот излишне «темпераментный».
В туалете на первом этаже спустили воду и хлопнули входной дверью. Девушка склонила голову набок. Она пыталась расслышать — не решил ли Оуэн рассмотреть телефон в спальне его покойной матери.
Тишина никогда не была такой приятной. Девушка соскользнула по стене до самого пола.
Она заметила, что туман на зеркале в ванной рассеялся, причем от слов, увиденных Кэсси, не осталось и следа.
Нет времени прохлаждаться. Кэсси должна найти телефон и выбраться из этого места.
Девушка вернулась в спальню, обнаружила мобильный на кровати и вознесла благодарственную молитву Фортуне, греческой богине удачи, что Оуэн его не заметил.
Глава двадцать четвертая
Кэсси добралась до квартиры и ощутила себя в безопасности, однако адреналиновый кайф от ее эскапады напомнил девушке кокаиновый.
Кэсси Рэйвен превратилась в агента по недвижимости. Только теперь, в спокойствии, она могла оценить, чего на деле добилась своим безрассудным поступком. Означало ли имя «Джеральдина» в этой таинственной записи о браке хоть что-то? Или ее теория о другом ребенке миссис Э. лишь игра воображения? Что касается плана Оуэна позволить какому-то застройщику бетонировать лес его матери, то он, может, и бессердечен, но практически неосуществим.
«ЗА МНОЙ СЛЕДЯТ».
Похоже, миссис Э. нацарапала эти слова, когда принимала ванну, но зачем же писать их на зеркале, а не просто-напросто позвонить в полицию? А вдруг Джеральдина Эдвардс подозревала, что от нее отмахнутся — одинокая женщина, да еще и теоретически склонная к паранойе?
И все же что-то заставило ее записать страхи, пусть и периодически возникающие, перед самой смертью.
Стук в дверь прервал мысли Кэсси. На пороге стояла бабушка, закутанная в старую персидскую овечью шубу, в красным берете. Молодой застенчивый азиат, которого Кэсси никогда раньше не видела, стоял рядом с ней. Он держал большую сумку с цветочным узором.
— Babcia?! Что ты здесь делаешь?
Девушка не желала беспокоить бабушку, поэтому планировала держаться от нее подальше, пока синяки от ограбления полностью не исчезнут. Она позвонила ей и сказала, что сильно простудилась и, возможно, еще не скоро восстановится. Кэсси Рэйвен кинула взгляд на зеркало в прихожей и с облегчением увидела, что ее макияж — прекрасная маскировка.
— Дай этому милому молодому человеку фунт! Хорошо, Кассандра? — попросила Вероника. Она сделала вид, что не замечает виноватой улыбки Кэсси.
По указанию старушки парень поставил набитый мешок на кухонный стол. Затем, отказавшись от пары фунтов, которые Кэсси милостивым жестом попыталась ему дать, выскочил за дверь.
— Он — таксист? — спросила Кэсси.
— Водитель такси? Думаешь, у меня есть деньги на такси?
Вероника усмехнулась и начала распаковывать сумку: капуста, яблоки.
— Я прекрасно добралась сюда на двадцать девятом номере, но лифт сломался, и я попросила этого милого молодого человека помочь мне подняться по лестнице.
Кэсси взяла одну из коробок, заметила, что здесь хватит еды на целый месяц, вновь положила ее на стол и спросила:
— Неужели я пропустила ядерную сирену?
— Ты сказала, тебе плохо. Я не хочу, чтобы ты ела вредную пищу, поэтому приготовила тебе вегетарианскую еду. Положи ее в морозилку, — она оценивающе посмотрела на внучку. — У тебя хороший цвет лица. Тебе уже лучше?
Кэсси кивнула:
— Еще есть усталость.
Вероника покачала банкой с корнишонами: